Омлет

Иногда Матс чувствовал себя неловко с этими двумя ранними пташками. Когда в свободные от тренировок дни они делили одну постель на троих, то по утрам либо Марсель и Бенни отрывали его от сладкого сна, потому что лежали рядом, болтали и смеялись, либо он просыпался в одиночестве, а их рядом не было, и они болтали и смеялись где-то в другом месте, без него. И то, и другое Матсу не особенно нравилось. Во втором случае единственный плюс состоит в том, что к моменту, когда он просыпается, завтрак обычно уже готов. Вот сегодня так и вышло. В кухне слышны стук посуды и бормотание голосов, а также оттуда доносится запах кофе. Но Матс учуял и что-то еще, более питательное... Мммм… Точно, омлет! Значит, у нас сегодня омлет, ну-ну. Матс не против. Наоборот, у него аппетит только больше разыгрался. Даже несмотря на то, что ради этого омлета придется встать. Ну да ладно. Он нехотя перевернулся на постели, поднялся и побрел на кухню. Там они и были. Марсель и Бенни смотрят на плиту, болтают и смеются, как они часто делают по утрам, и, блин, такие чертовски бодрые при этом, что у Матса почти началась головная боль. - И когда он свои волосы вот так отбрасывает ... – Бенни покрутил в волосах, напряженно прищурился и стал выглядеть очень нелепо, как Матсу подумалось. - Да, точно! – радостно пискнул Марсель. – Так прям ми-и-и-ило. А если он… – он умолк, когда увидел Матса, но тут же улыбнулся. – Эй, Матс... Кофе хочешь? Матс кивает, зевая, садится на стул за наполовину накрытый для завтрака стол, сует в рот один из маленьких помидорчиков, а Бенни уже тут как тут, сверкая ослепительной улыбкой, ставит большую чашку кофе ему под нос. - Вуаля! Матс снова только кивнул и криво ухмыльнулся в знак благодарности. На что-то, кроме этого, его еще пока не хватает. По утрам ему требуется несколько больше времени, чтобы его языковой центр начал функционировать. Таким образом, к сожалению, он не мог спросить, про кого они сейчас говорят, и кто это у них там такой милый. А тем временем Бенни тотчас же повернулся и отошел обратно к плите, где Марсель возился над сковородкой с омлетом, и принялся вещать дальше: - И когда он вот так делает... – Бенни одним широким движением вытер рот большим пальцем, справа налево. Марсель снова заверещал: -Да-да! Это о-о-очень сла-а-аа-адко! Матс нахмурился. Вообще-то жест, который изобразил Бенни, показался ему слишком знакомым. Но мысль, что они говорили о нем, когда он сидел здесь...? Нет, это было бы как-то уже чересчур. Поэтому он сделал первый глоток кофе. Может быть, с кофеином в крови он наконец сподобится спросить, о ком идет речь. - И если он еще потом вот так ... – на этот раз Марсель, по-видимому, чтобы продемонстрировать в свою очередь что-нибудь, широко облизнул языком губы. Тем не менее, вид у него был такой же неадекватный, как и у Бенни чуть ранее, если не глупее. Но это, очевидно, не умаляло сходства, потому что Бенни от радости чуть на пол не рухнул. Так, ладненько... Вот теперь действительно стало странно. Не то чтобы Матс никогда не видел свои собственные интервью. А тут еще Марсель с дерзким смехом добавил: - Прямо как ящерица! Бенни только громче заржал, а Матс чуть не подавился кофе. Ну, ёпрст, просто не может такого быть! Эти двое сейчас говорят о нем, прикалываются над ним, пока он здесь сидит, мать вашу! Матс многозначительно откашлялся: -Хм, девочки? Бенни и Марсель повернулись к нему и посмотрели на него с невинным вопросом в глазах: - Что? Матс моргнул. Что? Почему? - Гм, я вас вообще-то слышу, если вы не заметили… Кажется, однако, что им это не мешает от слова «совсем». Бенни улыбнулся и прикусил нижнюю губу, а Марсель весело бросил: - Ну и чудно. «Чудно», блять? Это что за ответ? Ну и дурдом. Еще более странным было то, что его вопрос, получается, прозвучал только так, для галочки, ибо Марсель тут же просто спросил: - Омлетика? И пока Матс размышлял о том, насколько все странно, попутно задаваясь вопросом, правда ли он сидит здесь, или, может быть, на самом деле он еще в постели, спит и видит это все во сне, Марсель начал чуть слышно, но тем не менее озорно хихикать, так что Матс не был уверен, не ослышался ли он, когда Марсель пробормотал быстрое и едва уловимое: - Лиззи. Бенни снова громко рассмеялся. Матс уставился на Марселя. «Лиззи?» Это они серьезно? Офигеть. Вот этого только ему не хватало. Это дурацкое прозвище, которое уже недели две как не вспоминали... И он еще каким-то чудом до сих пор сопротивлялся инстинктивному желанию облизать губы прямо сейчас. В любом случае, Матс теперь не в настроении. Потому что, во-первых, он должен был спокойно выспаться! Во-вторых, эти двое смеялись над ним, здесь, в его присутствии! И в-третьих, «Лиззи»? Блять, он не был глупой рептилией! И то, что Бенни подошел к нему с тарелкой омлета, который выглядел и вправду очень вкусно, Матсу никак не могло помочь, что бы там ни говорили! Поэтому он яростно покачал головой, когда Бенни поставил перед ним еду, и обиженно потребовал: «Поцелуй!». А оно, действительно, в данный момент вполне уместно. Так сказать, в качестве компенсации за моральный ущерб. В конце концов, его требование, казалось, возымело эффект. Бенни повиновался, хотя и продолжал широко улыбаться, что только больше выдавало его нечистую совесть, поставил тарелку на стол, сел Матсу на колени и сразу осторожно начал целовать его своими теплыми губами. Вот так-то лучше. Матс благодушно зарычал и заметил, как легкая самодовольная улыбка проскользнула по лицу Бенни. Только Марсель был не особо доволен сложившейся ситуацией, он с обиженным воплем «Эй! Я тоже хочу!» налетел на них, а затем вжался между Матсом и Бенни, поэтому последнему пришлось крепко схватиться за него, чтобы не опрокинуться. - Я тоже хочу, – повторяет Марсель тихо, кладет руки на плечи Матсу и целует его один раз мягко и быстро, а потом добавляет – жадно, настойчиво, по-хозяйски. Матс ничего не имел против. Он хотел их обоих. И Бенни, и Марселя. И того, и другого. И можно без хлеба. И все что угодно впридачу. Марсель, который его жадно целовал, и Бенни, руки которого беспорядочно скользили по телу Матса, так что у него побежали мурашки по коже. Это невероятно заводило. Может быть, даже слишком заводило, потому что Марсель вдруг тихо засмеялся, прикусил Матса за нижнюю губу, довольно ухмыльнулся и сказал: - Глянь-ка, Бенни! У нашей Лиззи-то стояк. Бенни с наигранным удивлением задрал брови: - Что? Стояк? Да не может быть! – а затем похотливо улыбнулся, ехидно вопрошая: – Ээээ, а что это тут у нас, а? А вот оно самое. Дальше мысли у Матса просто не пошли, ясен пень, потому что Марсель и Бенни стащили с него трусы вниз до щиколоток быстрее, чем он успел даже подумать хоть как-то им противостоять. Но это не имеет никакого значения. Он не мог себе представить ничего горячее, чем то, как они оба сидят перед ним на полу, между его ног, руками мягко скользят по животу и бедрам, облизываясь, приближаются к его члену, смотрят на него, смотрят друг на друга и наконец вместе, почти синхронно медленно облизывают справа и слева по всей длине. С ума сойти. Матс смог подавить довольный стон и рефлекторно вцепился в стул, чтобы удержаться и не упасть на пол. А потом они оба навалились на него, как на свежую добычу, и все тело Матса мгновенно загорелось. Пока Бенни корпел над его телом, обрабатывая его пальцами, губами и зубами, прикусывая то тут, то там по бедру, облизывая пупок и лаская соски, Марсель сосал головку члена, играл с ним, скользил губами, жадно всасывая, облизывая его, при этом все время плотно сжимая его своей сильной рукой и наконец запуская его глубоко в свой мокрый, теплый рот. Ебать. Матс в буквальном смысле впился пальцами в сиденье. Тогда Бенни, который, по-видимому, захотел свести его с ума окончательно, схватил его член, так что Марселю пришлось отстраниться, и одним махом лихо взял его до упора, и Матс чуть не задохнулся, а, как только смог набрать воздуха, тут же громко застонал. Марсель, облизывая губы, ревниво следил за Бенни некоторое время, а затем поднялся к лицу Матса, посмотрел на него совершенно стеклянными глазами, поцеловал его, обласкал языком его шею, а потом все-таки нетерпеливо облизнулся, более-менее чувствительно толкнул Бенни и спокойно, но настойчиво попросил: «Дай мне опять». И Бенни пустил. Марсель вернулся сосать и лизать член Матса, а затем Бенни снова приблизился к лицу Матса, поцеловал его, нежно кусая нижнюю губу, и прошептал ему на ухо, смеясь: «Кажется, Марсель решил получить от тебя порцию протеинов. Ты же ему дашь?..» – и игриво пощекотал кончиком языка за мочкой уха. Для Матса это уже оказалось слишком. Когда Бенни становился таким блядским, да еще и в сочетании с Марселем, который ему отсасывал, это стало просто последней каплей. Он жестко вцепился в волосы Бенни, крепко держа его, посмотрел ему прямо в глаза, тяжело дыша, потому что он мог только стонать от напряжения, чувствуя влажное и мокрое вокруг своего члена, глубоко, снова и снова, так глубоко ... ВОТ БЛЯТЬ! … и кончил. … потек в рот Марселя. … громко застонал. … и осел на стуле. Все его тело покрылось испариной, мозги растеклись в кашу, голова запрокинулась. Марсель лизнул его нежнее, как будто бы ему все было мало, облизывая до последней капли, потом поднялся к его лицу и поцеловал его, удовлетворенно посмеиваясь. - Ну, что? Матс глубоко вздохнул: - Божественно. То, как Марсель обрадовался его словам, было в свою очередь не менее замечательно, подумал Матс, поцеловал его в нос, затем лениво повернул голову к Бенни и погладил его по щеке. Надо бы теперь в душ сходить. С ними обоими. Возможно, он тоже может для них кое-что сделать. Они, безусловно, это честно заслужили. А кофе и омлет все равно уже остыли.