***
По самым скромным подсчётам, «подкрепление» монстров численно превосходила первую волну раза в три, чего уж говорить о нас. И теперь, ситуация принимала довольно серьёзный оборот: одна оплошность – и домой не вернётся никто. Поэтому, я старался сразить как можно больше противников, чтобы облегчить работу основной группы. Старался, но не мог: нервозность и суетливость вновь вытесняли хладнокровие из головы, а ровное и ритмичное дыхание сменялось резким глотанием воздуха. Прицел опять начал дрожать, а пули, словно заколдованные, перестали поражать цели. Выстрел – молоко, выстрел – молоко, выстрел – опять молоко: бессилие сделать хоть что-либо лишь, а вследствие и нарастающее безумие истощали организм. Голову чрезмерно часто начали посещать страшные мысли, а мозг то и дело воспроизводил ужасные картины. Картины возможного последствия этой битвы. Я всё ещё пытался бороться с волнением, пытался внутри убедить себя, что всё под контролем. Но разум не обмануть: всё было нихуя не под контролем. Ведь нелюди уже были на финишной прямой: нашей огневой мощи было слишком мало, чтобы остановить их смертоносный порыв. Им оставалось лишь пересечь одинокий мост – и спокойно поймать свою жертву, затравленно заметавшуюся из стороны в сторону в поисках спасения. А затем, нас настигнет паника. Если они доберутся до нас, то нам не избежать всеобщей паники, а значит и не избежать новых жертв. В наших рядах было достаточно опытных солдат, прошедших множество боёв и операций, но перед таким врагом сохранить разум холодным не удастся. Перестрелка развязалась с новой силой: шум винтовок и пулемётов всех калибров слился во одну бессмысленную какофонию. Никакой организованности больше не было, осталась лишь борьба за жизнь. За свою жизнь. Тактика, которая хоть как-то могла склонить перевес сил в нашу пользу, просто вылетела из головы: каждый спускал курок и тратил в никуда драгоценные патроны, слепо подчиняясь инстинкту самосохранения. Возможно, мы всё ещё находились на одной стороне, но каждый из семнадцати человек воевал не за группу, а в первую очередь за себя. А монстры подбирались всё ближе и ближе, уже чувствуя запах долгожданной победы. Пытаясь хоть как-то затормозить яростное наступление тварей, в бой уже пошли осколочные и зажигательные гранаты. Кто-то из теров даже кинул световую, но ослепить удалось только своих. Я тоже потратил свои гранаты и, кажется, даже сумел взорвать одного из монстров, но толку от этого было мало: от ранений и оглушения они становились лишь злее, набирая ещё большую скорость. Боже, да как с ними вообще можно бороться?! Я отрываюсь от стрельбы, пытаясь вытереть пот, который льётся уже чуть ли не реками, как вдруг, через выстрелы и взрывы, до меня доносится истошный крик. Человеческий крик. Я молниеносно беру винтовку в руки и смотрю вперёд, замечая страшную картину: монстр пригвоздил одного из спецназовцев, бойца с дробовиком, бешено пытаясь распороть ему живот. Его напарник, террорист в белом камуфляже, лежит не земле, непроизвольно ухватившись за растерзанную глотку. Понимая, что на помощь уже никто не придёт, наш оперативник достаёт с пояса гранату и выдёргивает чеку. Несколько секунд, и взрыв накрывает их обоих, открывая счёт нашим потерям. Другие же перерожденцы практически без сопротивления врываются на наши позиции, спокойно разрушая баррикады и начиная терзать всё больше и больше бойцов. И паника взяла верх. Теперь сражение превратилось в натуральную мясорубку, в которой отличить друга от врага было невозможно. Те, кому посчастливилось остаться на ногах, начали пробиваться к краю острова, прямо к вертолётной площадке. А таких было человек девять. Остальные были обречены: твари просто окружили их, не оставив ни малейшего шанса сбежать. Выстрелы потихоньку начинали стихать, уступая место зверскому вою монстров. И не менее зверскому стону наших бойцов. Безумие полностью поглощает разум, и я уже стреляю практически от бедра, хаотично пытаясь попасть хоть в кого-нибудь. Количество жертв расчёт в геометрической прогрессии, а холодное дыхание Смерти ощущается чуть ли не в паре метров. А я, не в силах сделать с этим хоть что-нибудь, лишь крепче сжимаю оружие в руках, продолжая вести огонь. Замечаю, как очередной боец оказывается сбит одним из монстров, и навожу прицел ему на голову, пытаясь пристрелить тварь. Но внезапно… кто-то из толпы выбивает у меня из рук оружие! Серьёзно! У нас слишком мало проблем!? Не растерявшись (и, естественно, не забыв обматерить и толпу, и монстров, и даже пилота спасательного вертолёта), я быстро выхватываю P250 из кобуры и продолжаю отстреливаться. На секунду бросаю взгляд на землю, в поисках винтовки, но тут что-то тяжёлое падает рядом со мной, поднимая с земли клубья пыли. Оборачиваюсь и впадаю в ступор: одна из тварей сбила с ног командира и обхватила своими когтями его посиневшее лицо, пытаясь выдавить глаза. Тот активно сопротивлялся, но бесполезно: у этой твари сил было намного больше. Совершенно забыв о безопасности, я подбегаю к ним, пытаясь отбросить перерожденца от лидера, но внезапно теряю равновесие и больно ударяюсь затылком о твёрдую почву. Вскрикнув от неожиданности, я безуспешно пытаюсь подняться, и лишь через мгновение понимаю, что сам попал в объятья к какому-то уроду. Навалившись всем телом и победоносно завопив, тварь принялась своими лапами разрывать мой бронежилет. В два счёта разобравшись с бронёй, перерожденец впивается острыми когтями прямо в живот, едва не задевая бешено колотящееся сердце. Почувствовав невероятный приток адреналина , я пытаюсь сбить монстра, резко толкнув его в грудь, но, видимо, совсем не рассчитываю свои силы: один мощный удар – и я едва не теряю сознание, ещё больнее ударяясь о землю, а всё лицо оказывается в крови, вытекающей из раненой шеи. В глазах мгновенно начинается сильное помутнение, а внезапно появившиеся силы также внезапно и покидают тело, и я совершенно теряю желание отбиваться. Остаётся лишь смотреть на эту тварь, которая вновь заносит свои когти, чтобы разорвать горло и окончательно выиграть бой. Я зажмуриваю глаза и уже готовлюсь распрощаться с жизнью, но слышу лишь яростный хрип – и шлепок чего-то тела об землю. Совершенно не осознавая, что только что произошло, я ещё секунд пять лежу на спине, пока не слышу чей- то раздражённый голос: - Вставай уже! У нас нет времени на солнце загорать! Я открываю глаза, и вижу перед собой террориста, протягивающего мне руку. Его тёмно-зелёные глаза в упор смотрят на меня, а короткостриженные светлые волосы развиваются на слабом ветерке. Чёрт, я ёще никогда не был так рад неожиданной террористической активности. Наконец я протягиваю свою руку в ответ и рывком поднимаюсь на ноги. Оглядываюсь, и замечаю бездыханное тело монстра, с дырой в башке. Того самого, что напал на меня. Чтож, видимо, я поживу ещё немного. А вот командиру повезло меньше: монстр, кажется, распотрошил все его внутренности, и теперь спокойно пировал, обгладывая всё больше и больше мяса. Чёрт, зря я заметил это. Можно было пройти мимо и радоваться, что я всё ещё дышу, но я остался на месте, с ужасом смотря на эту картину. На этот чудовищный образ... тогда он словно завис у меня в голове, въелся в самую середину мозга. И меня переклинило. Мне напрочь снесло голову, я не думал ни о чём, кроме как о мести. И я, сам того не замечая, рывком поднимаю пистолет с окровавленной земли и уже нацеливаюсь твари в голову, но тут террорист одёргивает мою руку. - Эй, я спас тебя не для того, чтобы ты снова попался. P250 невероятно сильно дрожит в руке, но я стою совсем близко, чтобы промахнуться из-за этого. Командир смотрит на меня остекленевшим взором, будто ожидая долгожданного выстрела. Мне не хочется думать о последствиях, хочется просто всадить всю обойму в голову этой твари, хочется отомстить за него! Я пытаюсь собрать всю ярость и злобу, чтобы нажать на курок… но в последний момент опускаю оружие. Хладнокровие всё же берёт верх. Как вовремя… - Ты прав – я провёл рукой по лицу, пытаясь вытереть кровь с лица – я просто хочу дождаться долбанный вертолёт. - Тогда нам туда – и бандит показывает на трёх спецназовцев, расположившихся на крыше одного из контейнеров, стоящих около вертолётной площадки. И через несколько секунд мы присоединяемся к ним, продолжая отстреливаться от монстров. Но битва уже была проиграна: большинство тварей уже не обращает на нас никакого внимания, кромсая на куски и поедая останки наших товарищей. Нам оставалось лишь продержаться совсем немного времени, и отстрелить тех, кто остался без обеда. А когда таковых не осталось, пришлось просто смотреть. Смотреть на поле боя, усеянное трупами. Разбитые баррикады, литры алой крови, брошенное оружие тут и там – всё это последствия той ужасной мясорубки, развернувшейся здесь несколько минут назад. Бойни, в которой у нас не было даже призрачного шанса победить. Бойни, которая унесла жизни ещё двенадцати солдат… - И где же носит эту долбаную птичку – с досадой произносит, один из спецназовцев (Дэвид, вроде бы), усевшись на контейнер и свесив ноги вниз. - Пилот без тебя разберётся. Следи лучше, чтобы тебя не сцапали – отвечает ему ещё один выживший, высматривая что-то в коллиматорном прицеле. - Было бы кому сцапать – оперативник спрыгивает с контейнера, дабы подобрать брошенный рядом пулемёт M249. Недолго осматривает в руках – и отбрасывает обратно, разочарованно глядя на нас. И наконец, послышался долгожданный гул. Гул лопастей вертолёта, прилетевшего эвакуировать наш отряд. Точнее тех из отряда, кто сумел выжить. Мы все разом спустились с контейнера, подходя поближе к месту посадки. Я зажёг фальшфейер, всё это время висевший на поясе, и вытянул руку с ним навстречу вертолёту. Но пилот и так нас прекрасно видел: «птичка» медленно приближалась, разрубая лопастями холодный, пропитанный кровью и порохом воздух. Несколько тварей, обратив внимание на гул, всё же заметили нас, но мы быстро с ними разобрались. Ещё несколько секунд, и мы спокойно загрузились в кабину. - Это все!? - пилот оглянул нас смущенным взглядом. Он явно ожидал увидеть больше людей, но... - Да, летим отсюда. - спокойно сказал один из оперативников, которого я не смог опознать, из-за сильнейшего ожога почти на всё лицо. -Уверен? Неужели больше никто не выжил?! - с этими словами пилот посмотрел в сторону нашей разорванной обороны. И лишь сплюнул от досады. - Нет... никто. -Ну тогда сваливаем отсюда! -Согласен, взлетай уже. – вклинился террорист, севший в кресло рядом со мной. Вертолёт вновь начал набирать высоту, позволяя рассмотреть весь остров. Научный комплекс, небольшой тропический лес, парочка брошенных палаток, разгрузочная площадь – всё это выглядело таким маленьким отсюда, что трудно было поверить в то, что во всех этих местах нас ждало… такое... нет, я больше не могу соображать. Слава Богу, это закончилось: мы были на пути домой. Вертолёт скрылся за скалой, и мы навсегда покинули этот адский остров...***
Прошло уже около часа с того момента, когда нас забрали оттуда. Я спокойно смотрел в иллюминатор, наслаждаясь красотой вечернего неба. Мне удалось поймать тот момент, когда солнце уже скрывалось за горизонтом, разливаясь на гладкой водной поверхности ярко-золотистым цветом. Большая часть островов уже погрузилась во тьму, и сейчас спокойно дремала, дожидаясь нового дня. Кое-где изредка пролетали птицы, разрушая здешнюю тишину своими протяжными криками, а внизу медленно колыхались морские волны, то и дело натыкаясь на прибрежные скалы. Вся эта картина... отзывалась у меня в душе яркими воспоминаниями. Детскими, в основном. Мне вспоминалась моя первая поездка на море, вместе с родителями. Мы летели на Гавайи, и из самолёта виднелся примерно такой же пейзаж: небольшие островки, кристальная голубая водичка, птицы... А затем, отец как-то раз взял меня на море вечером, хотел показать мне здешние закаты. Он всегда говорил, что здесь, вдали от общества, они намного красивее, чем дома. И он не обманул: это было поистине волшебное зрелище. Мы наблюдали за этим где-то часа два, пока совсем не стемнело. Но я все время вспоминал этот образ, один из самых ярких образов за всю мою жизнь. И сейчас, за иллюминатором было что-то похожее. Тот самый детский образ, и совершенное спокойствие у меня внутри, заставляющее игнорировать и струйки алой жидкости, текущей из растерзанного живота, и звон от недавнего шума выстрелов, всё ещё раздававшийся где-то в ушах. Всё тело истошно ныло из-за пережитого стресса и сильных нагрузок, а каждое движение отдавалось тупой болью, но я не замечал этого. Я был где-то далеко отсюда, был снова на море вместе с родителями. Думая лишь об одном: «Это конец» Я невольно оторвался от иллюминатора, обведя взглядом выживших счастливчиков. Пятеро, включая меня. Пятеро из сорока восьми. Четыре оперативника и один террорист, тот самый, который меня спас. Лишь пять человек, сумевших пройти все испытания и пережить этот ад. Каждый из них сидел с совершенно пустым взглядом, основательно углубившись в своих мыслях. Спокойные на первый взгляд, внутри каждый из них разрывался от злобы и бессилия. Злобы из-за беспомощности в борьбе с этими монстрами. Бессилия - из-за осознания того, что тех, кто пал сегодня, назад уже не вернуть. И, конечно же, от осознания простой, но до боли жестокой правды: Ад только начинается. Разум не обманешь расслабленностью: он прекрасно знает, что это вовсе не конец. Выбраться с острова – лишь первая ступень, эту бойню не получится так легко забыть. А впереди ещё сотни бессонных ночей. Миллионы жутких, страшно правдоподобных кошмаров, после которых просыпаешься в дикой дрожи и холодном поту. Тысячи страшных картинок перед глазами, напоминающие о каждом шаге на том острове. Долгие часы скорби по павшим товарищам, вездесущие воспоминания обо всём зле, что приключилось там. И вполне вероятно, зло всё же достанет нас. Дни, месяцы, года. Неизвестно, сколько кому предначертано. Но время пролетит, а тяжёлая душевная боль останется навсегда. Опустошит весь организм, уничтожит всё человеческое в тебе, убьёт тебя изнутри. И, в конце-концов, заставит сдаться и выстрелить себе в висок, либо затянуть верёвку потуже. Ад только начинается, я знаю это. Мы все... это знаем. - Кхм, слушай, парень – знакомый голос террориста нарушает всеобщее молчание, возвращая всех присутствующих обратно на землю – ты, кажется, что-то обронил. С этими словами он берёт в руки SCAR, всё это время висевший у него за спиной, и протягивает мне: - Извини за то, что выбил её из твоих рук. Я молча принимаю неожиданный «подарок», бегло оглядывая винтовку. Несколько запёкшихся кровавых пятен и парочка царапин всё же украшают ствол, но в целом всё выглядит также хорошо, как и до битвы. Хотя, я сильно сомневаюсь, что теперь смогу заставить себя стрелять из неё. - Спасибо – кратко отвечаю я, пряча SCAR подальше. - Ты хорошо стреляешь – мягко улыбается бандит, хлопая меня по плечу – знал я одного стрелка, ты даже внешне чем-то похож на него. Он мог попасть в белку, находясь чуть ли не в двух тысячах метрах от неё. Террорист опустил голову, едва слышно добавив: - Жаль его. - Не поверишь, но нам тоже жаль тех, кого мы сегодня потеряли – вмешался в разговор Феликс, наш пулемётчик – и твоих товарищей в том числе. - Я верю – спокойно парировал террорист – мне тоже дико жаль ваших бойцов. Знаешь, ведь если бы не несколько ваших, я бы сейчас был на дне океана, прикованный наручниками к сидению. А они ведь рисковали жизнью. Как знать, не помогли бы они мне тогда, может быть сидели бы в этом вертолёте и летели бы домой. А так… Бандит ненадолго замолчал, подняв взгляд наверх -… а так, мне очень сильно повезло, что я сумел выбраться из этого ада живым. И вновь опустилась тишина. Все вновь постепенно начали уходить в себя, подальше от реального мира, опять и опять прокручивая события сегодняшнего дня. Благо, до дома ещё далеко, и никто не сможет им в этом помешать. - Да – добавил я, сам не понимая, к кому обращаюсь – нам всем… очень сильно повезло.