Где мой подарок?

      Лет с двенадцати я стала бояться, что Дед Мороз перестанет дарить мне подарки. Надо сказать, я до сих пор в него верю. Никогда не сомневалась в его существовании. Да и я точно знаю, что подарки эти – не от родителей. Они никогда не знали, что я хочу на Новый Год. Я же не писала писем и не клала их в морозилку.       Все случилось тридцать первого декабря. Я считаю, что это самый волшебный день в году. Это волнение, от которого твое сердце трепещет. Это сверкание от новогодних украшений: дождика, мишуры, елочных игрушек и столовых приборов, которые раскладывала на обеденном столе бабушка. И везде лампы светят еще сильнее, словно стараясь сделать этот вечер еще светлее.       За десять минут до Нового года, я вышла на балкон, чтобы подумать. Во мне бурлило столько эмоций, а в голове копошилось столько мыслей, что мне было необходимо выйти и подышать свежим воздухом. Я куталась в свое пальто, и смотрела на звезды в открытое окно. Там, где мы встречали этот праздник, звезды видны, потому что здесь мы далеки от города. Города, заставляющего небо гаснуть.       Передо мной внезапно появилась повозка, в которой сидел бородач в красной шубе. Я потрясла головой в надежде, что это всего галлюцинация. Но повозка не исчезла. — Ну, здравствуй, Алевтина, – начал диалог старик. Я вгляделась в его лицо: добрые глаза, улыбка, большой нос, толстые черные брови и густая белая борода, похожая на сугроб. – Присаживайся. — А как же семья? – выпучила глаза я. — Не волнуйся, – посмотрел бородач на мою семью через стекло балконной двери. – Для них время остановится.       Я оглянулась и увидела, что мои мама и бабушка остановились. И стояли, словно статуи. Сестра застыла на пороге. Я недовольно покачала головой. Старик не стал медлить и затащил меня в сани. Мы тронулись.       Я люблю полеты. Сейчас мы бороздили небо. Старик начал: — Это такая правда. Каждый человек, достигая определенного возраста, перестает получать подарки. — Почему? – я возразила. — Потому что многие из них перестают в меня верить. Им приходится видеть меня, чтобы удостовериться в моем существовании. Но после этого я вынужден прекратить дарить им подарки. — А как же я? Я же верю. — Но огонек веры стал потухать, – в добрых глазах деда появилась печаль. – Только всякий, кто встретит меня, должен молчать об этой встрече. — Я... Я обещаю молчать. — Хорошо. Теперь ты знаешь, что я есть. И, напоследок, дарю тебе прощальный подарок.       Он достал из-за пазухи маленькую коробочку. Что там лежало, я рассмотрела уже дома. Я бросила «Спасибо». Дед коснулся кончиком посоха моей головы. В этот момент я снова оказалась на балконе.       Теперь я знаю, почему взрослые предпочитают молчать, когда начинаются разговоры про новогодние чудеса. Все знают, что существует Дед Мороз. Но взрослые в чудеса не верят. Потому что чудо становится осязаемым. А таковым оно быть не должно.