***
Слава Богу, что сейчас уже был поздний вечер, и можно спокойно отдохнуть. Я намеревался уединиться с книжкой у себя в спальне и перед сном немного почитать. Когда-то это было моим любимым хобби, никогда не расставался с книгой, и увидеть меня без какого-нибудь романа было невозможно. А сейчас постоянная работа, работа и ничего кроме работы. К тому же Рен притаскивает каждый день ещё больше документов и разнообразных записей и не выпускает из кабинета, пока король Эраклионский всё не переделает. Благодаря тому, как стремительно уменьшается свободное время, и уже целая полка книжного шкафа в моей комнате была заполнена «на прочтение». Но ни к одной я так и не притронулся. Даже сейчас читаю совершенно другую. Единственное, чего мне не хватало во время проявившихся сильных холодов и такого приятного вечера в компании книги, так это кружечки горячего шоколада. Но даже в полной тишине поздним вечером, когда стрелки часов уже подползали к двенадцати, мне всё равно мешали. Так же, как и во все остальные дни. Мешали. Точнее, мешал. Некий парень, а точнее, уже состоявшийся мужчина, лет двадцати пяти или даже тридцати (а я так и не удосужился узнать его настоящий возраст), который почти год назад ворвался ко мне во дворец и атаковал, желая заполучить мою магию и всё королевство Эраклион. Недолгое сражение, после которого я почему-то потерял сознание. А после… После то, что никогда не выйдет из головы, но и вспоминать не хочется. Подобные воспоминания, связанные с ним, вгоняют в краску, и от них даже не избавиться. Причём с такой силой, что сразу начинаешь чувствовать себя влюблённой дурочкой. Но влюбиться в этого ненасытного? Да ни за что. Друг-нахлебник. Ладно бы просто на шее сидел и спокойно… книги, читал, например, просиживая сутки в библиотеке, так он… Валтор любит кое-какое другое занятие, от которого у меня мурашки по коже бегают. Во многих смыслах этой фразы. А ещё у него сногсшибательные длинные волосы. Но это я так, между слов. Слегка накачанный живот прижимается к моей спине, а вечно тёплые ладони покоятся у меня на животе. Вечно тёплые. И снова удивительно: такие тёплые и даже в морозы. Всегда. Пускай сейчас во дворце не так холодно, но Валтор всегда поддерживает идеальную температуру тела. Я никогда не видел, чтобы он мёрз или ему было жарко. Но для последнего ещё не было возможности, так как лето было не очень тёплым, а наоборот, шли частые и почти вечные холодные дожди. Или такая странная разница в температурах? Может, у Валтора просто естественная температура тела выше на пару градусов? Или это у меня всегда ото льда неотличимо? Слышу, как он медленно вдыхает какой-то запах, задерживает дыхание, наслаждаясь этим мгновением, а после также не спеша выдыхает. Я слышу, но не реагирую. Хоть и ничего не чувствую, — он чувствует. Но тут не присутствует даже намёка на одеколоны или что-то подобное. Даже сегодня не мытые волосы уже не пахнут шампунем. В последнее время он стал часто вот так сидеть, обнимая меня и больше не совершать никаких действий, кроме редких поворотов головы. И вдыхал. Меня всегда интересовало, чем же он таким… будто затягивается. Может, я сам не заметил, как в наркотик превратился? Но тут, похоже, его тело не выдерживает, и моей открытой шеи касаются такие же, как и руки, невероятно разгорячённые губы. Холодную кожу опаляет его горячее дыхание, и сил оставаться в равновесии больше не было. Я тихонько вздрагиваю, но упорно продолжаю чтение, хмурясь и со всей серьёзностью глядя в книгу. Он не оставляет мою реакцию без внимания и вновь проводит мягкими губами по особо чувствительному месту на шее. Мои пальцы сжимают края большой книги, а тело непроизвольно напрягается. Очередные попытки вывести меня. Похоже, Валтор уже давно ищет способ провести ночь вместе со мной. Ведь я уже целый месяц не позволяю ему притрагиваться ко мне с пошлыми намерениями. Только сейчас уже не могу предотвратить это. Потому что… очень приятно… Его ласки, которые сводят с ума, и его руки, губы и язык не касались моей кожи уже почти три недели. Я даже не заметил, как подсчитывать начал. Дни. Иногда мне кажется, что единственное, что на уме Валтора, так это вопрос: Как затащить Ская Эраклионского в постель? Самый актуальный вопрос за последние две недели. А я всё равно не давался ему в руки. А сегодня попался. Я отчётливо слышал, как он удовлетворённо хмыкнул, и даже спиной почувствовал, как на его лице расползлась хищная ухмылка. Сразу, но чуть позднее, чем нужно, в моё сознание ворвалось представление о его намерениях. Поздно, потому что по моему открытому плечу уже медленно гулял влажный и чуть шершавый язык, но не делал ровные линии, а вырисовывал разнообразные круги и петли. Не могу не заметить, что это было приятно и даже очень. Моё тело, кожа… она стала такой чувствительной к таким прикосновениям идеально знающего человека. И произошло это после одного очень смущающего случая. А именно… Моего двадцать третьего дня рождения. Даже не хочется вспоминать то, что этот нахал натворил со мной. С моим телом. С моей психикой. Напоил меня шампанским с высоким содержанием спирта, наверняка зная, что иногда даже от самого лёгкого алкоголя меня жутко разносит и особенно на голодный желудок. А после, добившись нужного результата от нескольких бокалов, надругался над моим телом уже который раз. Но тогда… Господи, меня даже тошнит от этих воспоминаний. Головная боль целые сутки, которая не проходила даже от хорошего и крепкого сна и нескольких таблеток. Множественные синяки от его просто животных укусов не сходили несколько недель. А тело ныло после той дьявольской ночи ещё минимум дней пять. Но почему я вспомнил всё, что происходило тогда? Все самые откровенные моменты, самые разнообразные поцелуи, самые экзотические позы… Абсолютно всё. Картинки перед глазами сменяли одну за другой, будто я смотрел фильм про себя от своего же лица. И не важно, сколько уже времени прошло с того момента, в памяти это так глубоко застряло, что до сих пор все изображения оставались яркими. Даже лучше, чем вчерашние воспоминания. И я вспомнил всё именно в самый смущающий момент, и даже румянец выступил мне на щёки, обдавая жаром лицо. А язык этого неугомонного прошёлся по всей длине моей шеи и, не останавливаясь ни на секунду, залез в ушную раковину, обводя её. Тогда я взмолился всем Богам, ведь уши, шея и некоторые стороны плеч — сплошная эрогенная зона. А когда их касается Валтор, и даже не важно, чем, это выводит меня из равновесия, заставляя отдаваться в руки этому ненасытному мужчине. Я сильно сжал зубы и ещё больше смял страницы книги, стараясь не издать ни звука. Было… просто чертовски приятно… Хотелось, чтоб он не останавливался. Не отрывал своих рук от тех чувствительных мест. Продолжал исследовать своим ненасытным языком не только шею и плечи, но и всё моё тело. Касался всех известных эрогенных зон. И особенно… Да, я хочу поцелуя. Жаркого и страстного… И бесконечного. И меня просто накрыло волной возбуждения. Я закусил губу. Нельзя было настолько отдаваться своим внутренним желаниям. Эти извечные битвы между животной похотью и здравым смыслом. Они очень раздражали. Да, хотелось. Да, тело жаждало больших прикосновений и ласк. Не от кого-то иного. От Валтора. Такого нежного и одновременно страстного Валтора. Именно его вечных объятий. Именно его поцелуев. Никого иного. Но последствия этого иногда очень и даже бывает слишком болезненны. Как та ночь после празднования Дня рождения. А сейчас, когда так необходимо много работать, немыслимо тратить драгоценное время, силы и здоровье на то, что можно оставить на более позднее время. И на данный момент тоже можно потерпеть. Хотя бы до Нового года. Нужно остановить этого ненасытного засранца. Резкий и неожиданный укус, который свёл на нет всю мою выдержку. Он определённо знал, как довести меня до края. Губы и зубы непроизвольно разжались, я сильно выдохнул, задерживая дыхание. Тело будто накренило вперёд, а книга выпала из рук на ноги. Я уже подумал, что вырвусь из цепких лап этого ненасытного, но о, ладони на животе тут же поменяли свою позицию, поддерживая меня в том же положении и придвигая ещё ближе к своему обладателю. Зубы то аккуратно сжимались, то вновь разжимались на мочке моего уха. Мочка. Почему он укусил именно её? Откуда он знал, что именно она будет шагом к моему раскрепощению? Он уже знает практически все мои эрогенные зоны, начиная с головы и заканчивая кончиками пальцев ног. Постоянно доводил меня до экстаза, просто касаясь их. Просто. Касаясь. Не более. И я уже готов растаять. Особенно когда отказываюсь от секса уже почти месяц. Что не так с моим телом? Сильные руки продолжают прижимать меня ещё сильнее к плотному мужскому телу, а зубы наконец отпустили моё бедное, наверное, уже покрасневшее ухо. Язык нежно зализал укушенное место, а я в то время сходил с ума от его горячего дыхания, что опаляло мою холодную кожу. Он — будто солнце, пришедшее весной разогреть меня после долгой зимы. Но это личное жаркое солнце всегда со мной, куда бы я ни пошёл, и согревает в нужные моменты. Язык вновь прошёлся по ушной раковине и, ненадолго останавливаясь, забрался за ухо. А после практически сразу опустился ниже, вновь на шею. Я же чувствовал, как меня пробивает пот. Мне жарко. Неугомонный язык остановился где-то на середине шеи. Лёгкий поцелуй, а после более долгий. Сильный. Я понял, чего он жаждет. Вскоре на том месте появится красное пятнышко засоса. Валтор всегда любил оставлять много следов на моём теле, и так, чтобы они были видны, чтобы их было не скрыть. Чтобы все видели, что я принадлежу ему. Он только отрывает свои губы, и вновь я чувствую их прикосновение, как по телу проносится резкая дрожь. Еле-еле её сдерживаю, чтобы не выдать себя полностью. Отчётливо дёргаюсь вперёд, дабы выбраться из его цепких и сильных рук. Он сжимает ещё сильнее и ближе придвигает к себе. И вновь язык опускается на плечо, а губы даруют мне лёгкий и почти невесомый поцелуй, не оставляя такую приятную для себя кожу без внимания ни на секунду. Нужно что-то делать, пока тело совсем меня не предало. Долго думать я не стал. Руки хватают книжку с ног, а тело выравнивается, игнорируя ладони на животе и нежное прикосновение губ на шее. Вновь опуская глаза в тексты, я деловито кашлянул и в мгновение заставил свой голос преобразиться: — Валтор, — необычно серьёзно для таких деликатных ситуаций говорю я. И тут же слышу хмыканье рядом с ухом: точно понимает, что я хочу сейчас сказать, но и также стопроцентно не выполнит моих указаний. Это же Валтор. Даже изменившись, он никогда не станет подчиняться кому-то против своей воли. Опять же чувствую буквально всем телом, как на его лице образуется ехидная улыбка, а руки сжимаются на моей талии ещё сильнее. — Ммм? — протягивает он, не открывая рта, и облегчённо кладёт свою голову мне на плечо. Дыхание специально обжигает мою открытую кожу, но я не могу себе позволить снова задёргаться. Сейчас нельзя выдавать своё желание. Слабое, но всё же желание. И с каких пор я вообще хочу быть с ним? С каких пор мне приятно от его прикосновений? С каких таких пор я стал геем? Удивительно. Спустя почти год таких «отношений» подобные вопросы встали в моей голове впервые. Я обессилено выдыхаю, закрывая глаза. — Спокойной ночи, — опять также решительно выдаю я, переворачивая страницу книги. Я даже начал вникать в смысл текстов. Но нужно было как-то уложить его спать, чтобы перестал приставать. Но это легко сказать, чем сделать. Зная Валтора, он никогда не послушается. Никогда. Что бы ему ни сказать, он всё сделает по-своему. И даже если его желание сходится с моим. Но стоило мне снова обрести хорошую стабильную выдержку, как по моему плечу вновь прошлись губы. Кожи совсем чуть-чуть касался язык, что было почти неощутимо, но зато на чувствительных точках, которые, похоже, Валтор уже выучил наизусть, он останавливался и медленно и нежно ласкал. После снова проводит губами, очередной раз пробивая каменную стену под названием «гордость и выдержка». Но я держался. Стойко и мужественно. Отвлекался чтением книги, стараясь как можно сильнее сжать края пальцами. Я уже собирался остановить этого наглого парой слов, как что-то жёсткое коснулось моей шеи. Лёгкий укус на одной из самых сильных эрогенных зон в теле. Я почти потерял так долго выстраивающееся самообладание и вновь выронил книгу из рук, хватаясь и впиваясь пальцами в его запястья. Нет, это было не просто приятно… Это было чертовски волшебно. Никогда от чьих-то прикосновений я настолько не терял рассудок. Но сейчас моё тело, погрязшее в желаниях, ещё не предало мой теряющий свою силу разум и пыталось сопротивляться. А для начала нужно расцепить эту животную хватку у себя на животе. А также кое-что повторить одному непонимающему человеку за спиной. — Что из слов «отвали от меня» тебя не понятно? — сквозь зубы зло процедил я, ещё сильней впиваясь короткими ногтями в кожу мужчины. Но как только я делал попытки как-то отстраниться, он тут же сжимал руки ещё больше и насильно придвигал меня к себе. Теперь же он переместил их на грудь, полностью игнорируя все мои сопротивления. «Вот же… пользуется всеми моими слабыми местами», — но стоило лишь пронестись в голове этой мысли, как шаловливые пальцы добрались по оголённой коже груди до сосков и сильно сжали их. Мой сильный выдох и резкий вздох, конечно же, не остались без внимания, и я это понял, услышав тихое «хм» над ухом. Но я не мог не насладиться этим, ведь с каких-то пор ласки Валтора для меня — верх блаженства. Он знает уже практически все мои чувствительные точки. Очень хотелось сейчас отдаться в его умелые и сильные руки, ответить на его обычные жадные и страстные поцелуи. Но. И почему всегда есть это «но»? Мне нельзя. Как бы мне ни хотелось. Сейчас категорически нельзя поддаваться соблазнам. Работы очень много, нужно трудиться не покладая рук, чтобы закончить всё до конца года. Из-за Валтора у меня в этом году было слишком много плановых и внеплановых выходных. Либо он мне устраивал их специально, либо я не мог попросту встать с кровати без ноющей боли в теле и голове после бессонной ночи. Но, чёрт возьми, я… удовлетворён таким образом жизни. Поцелуи повторились, и я старался из последних сил что-то сделать, дабы это прекратилось. Но вырываться было бесполезно — Валтор слишком сильный для меня. Его пальцы медленно водили по ореолу сосков, мяли их, сжимали. Губы не отрывались от шеи ни на мгновение, а зубы, иногда заменяющие их, не давали нормально мыслить, ведь кусал он только в нужных местах. Оставалось лишь попробовать остановить его словами: — Может, послушаешь меня перед тем, как очередной раз домогаться? — недовольно проговорил я, так и не отпуская ладони мужчины, сжимая их всё сильнее и сильнее. Но, похоже, Валтору было всё равно на все мои действия и слова. Он просто продолжал воплощать в жизнь свои задумки моего соблазнения. И теперь, после слабого мучения моих сосков, шаловливые руки направились дальше исследовать моё тело. И теперь длинные и изящные пальцы, медленно проводя по оголённому животу, добрались до моего нижнего белья. Аккуратно подцепив резинку трусов, Валтор уже хотел спустить их. Но мой резкий рывок из его объятий не дал вообще ничего предпринять. Я, наконец, был свободен от этих любвеобильных ласк. Резкий разворот на месте, и уже я был главный звеном. Я попросту придавил своим телом Валтора к кровати, сжимая пальцы вокруг его запястий. Немного возни, и я был сверху. Это была очень… интимная поза. Лица практически в сантиметре друг от друга. Тела соприкасаются в самых нежных местах, а сам я вовсе сидел на паху мужчины. И в такой важный момент его лицо тут же посетила ехидная улыбка. Правда, я не сразу осознал, в чём дело. Оказывается, пока я соображал, в какой позе мы находимся, и старался поудобнее сесть на Валторе, я попросту ёрзал на его паху. Он продолжал ухмыляться, а я ощутил прилив краски к лицу. Было как-то… смущающе, и я отвёл глаза, непроизвольно ослабив хватку. Сам не хотел, а тут набросился, да ещё и возбуждает. — В чём дело? Я тебя до такой степени возбудил? — достаточно было одного слова, но эта пара фраз вывела меня из состояния смущения, и я вновь разозлился, ещё сильнее сжимая его запястья. Но эти слова как всегда вылетели из уст мужчины с таким адским ехидством, что я просто дико возненавидел этого нахала уже в миллионный раз этот год. Наверное. Он постоянно хитренько улыбается, и я даже никогда не видел его доброй улыбки и доброго выражения лица. А может, он… стесняется? Нет, нет, не может быть. — Да, пошёл ты знаешь куда… — яростно начал я, всё ближе придвигаясь к лицу Валтора, думая, что эти слова и моя злость наконец подействуют на него. А он… А он резко поднял голову и чмокнул меня в губы, ещё больше улыбнувшись после этого. А после, так и не дожидаясь моей реакции, спокойно вытащил руки из моей, казалось, сильной хватки, и обнял меня, прижимая как можно ближе к себе. Я был дико… растроган или смущён. Даже не знаю, как лучше описать такое чувство. Но мне было чертовски приятно, когда Валтор обнял меня. Это были такие… нежные и приятные объятья, которые он дарил нечасто. И мне совсем расхотелось злиться. — Не нервничай так, я же шучу, — прошептал мужчина, стараясь быть нежным и аккуратно и легко касаясь моей головы и гладких волос, чуть вороша их, специально игриво спутывая. Он действительно часто так поступает. Часто играет со мной, с моими чувствами. Но я всегда прощаю ему это, ведь Валтор так сильно изменился. Его характер стал более мягким, он относится к людям с пониманием, а ко мне с любовью… Иногда я задумываюсь, а, возможно, стоит и мне найти в себе силы полюбит этого друга-нахлебника? Может, тогда наша с ним жизнь станет намного лучше? Нет, нет. Это невозможно. Я не хочу любить. Да и быть любимым тоже. Просто Валтор мне почему-то… важен. Облегчённо вздохнув, я обнял Валтора в ответ, устраиваясь поудобнее и утыкаясь лицом в плечо. Медленно вдыхаю аромат шампуня от его чистых волос, что чуть щекочут мне нос. Каждый раз, когда я оказываюсь в таких нежных объятьях, наступает ощущение, что все проблемы, поглощающие меня в последнее время, испаряются и становятся совсем неважны. На душе появляется невероятная лёгкость и, несмотря на частые приставания ко мне, Валтор для меня очень… необходим. Я бы ни за что и никогда не смог расстаться с ним. Боже, о чём я только думаю? Как я могу так к нему относиться? Во мне будто две души живёт. Первая хочет прогнать этого нахала-нахлебника, иногда приносящего проблемы. А вторая — полюбить, поцеловать, проявить к нему столько же нежности, как и он ко мне. И просто зажить с ним лёгкой и счастливой жизнью. Иногда я просто разрываюсь между этими желаниями. Однако сейчас нужно было что-то делать, чтобы эта его «шутка» не превратилась в реальность. И для начала — выбраться и всё же лечь спать. — Валтор, — тихо начинаю я, полностью успокоившись от этих нежных объятий. Но когда я попробовал подняться, то ничего не вышло. В итоге я только усугубил своё положение, прижавшись лбом ко лбу мужчины, чуть касаясь губами его губ, растекающихся в улыбке. Но теперь ехидства я не видел в них. Это была умиротворённая совсем лёгкая улыбка, которая очень редко появляется на лице Валтора. — Отпусти меня, — уже более серьёзно прошу его, но в ответ получаю полное и абсолютное игнорирование. Типичная ситуация, которая сопровождала меня весь этот год. Томящая пауза в не менее напрягающей тишине заставила меня скривить лицо и резко дёрнуться. Но в этот раз он, видимо, среагировал вовремя, и такой фокус больше не прошёл. Я снова оказался прижат к плотному телу назойливого мужчины. — Валтор, я серьёзно говорю, — нужно было сейчас же придумать причину, чтобы он опустил меня, и, как по Божьему велению, мой взгляд падает на настольные часы. А там уже голубым по чёрному красовались большие циферки 00:47. — Уже поздно и пора спать, — но даже это не заставило Валтора обратить на мои слова внимания и послушаться. Я снова жутко разозлился. Меня всегда бесило такое поведение и полное игнорирование моих слов. — А ну живо отпустил меня!! — просто с дикой ненавистью прокричал я прямо в лицо этому нахалу, по-животному оскалившись. И, как по волшебству, его руки тут же разжались, и я смог перебраться на кровать. Но я не могу не заметить… Что моё тело странно себя ведёт после этих объятий. На самом деле не хотелось так кричать на него и заставлять отпускать. Хотелось наоборот остаться в этих объятиях до утра. Но… Не важно. Нужно просто забыть об этом и лечь спать. Просто забыть. Завтра нужно много работать, и от этого уже не отвертеться. А Валтор уже давно смирился с моим нежеланием и приподнялся на локте, решив теперь позлить меня другим способом: — Что? Теперь дразнишь меня пристальным взглядом хищника? — с бледным и каким-то кислым лицом слабого раздражения я медленно повернул голову на длинноволосого мужчину. Валтор развалился на кровати, подперев рукой голову, и как всегда без лишних слов рассматривал меня. Но, видимо, такое выражение моего лица заставило его проронить пару фраз: — Я просто наслаждаюсь видом своего возлюбленного, — сказал мужчина, явно не желая отворачиваться. Я чувствовал, как его взгляд бирюзовых глаз скользил по моему полуголому телу, начиная с головы и взъерошенных волос, после тяжело вздымающаяся грудь, далее такой соблазнительный живот, а после идеальные ноги. Да, именно так он сейчас и думает, говоря о наслаждении. Я просто уверен в этом. — Чего ты такой злой сегодня? «Да, я сегодня на нервах. Да, я сегодня злой. И всё потому, что ты постоянно лапаешь меня! — так и хотелось крикнуть эти пару фраз прямо в лицо надоедливому Валтору, но я всё же сдержался. Каждый раз, когда я хочу сорваться, он смотрит мне прямо в глаза и улыбается. Это срабатывает, как какой-то рычажок, выключающий мою ярость. И снова то же самое. Меня «ослепила» его извечная улыбка. — Вот… вредина… Да и с каких пор он вообще так часто улыбается? — вдруг задался вопросом я, полностью игнорируя Валтора и беря в руки брошенную книгу. Страницы чуть помялись, что было не слишком хорошо. Старая пожухлая книга может просто развалиться со дня на день. И это будет печально. — Нет, он слишком часто крутиться перед глазами. Я не могу нормально ни о чём думать», — я закрыл книгу и отложил её на прикроватный столик. Однако Валтор ждал ответа, как оказалось, и нужно было что-то ему сказать. — Я просто устал. У меня очень много работы в декабре, а ты ещё пристаешь вдобавок, — недовольно процедил сквозь зубы я, вновь чуть поворачивая голову. Я старался не смотреть на него и не давать лишних поводов для новых разговоров из-за своего неудовлетворённого взгляда. — Давай спать. И без приколов больше. Рука потянулась к кнопочке на лампе, но тут её неожиданно перехватывают и резко разворачивают всё тело. Мои расширенные от испуга глаза встречаются с бирюзовыми, и лица оказываются впритык. Валтор оказывается сверху, совсем близко. Удерживает мои руки, чтобы я не мог выбраться. «Маленький засранец…» — Хорошо, — тихо шептал мужчина, наклоняясь к моему уху и обдавая его своим горячим дыханием. — Только поцелуй, — его лицо вновь оказалась напротив моего, а ладонь коснулась щеки, аккуратно проводя по коже пальцами, слегка надавливая. — Один поцелуй. На ночь. И я отстану. — Но мой взгляд полностью передавал мои мысли. Обозлённый на весь мир, я хмуро смотрел на длинноволосого мага, чьи волосы так и норовят свалиться мне на лицо. — Я обещаю, — добавляет он и наклоняется ещё ближе к моему недовольному лицу. Я как-то замешкался. Раньше он никогда не просил о поцелуе, просто целовал и всё. Когда хотел и где хотел. И это доставляло немало хлопот. А сейчас вдруг решил узнать моё мнение? Немного поколебавшись, я прикрыл глаза на пару секунд, а после со словами открыл: — Ладно, — сдавшись, смущённо сказал я, смотря куда-то в грудь Валтора. Я же ничего не потеряю? Или, может, даже наоборот получу. А он времени зря не терял. Практически сразу после своих слов я почувствовал чужое тёплое дыхание на своих губах. А уже потом аккуратный поцелуй, словно первый в жизни. Его язык скользнул по моей верхней, а после нижней губе и приоткрыл губы, протискиваясь внутрь. Я не понимал, почему Валтор решил устроить сегодняшний последний поцелуй таким необычным. Он никогда не целовал меня с такой просто… нереальной нежностью. И даже когда он углубил поцелуй, ласка не исчезла. Язык медленно обглаживал мой вокруг, получая в ответ положительный ответ, и не касался нёба и зубов. Валтор всегда любил чуть ли не весь рот вылизывать, зная, что мне это нравиться. Он всегда это делал с резкой жадной страстью. Но не сейчас. Почему-то он решил оставить это. Я в наслаждении прикрыл глаза. Ощущения стали сильнее, всё внимание было сконцентрировано на поцелуе. Я чувствовал, как не только язык, но и его руки пошли в действие. Однако он лишь обнял меня, не более. Честно сказать, я был удивлён. Он придерживается своих слов о поцелуе. Но он так его растягивал, что целоваться таким образом можно было всю ночь. С одной стороны я был не против — это очень приятно. Но с другой… «У меня завтра снова много работы… — в безысходности подумал я снова о извечной работе, так же приобнимая Валтора. Пускай он и домогается меня временами, достаёт, подшучивает, но мы так сроднились, что и расставаться не хочется. И сейчас приходилось ему отказывать только из-за той надоедливой... работы… — Рен опять измучает меня бумагами с утра до вечера, но тут меня резко осенило. Я вспомнил то, что так не хотелось вовсе знать: — Завтра вечером переговоры с Зенитом… О, Боже… Нет… — измученно выдохнул в губы Валтору, когда тот приостановился, и, чтобы обойтись без лишних вопросов, обнял его сильнее и углубил поцелуй чуть больше, на что тот был приятно удивлён. — Мне придётся уехать на три часа точно. Господи, как не хочется… — я думал не только о лени, но и о маленьком расставании с Валтором. Всё же дико я к нему привязался. Плюс ко всему на улице продолжает холодать, и пропустить первый снег совсем не хочется. — Но что поделать…» — я даже не заметил, как сам начал брать инициативу и с лёгкой резкостью отвечал на наоборот нежные и медленные поцелуи Валтора. А он, видимо, заметив мою разгорающуюся страсть, начал придвигаться всё ближе. И в итоге мы оба упали на подушки. Я думал, что сейчас уже не смогу выбраться из этих сильных объятий. Думал, что нежные поцелуи сменятся быстрыми и насыщенными ласками. Что руки Валтора совсем скоро окажутся под моим нижнем бельём. И мне этого хотелось, и я был уже не против. Однако… Он не нарушал «договора» обойтись только поцелуем на ночь. Неужели он, наконец, стал более… послушным? Вдруг мужчина отстранился. Я невольно открыл глаза и как-то недовольно взглянул на него. Бирюзовые глаза были полны с трудом скрываемым желанием и такой же еле сдерживаемой страстью. Он так и жаждал сейчас сорваться и напасть вопреки всем своим словам. «Валтор всегда говорил, что лю…» — но закончить вдруг возникшую фразу в голове мне не дали совсем уж неожиданные слова мужчины. И они как раз дополняли эту фразу: — Я люблю тебя, — как обычно, непринуждённо и легко проронил Валтор с своей любимой хитрой улыбкой глядя на то, как моё каменное лицо преобразилось в смущённое. На щеках выступил слабый румянец, а сам я быстро отвёл взгляд в сторону. Я не мог просто так смотреть в глаза тому, кто только что так просто признался мне в любви. — Не говори об этом так спокойно, — тихо пробормотал я, так и не решаясь взглянуть на мужчину. Я бы хотел ответить ему взаимностью, но не мог. Гордость постоянно боролась с этой моей слабостью. Пресекала все попытки сказать ему о своей привязанности. Но… нельзя было сказать, что это любовь, ведь я и сам не знал, почему так не желаю расставаться ним. Когда Валтор только появился здесь, я хотел его выгнать, уничтожить за то, что он сделал, пока боролся с Винкс и старался захватить наш мир. А после он ещё и практически… изнасиловал меня. Но я почему-то оставил его во дворце, приютил и изменил характер. Или часть его. Валтор стал более добрым, привязавшись ко мне. Но всё же я не уверен, что он на самом деле любит меня. Валтор вновь крепко обнял меня, утыкаясь лицом в плечо. Я никогда не понимал, о чём он думает в тот или определённый момент. И сейчас что-то подсказывало, что он обязательно выдаст какую-то интересную фразу. И, как я и догадался, он это сделал. — Я тут вспомнил одну историю, — неожиданно начал он, бормоча мне под ухом, намекая на новую тему разговора и как бы говоря, что пока не желает, чтобы я ложился спать и всеми способами остановит меня, — когда на юбилее Эраклиона ты вдруг заявил, что любишь не Блум, а Диаспро. Вот это было всё равно неожиданно, хоть я и не предугадал его будущие слова. Я в ужасе расширил глаза. С чего это он решил вспомнить об этом? О том, как так легко испортил мне праздник? И не только мне, но и моим родителям, девочкам из Винкс и всем прибывшим гостям, которые хотели повеселиться. Но он так легко, будто щелчком пальцев выключил белую полосу в моей жизни, и я начал нести просто адский бред. Любовь к Диаспро? Упаси Боже. Я её терпеть не мог с самого детства, а она всё не могла успокоиться. И теперь он вдруг, когда мне и так не по себе, напоминает о том ужасном тысячелетнем юбилее Эраклиона, когда я всё испортил? Точнее он всё испортил. А Валтор, так и не дождавшись моего ответа, немного поёрзал на мне, ещё сильнее прижимаясь и сжимая в объятьях, решил продолжить и только усугубить моё состояние: — А потом ещё назвал Винкс ведьмами и заставил стражу их схватить. Знаешь, это было незабываемое зрелище… — тихо бормотал Валтор мне под ухом и вдруг поцеловал меня в шею. Легко и непринуждённо, совсем не думая о моих чувствах. А произнесённые им слова, похоже, для него совсем ничего не значили. Мне стало ещё противней на душе. Ведь после его слов я вспомнил весь праздник и весь ужасный бред, который нёс ещё целый месяц. Я ещё и Винкс ведьмами обозвал. Это было отвратительно. Я даже не мог справиться с таким мощным заклинанием. И… О, Боже, я же объявил на весь… на весь мир о помолвке с Диаспро. Да, это было самое худшее время в моей жизни. Я просто себя возненавидел, когда Стелла всё же сняла то заклинание. И мне было очень неприятно узнать, что его наложила не только Диаспро, но и сам Валтор. Но после он вдруг, вновь перебивая мои мысли, добавил кое-что, что заставило меня проснуться от вдруг нахлынувших воспоминаний: — Именно тогда я обратил на тебя внимание. И уже тогда ты мне очень приглянулся, — вновь пробормотал он, всё так же не желая вставать. Я наконец отошёл от лёгкого шока от старых воспоминаний, благодаря той немного странной фразе. Но она была довольно-таки приятной. Пусть я и вспомнил такие ужасные события на празднике Эраклиона, но эти последние слова сняли все неприятные ощущения. Я уже тогда полюбился ему. Я очень хотел что-нибудь ответить Валтору, но нормальных фраз я так и не смог выстроить. Зато длинноволосый маг наконец поднялся с моего тела и неожиданно чмокнул меня в нос, не обращая на моё странное и будто искажённое выражение лица. У него всегда было что сказать. Валтор говорил тогда, когда это было нужно, и молчал в определённые моменты. Это очень важное качество в любом человеке. — Но это всё плохое в прошлом, так что волноваться не о чем, — всё так же невероятно спокойно сказал Валтор, всё больше и больше удивляя своей умиротворённостью. Интересно, он вообще когда-нибудь сумеет снова разозлиться или заволноваться как раньше? Хотя… Поводов-то для этого не бывает теперь. И вряд ли появятся. Но я так и не смог ничего ответить ему, лишь продолжая смотреть прямо в бирюзовые глаза. А Валтор быстро перекатился на другую часть кровати, уже как год завербованную под себя, и залез под одеяло, повернувшись ко мне спиной и делая вид, будто ничего и не делал и не говорил. И что он вообще белый и пушистый. — Спокойной ночи, завтра у те… — но договорить и полноценно зевнуть я ему не дал, набросившись на него и перевернув на спину, заставив смотреть прямо в глаза. — Но… — тут вдруг я осознал, что не знаю, что ему ответить и попросту замолчал, отводя взгляд в сторону. Да, я чувствовал себя странно, так как вспомнил всё, что пришлось мне тогда пережить. Вспомнил слёзы Блум, которую я всё же потерял и теперь уже навсегда. Вспомнил мои отвратительные неосознанные странные поступки. Вспомнил подлую змею Диаспро, что смогла как-то подкупить Валтора на такое сильное заклятье. Но всё же те слова стали мне рукой, снимающей все болячки. А кстати… — Что это было за заклинание? — и первое, что я спросил, оказалось это… — Которым ты заставил меня полюбить Диаспро. — Я почувствовал себя неловко, когда понял, что Валтор вновь обнимает меня, выпутав руки из одеяла. Поэтому пришлось отстраниться и сесть на свою часть кровати, пока он вновь меня не захватил в объятья. Валтор же не желал меня отпускать, но и, видимо, не желал вылезать из под одеяла. Я неожиданно заметил, что из-за открытого окна довольно-таки сильно похолодало в комнате. Но я всегда его держал открытым, ибо утром температура на улице снова резко поднимется, и станет невыносимо душно. В итоге я рано проснусь из-за нехватки воздуха и жары и, даже открыв окно и снова устроившись в постели, я больше не засну. Я так и не смог понять, почему меня это так резко отвлекло от разговора. — Это было зелье, — вдруг слова Валтора перебивают мои мысли о холоде в спальне, и я резко поворачиваю на него удивлённое лицо. А мужчина продолжал: — Я подарил его Диаспро, а она подлила его тебе в бокал с шампанским, выпив с тобой «за дружбу». Помнишь? — Валтор придвинулся ко мне, накрывая одеялом и вновь сжимая моё закоченевшее тело в объятьях, добродушно его согревая. Это то, что он делал изо дня в день, и мне это нравилось. Я быстро согревался и засыпал. И не нужно было никаких снотворных. А на меня снова нахлынули воспоминания. Да, я вспомнил парочку мелких событий в этот слишком насыщенный и неприятный день. И тот момент, о котором говорил Валтор, тоже присутствовал. — Да, я помню, — как-то удручённо пробормотал я, совсем не желая вырываться из тёплых объятий одеяла и Валтора. В мыслях крутилась Диаспро, стоящая вдалеке от гостей. А после эти два бокала, один из которых она отдала мне, предложив выпить за ту самую «дружбу». Но вкус шампанского был совсем обычным, и я ничего не заподозрил. И даже не осознал того момента, когда зелье подействовало. Мой мозг и тело будто не слушались меня, моё истинное сознание перестало существовать. В этих размышлениях я даже не заметил, как Валтор укутал меня в одеяло и даже согрел, прижимая к себе. В тот момент я будто отключился от реальности, окунаясь в воспоминания. Но действительно, так не хотелось спать одному, пускай Валтор бы и оставался на другой половине кровати, но сейчас в такой холод в обнимку было гораздо теплее и приятнее. Близость становилась как-то полезнее и ещё приятнее. — Но это действительно в прошлом. Диаспро же изгнали из Эраклиона, верно? — на этот вопрос мне совсем было лень отвечать. На моё тело уже нападал сон, заставляя откинуться на подушки и прикрыть глаза. Поэтому я просто коротко кивнул, полностью поворачиваясь к Валтору и утыкаясь лицом в его грудь. Мужчина аккуратно потянулся и щёлкнул выключателем на ночнике. Комната погрузилась во мрак за секунду, ведь окно и балкон были закрыты тёмными шторами. Лишь чуть-чуть проникал свет от соседних планет, на которых сейчас был день. Благодаря отражению солнца от них, на Эраклионе хоть немного, но было светло. Как на Земле от Луны, но темнее. Валтор тем временем так же устроился рядом со мной, ещё сильнее сжимая меня своими сильными руками, желая как можно быстрее согреть. Но я уже практически заснул. И через сон, который навалился, стоило лишь прилечь под тёплое одеяло и оказаться в таких же согревающих объятьях мужчины, я уже услышал пару обрывочных слов: — Спокойной ночи. — А после сильный поцелуй в лоб. Очень хотелось узнать, почему Валтор вдруг вспомнил про то происшествие на юбилее Эраклиона. Почему он отравил меня своим зельем. И… на самом деле у меня очень много вопросов к нему, но сил спросить уже не осталось. Я провалился в сон, медленно согреваясь, перенимая тепло от тела Валтора, которое он с такой щедростью мне дарует.Глава 1. "А ещё у него сногсшибательные длинные волосы. Но это я так, между слов".
28 декабря 2014 г. в 20:07
На Эраклионе уже совсем похолодало, хотя ещё только начало последнего месяца зимы. Первая неделя подходила к концу, а трава уже отмёрзла, и теперь пустая земля почти не радовала глаз. Северный океан покрылся тонкой корочкой льда, следуя примеру своих братьев меньших. Но на него пока не рисковали выбегать юные и даже уже зрелые путешественники. Зато речка неподалёку от столицы уже стала бесплатным катком для местных жителей. В первые дни полноценной зимы там устроили самый настоящий каток, расставив скамейки, загородки и даже маленький домик с прокатом коньков. Из дворца каждый день слышны весёлые разговоры, нескончаемый смех ребят над тем, как кто-то лихо приземлился в замечательной позе и не только. Ещё можно увидеть и медленные романтические прогулки по льду, сладкие лёгкие поцелуи и даже признания в любви. А город уже вовсю готовился к наступающим праздникам, хотя до них ещё целый месяц. Но новогоднее настроение можно было прочувствовать в каждом уголке любого дома столицы королевства. Люди не спеша украшали свои дома гирляндами и мишурой, а также другими новогодними игрушками. По всей столице суета, и Эраклион будто сияет. Одно было огорчением — снег всегда выпадал в самый последний момент. А иногда вовсе только на второй месяц зимы. А как с полной уверенностью и счастьем справлять Новый год? Это очень трудно и чаще всего праздники в королевстве справляли без снега.
Работать совсем не было желания, и понял я это ещё вчера. Пока я решил почитать одну из лежащих на краю стола книжечек с не очень пристойным содержанием и полную любви до самых краёв, в кабинет вновь кто-то вошёл. Уже раз двадцатый за день. Очередная стопка бумаг от Рена — рыжеволосого главного советника, который считает, что всё нужно закончить в этом году и спокойно отдыхать в начале следующего. В принципе, и я не отказывался от этого мнения, но неожиданно наваливать так много бумажной работы… В итоге смерив друг друга недовольными взглядами, я всё же принялся за работу, как бы этого мне не хотелось. Правда, как оказалось позже, не только я был замучен этим. Когда по какому-то вопросу решил заглянуть в кабинет Рена, дверь которого была на удивление не заперта, то был шокирован и просто застыл в проёме двери: повсюду бумаги, чертежи, стопки, свёртки, книги. А также кружки с недопитым кофе и даже тарелка печенья на полу. Сам рыжеволосый мужчина с проявляющимися синяками под глазами и ярко выраженной злостью прожигал взглядом документ в своих руках. А рядом с его правой рукой стояла одна из десятка кружек с горячим кофе.
А многие ещё гадали, куда пропадают все кружки? Служанки замучили меня постоянными расспросами о них. А Рен тут потихоньку коллекцию собирает и литры крепкого холодного кофе без сахара.