Рождество в департаменте жнецов смерти

Рождество жнецам смерти праздновать некогда. Как правило, в праздники наоборот работы им прибавляется. Как это ни печально, но сиделки и медсестры в дни Рождества ленивее, преступники активней, а самоубийцы, как никогда, ощущают свою ненужность. А потом начинаются квартальные и годовые отчеты. У департамента смерти свои стабильные показатели, подсчет собранных душ строгий, начальство наверху абсолютно безэмоционально. И всякие оправдания ввиду праздника здесь не проходят. Но даже у жнецов в их отделе стоит рождественская елочка. Конечно, украшения на ней совсем не детские. Жнеческая эстетика – это гробы, кресты, косы смерти, скелеты да черепа. Вот и елка у них игрушками именно в таком стиле украшена. Опять же напоминание о том, что работа превыше всего. Пробежал мимо, глянул и вспомнил, что тебе еще за душой какой-нибудь Мери Сью в Ист-Энд в обязательном порядке нужно зайти. С таким ритмом жизни, разумеется, свою семью не заведешь, и потому родной коллектив - это, считай, и есть твоя семья. Поэтому, покончив побыстрее с работой, подчиненные Уильяма Ти Спирса собрались в сочельник в отделе. Как бы ни был строг шеф, но в этот день он мог посмотреть сквозь пальцы на бутылочку темного пива и чашку глинтвейна. Главное, чтобы основная работа была выполнена. А всякие нестандартные ситуации… иногда они решались тоже нестандартно. О чем руководство наверху не извещалось.       — Что-то я Грелля Сатклиффа не вижу, — проговорил Эрик Слингби, — аж удивительно. В прошлом году он тут уже организовал барную стойку и раздавал коктейли за поцелуй.       — Ты же пиво уважаешь, а к коктейлям равнодушен, — заметил Рон, протирающий тряпочкой элементы газонокосилки, служившей ему косой смерти. — Спирса тоже еще пока нет.       — Оно и подозрительно. Вдруг шефа кто встретил по дороге и испортил ему настроение, а он придет и испортит его нам, — гнул свою линию Эрик.       — Такой вариант не исключен, но сегодня мы постарались на славу, поэтому эксцессов не будет, — легкомысленно заявил Нокс. — И вообще у меня сегодня планы, которые придется учитывать даже шефу.       — И что это я должен учесть, мистер Нокс? — Спирс появился неожиданно, но последнюю фразу Рона он прекрасно услышал.       — Ну… — все-таки появление собственного шефа Нокса смутило, но лишь на мгновение, и только потому, что было связанно с эффектом неожиданности. — Праздник же! Я пообещал заскочить к девчонкам из отдела…       — Все с тобой понятно, опять девчонки, но уже из нового отдела. — Уилла планы Нокса не впечатлили. — Ты бы с таким бы рвением нормативы по работе выполнял.       — Да я и так лучший! — брякнул жизнерадостно Нокс, но тут же поправился: — Разумеется, после заслуженных ветеранов, которые берут сверхурочные, а также проявляют креатив и инициативу в ходе работы.       — Что-то я не вижу нашего многоуважаемого Грелля Сатклиффа, — Уилл поправил очки. Можно было подумать, что он это сделал для того, чтобы разглядеть притаившегося за ёлкой жнеца в алом, но, разумеется, этого не случилось, так как Грелль и в самом деле отсутствовал. — Ну, видимо у нас будет в кои веки спокойное Рождество, а не тот бардак, который случался по вине Грелля. Напрасные мечты. Тут же распахнулась дверь, и на пороге появился Сатклифф собственной персоной. Алан прыснул, а Эрик пробормотал какое-то крепкое ругательство. Грелль был в алом плаще-накидке с капюшоном, а в руках у него была корзинка.       — Красная Шапочка заблудилась в лесу, но наконец-то она нашла тропинку к родному дому!       — Сатклифф, что это за маскарад? — холодно поинтересовался Спирс.       — Ой, а вот и Серый Волк, а я такая странная Красная Шапочка, что готова позволить Волку растерзать себя, лишь бы его порадовать! — пролепетал женским голосом жнец, а затем улыбнулся своей фирменной зубастой улыбкой. — Ты будешь пытаться обманом выведать, где я живу? — не получив ответа, ибо Уилл справедливо решил, что участвовать в подобном балагане ниже его достоинства, Грелль надулся. — Ну, подумаешь, в этой сказке еще охотники были. Они меня спасут. — Он повернулся к остальным жнецам и показал на свою корзинку, оказавшуюся весьма вместительной, несмотря на сравнительно небольшой размер. — Я знаю, что тут есть охотники на то, что я принесла с собой. И это вовсе не девичья честь.       — Только не говори, что это опять коктейли! — взмолился Слингби.       — Что ты, Эрик! Только настоящий глинтвейн, еще горячий, хоть и разлитый по бутылкам, — жеманно проговорил Грелль. — Так как я не просто Красная Шапочка, а бедная и одинокая сиротка, меня приютил Гробовщик. Заодно он обучил меня мастерству приготовления традиционного глинтвейна. — Плюхнув корзину на стол, Грелль тут же уселся рядом и закинул ногу на ногу, продемонстрировав всем шелковые чулки и одну из нижних кружевных юбок. — Кстати, сейчас Легендарный жнец смерти и сам подойдет, выпечкой своей вас всех порадует. То, что к ним заглянет Легендарный, было новостью приятной, однако все же Спирс сделал знак, который обозначал для Грелля «брысь со стола».       — Какой же ты жестокий Серый Волк, — недовольно пробурчал Сатклифф, — Даже не даешь сиротке посидеть с дороги, а она так торопилась, шла к вам, гостинцы несла.       — За гостинцы оно конечно спасибо, но вел бы ты себя чуть скромнее, — напомнил Алой смерти Уильям.       — Да уж куда скромнее-то! — возразил тот и тут же пожаловался, прильнув к плечу шефа. — И так вместо мини-юбки надел этот средневековый наряд, в многослойности которого чуть сам не потерялся. В общем Грелль был, как всегда, неисправим, и перевоспитать его не было возможности даже у самого Уильяма Ти Спирса. А вскоре, как обещал Сатклифф, подошел Гробовщик, и в помещении сразу же запахло ванилином и свежевыпеченным печеньем. Этот запах сложно с чем-либо спутать, его аромат наполняет тебя радостью, обеспечивая хорошим настроением и создавая то самое ощущение теплого уютного праздника для своих. Так, что Уилл уже вполуха слушал шутки подчиненных, делая вид, что чего-то недослышит, а чего-то даже и не замечает. Горячий глинтвейн взбодрил и его. Нужно было отдать должное Греллю, напиток у него удался. Видимо, когда захочет, он способен работать с полной самоотдачей. От замечаний, что это бы мастерство да на работе, Уилл воздержался. Все-таки его отдел был одним из лучших, несмотря на то, что здесь работали те, кто работал. Появление одного из высших чинов департамента было неожиданностью даже для Спирса. Оглядев то, что творилось в помещении, высокопоставленный жнец смерти уставился на Уилла, как на зачинателя всего этого безобразия. И Спирс вздохнул, подумав, что видимо его ребята в этот раз очень уж шумели, что вызвало интерес у мимо проходящего начальника. А возможно, тому самому захотелось пробежаться по отделам и поздравить народ с Рождеством. Грелль уже закрыл своей пышной юбкой бутылки, но зато это привлекало внимание к самому Сатклиффу. Поэтому Спирс, кашлянув, начал свой доклад, высыпав на сознание чиновника департамента целый ворох цифр, которые он-то сам помнил практически наизусть, потому что обязан был заниматься отчетностью. Без намека на улыбку он продолжил свое повествование о том, что в этот особый для смертных день даже жнецы могут проявить толику человечности, так как инструкциями это не возбраняется. И посему диспетчер Сатклифф, которому надлежало изъять невинную детскую душу, решил проявить нестандартный подход, явившись к ребенку не в облике смерти, а в образе любимой сказочной героини. Судя по тому, какое выражение лица при этом появилось у Сатклиффа, который услышал данную версию, поверил даже он. Затем Уилл, чеканя слова, заявил, что его отдел для того, чтобы набраться опыта у почетных ветеранов, украсивших себя славой на ниве жнеческого дела, приглашает их к себе в Рождество, устраивая для тех, кто уже давно на пенсии, маленький праздник, что, безусловно, позволяет ушедшим в отставку жнецам по-прежнему чувствовать себя частью коллектива. Пораженный чиновник пробормотал «Молодцы. Это достойно поощрения сверху», поздравил их с праздником и ушел.       — Лихо вы, шеф, — пробормотал потрясенно Нокс.       — Даже у меня не хватило бы фантазии так соврать, — заявил восхищенный Грелль.       — Ну, у нас сегодня праздник, мы его заслужили, — ответил все также серьезно Спирс, протянув бокал под глинтвейн, который Сатклифф опять стал разливать. — И я не позволю его испортить кому-либо. Так что - с Рождеством!