Маньяк

Выскочив из подъезда, многоэтажного дома, Рихард застегнул короткую куртку, которую Пауль, видимо, прихватил из его коридора, и огляделся по сторонам. Он находился в незнакомом спальном районе, далеко не самом хорошем, но и не самом плохом. Серые дома вокруг выглядели довольно бедно и облезло, но по улице неспеша шли редкие прохожие, а во дворе дети лет восьми-десяти под присмотром родителей еще лепили снеговика и играли в снежки, и это говорило о том, что находиться здесь совершенно безопасно. В оранжеватом свете фонаря кружились хлопья снега, плавно оседая на землю, и Круспе в который уже раз поежился. Легкая куртка, надетая на тонкую рубаху, почти не спасала от пронизывающего зимнего холода, а сильная влажность только усугубляла дело. Хотелось поскорее оказаться дома, в тепле, и мужчина коротко ругнулся, вспомнив, что его машина стоит в гараже далеко отсюда. Неожиданно зазвонил телефон, и Рихард быстро поднес к уху аппарат, на экране которого высветилось имя его друга. - Да. - Ну, наконец-то, - с облегчением произнес невидимый собеседник, но тут же заговорил более резко. - Ты где был? Мы же договаривались, что ты приедешь на Рождество, а в итоге на два дня вообще пропал. Хоть бы позвонил! - Тилль, погоди, - устало произнес Рихард, тряхнув головой, чтобы волосы хоть немного закрыли замерзшие уши. - Можешь за мной приехать? Я нахожусь... - мужчина быстро дошел до угла дома и, прищурившись, взглянул на темную табличку. - На какой-то Ореховой улице возле дома пятнадцать. Приезжай скорее, я без денег и в холодной куртке. - Ты как туда попал? - опешил Линдеманн. - Потом объясню. Долго рассказывать. - С тобой все в порядке? - уже обеспокоено спросил Тилль. - Да. Давай быстрее. Замерзаю. - Ладно, сейчас выезжаю. Это Рихард, - обратился мужчина, скорее всего, к жене. - У него какие-то неприятности, и мне нужно за ним заехать. Не знаю, не сказал сученыш. Хорошо хоть живой. Где ты там, говорил? - Кто? Я? - не понял Круспе, который так и стоял на углу дома и ковырял носком ботинка большой сугроб. - Ну, не я же. - Ореховая пятнадцать. - Так... - судя по характерному хлопку, Линдеманн сел в машину и закрыл дверь. - Ореховая... Далековато тебя от дома занесло. Минут через двадцать буду. Хорошо еще что праздник, пробок быть не должно. А ты зайди пока куда-нибудь в тепло. - Я не знаю, куда здесь можно зайти. Тут спальный район, дома кругом. - И как тебя туда занесло, - задумчиво протянул Тилль. - Зайди туда, откуда ты вышел. - Ладно, я отключаюсь, а то зарядка кончается. Жду. - Если что, звони. Спрятав телефон в карман, Рихард еще немного подрыл сугроб и опять вернулся к подъезду. Хлопья снега стали падать чаще, и мужчина зашел под козырек, продолжая мрачно поглядывать на редких прохожих. Пока он говорил с Тиллем, родители с детьми уже ушли, и площадка опустела. Только два небольших снеговика продолжали стоять перед качелями, выделяясь светлыми пятнами на темном фоне двора. Вдруг внимание Рихарда привлекла маленькая голубая бабочка, непонятно откуда взявшаяся в Берлине посреди зимы. На ее крылышки и спинку падал пушистый снег, но насекомое никак на это не реагировало, продолжая беззаботно порхать недалеко от подъезда, а потом село на серую стену дома. В желтом неровном свете уличного фонаря ее крылья блестели, как будто их обсыпали золотой пылью, и удивленный мужчина подошел поближе. Сделав пару шагов, он протянул руку и легонько потрогал маленькое существо за край крыла, а потом коснулся тоненького усика, который тут же вильнул в сторону. Неожиданно бабочка заползла ему на палец и замерла, прикидываясь неживым драгоценным украшением, но уже через пару минут взмахнула яркими крылышками и полетела вверх, навстречу падающим хлопьям снега. Проследив за ней взглядом, Рихард невольно посмотрел на окна пятого этажа, думая о том, за какими из них находится квартира Шнайдера. Внезапно Круспе кольнуло чувство вины, и ему стало неимоверно противно оттого, что он нахамил Кристофу, и они расстались на такой неприятной ноте. Хотелось подняться наверх и поговорить с мужчиной, убедиться, что он не обижается и не держит зла, но что-то Рихарда останавливало - то ли совершенно неуместная в этот момент гордость, то ли страх, что его не захотят слушать и оттолкнут. Так или иначе, он просто не мог заставить себя вернуться и взглянуть в глаза человека, который поддерживал его эти два дня. Время шло, а Круспе так и стоял у подъезда, кутаясь в короткую легкую куртку и поглядывая по сторонам. Однако он упустил тот момент, когда к дому подъехала белая машина, и его окликнул знакомый голос. - Курить есть? - сразу спросил Круспе, забравшись в теплый салон. За два дня в плену Рихард испытывал постоянный стресс и даже забыл о своем пагубном пристрастии к сигаретам, но сейчас привычка дала знать о себе с новой силой, и мужчина просто мечтал хоть об одной затяжке. - Есть, но в машине нельзя, - напомнил Линдеманн то, что Круспе и так отлично знал. - Почему? - У внучки аллергия, а я ее на рисование вожу. - Забыл совсем, - вздохнул мужчина, уже рассматривая вариант выйти из салона, но тут же его отметая, так как он только-только начал согреваться. - Так что с тобой случилось? Как ты тут оказался без теплой одежды, машины, да еще и денег? И почему ты, мать твою, не позвонил? Мы все между прочим за тебя волновались! - вспылил Тилль, решив не трогаться с места пока не получит вразумительных объяснений. - Меня похитили два дня назад и держали в ванной какого-то дома, - на одном дыхании выдал Рихард. - И этот маньяк сделал мне татуировки и шрамы. Смотри. Нехотя стащив с себя куртку, Круспе закатал рукава рубахи и показал предплечья, на которых красовались два черных рисунка и несколько насечек, заполненных толстыми корками засохшей крови. Последние два дня мужчина видел их почти постоянно, однако все еще не привык к темным отметинам и с нетерпением ждал, когда же сможет от них избавиться. Он прекрасно знал, что сводить татуировки и убирать шрамы не так-то просто, и результат после подобных процедур часто бывает далек от идеала, но все равно был полон решимости заняться этим уже завтра. К малозаметным рубцам, Круспе относился не столь негативно, но черные витиеватые узоры слишком ярко выделялись на светлой коже и постоянно притягивали к себе внимание, заставляя снова и снова вспоминать о пережитом унижении. - Красивые. Может, ты их сам по-пьяни набил? - усмехнулся Тилль, попытавшись перевести все в шутку. Линдеманн никак не мог решить, поверить другу или нет. С одной стороны, Рихард никогда ему не лгал, да и какой смысл придумывать столь нелепое объяснение своему отсутствию, но с другой, мужчина совершенно не походил на жертву похищения. Ни синяков на лице, ни изможденности... Странно только то, что одет явно не по погоде и оказался хрен знает где, да еще и без машины. А если ему удалось сбежать, то почему он так спокоен и даже не прятался, стоя на самом виду, пока ждал, когда за ним приедут? - Красивые? - услышав такое, Рихарда буквально прорвало. - Хочешь подробнее знать, откуда у меня татуировки, серьги и где я был эти два дня? Я очнулся в чужой ванной совершенно голый, уже с повязками на руках, а потом пришел этот маньяк, заявил что любит, вколол какую-то наркоту и трахал меня в задницу на глазах у другого мужика, а я лежал и пускал слюни в подушку! Теперь так же смешно? Сначала Круспе не собирался рассказывать другу про изнасилование, но насмешливый тон Тилля просто вывел его из себя, и мужчина не смог сдержать рвущиеся наружу эмоции. Конечно, он понимал, что друг не собирается издеваться над ним или оскорблять, но недоверие одного из самый близких людей сильно обижало и выбивало из колеи. Признание далось неожиданно просто, и Рихарду даже стало легче оттого, что он выговорился и поделился с другом тем, что волновало его больше всего. Никакого пренебрежения или брезгливой жалости к себе мужчина не ждал, так как Линдеманн сам имел бисексуальную ориентацию и вряд ли бы стал относиться к нему по-другому, узнав, что у него был контакт с представителем его же пола. - Рихард, я же не знал, - потрясенно произнес Тилль и положил руку на плече друга, желая поддержать. - Поехали, - Круспе пристегнул ремень безопасности и откинулся на кресло. - Но как... - Отвези меня сначала домой, - перебил его Рихард. - Я тебе все расскажу, раз уж начал, но сперва я хочу отогреться и, наконец, покурить. А сейчас давай просто помолчим, мне надо отдохнуть. Ничего не ответив, Линдеманн развернулся и, вырулив на широкую улицу, повез своего друга домой. Он понимал, что Рихарду сейчас нелегко, и пока не лез с расспросами, решив подождать того момента, когда Круспе окажется в привычной обстановке собственного жилища и сможет более-менее расслабиться. Как и предполагал Тилль, пробок в рождественский вечер не было, и они довольно быстро добрались до нужного адреса на окраине города. Как только машина заехала на участок и остановилась, Рихард нехотя выбрался из теплого салона и чуть ли не бегом направился к родному дому, но у самой двери немного притормозил, заметив кое-что любопытное. На маленькой, не застекленной террасе, справа от входа стояла средних размеров кошка, окрас которой совмещал три цвета - белый, рыжий и черный. Конечно, ничего особенного в этом не было, но вот ее поднятый хвост сразу привлекал внимание тем, что шерсть на нем была разной длины. На пушистом фоне рыжих шерстинок явственно выделялись белые и черные пряди, свисающие сантиметров на десять ниже общей массы и напоминающие человеческие волосы. Подивившись этому факту, Круспе зашел в дом и, сбросив куртку, направился прямо на кухню, чтобы поставить воду на чай. Однако прежде он заглянул в холодильник и, выудив из вакуумной упаковки одну сосиску, кинул ее в окно. Увидев корм, кошка подошла поближе, но кидаться на угощение не спешила, и только весьма деликатно потрогала его когтистой лапкой. - Ты чего? - раздался сзади удивленный голос Тилля, и Рихард повернулся к нему, отвлекаясь от происходящего на терраске. - Кошка прикольная, пусть пожрет. - Какая кошка? - Линдеманн включил чайник и облокотился на столешницу. - На террасе сидела, когда мы входили. Не заметил что ли? - Не было там никого, - уверенно произнес мужчина, даже не сомневаясь в своих словах. - Как не было? - Круспе опять посмотрел в окно, но там уже никого не оказалось. Сосиска тоже куда-то исчезла. - Ну, сейчас нет. Схватила и ушла. Я же не в черную дыру сосиску кинул. Что-то я сам жрать хочу. - Это хорошо. Главное не хандри. Может, наконец, расскажешь, что произошло? - Да уж придется, если начал, - недовольно скривился Рихард и отошел от окна. Достав из холодильника почти все, что там было, Круспе устроился за столом и только теперь почувствовал, что он у себя дома и сам решает, что и когда ему делать. Мужчина не знал, как начать неприятный рассказ, но постепенно расслабился, и облекать мысли в слова становилось все легче и легче. Тилль не перебивал и лишь изредка качал головой, понимая, что пришлось пережить его другу, гордому и независимому человеку. Мужчина не знал, как бы он сам повел себя при таких обстоятельствах, и в сознание неожиданно закралась подлая мысль: "Хорошо, что это произошло не со мной, а с ним", от чего Линдеманну стало противно от самого себя. - Он с презервативом был? - осторожно спросил Тилль, выслушав не особо складный рассказ с частыми паузами. - Да. Это точно, - уверенно ответил Круспе, вспоминая, как Пауль снимал резинку. - Тогда можно не волноваться. - Ага, за это можно, - криво усмехнулся Рихард. - Только он когда сделал нам насечки, добавил туда свою кровь. Идиот... Так что анализы по-любому придется сдавать. И дрянь эту сводить. - Слушай, а этот мужик, Крис... - При расставании я ему нахамил, - нехотя признался Рихард, откусывая от бутерброда с маслом и сыром. - И почему меня это не удивляет? - тихо произнес Линдеманн, прекрасно зная скверный характер друга. - Вы должны вместе пойти в полицию. - Ты совсем охренел? - мужчина аж подавился и закашлялся. - Я не хочу об этом никому рассказывать! А кроме того, он сказал, что если мы заявим, он выложит в интернет видео, как трахал нас! И тогда мне останется только с собой покончить! - Ты уверен, что он не блефовал насчет видео? - Не знаю, - откашлявшись, произнес Круспе и стер выступившую слезинку. - То есть ты не уверен? - Тилль, а как я могу быть уверен? То, что я не заметил камеру, еще не значит, что ее не было. - Успокойся. В интернете столько порнухи, что совершенно не важно, будет одним роликом меньше или больше. Шансы, что это увидит кто-то из твоих знакомых, ничтожно малы. - Ага, только он упомянул, что разошлет его по каким-то определенным адресам, а следил он за мной несколько месяцев и наверняка это не пустые угрозы. Он очень много про меня знает. Не удивлюсь, если это кинцо и тебе на почту придет. - Уже сложнее, - задумчиво протянул Линдеманн. - Но я вот думаю, а что если он поймает кого-нибудь еще и уже не отпустит? Такие люди опасны. - Давай пока оставим эту тему. Я не готов проверять, есть у него видео или нет. У тебя-то как праздник прошел? - спросил Рихард, переводя разговор в другое русло. - Дочке опять бывший муж звонил и опять пьяный. Год прошел, а он все никак не отстанет гнида, - поморщился Тилль, вспоминая сегодняшний день. - Не приезжал? - Да я этого алкаша на порог не пущу. Думал, вот отдам дочь замуж, раздолья больше будет, а то с двумя женщинами живешь, так лишний раз носки на пол не кинешь, сразу "Тилль, донеси до ванной" или "папа, у нас есть корзина для грязного белья"... А теперь пожалуйста, развелась, родила мне внучку, вернулась к нам, и в результате я живу уже с тремя бабами. Нет, я, конечно, их всех люблю, но не ожидал такого на старости лет. - Младшей из которых нет и шести лет, - рассмеялся Круспе. - Это да, с ней легче всего, она сама все разбрасывает и на меня не ругается. - Потому что еще не умеет, - опять вставил Рихард и отряхнул ладони от хлебных крошек. - Тилль, только не пересказывай им во всех подробностях то, что сейчас от меня услышал. - Что ж я, не понимаю что ли. - Вот и хорошо.