***
Через два с половиной часа медсестра вывела полностью обескураженное чудо ко мне. Я был прав, глаза у него ярко голубые. Лицо обрело более живой оттенок и легкий румянец, губы стали похожи на лепестки красных роз, растрёпанные черные волосы и всё это заканчивают ярко голубые, удивлённые глаза. Падший ангел во плоти. Как он прелестен. Не удивительно, что даже я не смог устоять перед его красотой. - У вас очень хороший друг, молодой человек. Несмотря на то, что мы уговаривали его идти домой, он всё равно сидел тут и ждал новостей о Вас. Берегите таких друзей. - Это она обо мне? Конечно о тебе, идиот. Дожили, сам себе отвечаю. Медсестра ушла, оставив нас наедине. Между нами возникла неловкая пауза. Атмосфера, на удивление, была не накалённая, как обычно это бывает в таких ситуациях. Мы просто молча стояли, разглядывая друг друга. В моей голове в сотый раз промелькнула мысль "он прекрасен". Через пару минут он прервал эту тишину. - Артём. - Это его имя? ну если я совсем не отупел, значит да. А какой у него голос. Чуть охрипший, но это ни как его не портит. И имя красивое. - Дима, очень приятно. - Спасибо, что помог. Но они правы. Не надо было меня ждать. Ты можешь идти. - Нет! Я не могу! Не осознанно я схватил его за руку. - Можно я тебя провожу? - что я ляпнул...? Язык совсем не контролируемый. - Спасибо. - И было непонятно, благодарил он меня за помощь или за предложение.***
Всю дорогу мы шли молча. Не перекинувшись ни словом. Я просто шел рядом и мельком поглядывал на него. Через некоторое время я, буквально, передал его из рук в руки матери, а потом как, какой-то сталкер, стоял возле парадной двери. Всё что я о нем знал: имя и адрес. На душе стало тоскливо и как- то тяжело. Как будто внутри меня образовалась большая грозовая туча и она пытается заполнить мою душу своими холодными, тяжёлыми каплями. Я развернулся на 180 градусов и хотел было уйти, как услышал стук парадной двери. Я обернулся и увидел маму Артёма. - Спасибо, Дмитрий. Вы очень помогли нам. У Артёма рак... и с ним такое часто случается... - было видно, что ей тяжело говорить. Губы дрожали и из глаз потекли слёзы. Слезы матери, которая переживает самое большое горе в жизни, которое можно испытать – смерть собственного ребенка. - Можно... Можно я приду завтра к вам еще раз? - слова вырвались не осознанно. Но я понимал, что действительно этого хотел и спорить с самим собой - бесполезно. - Приходите. Может, вы хоть как-то его отвлечете. До свидания! Меня переполняли чувства! И радость завтрашней встречи, и восторг зарождающегося чувства, и горечь необычного знакомства, и ощущение безысходности. Это была самая бессонная ночь в моей жизни. Именно этой ночью я понял, что влюбился в него без памяти. Дурак...***
На следующий день я пришел к ним уже как гость. Его мама проводила меня в комнату. Мне было так неуютно врываться в чужой дом, но, как говорится: "Чего не сделаешь ради любви?!". Меня встретил, казалось, новый парень – совсем незнакомый, но настолько близкий. - Привет... - я не знал, что сказать и это, наверное, прозвучало довольно глупо. - Спасибо, — в этом было все и «Здравствуй», и «Благодарю», и как показалось — «Люблю». Он был единственным и поздним ребенком в семье. Отец – военный, мама – школьный учитель, они дали Артёму всё-всё, что могли. Всё, кроме долгой жизни. Мы долго разговаривали, нашли массу общих тем – от музыки и книг, до учебы и политики. За разговорами пролетел час, второй, третий, пятый - на улице уже давно стемнело, а я всё никак не мог уйти. Не хотел уходить! Но здравый смысл есть здравый смысл. Мы попрощались. Я ушел. Ушел окрыленный и свободный от переживаний. Наши ежедневные встречи продолжались полгода. Я уже стал в семье своим человеком, познакомился с его друзьями. И когда мы были вдвоем, для нас не было ничего – ни мира, ни людей, ни, тем более, болезни. Через полгода после знакомства моему ангелочку стало плохо. Снова скорая, на этот раз реанимация и выписка. Но оттуда приехал другой человек. Артём осунулся, как-то посерел и как будто потерял искру жизни. От него остались только огромные голубые безумно-глубокие глаза, в которых можно было увидеть всю душу, всю боль. Приступы стали чаще, я просто поселился в больнице. Я бывал там по три-четыре раза в день. Мы просто болтали, обсуждали новости, когда позволяла погода и его состояние – гуляли по территории. Вскоре Артёму стало трудно ходить и его мир сузился до размеров коридора, позже - до размеров палаты. Весь его окружающий мир превратился во врачей и трех самых близких людей – самых преданных... Однажды меня не пустили в палату. - Нельзя! — это кричали и врачи и медсёстры, но меня нельзя было остановить. И всё, что я увидел Пустая палата. Чистая постель. - Вчера ночью. Он тебя звал! – прозвучал голос бабушки, которая лежала в соседней палате. Меня не было рядом. Меня не было, когда его хоронили. Я не знаю, где его могила. Меня просто не пустили...