*POV* Александр
Мне понадобилось около часа, чтобы более-менее прийти в себя. Это заняло бы ещё меньше времени, если бы рядом был кто-нибудь, кто смог бы если не послушать, то просто молча посочувствовать, посидеть рядом. Знаете, так легче. Но никого не было. И от этого я чувствовал дикое одиночество, которое с каждой нарастающей минутой всё больше пожирало меня. На душе было так паршиво, действительно трудно это переносить. Обычно со всеми своими бедами и несчастьями я справляюсь быстрее, а тревоги и одиночество переношу гораздо легче. Достаточно просто посидеть в тишине и подумать, расставить всё по полочкам, не смея поддаваться чувствам. Но сейчас я не смог удержаться и поддался им. И как только я позволил себе дать слабину, я разревелся. Разревелся как маленький ребёнок! И тут же вспомнил, как долго я не плакал. Последний раз был лет в одиннадцать, и то я не слишком помню, что тогда случилось. Кажется, я попал в больницу с переломом. И плакал от боли. Но больше я себе этого не позволял. Конечно, я же мужчина. А мужчины не должны плакать. Ни в коем случае, иначе тебя загнобит общество, в котором ты находишься. Всегда недолюбливал стереотипы. И хотя мама говорила мне, что и мужчины могут плакать, я не давал повода для насмешек ровесникам. «Успокойся», - прокручивал я у себя в голове эту фразу. К сожалению, она не помогала, так как сразу за ней следовали тысячи других мыслей, в которых хэппи энд как-то не просвечивался. И дело даже не в том, что я расстался с Гермионой, и теперь снова один. Нет, это ещё можно как-то пережить, потому что у неё, по крайней мере, есть Рон, который за ней, – я был в этом уверен «на все сто», - приглядит. Дело было несколько в другом. Понимаете, я всегда, с самого детства, верил в чудеса и сказки. А когда был маленьким, перед тем, как заснуть, представлял себе волшебный мир и то, как я попаду туда и буду делать добрые дела. Но вот я вырос, так и не попав в волшебный мир. Пошёл на психолога, и именно потому, что всё ещё верил, а эта профессия казалась мне какой-то необычной. С помощью которой я смогу вновь получить надежду. И вот не надо говорить, что волшебные миры – это сказки бабушкины. И что никакой магии в мире нет. В любом случае, я буду это оспаривать, даже являясь психологом. В понимании многих людей психологи представлены неверно, а потому я могу показаться вам дилетантом или каким-нибудь чудиком. Но это я уже оспаривать не стану. Итак, возвращаемся к теме моего состояния. До того, как я попал в Хогвартс, я научился видеть мир в более ярком свете. Это не розовые очки, вовсе нет. Но когда относишься к жизни проще – становится легче жить. На самом деле, попробуйте разглядеть чудеса в обычных, маленьких и даже рутинных вещах. В общем, я думаю, нечего уж и говорить про то, что я испытал, когда попал в Хогвартс. Пускай и в тело одного ученика – Гойла. Это было необыкновенно и, разумеется, непривычно. Но только поначалу. Потом я стал лучше понимать самого Гойла, да и всё в целом. Это не как в фильме, на деле всё куда запутаннее и сложнее, чем вы можете представить. Но, кажется, там я нашёл своё место. Свой дом. Который я покинул. Надеюсь, теперь вы понимаете, что нахлынувшие чувства, словно раздирающие меня изнутри, были не из приятных. Но с этим я ничего не мог поделать. Внезапно из собственных мыслей меня вырвал звонок телефона. Я взглянул на экран и чуть не упал в обморок. Николай… - Алло? – тут же ответил я. Моё сердце бешено колотилось, я волновался. Ведь я пропадал всё это время, и никто не знал, где я был. И, кажется, я упустил свой шанс наладить всё в работе. - О, слава Богу, вы ответили… - говоривший шумно вздохнул. - Николай, прошу прощения, я не смог приехать на встречу. Я был… Был занят. - Занят? Вечно вы все так говорите! Все эти чёртовы мозгоправы! – взбунтовался Николай. И я прекрасно понимал его негодование, поэтому просто решил подождать, пока он остынет, и я смогу сказать хоть что-то. - Николай, мне очень жаль. И я понимаю, что теперь вы вряд ли согласитесь дать мне ещё один шанс, но я скажу лишь, что у меня были действительно важные дела. Причём, неотложные, - закончив говорить, я переложил телефон из левой руки в правую. - Хм… - сначала в трубке повисло напряжённое молчание, но примерно через минуту Николай вновь заговорил, с более тихой, но столь же решительной и твёрдой интонацией, - вообще-то, я готов дать вам ещё один шанс. - Действительно? Вы уверены? – я тут же улыбнулся, и готов был подпрыгнуть на месте. - Да. Но если только вы не подведёте меня в этот раз. - Ничего такого не случится, уверяю вас. Когда вам будет удобно? Мы с Николаем договорились и о времени, и о месте, и когда я повесил трубку, то почувствовал невероятное облегчение. Ну что же, хоть какое-то утешение на сегодняшний день. Но перед тем, как отключить телефон, я заметил… двенадцать пропущенных! Кто мне звонил? Открыв вызовы, я просмотрел непринятые. Так, первые три от Николая, это понятно. Ещё пять от мамы. Чёрт, надо бы ей позвонить, а то она, наверное, волнуется. Но от кого остальные четыре? Неизвестный номер. Я незамедлительно набрал его. Последний непринятый с этого номера был около трёх часов назад. Как раз тогда, когда я находился ещё в Хогвартсе. - Алло? – послышалось с другого конца линии. - Здравствуйте, вы звонили мне сегодня. Могу я поинтересоваться зачем? – спросил я. - О, вы Александр? - Да, всё верно. Как вас… - не успел я договорить, как меня перебили. Никогда не любил эту привычку у других – перебивать. - Мне нужна ваша помощь. Как специалиста. Мне вас рекомендовали. - Могу я узнать кто именно? – странно, но последнее время я мало с кем работал, поэтому меня не могли порекомендовать. - К сожалению, нет, - ответила девушка. – Так можем мы встретится? - Конечно. - В пять, послезавтра. Я как раз буду в городе, - ответила она, и бросила трубку. Отлично. А как насчёт того, чтобы спросить у меня, удобно ли мне? Впрочем, ей могли сказать, что работы у меня особо нет, поэтому она так по-хамски себя вела. М-да, за один день мне позвонили двое. Кажется, дело идёт на лад.***
Конец POV.
Тем временем в Хогвартсе Северус Снейп нашёл бедного Гойла, до смерти перепугавшегося. Он был не только сильно напуган, но и постоянно твердил, что видел какого-то мужика не из Хогвартса, который хотел забраться к нему в голову. - Гойл, успокойся, - строго приказал декан Слизерина. - Но… Я чувствовал его! Он вселился в меня, а я как будто… Заснул… Кажется… Да, заснул. - Гойл, ты не в себе. Малфой, Крэбб, отведите его к медсестре, - тем же тоном произнёс Северус, а после зашагал прочь, к Дамблдору, чтобы рассказать обо всём ему. - Крэбб, у меня нет времени на него, отведи его сам, - сказав это, Малфой развернулся и тоже ушёл, оставив Крэбба и Гойла наедине. - Но что мне с ним делать? – спросил Крэбб, но когда понял, что ответа он не дождётся, пожал плечами и посмотрел на Гойла. - Иди, я сам дойду, - держась за раскалывающуюся голову, ответил Гойл. – Честно. И вот, он остался один. Но он смог дойти до медсестры, незамедлительно принявшейся за его осмотр, при этом не потеряв сознание или что-то вроде того. - Ох, ты где-то ударился? Упал? - Нет, у меня просто болит голова, - смутившись, ответил Гойл. - Тогда чего ты сюда пришёл? Голова-то пройдёт, никаких повреждений я не вижу. - Я думал, вы дадите мне лекарство. - Сон – вот тебе хорошее лекарство, - как можно добродушнее ответила медсестра, как бы намекая на то, что Гойлу нужно уйти. И что с головной болью он сможет справиться сам. Гойл, расстроенный и обиженный, вышел из госпиталя и направился в Хогвартс, в гостиную своего факультета. Всё же, может ему действительно нужен был хороший сон. Никто не верил ему. Но он-то знал, что говорит правду. Этот мужчина действительно был! Он был в Хогвартсе, только ученик никак не мог понять, каким образом незнакомец попал сюда. Вроде как, Хогвартс, как и весь волшебный мир, охраняет магия. Иначе тут бы такое творилось… - Гойл? – окликнули его. Обернувшись, Гойл увидел спешно направляющуюся к нему Гермиону. Когда она подошла, то приветливо улыбнулась и убрала прядь волос за ухо. - Привет, - неуверенно произнёс Гойл, не понимая, что ей от него нужно. - Может, прогуляемся? Гойл лишь кивнул, направляясь вслед за Гермионой. - Ты в порядке? – неожиданно спросила она. - Да. - Точно всё хорошо? - Ага. Гермиона была уверена, что что-то не так, но виду подавать не стала. Она шла лёгкой походкой по зелёной траве, ожидая, когда же Гойл начнёт говорить. Но он просто плёлся за ней, словно по принуждению. Поэтому она захотела его как-нибудь растормошить. - Расскажешь мне стих? – улыбаясь, попросила она. - Я… Я не знаю стихов. - Гойл, хватит придуриваться, это уже становится не смешно, - Гермиона нахмурилась и резко затормозила. - Но я правда не знаю стихов. Я и читаю-то не особо хорошо, - ни капли не смущаясь своего положения, ответил Гойл. - Да что ты такое говоришь? Ты рассказывал мне стихи! Несколько раз! - Наверное, ты меня перепутала с кем-то. - Вовсе нет! – стояла на своём Грейнджер. Каким бы недалёким не считали Гойла, паззлы он собирать умел. Не в буквальном смысле, конечно же. И сейчас он сложил картинку воедино, поняв, что к чему. - Это всё он! Я же говорил! – воскликнул Гойл, напугав Гермиону своей резкой сменой настроения. - О чём ты, Гойл? - Это не я рассказывал стихи. Это он! Он вселился в меня, и притворялся мной всё это время, - сбиваясь и где-то заикаясь, Гойл всё же договорил. - Гойл, прекрати немедленно! Почему ты делаешь это? – в уголках глаз Гермионы появились крошечные слезинки, но она не дала им скатиться, тут же вытерев их ладошками. - Это не я, это всё тот мужчина! Грейнджер была сильно обижена и чувствовала себя оскорблённой. Но она не могла ничего ни сделать, ни сказать Гойлу, поэтому, в бессилии, она топнула ногой и ушла, сильно на него разозлившись. Гойл не понял её поведения, но оно его мало интересовало. Он больше задался вопросом о неизвестном человеке, думая, почудилось ему всё это, или же эта странность действительно имела место быть. Но так он ничего не решил по этому поводу, оставив всё на завтра. Сейчас он хотел одного – спать. Гермиона же, только дойдя до своей комнаты, взяла в руки первую попавшуюся книгу и принялась читать, сжимая обложку так сильно, будто это могло помочь процессу. Чтение для неё было единственным, что могло бы её отвлечь сейчас. К тому же, никто не обратит внимания на неё, потому что читающая Гермиона - дело обычное. «Почему он так поступает? Я его чем-то обидела? Что произошло?» - спрашивала она сама себя, но, конечно, ответа не получила. И, может быть, никогда его не получит.