Установка на счастье

Это всего лишь жизнь. Сехун потягивается до хруста, невидящим взглядом смотрит в экран ноутбука, пару раз щелкает мышкой, кидает взгляд в тетрадь, потом снова на монитор, и роняет голову на стол, больно ударяется лбом и шипит тихие маты. Минсок прекрасно знает, что у него сессия на носу, и что каждый предмет требует к себе безраздельного внимания и еще много всего знает, но подходит к Сехуну сзади, кладет руки ему на плечи и несильно сжимает: - Иди спать, я не могу на тебя смотреть. Тебе вставать скоро, - время, за которым следит сейчас только он, неумолимо движется к четырем утра, и Минсок честно недоумевает, почему уроки задают Сехуну, а до четырех не спит он. Младший с усталым выдохом оборачивается к нему, и глаза у него красные, губы сухие и челка растрепанная; Минсок с удовольствием расстрелял бы деканат или поджег универ, если бы знал, что Сехуну это как-то поможет. - Зомбак, - Минсок тихо смеется, а потом вдруг становится серьезным и хмурым - строит из себя взрослого. - Так, все, это не обсуждается, идешь спать, сейчас же. Сехун не находит абсолютно никаких сил спорить, кидает ноутбуку и курсовику на нем привычное "гори" и, пошатываясь, идет к кровати, собирая углы и косяки... пока его не ловят сильные руки и не отводят туда, куда надо, самым безопасным путем. Сехун падает на кровать лицом вниз и шумно дышит в подушку, осознавая, в общем-то, что надо бы сходить в душ, но не в силах пошевелить даже пальцем ноги, не то что... Он переворачивается на спину и слышит, как Минсок ходит по комнате, как с недовольным бормотанием себе под нос собирает тетрадки младшего в его же рюкзак, всем своим видом демонстрируя, что знает расписание Сехуна куда лучше, чем сам Сехун знает его. И еще отмахивается от окликов "Не надо, я успею утром", и в недовольном бормотании проскальзывает "Уже утро, идиот". А потом поворачивается к Сехуну и разыгрывает строгость: - Ты еще с открытыми глазами?.. Спи! Сехун покорно закрывает глаза и ложится поудобнее. Звуки в тишине предрассветного утра затихают совсем скоро, и младший чувствует, проваливаясь в сон, как его век касаются мягкие губы, а почти неслышный шепот концентрируется где-то на скулах: "Спи, мой хороший. Спи". Минсок видит дернувшийся в улыбке уголок губ, как бы Сехун не старался это скрыть и притвориться спящим. Видит, качает головой (хотя сердце у него в этот момент почему-то прыгает заводным зайчиком и сжимается от нежности) и ложится рядом, крепко-крепко прижимая тихо сопящего Сехуна к себе. За окнами где-то за тысячами высотных домов и бетонных баррикад разгорается теплый розовый рассвет. *** Через пару часов или около того Сехун с трудом разлепляет глаза и недовольно стонет, ударяя рукой по будильнику и умоляя его заткнуться и не звонить так громко. Сехун сжимается в маленький комочек на своей половине кровати и отчаянно кутается в тонкое одеяло, проклиная свою жизнь в общем и универ в частности, а еще ужасно сильно не хочет никуда идти. Рядом ворочается Минсок, и младший со вздохом поднимается на локтях и шепчет бесполезное: - Как я не хочу на пары, ты бы знал!.. - и дальше уже собирается вставать и одеваться, но удивленно выдыхает только, когда рука Минсока ложится поперек его груди и придавливает его обратно к кровати. - Не ходи, - бурчит он в подушку. - Я сегодня разрешаю. А потом притягивает Сехуна еще ближе и подминает под себя, не давая ему даже пошевелиться. Тот наслаждается чужим теплом еще минут пять, но чувствует, как засыпает снова, разнежившись в объятиях, и шепчет: - Хен, пора. Пусти меня. Минсок не двигается и хватки не ослабляет. - Ну хен... - Сехун делится на две половинки, одна из которых на самом деле совсем не хочет, чтобы Минсок его отпускал, потому что тогда у него будет более или менее веская причина, чтобы не идти, а другая часть испытывает нехилые угрызения совести и осознает, что еще один пропуск ему совсем никуда не упирается. Но в момент, когда Сехун точно-точно решает встать и идти, старший жарко выдыхает ему в шею, касается губами кожи, скользит языком вверх и шепчет тихо и почти просяще: - Не ходи, а?.. Холодно без тебя. - И это так непохоже на всегда серьезного и ответственного Минсока, что Сехун сдается ему и возится, устраиваясь поближе под его боком и обвивая тело старшего руками. - Поспим еще, а?.. Так глаза болят. Минсок неопределенно мычит и вздрагивает, когда Сехун прикасается холодными пальцами к его шее. Они сплетаются телами, пытаясь сохранить драгоценное тепло, и засыпают крепко и сладко-сладко, потому что - вместе. Минсок резко, как по сигналу просыпается в 11:28, вскакивает с кровати и открывает шторы, впуская не по-зимнему яркий солнечный свет в комнату. Сехун недовольно морщится. - Вставай, соня. Раз уж ты прогуливаешь сегодня занятия, у тебя есть время сделать как можно больше уроков и освободить себе пару ближайших вечеров, - Минсок произносит это бодрым таким голосом, не терпящим возражений, а Сехун накрывается одеялом с головой и строит мученическую мину - он-то думал, ему дали законный выходной, а тут... Но старший всегда был прагматичным и умел хорошо распределять время, и Сехун чувствует, что он в чем-то прав. Они завтракают по-быстрому найденной в холодильнике пастой трехдневной давности и препираются по поводу того, кто поедет в магазин. - Ты сам сказал мне делать уроки! - резонно замечает Сехун, но у Минсока как всегда есть, что ответить: - Тебе будет полезно прогуляться и проветрить мозги. Физическая разминка всегда на пользу, - он нравоучительно поднимает палец к потолку. В конце концов старший сдается (жалобный взгляд Сехуна, в который тот вкладывает безбожное количество эгье, делает свое дело) и, одеваясь, говорит: - Помни, что это сделка. Куплю тебе шоколад, только если ты будешь делать уроки. Приду - проверю, - на что Сехун показывает язык и получает легкий подзатыльник, а потом улыбается и указывает на дверь: - Иди уже, герой. Когда дверь за Мином закрывается, Сехун начинает перебирать оставшиеся задания... ну, как оставшиеся - их большинство. Он выбирает два наиболее легких - кроссворд на электронном портале и творческую рецензию, и принимается за дело, пытаясь не отвлекаться на до ужаса интересные провода за окном. Минсок возвращается через два часа, и Сехун бросает все и бежит к двери, словно щенок, заждавшийся прихода хозяина. - Эй, эй, - старшего не проведешь поцелуем в щеку, и коварно потянувшиеся к объемным пакетам руки он замечает сразу. - Ты сделал хоть что-нибудь?.. Макне играет праведное негодование: - Обижаешь!.. Целых два! Иди проверяй и дай мне шоколад. Минсок смотрит на него недоверчиво, но склоняется к пакетам и показательно долго роется в них. А потом поднимает на Сехуна испуганный взгляд: - Забыл!.. - Чтооо?! - младший готов наброситься на него и искусать, раз уж шоколада все равно нет, но Мин отбивается и хохочет: - Ты такой доверчивый!.. - показывает зажатую в пальцах плитку и крепко прижимает Сехуна к себе, не давая вырваться. Тот дергается еще несколько секунд и затихает, обиженно пыхтя. На самом деле он просто до одури счастлив. И это никак не связано с шоколадом. ...Минсок соглашается помочь Сехуну с уроками и кропотливо ищет информацию по вопросам семинара, вытягивая из множества разрозненных фактов нужные. Мысли его витают где-то совсем не здесь, а взгляд то и дело гуляет до Сехуна и обратно к экрану. Минсок сам удивлен, что думает об этом, но младшего ему ужасно не хватает. Казалось бы - вот он, здесь, каждую минуту под боком, а все равно - мало. У Минсока завал на работе и выходные он ждет, как Хатико хозяина, а у Сехуна эта чертова сессия, которая отдаляет их друг от друга, кидая по разные стороны баррикад. И... у них давно ничего не было. Минсок снова отвлекается (остался последний вопрос) и смотрит на Сехуна. Тот грызет ручку и смотрит в экран так, словно пытается решить теорему Ферма, выглядя при этом так... необъяснимо прекрасно, что старший закусывает губу, чтобы не рассмеяться при мысли: "Удивительно привлекательный мерзавец". Сехун делает психологию и вот уже полчаса пытается перейти к следующему вопросу, но параграф о философии Фрейда манит его своей... содержательностью. Он не вникает в смысл, но отдельные слова как будто сговорились и делают его думать не о том, о чем надо. Потому что это правда - слишком давно. Через 24 минуты Минсок понимает, что не найдет ответа на последний вопрос, но ему плевать, потому что последний брошенный взгляд заставляет его хотеть просто невыносимо. Он резко поднимается, откладывая ноутбук, и начинает неопределенно: - Се... ...и почти не удивляется, когда ровно в тот же самый момент младший оборачивается к нему: - Мин... Прошло не так много времени, но страсти пора бы уже поутихнуть и не вспыхивать вот так заведомо провально, внезапно, когда хочется сметать все на своем пути. Да это и не страсть - что-то другое. Безымянное. Сехун обнимает своего хена так бережно, так невыносимо нежно, что поражается сам. Его бывший парень, Тао, красил черным глаза и вел себя как стерва, его хотелось, да, но хотелось по-другому. Жестко, больно, до слез. Минсок... это не музыка сфер, но для Сехуна нет ничего и никого лучше. Он бы скорее дал отрубить себе руку, чем причинил старшему боль или позволил кому-то сделать это. Именно поэтому движения его осторожные, наполнены чем-то... совершенно внеземным. Минсок не хочет признаваться себе, но он тает от этого. Его никто так не касался, и хотя его коробит быть фарфоровой куклой, в глубине души он просто плавится от этой нежности и хочет, чтобы это никогда не заканчивалось. Потом они двигаются в унисон, снова сплетясь телами крепко-крепко, и сливаясь кожей, и делясь жаром, и чувствуя каждое невысказанное желание друг друга. Это волшебство, думает Мин, потому что знает, что никому другому не отдавался бы так преданно и самозабвенно. Это волшебство, думает Сехун, потому что ни с кем другим чужие желания не стали бы для него выше собственных. Это магия, чудеса и волшебство, потому что каждый из них думает, что любви не существует... "...только если это не Минсок". "...только если это не Сехун". Губы касаются кожи, и стоны срываются с губ. Все так неловко и странно, но потрясающе, как будто в первый раз. У Сехуна просто сносит крышу от срывающегося "Еще", потому что это так не похоже на обычного строгого и сдержанного Мина, что хочется заставить его просить о большем снова и снова. И у него получается. А потом они лежат в кровати, тяжело дыша и ловя искорки под веками, и это на самом деле больше, чем всё. Больше, чем целый мир. *** Следующим утром Сехуну удается выскользнуть на пары раньше, чем прозвенит рабочий будильник Минсока, даже не разбудив его при этом. Он оставляет на холодильнике записку, а потом лезет в телефон узнать погоду. От возгласа на всю квартиру его удерживает только спящий в другой комнате Мин, потому что экран показывает запредельное -29. Сехун кутается в шарф до самых глаз и дышит через него, как Дарт Вейдер. Дорога до универа ужасно длинная и Сехун успевает умереть от холода пару раз, а в это время Минсок там, дома, видит записку на холодильнике и смеется, представляя, как Сехун написал это и ударил себя рукой по лбу, потому что получилось не смешно, а ужасно ванильно, а младший же не любит всю эту розовую ерундень (ну, или притворяется, что не любит). Минсок идет на работу, одевшись как на Северный Полюс, и где-то внутри его греют слова. Записка висит на холодильнике и на ней всего несколько слов: "Не хотел тебя будить. Сегодня холодно, одевайся теплее. И возвращайся с работы пораньше, я буду тебя ждать". Сердечко в конце зачеркано, но все равно видно, и это... говорит о многом. Сехун сидит на парах, пытается не заснуть и успеть записать лекцию за этим противным преподом, который постоянно куда-то спешит. Где-то к концу второй пары за окнами светлеет и, наконец-то, впервые за долгое время ожидания, начинает идти снег. Он падает огромными хлопьями, ложится на улицы белым покровом, и Сехун уже почти минуту не слышит, как ему говорит что-то староста группы, потому что залипает на пейзаж. Он думает о том, почему он так счастлив и как так вообще получилось. Его флешбэкает, хотя снег не имеет к этому никакого отношения. Они с Минсоком знакомы всего пятый месяц, но съехались несколько недель назад. Ну... как съехались. Сехун знал, что так и будет, что интернет переписка ни к чему хорошему не приведет (как с Тао, так уже было), но все равно позволил себе погрязнуть в этом по самую макушку. Собственно, выбора у него не было, Минсок был слишком... слишком, слишком. Слишком теплым, заботливым, родным. Для Сехуна Минсок был одновременно чем-то милым и прекрасным, как кошачьи пальчики, и в то же время сильным и независимым хеном, который всегда поддержит в трудную минуту. Они уже на третий месяц ни дня не могли прожить друг без друга, но встретиться все как-то не получалось (чертовы километры!), а потом Сехун понял, что больше так не сможет. Он написал Лухану (лучшему другу Минсока, с которым даже не был знаком) и спросил адрес хена. Если бы кто мог представить, как Сехун трясся в тот момент!.. Он знал Лухана только по рассказам Минсока и до ужаса боялся, что то захочет для соулмейта чего-то другого, чего-то... лучше. Но Лу спросил только: "Ты тот самый Сехун?", а после утвердительного ответа написал адрес Мина и прибавил: "Он тебя ждет. Я ничего ему не говорил, но он тебя ждет. Я знаю". И тогда Сехун побросал в рюкзак случайно попавшиеся под руку вещи и поехал к нему. От размышлений о прошлом его отвлекает прозвеневший звонок с пары, и Сехун собирает вещи в какой-то прострации, потому что до сих пор не может до конца поверить, что Мин на самом деле его принял. На самом деле пустил к себе и не прогнал с порога за то, что пришел без предупреждения и... и вообще. Все было практически идеально, а так ведь не бывает?.. ...Минсок стоит за прилавком и улыбается покупателям. Декабрь, и в его маленьком чайном магазинчике невероятный наплыв народа, так что времени на посторонние мысли почти не остается. Почти. В выдавшуюся свободную минутку Мин набирает сообщение Сехуну: "Забери меня отсюда Т.Т". Сехун получает смс и закусывает губу: он бы с радостью свалил сейчас с пар и украл Минсока, купил бы в супермаркете сладкого попкорна и сел смотреть какую-нибудь рождественскую комедию вместо того, чтобы тухнуть в универе. Собственно, после четвертой пары он планирует так и сделать, но когда спускается с крыльца и ежится от холода, то видит одиноко стоящую до боли знакомую фигуру у ворот. Минсок стоит там, ковыряя землю носком ботинка, и в руках у него пакет, а на лице выражение безмятежности. Сехун слишком хотел его увидеть. Он не говорит ни слова Чонину и бросается вперед, замедляя шаг только совсем рядом. Когда Минсок смотрит на него, Сехун немного сходит с ума, и привычная безэмоциональность изменяет ему. Он начинает покрывать холодные миновы щеки горячими (=обжигающими) поцелуями, обнимает его крепко, хотя в дутых куртках это так чертовски неудобно, и готов отдать целый мир, чтобы это ощущение счастья продлилось как можно дольше. Минсок смеется, подставляется под поцелуи, как напрашивающийся на ласку кот, и щеки у него теплеют постепенно, а сам он теплый всегда. Сехун спрашивает: - Ты же должен быть на работе?.. - Сбежал я оттуда, надоело, - весело отмахивается Мин, и хотя Сехун знает, что старший никогда бы не поступил так (его наверняка отпустили, и он врет), ему все равно до безумия приятно видеть Минсока здесь, сейчас, именно таким - шальным и счастливым. ...За все время отношений они ни разу не сказали друг другу " Я тебя люблю". Сначала это был банальный страх - для обоих это были не пустые слова, которыми можно разбрасываться по поводу и без, а формула, которая привязывает и дарит определенные обязательства. Потом... Сехун не знает о причинах Минсока, но сам не говорит этого, потому что боится, что все закончится так же, как с Тао. "А я скажу, чего тебе не надо было делать. Тебе не надо было требовать от меня слова о вечной любви, когда эта самая любовь тебе нахер не сдалась". И, если честно, виноват был Сехун. Но сейчас прошлое не важно. У них с Минсоком все хорошо, и не смотря на все трудности, которые ждут их впереди, они справятся. Потому что теперь их двое. А слова... Зачем они нужны, если чувство не зависит от каких-то слов и банальная записка на холодильнике может сказать больше?..