Не тихий вечер

      В общежитии Хаконе редко бывает тихо. Наверное, если бы беспокойный улей перестал гудеть хоть на секунду, это стало бы поводом для опасений, как затишье перед бурей. Или отлив перед цунами.       Аракита ещё с первого года живёт в угловой комнате. Его это полностью устраивает: меньше шумных соседей, никто не орёт хотя бы за одной стеной, и вообще, мало кто шастает в конце коридора. Так спокойнее. Правда, окно его комнаты выходит на внутренний двор, поэтому мирный галдёж не затихает никогда. Особенно в выходные.       Иногда галдёж перестаёт быть мирным.       — Что там опять? — флегматично справляется Аракита, оторвав взгляд от свежего выпуска «Джампа». Просматривающий его прошлогодние конспекты Курода, примостившийся рядом на кровати — использовать спины друг друга в качестве опоры уже вошло в привычку, — настороженно поднимает голову, прислушивается к доносящемуся из окна шуму и вздыхает.       — Как обычно.       Редкий день обходится без драк. Когда несколько сотен подростков вынуждены сосуществовать на одной территории, потасовки — меньшее, чего стоит ожидать. Вернее, даже ожидать не приходится, все привыкли и воспринимают их как само собой разумеющееся.       — Кто на этот раз?       Курода снова прислушивается. Слух у него острый, ещё и память на голоса хорошая — самое оно, когда лень вставать, чтобы выглянуть в окно.       — Шикимура-семпай со своими. Да, точно.       — Клуб кендо?       — Они.       Аракита зевает и снова утыкается взглядом в мангу. Если не обращать внимания на басовитые вопли и забористую ругань — можно сделать вид, что это просто птицы разорались. Июнь на дворе, вот и орут.       Очень знакомо орут.       Аракита тянется за стоящей у кровати газировкой, одну банку через плечо передаёт Куроде, вторую ополовинивает, даже не чувствуя вкуса. Летняя жара сушит и горло, и мозги.       — Мне кажется, или наши тоже там? — интересуется Аракита, перелистнув страницу. О, цветной разворот…       — Не кажется, — Курода тоже шуршит бумагой и, похоже, поскрипывает мозгами. С физикой он совсем не дружит, да ещё и проболел неделю, пришёл теперь, мол, «семпай, выручи». Как он вообще разбирает почерк Аракиты — большой вопрос. Впрочем, конспекты по физике ещё хоть по-божески выглядят, потому что предмет профильный, его валить нельзя. А что не всегда в цензурных выражениях — ну так кого это волнует. Шинкай, вон, даром что тоже на инженерию нацелился, вообще вместо конспектов строчит какие-то идеи для детективов, на которые ему вечно не хватает времени. Интересные идеи, кстати. Аракита бы почитал.       — Как обычно? — из полусотни человек, состоящих в велоклубе, в драки постоянно ввязываются шестеро. Сейчас, похоже, в отрыв ушли двое.       — Как обычно.       — Так ведь на прошлой неделе только… Делать им нечего.       Курода иногда говорит, что когда Аракита не в гонке и не пререкается с Тодо — его спокойствию может позавидовать любой удав. Правда, сам Аракита считает, что это не спокойствие, а пофигизм, но результат один и тот же, так что какая разница.       — Что-то долго шумят, — поджимает губы Аракита, когда гомон зевак, наблюдающих за дракой, становится ещё громче, вместо того, чтобы сойти на нет. — Слушай, ты к окну ближе, глянь, чего они там творят?       Кровать страдальчески поскрипывает, когда Курода поднимается на ноги.       — Беспредел творят. Кажется, уже ставки делают.       — Ставлю на наших. Сильно чудят?       — Сам посмотри, зрелищно.       Зрелищно — это хорошо. У Шинкая удар поставлен, на него любо-дорого взглянуть, когда дело доходит до серьёзного махача. Фукутоми в этом плане попроще: нахватался всякого от старшего брата, бьёт безыскусно, но сильно. Зато от души.       — Три-один в пользу Фукутоми-сана, — комментирует Курода, и Аракита всё-таки сползает с кровати.       — И этот человек читал мне морали, — вздыхает он и немного оттесняет Куроду плечом. — Ну-ка, подвинься, чего весь подоконник оккупировал… С таким зрелищем можно обойтись и без хлеба.       Драки — привычное дело, но наблюдать всё равно интересно.       — И кинотеатр не нужен, а? — фыркает Аракита, когда Шинкай, взъерошенный сильнее, чем обычно, отправляет, кажется, Морикаву лицом в потрёпанную и несчастную клумбу. — Красиво полетел.       — Угу, с такими школьными войнами…       — Боевик, экшн, комедия… Всё в одном флаконе.       — И море фансервиса. Тодо-сан опять завидовать будет.       Допустим, фансервис — это уже перебор, но сейчас действительно слишком жарко, чтобы под рубашку ещё и майку надевать, да и сами рубашки почти у всех расстёгнуты — если б можно было, без штанов ходили, а дальше кожи всё равно не разденешься, — и девчонки, что кукующие на скамейках, что высыпавшие из окон, довольно верещат. Тодо наверняка будет страдать, что у него фанаток уводят.       — Им точно не нужно помочь? — обеспокоенно спрашивает Курода. Ну и чего волноваться? Нервных клеток и так слишком мало, чтобы их ещё и на окружающих тратить, вот что.       — Кому? — Аракита с интересом провожает взглядом улетевшего в направлении торгового автомата Шикимуру. Бинго! Выбил бутылку «Покари». Хороший бросок, Фуку-чан.       — Нашим, разумеется, — Курода выглядит почти возмущённым. — Всё-таки двое против пятерых — это как-то…       — Не парься, эти двое сами кого угодно отметелят, не прерывая беседы о кроликах, — отмахивается Аракита, и Курода нехотя кивает. — Пообщался бы с ними подольше — даже не спрашивал бы… О, нас спалили.       — Ясутомо! — очень довольный Шинкай приветственно машет свободной рукой — правой он удерживает за воротник вицекэпа клуба кендо. Имени Аракита не помнит — знает только, что тип довольно неприятный. Были с ним проблемы пару лет назад. Вицекэп мелко сучит ногами и пытается дотянуться носками до земли. Ростом его природа обделила. Видимо, мозгами тоже — надо думать, с кем на драку нарываешься.       — Валили б вы, пока из дисциплинарного комитета не подтянулись, — зевает Аракита, вяло помахав в ответ. Шинкай широко улыбается, жестом показывает "всё путём" и кивает обернувшемуся на голос Фукутоми. У этих двоих за годы знакомства чуть ли не телепатическая связь выработалась, Аракита даже завидует немного. — А ведь по виду и не скажешь, что дебоширы, — вполголоса добавляет он, и Курода вынужден согласиться.       — В этой команде куда ни плюнь — всюду несоответствие ожиданиям. — Поворчать — это мы умеем. Даже не так: любим, умеем, практикуем.       — Ты их два года назад не видел, — Аракита без особого интереса наблюдает как Морикава с грацией пьяного лося пытается подняться с клумбы. Лучше б остался лежать — чахлым цветочкам совсем не помешало бы удобрение, а то Изумида задолбал над ними слёзы лить. Флорист несчастный. — Особенно Шинкая. Это просто "семпай, не замечай меня и дальше, для моего же блага".       Курода скептически вскидывает брови.       — От тебя звучит неубедительно… Семпай.       — Зараза, — Аракита беззлобно отвешивает ему подзатыльник. Чтобы не дерзил. — Это было давно и неправда.       — По тебе не скажешь, что ты такой уж пацифист.       Подзатыльник не сработал. Ну и ладно.       — Я своё уже отдебоширил, — пожимает плечами Аракита, отмахивается от вознамерившейся влететь в окно пчелы и возвращается на кровать. — Не на что там уже смотреть, всегда по одной и той же схеме.       За окном раздаётся возмущённый вопль, затем — ещё один, тяжёлый звук падения, грохот, ещё один вопль…       — Сейчас будет «пиф-паф» и они разойдутся, — со знанием дела комментирует Аракита. Шинкай своим привычкам не изменяет. Если бы у стабильности было лицо — этим лицом непременно стал бы именно Шинкай.       «Пиф-паф» получается громким и очень внушительным. Эдакая суровая однозначная точка, продолжать после которой никто уже не рискует.       — Они закончили, — сообщает Курода и отходит от окна. — Сделать табличку «ясновидящий на полставки»?       И такая муть постоянно. Фукутоми и Шинкай спокойно жить не умеют, они цапаются то друг с другом, то с другими клубами. Наверное, таким образом выпускают пар, чтобы потом на своих не бросаться.       — Цирк уехал, с клоунами всё грустно, — подводит итоги Аракита, проигнорировав подкол. Рутина на то и рутина, чтобы не меняться. Кстати, о рутине.       — Разобрал, чего тебе там надо было по физике?       Курода немедленно мрачнеет.       — Почти, пара страниц ещё…       — Чёрт с тобой, гуманитарий, показывай, помогу. И потом попробуй только вякнуть, что тебе с семпаем не повезло.       — Когда это я такое говорил?       — А когда это я повод давал?!       Шуточная пикировка может затянуться надолго, но толку от этого не будет никакого, поэтому Аракита от души и в простых словах читает лекцию с явным трудом сдерживающему смех Куроде, и Милликен наверняка крутится в гробу волчком от того, в каких выражениях повествуют о его опыте. «Обсценная физика» от Аракиты Ясутомо — просто, жизненно, доступно.       Сам себя не похвалишь — никто не похвалит.       — Уяснил?       — Спрашиваешь, — Курода фыркает в ладонь. — Если б Китагава-сенсей так объяснял — в его классе все были отличниками. Поголовно.       — Ага, только его попёрли б из школы, — скепсиса Араките не занимать. — Короче, зубри, чего тебе там ещё надо, а у меня тут люди недоеденные ждут…       — Титаны твои?       — Не, гули… Так, зубри давай, у кого из нас завтра тест?!       И снова можно со спокойной совестью сесть спиной к спине — куда удобнее, чем на стуле, кстати, да и сам Аракита очень тактильный, хоть и старательно это скрывает — и уткнуться в мангу. Относительная тишина, спокойствие и кровища — что ещё для счастья надо?..       Надолго счастья не хватает.       Снаружи снова раздаётся забористая брань, и Араките очень хочется вышвырнуть из окна… да хоть бы и стул, всё равно ненужный, и, желательно, кого-нибудь этим стулом прибить на месте. Но вместо этого он, глухо выругавшись сквозь зубы, откидывает голову Куроде на плечо и делает вид, что умер.       — Баскетбольный клуб? — спрашивает он похоронным голосом, приоткрыв правый глаз.       — Как обычно.       — Да, как обычно.       Аракита закрывает глаз и мысленно делает ставки, кто следующим устроит потасовку под окном. Претендентов хватает, до отбоя ещё четыре часа, так что успеть могут ещё многие… Может, всё-таки швырнуть стулом? Или закрыть окно и задохнуться от жары? Или просто заткнуть уши?.. Или…       В общежитии Хаконе редко бывает тихо.       Сегодняшний вечер редким не назвать.