Хорошие-плохие новости

Джесси Ховард порой не замечал, как у него проходил день. Суета, домашние хлопоты и постоянно беспокойство за детей. Не то чтобы он не отходил от них, просто бывает, забудешься и только через час подбегаешь к кроваткам, а детишки мирно сопят в унисон. В такие моменты Джесси, облегченно вздыхая, отправлялся обратно, убираться или может готовить. Но повар из него был вообще никакой, поэтому чаще всего он разбирал вещи и все расставлял в новой квартире. На работу хотелось невозможно. До скрежета зубов. И даже произошла очередная ссора на этой почве. Николас все никак не мог смириться с тем, что его муж убежденный трудоголик. Альфа все не унимался и желал оставить бедного омежку дома с детишками. – Ну, давай разведемся, – спокойно сказал Джесси, перебирая постиранные вещи. – Зачем мы мучаемся друг с другом? Мальчишек двое, уж думаю, поделил как-нибудь, – спокойность и обыденность голоса Джесси, убивала. – А, давай, – согласился Ник. – Облегчим друг другу жизнь. Никки развернулся и подошел к дверному проему. Он оглядел до ужаса спокойного омегу и, вздохнув, вышел. И чего он только пытается от него получить? Пылкой преданности родному дому и домашней суматохе? Ну, уж разбежался. Омега всю свою жизнь бредил работой и операционной, почему вдруг он так просто от нее откажется? И вроде бы позвав Ховарда под венец, Никки все прекрасно знал. Тогда чего комедию ломает? *** Естественно парни помирились. Естественно примирение проходило в спальне. Нет, они бы и так на словах помирились, но просто теперь-то можно отыграться за те девять месяцев воздержания. – Ты действительно мог бы со мной развестись? – спросил Никки, придвигаясь к Джесси. – Нет. С чего ты взял? – Ты так серьезно говорил об этом, что мне подумалось будто это возможно. – Я просто великолепный актер, – ухмыльнулся парень. – Видишь, ты поверил. – Ховард рассмеялся. – Может черт с ней с этой больницей? Уйду в театральный! – Дерзай мечтатель. Джесси продолжил смеяться и толкнул любимого в плечо. – Они так быстро подготовились. Не думал, что свадьба так скоро. – Ты к своей-то свадьбе не готовился, все за тебя сделали, поэтому тебе кажется, что быстро, – ответил Николас, заправляя рубашку. – Вот видишь, как мне повезло! Супруги собирались посетить свадьбу Томаса и Уолтера. Ховард до сих пор был ошарашен этой новостью о скором бракосочетании, но деваться было уже некуда, их уже пригласили. Благо хоть родители Ника согласились посидеть с детьми, а-то пришлось бы пропустить столь знаменательное событие. – Готов? – спрашивает Джесси, открывая дверь. – Всегда готов. Пара вышла из квартиры и быстрым шагом направилась к автомобилю. Надо сказать, торжество прошло на ура. Все гости остались довольны. Джесси увидел старого друга в новом образе. Он увидел в нем нежность, преданность и влюбленность. Впервые в этом человеке Ховард увидел уверенность в собственных действиях. И Джесси от чистого сердца пожелал – теперь уже супругам – счастья. Ховард был уверен, у этой парочки обязательно что-то получится. Потому что он знал их обоих достаточное количество времени, чтобы сказать, что они влюблены по уши друг в друга. *** Джесси просидел дома целый год. Год оказался насыщенным и вполне восторженным. И его даже начало все устраивать, кроме конечно того факта, что он не ходит на работу. И наконец, все, серьезно обдумав, парень решил, что детишки могут побыть в яслях при больнице пока он работает. Для себя Джесси давно все решил, осталось дело за малым. Предупредить Ника, или вернее сказать, поставить перед фактом. – Я понимаю, что совести у тебя нет и никогда не было, но Джесси! Им всего по году! Они ни говорить, ни ходить не умеют! – громко возмущался Никки. Ховард застегивал костюмчик на Тедди, пока малыш Габриэль ползал вокруг да около, пытаясь привлечь внимание брата. – Мы будем находиться в одном здании. Даже если что-то произойдет мне позвонят или, в крайнем случае, вызовут по громкой связи, – пытался оправдаться юноша. – А ты будешь на операции и скажешь какому-нибудь интернишке сбегать и проверить что произошло! – Не отрицаю этого факта, но меня всегда кто-то сможет заменить. Юноша закончил переодевать сыночка, и теперь взялся за Габи, который ни в какую не давался, постоянно брыкаясь. – Делай по своему, – тяжело вздохнул Николас. – Тебе плюнь в глаз, скажешь, что божья милость! Ник развернулся и вышел из комнаты в расстроенных чувствах. *** Естественно Джесси поступил, так как хотел. Нет, он очень уважал мнение мужа, но иногда приходилось поступать по-своему. Вернее, почти всегда он поступал по-своему, а Ник лишь мирился с этим. И их устраивало такое расположение дел, почти всегда… – О, какое великолепие! – радостно вздохнул Ховард. – Крики, стоны и плач, – юноша посмотрел на прибежавших интернов. – Вы не подумайте, я не сумасшедший, просто рад очень, – он обратился к девушке, которая все время стояла рядом. – Нет, что вы доктор Ховард. Мне понятны ваши чувства. Джесси не мог нарадоваться своему возвращению в любимую больницу. Практически все здесь заставляло его улыбаться. Может он и был чуточку неправильным, но здесь было гораздо спокойнее, чем дома. Многие жалуются и плачутся, что работать в больнице тяжело и практически невозможно, но Джесси Ховард прекрасно знал, на что подписывается. Ну, нравится ему тут, что поделать? – Я иду на операцию. Кто со мной? Интерны засуетились и быстро подбежали к своему ординатору. – Можно мне? Я так давно никому не помогал! Я очень хочу! Доктор одобрительно кивнул и спокойной поступью отправился в ближайшую операционную. – А где мои детишки? – испугано, спросил Ховард нянечку. – Их уже забрал ваш муж, – мило улыбнулась девушка. – Еще он сказал, что вы плохой человек и наговорил всяких гадостей про вас. – Ничего страшного, – омежка покачал головой. – Это он чувства выражает свои. Любит меня безумно, – засмеялся парень. – Я бы так не сказала. – Не переживайте. Он просто злится. – Миритесь скорее, – опять же мило улыбнулась няня. – До свидания. – До завтра. Они разошлись в разные стороны. Девушка отметила про себя, что Ховард и его муж очень милая пара, и они определенно подходят друг другу. А их детишки просто лапочки! *** Со временем конфликт исчерпал сам себя. Супругам было выгодно, что дети находились под постоянным присмотром. Джесси мог вдоволь наработаться, а Николас оставался весь день спокоен, зная, что дети в безопасности. Единственно чего Никки добился, так это того, что Ховард начал уходить с работы пораньше и забирать детей. Они, кстати говоря, росли не по дням, а по часам. Уже пытались воспроизвести какие-то услышанные звуки. Часто пытались повторять за собаками на улице, получалось, правда, плохо. Вместо «гав» выходило что-то напоминающее рык и еще куча слюней. – Представляешь, как они будут драться, когда подрастут? – спросил омега, тихо подталкивая коляску. – С чего вдруг им драться? – Во-первых, родительская любовь. Детям свойственно думать, что одного из братьев или сестер любят больше. Во-вторых, вредность. Ведь, когда у одного появится то, чего нет у второго, в борьбу вступает вредность. – Ты преувеличиваешь, – покачал головой Николас, идя рядом. – Они же мало того братья, так еще и близнецы. Они должны быть не разлей вода. – Я и не говорю, что они будут ссориться, – пожал плечами Джесси. – Драться и ссориться, две разные вещи. – Я смотрю в тебе проснулся философ, – весело засмеялся Ник. – Передайте, пожалуйста, Джесси Ховарду, что его здесь ждут дети и муж, – нарочито вежливым тоном сказал альфа. – Да, иди ты! – Ховард толкнул супруга в плечо, выказывая свое недовольство. – Я люблю в тебе даже философа, – обнимая любимого, нежно произнес Николас. – Я его тоже люблю. С ним весело бывает. Альфа улыбнулся и притянул любимого для поцелуя. *** Когда дети сделали первые шаги и заговорили, радовались все. И так как сделали они это практически одновременно, радости было в два раза больше. Деды и родители близнецов ожидали от них первого слова очень долго. И вопреки всем ожиданиям, этим словом оказалось не милое «папа». Реклама оказала на детишек большее влияние, чем родители. Поэтому довольствовались супруги, радостно произнесенным «печенье!». Причем сыновья видимо договорились заранее и сказали это вместе. Так что теперь каждый встречный оказывался «печеньем». Просто прохожие и знакомые умилялись, но Джесси и Никки все-таки хотели оказаться папами, а не печеньками. – Я до сих пор не понимаю, где они могли это услышать? – возмущался Ховард. – Мы редко включаем телевизор, да и тем более в присутствии детей! – Вас мистер печенье, что-то не устраивает? – Прекрати! – взбеленился омега. – Я все твержу «папа, папа»! Они вообще отказываются меня слушать. – Печенье! – резво выговорил Тедди, приползая на кухню. – Деточка скажи папочка, – попросил Ник, наклоняясь к сыну. – Печенье! – повторил малыш. – Печенье! – Хорошо хоть это всего лишь сладость, а не какой-нибудь гель для душа или чего хлеще! – усмехнулся альфа, отпуская сына вновь на пол. – И то верно, – закивал Ховард. Вот первые шаги стали еще более веселым увлечением у близнецов, чем разговоры. Начинали с помощью Ника и под строгим присмотром Джесси. Продолжали естественно вместе. Долго Ховард бегал за ними, следя как бы не убились. Но мальчишки дождались-таки своего звездного часа. Джесси задремал днем от усталости, оставив сыновей в манеже, развлекать друг друга. Ну, разве же остановило это маленьких первооткрывателей? Близнецы быстро нашли лазейку, вернее им просто повезло. Случайно растолкав манеж, они просто сбросили петлю с крючка и дверка открылась… вот тут-то и началось все веселье! – О боги! – испугался Джесси не на шутку. – Где дети мои?! Они в принципе и не терялись. В родительской спальне оказался на удивление интересный шкаф. А уж то, что в ящиках лежало… как такие интересные вещи можно прятать вообще?! – Ох и хулиганье у нас растет, – вздохнул Ховард, беря обоих на руки. – Нельзя так делать, дорогие мои. – Па-па. – тихо пролепетал Габриэль, переплетая свои пальцы с пальцами напротив сидящего брата. У Ховарда глаза расширились то ли от удивления, то ли от радости. Он захлопал глаза и изумленно посмотрел на сына. – Повтори, пожалуйста, сынок. – Папа! – чуть громче брата, сказал Тео. – Печенье! Мальчишки дружно засмеялись, будто поняли сказанную не нарочно шутку. – Папа печенье! – начали они повторять друг за другом. – Вы у меня такие умницы, – ласково сказал Джесси, целуя каждого. Вечером, когда Николас вернулся с работы, к нему подбежал радостный Джесси. – Я теперь папа печенье! – гордо заявил омега, выставив грудь вперед. – Серьезно? – засомневался, альфа и, игнорируя супруга, унесся в спальню детей. Ровно через минуту из комнаты послышалось: – Ура! Я тоже папа печенье! Джесси Ховард заулыбался, думая о том, что повезло все-таки ему с семьей. Мужа он любил всем сердцем. Детей обожал, холил, лелеял и души в них не чаял. И ему так тепло на душе стало… а еще он любил свою работу и был ею доволен. Вот оно оказывается какое – счастье.