Брат

- Ну, - улыбнулся Перец, - вот и все. Знаешь, я думаю, что ты проиграл. И что надо тебя примерно наказать. Даже не наказать - тебя надо изолировать. К тому же мне не нужны конкуренты на моей территории, сам понимаешь... - Сюрприз! - выдохнул я и выстрелил в тринадцатый раз. В пузо. Перец не ожидал. - А потом? - Ты меня убил. Что, память такая короткая? - Я не... - Не ври! - Не убивал. Пашка мотает головой. На голове бинты. - Не убивал... ты же жив. - Где я? - В больнице. Помнишь, вчера тебе делали операцию? - Вчера ты меня убил. Вдох-выдох. Спокойно. - Не убивал, - опять говорю я, поджимая губы. Пашка вдруг смеется. Согнувшись, он ложится на кровать, смеется и держится за живот. - Паш... - Уйди! Позови Яшу. Больно. Ты же меня убил. Думаешь я умер, да? - Паш... - Яшу! - До завтра. Пашка фыркает и отворачивается от меня. Я смотрю ему в спину. Жаль, правда жаль. Накидываю на него одеяло и выхожу. У входа в палату стоит Лара. - Ну? Я качаю головой и иду на выход. - Как? - Лара идет рядом со мной, - Как? Врачи сказали... что... - почти дойдя до дверей Лара останавливается, закрывает лицо руками и трясет головой. Я тоже останавливаюсь, поворачиваюсь к ней и смотрю. Она не плачет. Она давно не плачет. - Пойдем, - беру за руку и веду на выход, не глядя на нее. Не плачет. Молодец. Только носом шмыгает и глаза также руками закрывает зачем-то. - Он думает, что я его убил. Лара убирает руки от лица и смотрит на меня. Жалеет. Она думает, что мне хуже, чем ей. Она думает, что мне так проще. Она думает, что понимает. Спускаемся с крыльца и садимся на лавочку. Возле больниц всегда есть лавочка, хоть одна. Лара достает сигареты, я смотрю как она их ломает. - И что теперь? Пожимаю плечами и беру у нее одну сигарету. Лара думает, что если я буду курить, будет хуже. Не мне. Пашке. - Всю жизнь будет в больнице лежать, - зло выговариваю каждое слово, делая больнее и себе, и ей. Зажигалку с собой не носит, только сигареты. Дура. Подъезжает машина, из нее выходит Ван Холл. Подходит к нам, забирает у меня сигарету и выкидывает в урну. Рядом с каждой лавочкой у больницы есть урна, хоть одна. Я смотрю на него и качаю головой. В глаза не смотрю, в глаза не могу. Он цокает языком и кивает на машину: - Поехали. Лара встает. - Сходите к нему, - он только морщится и садится за руль. Мы с Ларой садимся назад. Долго стоим, не двигаемся. - Мне кажется иногда, что он правду говорит, - говорю. - Ты же видел. Сам видел. - Ему там лучше? - сглатываю, волнуюсь. - Лучше же? Он один, он думает, что он один... - Ты сам видел! Он не хочет... операция... Лара опять всхлипывает и отворачивается к окну. - Пап, - это уже я говорю. Он смотрит на меня в зеркало, - поехали. Он кивает, четыре раза. Нехорошее число. Я смотрю в окно. Жалею его. Отца, в смысле. Думаю, что ему хуже, чем мне. Думаю, что ему так проще. Думаю, что понимаю. - Твой брат... Я качаю головой, показывая, что не хочу говорить. Тогда отец смотрит на Лару: - Тебя домой? Лара кивает. Дома она будет плакать, опять. Я как-то пошел вместе с ней, она держалась, а потом... От воспоминаний морщусь. Хочу, чтобы все было как раньше. Хочу, чтобы мой брат не думал, что я убил его.