Час темноты

Ветер гнал мусор по пустым улицам города: осторожно перебрасывал с места на место, катал пустые банки по асфальту, едва-уловимо помогал оберточным фантикам взлететь в чернильные небеса. Только эта безмолвная игра нарушала покой и тишину этих пустынных мест. Нигде не слышалось ни рычания редких, спешащих по домам машин, ни лая бродячих собак, ни голосов никуда не торопящейся молодежи, а тускло горящие фонари, отделенные друг от друга ровно на двадцать шагов, были единственным освещением. Все окна, замерших в безмолвии домов, были закрыты прочными железными ставнями, не горели вывески магазинов и стенды с рекламой – их всегда отключали ровно в пять вечера, когда наступало осенне-зимнее время, и в семь вечера, когда приходили весенне-летние дни. В переулках и в проемах между домами, куда не достигал фонарный свет, темнота была такой густой, что невозможно было разглядеть ничего дальше своего носа. Вереск Стужева шагала по тротуару быстро, но осторожно: невозможно было предсказать, что могло ожидать ее на асфальте, особенно в такое время. Она в который раз ругала себя за то, что задержалась на работе, но, увы, раньше освободиться не получилось совершенно. Как назло в конце рабочего дня посетители так и норовили забежать в ресторан «Пестрое солнышко», в котором она работала официанткой. К тому же сегодня ее напарница по дежурству подвернула ногу и уже не могла обслуживать посетителей, поэтому пришлось отдуваться ей, что добавило лишней работы. Конечно, Вера прекрасно знала, что после комендантского часа не стоило выходить на улицу. Но, не смотря на предложение заночевать в ресторане – там на такой случай всегда имелись раскладушки, и на опасность, наступающую с приходом темноты, поступить иначе не могла. Дома ее вот уже полтора часа как ждал младший брат, которому только недавно исполнилось пять – один, потому что няня всегда уходила в точно обговоренное в контракте время. Вера вспомнила, как приехала в Новосочинск год назад: две небольшие сумки вещей, деньги почти на исходе, без какой-либо поддержки со стороны семьи и друзей, с маленьким ребенком на руках. Тогда было очень тяжело наладить жизнь, найти работу и жилье, особенно в таком городе, который почти заканчивал свое существование. Но только на переезд сюда у нее и имелись наличные, о таких благоустроенных и безопасных городах, как Москва или Екатериловск, можно было только мечтать. Но, несмотря на все трудности, она справилась и ни о чем не жалела. Вереск не могла сказать, что любила или не любила Новосочинск, она относилась к нему с уважением. Когда-то это был один из самых популярных курортных городов России, но после того, как случился перевернувший весь мир катаклизм, все изменилось. Ровно через месяц после Часа Темноты город известный некогда, как Сочи, перестал существовать. До сих пор в статистиках значилось, что этот город занимал первые строчки, в связи с трагичностью, произошедших здесь некогда событий. Даже днем в Новосочинске царил полумрак, будто его укрывала некая, гигантская тень на небе. Половина города превратилась в лесистую, болотистую местность, а в другой фактически полностью перестала существовать хоть какая-то растительность. При этом близ жилых домов деревья и кусты были тонкими, серыми и скукоженными, зато в чащобе вырастали почти до великанских размеров. Высоких зданий почти не осталось, зато невысокие пяти и шестиэтажки, казалось, готовы развалиться от легкого порыва ветра. Здесь впору было снимать кассовые фильмы ужасов, настолько гнетущая и жуткая атмосфера царила в Новосочинске. В былые времена Вереск бы назвала здешние места раем для маньяков и грабителей, сейчас же преступники казались невинными агнцами по сравнению с тем, что она могла встретить на пути домой. Вера ускорила шаг: ей хотелось как можно скорее оказаться в безопасности маленькой, однокомнатной квартирки, в которой она жила с братом. Да и осталось почти ничего до нужного места. Она была рада, что самым страшным, что встретилось ей на пути, были двухвостая нэкой (1) да преследующая ее какое-то время блэкпаг (2) - совсем маленькая, не больше женской ладони. Однако не время было расслабляться, и девушка упрямо продолжала свой путь. Первое, что она заметила, когда все изменилось, была тишина. Не та, привычная, с которой каждый житель Новосочинска учится жить, когда попадает сюда. А другая. Та тишина, от которой замирает даже стук сердца в груди, и исчезают вообще какие-либо звуки. Вера замерла, будто кролик перед удавом. Она внимательно и напряженно оглядывалась вокруг, готовясь увидеть проблему и в зависимости от того, откуда она вылезет, бежать в противоположную сторону. Однако даже так приближающуюся к ней, шатающуюся фигуру, она заметила не сразу. Только в тот миг, когда это осветил тусклый фонарь в пятнадцати шагах от нее. Это, на вид, было мужчиной: невысокий, долговязый, в грязной и рваной одежде, которая даже на бездомных не смотрелась так жалко, как на нем. Это, Стужева знала, определенно не было человеком, и уж точно не являлось живым. Однако это не был ни возвращенец (3), ни нзумбе (4). И как же она об этом жалела впоследствии! Чем ближе оно подходило, тем отчетливее его можно было разглядеть. Первое, что ощущалось – это тяжелый, мускусный запах, сопровождающий его. Он обволакивал существо непроницаемым коконом и распространялся повсюду. У него была бледно-серая кожа, которая подобно полиэтиленовому мешку утягивала внутренности этого существа внутри. Да и были ли вообще у него, привычные человеку, жилы, мышцы и суставы, если передвигался он, извиваясь и скользя так, как иной раз не движется и змея? Но самым страшным у него были глаза. С этими глазами нельзя было встречаться. Нельзя. Совсем. Вереск собралась бежать, но вдруг с ужасом осознала, что не может двинуться с места. Ее словно держали невидимые, стальные тиски, которые было невозможно снять. Тик-так… Когда конечность существа сомкнулась на ее запястье, девушку обдало ледяным холодом, и она не смогла сдержать вопля ужаса и боли. Тик-так… Глаза существа уставились прямо в глаза Веры: белые, слепые зрачки, мертвая, подернутая желтой поволокой радужка и чернота того, что должно быть белком. В какой-то момент зрачки начали увеличиваться – все больше, все шире, все бесконечней. Пока не затопили весь мир. И в этом белом океане Вереск падала. Падала. Падала все глубже. Еще глубже. Вечно. Тик-так. Падая во тьму, туда, где однажды утонул свет, я спрашивала себя: а есть ли у нас шанс? И есть ли шанс у мира, в котором утрачена даже надежда? __________________________________________________ 1. Нэкой – то же самое, что и нэкомата в японской мифологии: внешне напоминающее кошку. В японских и китайских легендах описывается два типа нэкоматы: дикие нэкоматы, обитающие в горных районах, и домашние кошки, которые превращаются в нэкомат по мере роста. Нэкомата относится к группе сверхъестественных существ ёкаев. 2. Блэкпаг – то же самое, что и черная дыра: область в пространстве-времени, гравитационное притяжение которой настолько велико, что покинуть её не могут даже объекты, движущиеся со скоростью света, в том числе кванты самого света. В мире Часа Темноты различаются несколько видов блэкпаг, различающиеся по размеру и силе. 3. Возвращенец – человек, который умер, но по непонятным причинам остался в мире живых, став ожившим мертвецом. 4. Нзумбе – то же самое, что и зомби: оживлённый труп, реже живой человек, полностью потерявший контроль над собой и своим телом или подчиняющийся чьим-то приказам. Существо лишено разума и каких-либо эмоций и стремится лишь убивать.