Ледяные пустоши

Во всём были виноваты деньги. Карла часто называли меркантильной сволочью, любящей деньги больше, чем людей. Это было не так. Деньги Карл не любил, но жизни без них почему-то помыслить не мог. Карл называл свою одержимость деньгами зависимостью, а поскольку денег у него регулярно не водилось, жить с этой зависимостью было тяжко. Особенно невыносимо становилось, когда приходило время платить хозяйке за свою полуподвальную квартиру на окраине столицы. В народе почему-то считалось, что любой, даже самый завалящий волшебник обладал несметными богатствами. Спроси любого, и тебе ответят: а как же – поголовно каждый маг умеет творить драгоценности из ничего, и золото из соломы, это всякий знает! На самом деле, и это было не так. Из ничего творить что-либо не умел никто. Это противоречило всем законам природы, а так как магия была стихией исключительно природной, это было – что? Правильно, невозможно. А вот на сотворение золота, Высокий Совет ещё более века назад наложил строжайший запрет. Карл, хоть и нуждался в средствах для существования, с такой организацией как Высокий Совет, связываться совершенно не хотел. Это было опасно для здоровья. А тем более для существования. И когда в его крошечную квартирку заявились двое в мрачных цилиндрах и затемнённых круглых очках, и предложили ему работу, очень важную и совершенно секретную, именно деньги, а точнее потребность в них, заставили его согласиться на эту авантюру. Именно поэтому, Карл считал, что во всём были виноваты деньги. Это произошло днём позже, в кабинете ещё одного невыразительного типа в дорогом, но таком, же невыразительном, как и он сам, костюме. Кабинет, кстати, был весьма мил. Уютно тикали часы на стене, на столе в унисон часам постукивал настольный маятник, и ничто не предвещало беды. Пока в кабинете не появился ещё один человек. - Знакомьтесь, доктор Урбан, - сказал невыразительный тип, представившийся Смитом, - это ваш напарник, Антон Ельчин. Вместе с ним вы и отправитесь к Ледяным пустошам. Напарник Антон Ельчин, светлоглазый и кудрявый, лучезарно улыбнулся и протянул Карлу руку для приветствия. Вместо того, чтобы пожать его руку в ответ, обычно дружелюбный Карл повернулся к Смиту, всем своим телом выражая возмущение и очень эмоционально поинтересовался: - Смит, вы в своём уме? Ельчин растерянно перевёл взгляд с Карла на Смита и вопросительно поднял брови. - Я, доктор Урбан, в своём уме, а вот вы… - Он же техник! - Доктор технических наук, инженер, - уточнил Ельчин, обращаясь к Карлу, а потом с не меньшим удивлением снова воззрился на Смита, - вы его не предупредили? Смит поднял руки в успокаивающем жесте, и попытался что-то сказать, но был бесцеремонно перебит Карлом. - Вы там в своих конторах совсем с ума посходили? В университетах теперь не рассказывают что магия и техника, а тем более маги и техники, это очень плохое сочетание? - Андрэ, вы же обещали! – в свою очередь возмутился Ельчин, - вы обещали, что трудностей не возникнет, и я получу в напарники адекватного человека, а не одного из тех высокомерных снобов… - Вы понимаете, что это опасно? Вы хоть представляете, к каким последствиям… - А это – не то, что вы обещали, и… - Достаточно! – неожиданно рявкнул Смит, когда ситуация начала выходить из-под контроля, и когда все замолчали, продолжил уже спокойно, - Антон, я понимаю, что ты ожидал другого, но он – лучшее из того, что у нас есть, просто дай ему шанс. Доктор Урбан, мне очень не хотелось бы говорить об этом, но вы уже подписали контракт. И взяли залог, и… - Я не подписывался на это! – воскликнул Карл, но Смит, не обращая на него внимания, неумолимо продолжил, лишь чуть повысив голос: -…и неужели вы настолько неуверенны в своих силах, что собираетесь так просто отказаться от возможности испытать себя? Когда Смит закончил свою короткую, но очень прочувствованную речь, Карл задумался. Он никогда не страдал честолюбием и уж тем более никогда не чувствовал себя должным кому-то что-то доказывать. Ему и без того хорошо жилось, но вот под испытующим взглядом светлых глаз мальчишки-инженера, который смотрел на него как на неизведанный вид насекомого, душа как-то странно начинала бунтовать. Душе, подсознанию и самолюбию не нравилось, как смотрел на них какой-то мальчишка, тем более техник. Было совершенно ясно, что, не смотря на своё неудовольствие от сложившейся ситуации, он отступать от намеченной задачи, не собирался. И потому смотрел на отчаянно отпиравшегося Карла с легким и возмутительным пренебрежением. А это уж ни в какие ворота не лезло. - Ладно, - недовольно буркнул Карл и буквально кожей почувствовал, как Смита отпускает напряжение, - но вы должны были предупредить. Смит едва заметно улыбнулся и склонил голову, то ли признавая правоту Карла, то ли принимая к сведению его слова. Узнать, что именно из этого он имел ввиду, им было не дано: именно в этот момент труба личной пневмопочты Смита загудела и выплюнула в ложе приёмника блестящую металлическую капсулу. Смит посмотрел на капсулу, его взгляд зацепился за неразборчивую гравировку на ней, и тут же весь как-то помрачнел. - Прошу прощения, господа, но меня ждут безотлагательные дела. Думаю, мы с вами закончили, инструктаж и снаряжение получите на нулевом уровне. Антон в курсе, где это находится, а пока – до свидания. И их просто-напросто выпроводили из кабинета. Когда дверь захлопнулась, они ещё некоторое время стояли безмолвно, Карл – возмущаясь, Ельчин – глубоко задумавшись. - Ну что, - первым нарушил тишину Карл, - и где этот ваш нулевой уровень? - Внизу, - сухо отозвался Ельчин, но тут же хмыкнул и продолжил уже веселее, - это цокольный этаж, подвал проще говоря и сыро там, так же как и в любом подвале. Поразводили тут таинственности, - он фыркнул и проворчал, явно кого-то передразнивая, - нулевой уровень, отдел альфа, секция 12… как будто у нас есть остальные одиннадцать… Карла это ворчание позабавило и так как ворчал Ельчин на ходу, стремительно шагая по широким гулким коридорам, а значит, они не отвлекались от цели, он решил не затыкать парню рот. Когда они добрались до лестничного пролёта, Ельчин обернулся к нему и как-то виновато пояснил: - Мы могли бы, конечно, на лифте спуститься, но там механизм уже давно барахлит, тут ещё и вы, со своей магической аурой. И ремонтника нам всё никак не выделят, а мне Андре запретил туда лезть, сказал это не входит в мои обязанности и если что… - он безнадёжно махнул рукой и сердито прошипел, - проклятая бюрократия. И они стали спускаться по ступенькам. После чего Карл понял, отчего у Ельчина был такой виноватый вид. Подвальная сырость и запущенность, о которой говорил его напарник ранее, началась уже за два лестничных пролёта до нулевого уровня. Источенные временем деревянные перила исходили скользкой влагой и оставляли на ладонях неприятный скользкий след, воздух дышал сыростью, а на стенах виднелись тёмные пятна плесени. Довершалось всё это великолепие тусклым светом электрических лампочек, которые тут же замигали, стоило появиться Карлу. - У вас там казематы, что ли? – тихо спросил Карл в светлый затылок маячившего впереди Ельчина, и его вопрос гулким эхом отразился по стенам. - Иногда мне кажется, что да… Сердце неприятно ёкнуло и всколыхнуло старые страхи в душе, которые, как раньше Карлу казалось, он успел в себе задавить. Ещё раз прислушавшись к предчувствию, которое конечно вопило благим матом, но совершенно по другому поводу, он приказал себе успокоиться. Тюрьма его внизу точно не ждала. А вот кошмары на ближайшие несколько ночей, были почти наверняка обеспечены. Одна из лампочек отчаянно мигнула последний раз и с тихим чпоком лопнула. Карл невольно вздрогнул и приготовился уже включать кошачий глаз, но не успел. - Пришли! – радостно возвестил Ельчин откуда-то издалека, скрипнула дверь, и Карл ускорил шаг по направлению к этому скрипу. В целом, нулевой уровень оказался лучше, чем от него ожидалось. Помещение было огромным, и походило скорее на помесь запущенной библиотеки и склада. Сырость из него изгонялась с помощью адской машины, которую Карл не брался идентифицировать, и сложной системы вентиляции. Проследив его взгляд, Антон пояснил: - Это конечно не идеальный выход, и все эти приспособления больше похожи на костыль для безногого. Но на полноценный функционирующий протез, то есть ремонт, денег из бюджета нам всё никак не выделят. - Я уже начинаю сомневаться, что мне заплатят, - пробормотал Карл, продолжая озираться по сторонам. - Заплатят, не беспокойтесь, - махнул рукой Ельчин, - вы же внештатный сотрудник, да и вообще, на человеческих ресурсах у нас не экономят. Другое дело условия, в которых этим ресурсам приходится существовать… - Господа! – гулко поприветствовал их вынырнувший из-под стола тощий носатый человек, - рад вас видеть в своей обители! - А уж я-то как рад, - кисло пробормотал Карл. - Это мистер Нил, - одновременно шепнул ему Ельчин, - заведующий нулевым уровнем. Тощий человек по имени мистер Нил, тем временем, успел подскочить к Карлу, энергично пожать ему руку, и броситься с объятиями к Ельчину. - Антон! – с энтузиазмом воскликнул он, - меня предупредили о визите инженера из секции 12, но я не думал, что это будете именно вы! Объятие прекратилось, но выпускать несчастного мальчишку из рук, мистер Нил не торопился. Всё ещё крепко придерживая за плечи свою добычу, он восторженно о чём-то говорил, а добыча в свою очередь оставила попытки высвободиться и застыла с выражением грустного смирения на лице. Карл, взирая на всё это, сдавленно хрюкнул, пытаясь сдержать смешок. Но делать со сложившейся ситуацией что-то надо было. - Это всё конечно замечательно, - как можно строже произнёс он, - но, уважаемый, мы сюда по делу. Простое замечание возымело волшебный эффект. Мистер Нил отскочил от несчастного Ельчина, пригладил и без того идеально лежащие волосы, и тут же превратился в живое воплощение профессионализма. - Ваш приказ, господа. Ельчин кивнул и полез куда-то во внутренний карман своего сюртука, после чего достал оттуда изрядно помятую бумажку и протянул её мистеру Нилу. Придирчиво изучив бумажку, тот размашисто поставил на неё печать, и, приказав ждать, отправился в недра своих владений. - Спасибо, - коротко поблагодарил Карла Ельчин, как только они остались одни. Карл невнятно что-то угукнул, боясь, что на этот раз он не сдержит рвущееся наружу хихиканье, и более развёрнутый ответ выдаст его с головой. Потом стало не так весело. Что там выдали Ельчину, Карл не интересовался, всё равно он в этом не разбирался. Но то, что досталось лично ему, повергло его в ужас. Старый балахон, на бирке которого значилось «мантия магическая», была старше Карла раз в десять, её зачаровывали уже не меньше полусотни раз, и работать с ней Карл категорически отказался. - Ещё одно заклинание, - сказал он, - и она рассыплется, это раз, во-вторых, уже давно никто не носит мантий. По крайней мере, не в повседневной жизни. У вас что, учебник по маговеденью писался в тринадцатом веке? - Но… - Не нокайте мне, Ельчин, я же вам не указываю, какие приборы с собой брать и какими механизмами пользоваться? Вот и вы мне не указывайте. Я поеду в своём пыльнике. Разве что шляпу, вон, вашу возьму. - Но ваш пыльник, - нахмурился Ельчин, - он для городской жизни, вы уверены, что там, куда мы собираемся, он будет уместен? - Мой пыльник уместен всегда и всюду, - отрезал Карл. И это было действительно так. В своё время Карл выложил за него целое небольшое состояние. Пыльник был сшит из материала, специально сотканного для подобных целей. Мало кто из не-магов знал, но отнюдь не всякая ткань и не всякий материал поддавался заговорам и магическим воздействиям. Соответственно, были и такие, которые подходили для этого идеально. Эта ткань была именно такой – идеальной. Она вобрала в себя около полусотни заклинаний, ещё десяток заговоров и парочку амулетов. Кроме всего прочего в него был вшит волос из гривы Кошмара и клык полуночной кошки. Если бы была такая надобность, он бы смог защитить своего хозяина и от взрыва гигантской бомбы. Зачем Карлу, ничем не примечательному волшебнику с окраины города, понадобилась защита такого класса, правда, оставалось неясным. А говорить об этом, он сам категорически не любил. Следующей причиной их столкновения стал дирижабль. По мнению Антона Ельчина, которого Карл уже начал тихо ненавидеть, это был самый быстрый и простой способ добраться до пограничной зоны. По мнению Карла, этот способ был самоубийственным. - Последний раз когда я путешествовал на одном из таких летучих кораблей, - прошипел он не хуже заправской змеи, - система навигации отказала через десять минут полёта, а всё, что могло барахлить, конечно же, тут же начало барахлить. Я не собираюсь повторять этот опыт! - Вы меня совсем за идиота считаете! – возмущённо воскликнул Ельчин, - конечно я знаю, как действует магическая аура на механизмы. Для этого я и разработал генератор блокирующего поля. - Который выйдет из строя, как только вы его включите в моём присутствии. - Он прошёл испытания! - Нет. - Хорошо, а что вы тогда предлагаете? У нас каждая минута на счету. - Обратная Сторона. Я проведу вас по дорогам теней так быстро, что и глазом моргнуть не успеете. Карл заметил, как расширились глаза Ельчина, стоило прозвучать только первым словам. - Нет, абсолютно точно нет. На той стороне сгорят все мои приборы. Понимаете – все! А у нас ещё снегоход… - Ельчин сглотнул, - и я уж не говорю о том, что Обратная Сторона не любит техников, совсем не любит. Карл нахмурился: - Я водил людей по дорогам теней сотни раз, конечно это не прогулка по пляжу, но чтобы вот прямо так – не любит… - И когда вы последний раз водили техника? – язвительно поинтересовался Ельчин, и Карл задумался. А ведь действительно, техника он не водил ни разу. Ни один здравомыслящий волшебник не станет сотрудничать с техником, а тем более ходить с ним на Обратную Сторону. Так что Карл не исключал, что возможно и Обратная Сторона относилась к ним так же как и сами маги. А вот откуда это знал Ельчин, было не совсем понятно. О чём он и не преминул спросить, на что Ельчин ответил лаконично: - Мы проводили испытания. Я там был, на Обратной Стороне, и мне… я бы не хотел оказаться там снова. И Карл отступил. Не извергом же он был, в самом деле. Пришлось положиться на генератор блокирующего поля, который его изобретателем был назван очень скромно – «Генератором Ельчина». Генератор, как ни странно, работал исправно, хоть и нещадно гудел, и походил на небольшой чемоданчик. Чемоданчик этот Карлу предписывалось повсюду таскать за собой, благодаря чему, Ельчин заслужил от него ещё несколько яростных взглядов. *** Ледяные пустоши представляли собой нейтральную аномальную зону. Любые механизмы на ней сбоили и барахлили, любая магия действовала неправильно. Это не значило, что в Ледяных пустошах не работало ничего. Работало, просто работало оно самым непредсказуемым образом. Обитало ли что-либо или кто-либо в Ледяных пустошах, не знал никто. Считалось, что пустоши были необитаемы. И Карл полагал, что считалось так людьми, для их собственного успокоения. До пограничной зоны они добрались без особых приключений. Нахлобучив поглубже на голову потрёпанный жизнью чёрный стетсон, Карл скосил взгляд на своего спутника. Тот успел сменить одежду на подбитую мехом куртку, и кожаную ушанку с козырьком. Над козырьком на шапке покоились устрашающего вида очки, Карл припомнил, что на слэнге инженеров, они, кажется, звались «гогглы». Когда Ельчин замотался в шарф чуть ли не по самые глаза, Карл фыркнул: - Судя по имени, ты выходец из Руссийской Империи, я думал у вас круглый год холодно и снежно. - Именно поэтому я там и не живу, - тихо буркнул Ельчин. - Разве, вы все не рождаетесь сразу особо морозоустойчивые? - Расхожее заблуждение, - Ельчин хмыкнул, и, судя по лучикам морщинок у глаз, улыбнулся, - руссиец не тот, кто холода не боится, а тот, кто тепло одет! Карл усмехнулся и лишь покачал головой. Волшебникам в этом, конечно, было проще. В зависимости от того, какой силе практикующий волшебник отдавал предпочтение: холоду или жару, его нормальная температура тела в среднем, отличалась от обычной человеческой, где-то на десяток градусов. Зимний маг холода просто не чувствовал, летнего же, грел жар его собственной магии и крови. Кроме того, всегда существовали согревающие заклятия, зачарованная одежда и летние амулеты. - Так мы будем лясы точить, или всё-таки поедем? – спросил Ельчин, уже успевший занять место водителя. С тоской взглянув на снегоход (чемоданчик генератора так никто и не отменил!), Карл хмуро кивнул и пристроился на сиденье позади водительского. - Держитесь крепче! – крикнул Ельчин, и они тронулись. Через полтора часа машина, учитывая царящий вокруг адский холод, парадоксально перегрелась, а пыхтящий за спиной Карла паровой котёл потребовал дозаправки снегом, а сам двигатель – Карл даже не хотел знать чего. Бруски, которые Ельчин принялся скармливать снегоходу, когда они остановились, выглядели малопривлекательно, а пахли и того хуже. После того, как Ельчин закончил ухаживать за снегоходом и достал небольшую переносную жаровню, чтобы погреться, Карл решился задать давно мучивший его вопрос. - Насколько я знаю, в Ледяных пустошах не работают ни компасы, ни любые другие навигационные приспособления, и уж точно не передаются, эти… как их… беспроводные сигналы… откуда ты знаешь куда ехать? Ельчин, гревший руки над жаровней, поднял на него взгляд, закованный в монструозные очки: - На месте назначения находится маяк, он излучает энергию, вроде свечения. Я ориентируюсь по нему. - Я не вижу никакого свечения. Ельчин постучал пальцем по своим гогглам: - Невооружённым глазом оно и не должно быть видно, - и без перехода с любопытством поинтересовался, - как вы себя чувствуете? - Хорош… - озадаченно начал было Карл, но тут же подозрительно сощурился, - а что? - Мой генератор, ну… я не проводил таких испытаний, поэтому не уверен, какой будет эффект от его длительного воздействия на мага. Карл с ужасом воззрился на лежавший неподалёку чемоданчик. - Но он же не может лишить меня магии? - Я не знаю, но не замечал подобного… - Он может лишить меня магии?! - Доктор Урбан, пожалуйста… - И ради Матери Лета, перестань звать меня доктором! Колдуном, магом, волшебником, чародеем, чароплётом, да хоть чудотворцем! Но. Не. Доктором. - Но почему? Я читал ваше досье, в 1778-м вы получили докторскую степень в области магических наук в Университете Медеи. - И лишился её через год после получения, об этом в моём досье ничего не сказано? - Н-нет, - мотнул головой Ельчин, - но если вам неприятно, я не буду вас так называть. - Я счастлив. - Позвольте спросить? - Позволяю. - А как вас тогда звать? - Матушка при рождении дала мне странное имя - Карл, разрешаю тебе им пользоваться. - Я запомню, - улыбнулся Ельчин, и весело посмотрел на Карла, - а меня Антон зовут, это на случай, если вы забыли. А потом всё стало плохо. Конечно, Карл мог бы поспорить, у него была своя система классификации самых разнообразных событий, и собственная градация уровней паршивости этих событий. Но «плохо», коротко тогда брошенное напарником, вполне соответствовало его ощущениям на тот момент. Сначала они не обратили внимания на странный звук, приняв его за особенно яростное завывание ветра и вьюги. Но после второго такого завывания, Карл насторожился. - Ель… Антон, по-моему, нам пора собираться и валить отсюда. - Вы что-то чувствуете? - Я что-то слышу. Ель… Антон спорить не стал, справедливо полагаясь на интуицию и опыт напарника-мага, торопливо принялся собирать вещи и договариваться со снегоходом. К сожалению, спохватились они поздно. - Матерь Лето, - ошеломлённо пробормотал Карл, увидев, что именно издавало такие звуки, когда оно показалось из-за ближайшего холма во всём своём великолепии. Он опрометью бросился к осёдланному Антоном снегоходу. Однако оторваться от твари им не удалось, она нагнала их почти сразу же. Снегоход тряхнуло, когда тварь ударила по нему своей лапой, котел позади Карла заклокотал, и предчувствие подсказало (точнее завопило) ему, что сейчас произойдёт что-то очень нехорошее. Действовал он на голых инстинктах: схватив Антона за талию, оторвал его от руля и сбросил их двоих со снегохода на полном ходу. Они прокатились по снегу, отплёвываясь, Карл накрыл собой мальчишку, а их вместе – постарался полностью укрыть пыльником. Позади рванул котёл, раздался взвизг твари, их окатило волной пара, воды, осколками парового двигателя, и колючей ледяной пылью. Когда всё затихло, относительно конечно, Карл услышал сорванное дыхание оцепеневшего под ним Антона. Затем ощутил бешено колотящееся сердце, и не сразу осознал, что и это принадлежало не ему самому. Тело Карла же (что несказанно удивило его самого) отреагировало на случившееся потрясающе хладнокровно. Чем он на короткий миг даже возгордился. - Что… это было… - прохрипел Антон, всё ещё боясь пошевелиться. - Взрыв, - лаконично ответил Карл. Антон нервно рассмеялся и уточнил: - А до этого? Монстр? - Это был снежный волк. Теперь его нет. - Оно не было похоже на волка. Карл наконец решил, что пора бы освободить мальчишку из-под себя и перекатился на спину. С гордостью за своё тело он несколько поторопился, поскольку попытавшись встать, обнаружил, что ноги его не держат. - Это существо… - сказал он, тяжело дыша и приказывая телу успокоиться, - это существо призыва, точнее, это дух призыва. Антон даже не пытавшийся встать, наверное, за компанию с Карлом, повернул голову к нему и явно нахмурился. - Мне оно показалось вполне материальным. - Духи призыва, как бы это объяснить, - Карл поморщился, учитель из него всегда был никудышный, - мы призываем их, и создаём для них оболочку. Форма оболочки зависит только от фантазии призывающего мага. Волком его назвали потому, что чаще всего, оно выглядит именно как волк. Хотя случаются и такие… - Карл пошевелил пальцами, - экземпляры. - И кто призвал этого? - В том-то и дело, что никто. На нём не было поводка и это странно, дух призыва не может явиться в нашем мире без, собственно, самого призыва. Да и оболочку ему кто-то должен был создать. - А это не… - Это не я, ты меня совсем за идиота считаешь? - Ну, вы, маги, вообще, мыслите странно… Карл рывком сел, следом за ним сел и Антон. Поняв, что оправдываться бесполезно, он попытался подойти с другой стороны. Логичной. - Это зимнее существо. - А… - А я летний маг. На этом разговор был закончен. Перед напарниками стала более насущная проблема – их средство передвижения было уничтожено. И заветный чемоданчик тоже. Карл отчётливо ощутил волну отчаяния Ельчина, неподалёку разглядывающего останки машины. Ощутил и поразился, до чего же тот проклятый чемоданчик глушил его чувства до этого и как ему, оказывается, их не хватало. - Придётся идти пешком, - озвучил очевидное Карл, однако Ельчин его как будто и не услышал. - Снегурочка… - трагичным голосом отозвался он. - Что, прости? Антон посмотрел на Карла кругляшами своих очков и обжёг очередным приступом искреннего горя. - Снегурочка, снегоход… я её сам собирал. А теперь её нет. И генератора нет. Ничего нет. Он снова уставился на обломки. - Так, всё, хватит. Отставить отчаяние. - Но… - У нас впереди – что? И Карлу самому интересно стало, что. В его контракте было сказано «сопроводить напарника до пункта назначения, обеспечить ему безопасность и по необходимости оказывать магическое содействие». Но что конкретно находилось в этом пункте назначения, и зачем они туда шли, он не знал. В отличие от своего напарника, который, по всей видимости, был осведомлён чуть лучше. - А впереди у нас спасательная миссия, - ответил Антон и немного приободрился. - Вот, - сказал Карл, попутно мысленно удивляясь тому, что кто-то добровольно зашёл в Ледяные пустоши настолько далеко, что его приходится спасать, - впереди у нас спасательная миссия, и нам никак нельзя отчаиваться. Правильно? - Правильно, - согласно кивнул Антон, и снова посмотрел на Карла, - только теперь я не представляю, как нам туда быстро добраться. Карл не стал предлагать Обратную Сторону, поскольку сам не горел желанием переходить на неё в таких условиях. Он не знал, как выглядит Обратная Сторона в Ледяных пустошах, и, по возможности, предпочёл бы этого не выяснять. Они шли ещё несколько часов, Карл старался держаться в стороне, поскольку без генератора мог вывести из строя уцелевшие приборы, навешанные на Антона. Кроме того, как Антон позже признался, генератор защищал их и от аномального воздействия этой местности. И без него, система обогрева, вшитая в одежду начала барахлить, а данные подаваемые очками, искажаться. Ближе к сумеркам они набрели на странное нагромождение обледеневших камней, после чего выбившийся из сил Антон заявил, что им необходим привал, а вот эта груда явный знак свыше. Первым делом, Антон снял заплечную сумку и выудил из неё сухой паёк. Один из брикетов достался Карлу, второй он съел сам. Затем Антон снял перчатки и полез в набедренную сумку. Из набедренной сумки он достал малопонятные инструменты, и, отдёрнув рукав куртки, принялся, неловко держа инструмент окоченевшими пальцами, ковыряться в ещё менее понятном механизме на запястье. Карл тем временем, особого дискомфорта от холода не испытывающий, оперевшись спиной на груду камней и надвинув шляпу на лоб, искоса с любопытством наблюдал за манипуляциями своего спутника. - А что конкретно ты пытаешься сделать? – наконец спросил он. - Это манипулятор системы обогрева, - стуча зубами, ответил Антон, - и я пытаюсь его наладить. Инструмент очередной раз выпал из рук, Антон чертыхнулся и глубоко вздохнул, признавая своё поражение. Ещё некоторое время Карл колебался, а потом совесть и, в общем, достаточно добрый нрав взяли своё. - Давай сюда. - Что давать? - Руки давай. Карл, в свою очередь снял свои беспальцевые перчатки, сложил ладони лодочкой и выжидательно посмотрел на Антона. - Ну, давай, - подбодрил его Карл, - я осторожно, постараюсь приглушить свою магию. Тепла моего тела, думаю, будет достаточно. И Антон, настороженно глядя на Карла, вложил свои руки в его, в первый момент даже охнув от неожиданности. Карл кожей ощутил волну удовольствия, прокатившуюся по его телу. - Ты словно печка… - неверяще пробормотал Антон. И Карл мягко улыбнулся. - Говорил же – я летний маг. - И что, все летние маги такие горячие? - Ты даже не представляешь насколько. И вроде бы ничего такого никто не сказал, но отчего-то Карлу стало невероятно весело, а Антон отчаянно смутился. Это Карл тоже почувствовал. В этой аномальной зоне он вообще сам себе напоминал сенсора, которым никогда не являлся, улавливая тончайшие нюансы эмоций и чувств другого человека. Перед тем как заснуть, Карл поставил Круг колокольчиков. Защиту ставить он не решился, слишком сильная это была магия, а вот Круг колокольчиков ничем опасным не грозил. Ему предназначалось лишь предупредить хозяина о приближении опасности. Простейшая магия. Примитивная и требующая минимум магических затрат. Среди ночи Карл проснулся от непривычного ощущения холода, сотрясавшего всё тело. Ударившись в панику, он не сразу сообразил, что испытуемый им холод не его. Холод принадлежал съёжившемуся неподалёку Антону. Сначала Карл попытался отгородиться от его чувств, рассердившись. Ну что, было так сложно сказать ему? Так сложно было попросить помощи? Но прислушавшись, понял, что дело было вовсе не в мальчишеской гордости, как он вначале подумал. Антон Ельчин, его напарник, юный и гениальный (а ум, уж поверьте, это то, что почувствовал в нём Карл в первую очередь), просто-напросто не додумался попросить помощи. Карлу стало смешно. Без лишних слов он подобрался к Антону, и, не спрашивая даже, подгрёб его себе под бок. Обернул руками, ногами и плащом-пыльником, недовольно цыкнул на дёрнувшегося, было, мальчишку, и, спустя несколько мгновений спокойно заснул. *** -…а духи призыва летних магов? - Чаще всего кошачьи и птицы. - Почему? - Понятия не имею. - Но при желании ты же можешь придать ему форму волка? - Могу. Но не стану. - Почему? - Потому что это неэтично. На следующий день Антон оттаял. Во всех смыслах этого слова. Если раньше он держался отстранённо и настороженно, тщательно фильтруя слова и контролируя собственные реакции, то теперь с жадным любопытством засыпал Карла вопросами обо всём, что его интересовало. А интересовало его, похоже, всё на свете. - А откуда приходят духи? - С Той Стороны. - Это та, которая Обратная? - Нет. Обратная Сторона – это одно, Та Сторона – совершенно другое. - И в чём разница? - Мы туда не ходим. - Почему? - Потому что оттуда нельзя вернуться. Туда и войти-то нельзя было, если уж на то пошло. Живым, по крайней мере. Однажды Карл побывал на Той Стороне, пробыл он там, к счастью, недолго. И вернулся лишь чудом. Самым настоящим чудом, а не с помощью той фальшивки, что творили они, маги. И да, ему совсем не понравилось. - А это правда, что маги могут внушать мысли и желания, и контролировать разум человека? - Думаешь, хоть один вменяемый маг признается тебе в этом, даже если и умеет? - Но ты же не такой! - Не такой? – изумлённо выгнул брови Карл, - правда? И чем это я так не похож на вменяемого мага? - Я не это имел ввиду, - смутился Антон, - просто… ты не похож на тех магов, с которыми мне приходилось общаться. - Ты, знаешь ли, тоже не совсем нормальный техник. - Это был комплимент! - Ну, тогда считай, что это тоже был комплимент. День выдался на удивление спокойным. Ни тебе снежной метели, ни завываний вьюги. Замечательный день, по всем параметрам, думалось Карлу. А вот предчувствие надрывалось. Учитывая обострившееся в аномальной зоне чутьё, Карл не спешил бить тревогу. Но и отмахиваться от предчувствия тоже не стал. Как выяснилось, не зря. Сначала раздался знакомый уже рык, а потом уже и появилась сама тварь. Была ли она той же, что исчезла во вчерашнем взрыве, или это была другая – Карл не мог сказать, но выглядела она не менее устрашающе. - Держись подальше, - коротко крикнул Карл в сторону Антона, и принялся собирать энергию на кончики пальцев. - Оно боится тепла, я правильно понял? Карл оглянулся на мальчишку и не подумавшего отступить, выругался, но подтвердил сквозь зубы, что да, снежные волки боятся огня и всего, что с ним связано. И только после этого Антон отошёл. Тварь повела мордой, явно пытаясь определиться на кого напасть в первую очередь, и тогда Карл перестал колебаться. - Эй, уродец, - крикнул он, для начала стеганув тварь слабым зарядом тепла, - я здесь! Тварь взвыла и бросилась на него. Карл тряхнул рукой, активируя защитный браслет на запястье, и накрылся огненным щитом. Тварь обожгло, но и она успела вспороть когтями купол огня над ним. Один из камней браслета треснул и захлестнул Карла высвободившейся энергией. Этого оказалось слишком много, бесконтрольная магия бушевала вокруг, наращивая силу, и земля её не поглощала. Земля её отталкивала. Твари тоже было несладко и тварь своим примитивным сознанием явно и справедливо винила в этом человека. Она продиралась сквозь плотный горячий воздух к упавшему на колени Карлу, продиралась плавясь и теряя части себя, но не останавливалась. В этот момент Карл успел заметить где-то за ней Антона, который достал что-то из-под полы расстёгнутой куртки, поджёг и метнул в сторону твари. Карл успел накрыться пыльником. Его окутало нестерпимым жаром, а по ушам ударил визг твари. После чего всё стихло. А Карл с удивлением обнаружил, что магия сожрала сама себя. Или магию сожрал взрыв. Возможно, не только магия губительно воздействовала на механизмы, возможно у этого явления был и обратный эффект. Карл всё ещё стоял на коленях и пытался прийти в себя, когда к нему подскочил Антон и принялся ощупывать и теребить. Беспокойство из него лилось щедрой рекой. - Со мной… всё в порядке. Чем это ты её? - Одна из модификаций огненного коктейля, - отмахнулся Антон, - на Снегурочке их было больше, но все они погибли вместе со взрывом. Ты можешь идти? Оглушённый Карл молча кивнул, поднял взгляд и успел только дёрнуть на себя нависшего над ним Антона. Над их головами пронеслось нечто похожее на птицу с перепончатыми крыльями, развернулось и вновь спикировало к ним. Карл ударил по ней сгустком не сформированной огненной энергии и с ужасом осознал, что снег вокруг медленно, но верно формируется в сотни и сотни ледяных пауков. - Антон? – он встряхнул парня, тот коротко застонал, и Карл ощутил его боль. Только после этого он заметил и рану на боку, которую Антон зажимал рукой, пытаясь остановить кровь. - Т-тьма милосердная, - процедил Карл, оглядываясь, - Антон, слышишь меня? Нам придётся идти через Обратную Сторону. Антон всхлипнул, но упрямо стиснул зубы, и, вцепившись другой рукой в плащ Карла, согласно кивнул. Многие считали Обратную Сторону чем-то вроде чистилища, местом вне времени и вне жизни. Многие её такой и видели. Для Карла Обратная Сторона всегда была наполнена цветом, запахом, звуками, теплом, энергией и жизнью. Для Карла именно Обратная Сторона всегда была местом истинной жизни. Он никогда не мог понять, почему её называют Обратной, тогда как именно она была истинной. А не то место, которое люди называли Реальностью. В тот момент, когда он ввалился в неё, таща на себе раненого Антона, Карл понял, почему. Впервые он увидел её такой, какой её видели остальные. Обратная Сторона ледяных пустошей походила на выжженный испытательный полигон. Она была неправильной и изломанной, она была мёртвой. Стараясь не обращать внимания на щемящее запустение вокруг, Карл пошел вперёд, не оглядываясь. А спустя некоторое время, он обнаружил, что Антон был прав. Даже такая, неправильная Обратная Сторона, не любила техников. Кожа Антона посерела, он едва переставлял ноги и излучал непрерывный панический страх. Манипулятор на его запястье зашипел, выдал искру и перегорел. Когда Антон стал совсем плох, Карл решился вынырнуть в реальность. Реальность их встретила прежним утренним спокойствием и безмятежностью. Под разодранной курткой у Ельчина обнаружился жилет и бывшая когда-то белоснежной рубашка, теперь вся изодранная и пропитанная тёмной кровью. С раной Антону повезло, куртка смягчила удар, и устрашающего вида когти «птички», прошлись почти вскользь, не задев никаких жизненно важных органов. - Антон, - тихо позвал Карл, - я сейчас попытаюсь затянуть твою рану, ты только сиди и не дёргайся. И не сопротивляйся. Понял? Антон, медленно обретающий свой нормальный цвет кожи, выдавил из себя что-то отдалённо напоминающее «угу», и Карл приступил к делу. Что бы там ни говорили про магов с их магической аурой, которая мешала жить всем и вся вокруг, у техников тоже была своя аура. На техников плохо действовали заклинания и заговоры, и уж тем более их крайне сложно было лечить. И чем талантливее был техник, тем сильнее конфликтовала его аура с магией. А Антон был техником незаурядным. Это Карл понял, как только запустил диагностику. Работать с сопротивляющимся организмом, да и ещё без поддержки земли, было почти невыносимо. Карлу пришлось задействовать внутренние ресурсы, и он чувствовал, как утекают его силы, именно те, что поддерживали в нём сердцебиение, работу лёгких, заставляли клетки делиться, вся эта сила просто утекала. И всё, чего он добился такой бездумной тратой энергии, была остановка кровотечения. Лучше чем ничего, устало решил Карл. - У меня в набедренной сумке есть жук-сшиватель, - пробился сквозь шум в голове, хриплый голос Антона, - если он не сгорел после прогулки по Обратной Стороне, то мне очень повезло. Но Антон оказался парнем невезучим. Жучок, казавшийся целиком исправным, сдох при первой же попытке его завести. - Плохо, - пробормотал Антон грустно глядя на очередное своё творение, и Карл был с ним полностью согласен, - у меня есть хирургические нити и игла, не думал, правда, что нам понадобится. Я умею сшивать раны, у меня было не так много возможностей попрактиковаться, но умею. – Он сглотнул, и, прикрыв глаза, спросил дрогнувшим голосом, - ты можешь отключить боль? Карл медленно покачал головой и пробормотал, скорее для себя, нежели для него: - Магия разума никогда не была мне подвластна, но если я сумею договориться с рецепторами и отключить их на время… - и уже громче добавил, - да, я попробую. Уцелевшая часть рубашки пошла на повязку, после чего Антон упорно натянул на голое тело жилет (перед этим попытавшись оттереть его от крови снегом) и закутался в куртку. - В детстве я слышал историю о докторе, который провёл операцию на самом себе, всегда им восхищался, - сказал Антон немного позже, одновременно пытаясь устроится удобнее, под горячим карловым боком, - я теперь почти как он, правда? - Угу. - Что такое рецепторы? Карл обречённо вздохнул. - Тебе разве не надо отдохнуть? - Я так отдыхаю. Не уходи от ответа. - Рецепторы это те части клеток твоего организма, которые отвечают за твои ощущения. - Я читал о клеточной теории Шлейдана и Шванна, - нахмурился Антон, - она подтвердилась? - Нет, у вас она ещё не подтвердилась. Но она правдива. Поздравляю Ельчин, вы, наконец, дошли до того, что чародеи знали уже несколько сотен лет назад. - А вот сейчас ты очень похож на тех магов, с которыми я когда-то встречался. - Спасибо. - Это был не комплимент. - Я знаю. Они замолчали и молчали так несколько благословенных минут, после чего Антон издал смешок, и весело сказал: - Ты так не думаешь на самом деле. - Неужели. - Ты просто хотел, чтобы я обиделся и заткнулся. - Не получилось? - Почти. Карл, а если вы давно знали и о клеточной теории, и об этих рецепторах, и ещё Бог знает о чём, почему вы сидите на этих знаниях как драконы на своих сокровищах? Почему не поделились с нами? - Потому что когда мы в последний раз попытались вмешаться в вашу историю, вы начали жечь нас на кострах. - О… - Именно. В тот момент Карл с удивлением обнаружил, что Антон внезапно ощутил жгучий стыд за всё человечество. За его глупость, за его агрессивность и ограниченность. Карл с трудом подавил порыв успокоить мальчишку, сказать, что и сами маги, испокон веков изображающие из себя избранных и полубогов, не лучше. И что человечество не безнадёжно и до сих пор, его, Карла, регулярно умудряется восхищать. Особенно когда на его пути попадаются вот такие его представители. Говорить ему не хотелось. Ни о хорошем, ни о плохом. И неожиданно завоёванное доверие Антона одновременно хоть и грело душу, но ещё больше смутно её беспокоило. Однако отдыхать им долго не пришлось. Вопреки всем опасениям, Антон мог идти. Просто идти он мог медленно и с трудом. А путь всё ещё предстоял неблизкий. Среднее стекло одного из окуляров лопнуло, это не то, чтобы осложняло задачу ещё больше, но всё равно было неприятно и основательно смещало картинку. По крайней мере, так утверждал Антон. После недолгих споров, Карл уговорил его идти по Обратной Стороне. В ней, особенно в этой аномальной версии, не было времени, а пространство искривлялось самыми разными способами. Маг, хорошо ориентирующийся в тропах теней, мог за несколько часов добраться от Лондона до столицы Руссийской Империи и обратно. В Ледяных пустошах Карлу предстояло идти вслепую, но он всегда хорошо чувствовал направление, лучше других понимал узор троп, и принципы соотношения контрольных точек пространства Обратной Стороны и Реальности. Идти было сложно. Не только потому, что после каждого погружения Антону приходилось отходить от него всё дольше и дольше. Сложность заключалась в том, что Карл не знал в точности, куда им нужно идти, он следовал указаниям Антона. Который, в свою очередь, раздражался, из-за того, что не мог доступно объяснить какого рода энергию излучал маяк и в каком спектре его можно было увидеть. Точнее, объяснить-то он мог, но вот Карл его объяснений, хоть убей, не понимал. За столетия независимых исследований природных и не совсем явлений, у людей образовалась собственная система терминов и классификаций этих самых явлений. И пытаться разобраться в ней, было почти так же сложно, как расшифровывать незнакомый иностранный язык без словаря. А когда Карл попытался надеть на себя эти чудо-очки, они его чуть не ослепили. Короче, ситуация в целом складывалась отвратительная. Сам того не замечая, Карл всё больше и больше вливал своей силы в Антона, стараясь удержать его на ногах. Взамен же черпал чуждую зимнюю энергию Ледяных пустошей. Это помогало не свалится бездыханным, но ощущалось, наверное, почти так же, как ощущал Антон его поддержку – мерзко. Конечно, шло всё не так гладко. Грубо говоря, гладко не шло ничего. Магия в Антона вливалась с трудом, выплёскивалась, витала неприкаянная вокруг – ни воздух, ни земля её не принимали, а сам Карл намеренно отталкивал, вот и приходилось ей искать приюта в единственном доступном, хоть и сопротивляющемся сосуде, в юном технике. А юный техник, тем временем, выглядел всё хуже и хуже. - Карл, - позвал он в один не очень прекрасный момент, не выдержав, - я так больше не могу, мне надо передохнуть. И они остановились. Поначалу Карл забеспокоился, что перестарался со своей терапией, но диагностика показала, что физически с Антоном как раз всё было в порядке. Проблема была в другом, об банально был эмоционально истощён. - Эта твоя Обратная Сторона, - прохрипел Антон, - все соки из меня выжимает, удивляюсь как я вообще так долго продержался. Говорить о том, что продержался Антон так долго исключительно благодаря его помощи, Карл не стал. Потому что тогда пришлось бы и признаться, что во многом он и сам виноват в этом его мерзком состоянии. И что-то Карлу подсказывало, что мальчишка не обрадуется и потом, если когда-нибудь до него это дойдёт. Биологические часы Антона безнадёжно сбились с ритма. А вот биологические часы Карла шли исправно. Он бодрствовал, пока Антон спал и отчаянно боролся со сном, когда тот окончательно высыпался. Долго так продолжаться не могло, потому как, хоть запас прочности у любого мага и был немного больше, чем у обычного человека, но даже маги не могли посоперничать в выносливости с роботами. Которые только что и нуждались в своевременной смазке и заводе механизма. - Это здесь! – однажды возвестил Антон, и Карл вознёс благодарственную молитву всем человеческим богам, которых знал. – Вот здесь должен быть люк, надо смести снег и убрать лёд, сможешь? Конечно, Карл мог, Карл всё мог, если это означало хотя бы временный конец пути и хотя бы временную передышку. Он разгрёб снег и не мудря, растопил корку льда чистым летним теплом. И как только пальцы коснулись поверхности металлического люка, его обожгло защитной магией. Карл отпрянул, встряхнул руками, сбрасывая статический заряд, озадаченно уставился сначала на люк, а потом на Антона. - Здесь защитные амулеты. Антон хмуро кивнул: - Именно для того тебя и наняли, мы предполагали, что они могли полностью законсервировать бункер. А это значит и механическую и магическую блокировку. Обезвредь амулеты и что там ещё, а потом я займусь наружным манипулятором. Он должен быть где-то рядом. Проклятые государственные конторы, с их проклятыми государственным тайнами, и проклятой манерой выдавать всю необходимую информацию едва ли не под пытками. Примерно об этом думал Карл, только немного менее цензурно, пока расплетал заковыристый узор защитной магии амулетов, смутно знакомого почерка. На всё про всё у них ушло около четырёх часов работы. Справившись со своей частью, Карл принялся наблюдать за Антоном, склонившимся в три погибели над своей долей работы. Наблюдать за ним было интересно. Карла вообще всегда завораживало то, чего он не понимал и то, что ему было недоступно. Механика ему не была доступна в принципе, а потому всегда страшно интересовала. Антон, для разнообразия поднявший очки на лоб, очень забавно хмурил брови, закусывал губу и ловко порхал пальцами над загадочным нагромождением шестерёнок и тонких трубок. На одну руку он нацепил странного вида перчатку, с когтями на нескольких пальцах, смахивающими на перо письменной ручки, и опутанную такими же тонкими трубками, что и механизм, с которым он договаривался. Время от времени он тыкал когтями в этот механизм, и начинал хмуриться ещё сильнее. Воистину, это было очень увлекательное занятие, наблюдение за техником в его естественной среде обитания. Неожиданно (неожиданно для Карла, конечно, сам Антон этого ожидал, и выглядел очень собой довольным) что-то щёлкнуло и зажимы, похожие на лапки огромного паука, принялись медленно выпускать люк из своих цепких объятий. *** Внутри бункера было темно, холодно и пусто. До жути темно и до жути пусто. Для порядку Антон крикнул несколько раз, но ответом ему была тишина. Если честно, Карл куда больше бы испугался, если бы из этой пустой тьмы кто-то отозвался. Врубив аварийный генератор, Антон принялся оглядываться. Вокруг царил беспорядок, почти все приборы в механическом зале, как его про себя назвал Карл, были сломаны. Некоторые, даже явно намеренно. По металлическому решётчатому полу валялись густо исписанные бумажные листы, сначала на них никто не обратил внимания, но потом Карл понял, что эти листы оказались чем-то вроде бортового журнала. - Журнал наблюдений, - коротко уточнил Антон и по наводке Карла, углубился в изучение записей. Карл же продолжил оглядываться по сторонам и автоматически сканировать местность. - Вот! – наконец воскликнул Антон, перебирая бумажки, - вот тут ещё всё мирно «17 ноября, продолжаем изучать энергетическую жилу». Ля-ля-ля, «слабые всплески, на магию Зака по-прежнему не реагирует» и тут же «сегодня ночью сверху что-то скреблось к нам». «18 ноября, приборы не зафиксировали ни живых, ни разумных существ. Что же тогда скреблось там, снаружи?», «20 ноября, они говорят с Заком». - Подожди, - прервал его Карл, - здесь был маг? На этой станции уживались техник и маг? - Да… а что такого? Для него была построена изолированная отдалённая комната, кроме того, аномальная зона не позволяла… Карл отмахнулся: - Да я не о том, мне нет никакого дела до ваших экспериментов, - но тут же вопреки своим словам проворчал, - конспираторы хреновы, - и продолжил громче, - обычно мы чувствуем друг друга. Так же как и чувствуем чужие следы, даже после того, как волшебник покинул место. Тем более, если он жил в этом месте продолжительное время, его след должен ощущаться не меньше нескольких недель. А я не чувствую ничего. Когда вы получили сигнал бедствия? Антон застыл, анализируя информацию. - Всё не так, - медленно сказал он, - каждую неделю мы получали письмо с отчётом. Получали чётко и без сбоев, и когда очередной раз отчёт не пришёл, - Антон пожал плечами, - вот тогда Андрэ и забил тревогу. В общей сложности прошло не больше недели с того самого дня. Чертовщина какая-то. - Читай дальше. - Да, - кивнул Антон, - вот ещё. Почерк становится всё неразборчивее. «Зак говорит, что им нельзя открывать, он говорит, что они нас сожрут. Когда я спросила кто они, он рассмеялся и не ответил». «22 ноября, Зак отказался отправлять отчёт, сказал, что его могут перехватить и проследить магические каналы. Какие, к дьяволу, магические каналы? Я начинаю его боятся больше, чем тех, которые снаружи». - Каким образом вы получали отчёты? - Это сложно объяснить… у них тут должны были быть почтовые голуби, маг делал с них что-то вроде двойника. Двойник доставлял капсулу с письмом и растворялся. - Фантомный слепок, сложная магия, - пробормотал Карл, - почему не пользовались обычной голубиной почтой? - Они терялись, - развёл руками Антон, - вот, дальше. «Зак говорит, что это существа с Той Стороны. Что все Ледяная пустоши – тонкое место, которое соприкасается с Той Стороной так плотно, что им не нужен даже призыв. Я спросила, что это за сторона, и он ответил – долина смертной тени. Он говорит, Карл бывал там. Говорит, что Карл рассказывал. Кто такой Карл?». Вы были знакомы? – пробормотал Антон, и перевернул страницу, - «23 ноября, я слышу их». - Выглядит как классическая картина коллективного помешательства. Антон недовольно глянул на Карла, но, не сказав ничего, продолжил чтение. - «Зак утверждает, что они хотят нас на свою сторону. Если мы умрём раньше, чем они до нас доберутся, то обманем их, говорит он. Я не вижу в этом логики, но он очень убедителен. Он смотрит на меня совсем как прежде, и выглядит прежним. Совсем таким же, каким я его полюб…» - Антон запнулся и озадаченно посмотрел на бумажку в своих руках, - они были любовниками. Но Зои никогда бы… маг и техник… странно. - Да, действительно странно, - фыркнул Карл, - насколько я помню, Зак всегда предпочитал мужчин. - Это не… - Что – не? – поддразнил Карл притихшего Антона, - неприлично? - Не столь важно! - Почему же не столь важно, кардинальная смена поведенческих реакций и привычек, это всегда важно. Я бы даже сказал, очень. Важно. Что это за жила? - Что, прости? – Антон даже заморгал от неожиданной смены темы разговора, - ах, жила. Да. Здесь под землёй проходит мощная энергетическая жила, мы пытаемся выяснить её природу и попробовать использовать её… -…в своих целях. Всё с вами ясно. А сейчас просто помолчи, ладно? Карл закрыл глаза и попытался расслабиться. То, что ему предстояло сделать, было несколько больше и несколько сложнее простого сканирования. Это больше походило на медицинскую диагностику земли. Ему предстояло стать много больше, отрастить сотни энергетических щупалец и сотни таких энергетических глаз. Ему предстояло обнять все Ледяные пустоши. Жилу он увидел сразу же, а вот чтобы заметить отростки от неё – сотни ручейков-паутинок, расходящихся и опутывавших землю, пришлось даже не смотреть, а трогать. Ручейки были живыми и пульсирующими, словно кровеносные сосуды в теле человека. Они пахли очень знакомо, и чувствовались очень знакомо. Тропы от большой дороги Той Стороны. Конечно, подумалось Карлу, почему бы и нет. Почему бы Той Стороне не иметь троп. Большая дорога встретила его ласковым урчанием, заметив свой след на нём. И Карл с ужасом и восторгом обнаружил, что жила была разумной. Это был другой уровень развития, совершенно иной способ мышления, поэтому её нельзя было назвать «такой же разумной как человек», но определённо, она не была слепой бездушной силой. Карл осторожно послал импульс, который можно было весьма относительно назвать извинением и приветствием, и втянул в себя свою магию. Очнулся он, стоя на четвереньках на железном решётчатом полу, в чьём-то полуобъятии и под чьё-то обеспокоенное бормотание. Конечностей было слишком мало, мир вокруг казался слишком тусклым и маленьким и казалось, даже воздух каждым касанием к коже причинял боль. Позже он сообразил, что обнимает его Антон, и бормочет над ухом что-то сердито-обеспокоенное тоже он. Это как-то странно примирило Карла с несовершенством собственного тела и его органов чувств. Медленно приходя в себя, Карл начал постепенно замечать одну мелочь за другой: что обнимают его уже почти ласково, укачивая в руках, словно малого ребёнка. И что обеспокоенный Антон сам того не замечая, принялся гладить его по голове, перебирая пальцами волосы. И что в целом, сидеть вот так хоть было и не очень удобно, но высвобождаться из этих объятий совершенно не хотелось. С удивлением Карл понял, что его уже давно никто не касался, не собираясь при этом пытать или убить. - Твоё дыхание нормализовалось, - тихо сказал Антон, и голос вибрацией отдался в его груди, прижатой к уху Карла, - и сердце стучит совсем как прежде. - Ага, - ответил Карл и нервно хихикнул, - она передавала привет. И, чтобы сохранить лицо, он сел, несколько грубовато высвободившись из объятий. Судя по потерянному взгляду напротив, ему это удалось даже слишком хорошо. Карл мысленно чертыхнулся, обругал внезапно проснувшуюся гордость, и снова потянулся к Антону. Антон следил за его движениями с настороженностью дикого зверя. Он смотрел на Карла и напряжённо пытался просчитать, чего ждать в следующий момент, и главное – как на это реагировать. Похоже, он считал, что и Карл успел тронуться умом. Что маги здесь вообще сходят с ума. Произнести что-либо вслух, даже простое «всё хорошо», казалось чем-то самоубийственным. И Карл молчал. Он осторожно коснулся пальцами лица Антона и когда понял, что тот не собирается тут же забиться в истерике или всадить ему в шею какую-нибудь отвертку из своих неисчерпаемых запасов, уже смелее обхватил обеими руками голову. Осточертевшую шапку Карл отбросил почти с омерзением, собрав волосы слишком длинные и все в мелких кудряшках, в горсти, прижался лбом ко лбу Антона, и шумно втянул носом воздух. И вздрогнул, когда на его запястья легли чужие руки. Время остановилось, взобралось на высокую гору, на самый пик, замерло на одно долгое мгновение, а потом со всего духу пустилось под гору вниз. Карл сам не понял, как его руки оказались на пояснице Антона, а сам Антон успел взобраться ему на колени, обнимая ногами. Как они торопливо принялись сдирать друг с друга одежду, безуспешно, впрочем. Пришлось забираться руками под эту проклятую одежду и трогать, мять, касаться и царапать. Они смотрели друг на друга, не мигая, смешивая дыхания, касаясь кончиками носов и тьма милосердная, всё ещё не целуясь. Хотя Карлу очень хотелось. Антон решился первым. Он прикрыл глаза, глядя на Карла из-под полуопущенных ресниц, нерешительно, словно пробуя, лизнул его губы и тут же зацепил зубами нижнюю губу, и легко оттянул. И тогда Карл решил что можно. Карл подмял Антона под себя, нависая над ним на локтях, он перебирал его волосы, накручивая кудряшки на пальцы, и чувствовал себя глупым котом, так ему хотелось тереться о своего человека. Когда Антон запрокинул голову и тягуче что-то простонал, Карл припал ртом к беззащитной обнажившейся шее, покрывая сухими горячими поцелуями прохладную кожу. Антон вообще был весь какой-то холодный и снежный, как самый настоящий зимний маг. А зимние маги всегда притягивали к себе глупого, беспечного и летнего Карла. Он смутно понимал, что Антону, наверное, было не совсем удобно. Антон морщился, когда Карл по неосторожности задевал его рану, и возмущённо шипел, когда Карл пытался быть осторожным. Всё это было безумно смешно. Поэтому Карл даже не удивился, когда Антон под ним тихо рассмеялся, и продолжил улыбаться, глядя в его глаза, и Карл ответил такой же улыбкой. Когда Антон очередной раз выгнулся и крик застыл у него в горле, Карл, в свою очередь сполз ниже и уткнулся лбом в его грудь, и следом за ним захлёбываясь воздухом и острым, как ледяные иглы, удовольствием. Они обмякли и Антон снова рассмеялся. Карл поднял голову и вопросительно уставился на него. - Одежда, - пояснил Антон, - теперь она у меня вся пришла в негодность. Карл фыркнул и с неохотой от него отлепился. - Здесь жили люди, что-то должно быть. - Очень надеюсь. Не по размеру, конечно, но… это ужасно. Наступило неловкое молчание, Антон поймал настороженный взгляд сощуренных карловых глаз, и торопливо начал объяснять, садясь: - Я не то имел ввиду, просто тут такое… - он обвёл рукой пространство, - и Зак, и Зои пропали, а мы… я чувствую себя осквернителем могилы. Карл слушал очень внимательно его сбивчивые объяснения, пронизывая насквозь колючим взглядом, после чего бессовестно расхохотался. Антон очень предсказуемо насупился. - Знаешь что такое ирландские поминки? – всё ещё посмеиваясь, спросил Карл. - Похоронный обычай, - недовольно буркнул Антон, - все поют, танцуют, веселятся, и радуются, что старый дядюшка Пэдди наконец-то помер. - Не совсем так, но ты уловил суть, - согласился Карл, - считай, что это у нас были ирландские поминки. - Ты ужасный человек. - А ты ещё ужаснее, потому что я тебе нравлюсь, - дразнящее улыбнулся Карл и показал Антону язык. Впервые за долгое время Карл позволил себе вспомнить юность, далёкие детские и студенческие годы, когда он мог просто жить дурачась и не думая том, каким страшным и опасным был мир. *** Бункер оказался чем-то куда больше, чем небольшая исследовательская станция на два человека. Он был построен в целой сети естественных подземных пещер, раскинувшейся едва ли не на полтерритории всех Ледяных пустошей. Они бродили достаточно долго, прежде чем в одной из пещер обнаружили двух обледеневших людей. Красивые и мёртвые, они лежали на одной из скрипучих железных кроватей. Зои лежала, спрятав лицо на груди Зака, а он обнимал её в защитном жесте. - Вот так и выглядит самоубийство зимнего мага, мой мальчик, - мрачно сказал Карл Антону, глядя на них. Трогать их не решился никто. Позже, отыскав необходимую одежду (Антону она была слегка великовата), они окопались на маленькой кухне. Антон заварил чай, достал откуда-то шоколад, поставил одну чашку перед Карлом, а сам уселся за столом, напротив него. - Мне нужно послать отчёт Андрэ, - сказал Антон, грея пальцы о чашку несладкого чая. – Чёрт. - Я умею делать фантомные слепки, если ты об этом. - Они убили голубей, - грустно пожаловался Антон Карлу. - Негодяи, - согласился Карл, - голуби в чём виноваты. Впрочем, Зак же зимний, что от него ждать. Антон фыркнул, и, словно вспомнив что-то, заинтересованно уставился на Карла. - Там, в комнате управления, что ты сделал? - Тебе правда ещё никто не рассказывал о пестиках и тычинках? - Я не о том что было потом, - смутился Антон, - раньше. После чего тебя так скрутило. - Я, - Карл зажмурился, - обнимал землю. - А точнее? - Скучный ты, Антошка, всё тебе конкретику подавай. Антон зачарованно захлопал ресницами: - А откуда ты знаешь, как моё имя… - и сам себя возмущённо перебил, - ты тему-то не меняй! Карл совершенно недостойно мужчины хихикнул, засунул в рот кусок шоколада, и неохотно пустился в объяснения. - Это была диагностика. Я искал эту вашу жилу, и эту вашу жилу я нашёл. - И что? - А то, что пока я смотрел на неё, она смотрела на меня. И под «смотреть», я подразумеваю нечто несравнимо большее и куда более глубокое. Мы друг друга познали. Ты представляешь, что значит познать нечто настолько огромное и древнее? - Я подозреваю, что это очень похоже на влюблённость, - фыркнул Антон в чай. - Не ревнуй. - Больно надо. Так она живое существо? Жила эта? - Вообще, правильнее называть её Дорогой. И нет, она не совсем живое существо. Она даже не совсем существо и она на Той Стороне. - Ты меня совсем запутал. - Если бы я сам до конца понимал, малыш, что она такое, я бы тебе объяснил внятнее. Но она определённо разумна, вот что я могу сказать точно. И ей не нравится, когда в неё тыкают палочками. - То есть, исследуют? - Именно. - И Зои с Заком? - Её работа. Ледяные пустоши действительно тонкое место, в этом Зак был прав. Реальность здесь почти проникает на Ту Сторону, и наоборот. Из-за этого чувствительность, эмпатия, интуиция, восприимчивость возрастает и развивается почти неконтролируемо. Дорога свела с ума Зака, нашёптывая ему страшилки прямо в мозг, а он, в свою очередь, свёл с ума Зои. - Так маги всё-таки способны манипулировать сознанием другого человека? Карл усмехнулся, вспомнив их давний разговор. - Да, но не все. И не со всякими людьми. - А Дорога не сведёт с ума тебя? - Ну я же её не тыкаю палочкой, с чего ей сводить меня с ума. - А ты сам? - А что я сам? - Ты сам не сойдёшь с ума? Ты, кажется, в неё влюблён. До того почти дремавший Карл открыл глаза и с улыбкой во взгляде посмотрел на Антона. - Не ревнуешь, говоришь? - И вовсе нет. Неожиданно Карл встал, склонился над столом, огладив горячим дыханием, расслабленно лежавшую на столешнице руку Антона, и мягко поцеловал его открытую ладонь. Антон шумно сглотнул и замер. - Я, может быть, в неё и влюблён, - всё ещё лаская дыханием его руку, сказал Карл, - но ты мне нравишься больше. - Я могу сотворить транспорт из имеющихся здесь материалов, - абсолютно не к месту вдруг отозвался Антон, но Карл почему-то широко и раздражающе вредно заулыбался, - но это займёт несколько дней. Нам придётся здесь жить некоторое время. И так как система отопления вышла из строя, да и вообще здесь страшновато… - Это ты так витиевато предлагаешь нам проводить ночи вместе? Антон кивнул и осторожно сказал: - И ещё, Андрэ сказал мне, что я могу… если мы сработаемся, и если ты окажешься подходящей кандидатурой, я могу предложить тебе постоянный контракт. Мы бы стали напарниками. Если ты не против. И Карл мог бы поклясться, это звучало, как предложение жить вместе долго и счастливо. Может быть даже всю жизнь. Он не мог упустить такой шанс, даже он не был настолько идиотом.