***
Я проснулась задолго до звонка будильника. Хотя, проснулась - не совсем правильное слово. Просто решилась, наконец, открыть глаза. На миг даже дыхание перехватило. Не знаю, чего именно я ожидала: рек крови, огненных столбов или легионов саранчи, - с любым - абсолютно любым - явлением из этого списка я смогла бы справиться. Но только не с этой всепоглощающей, ядовитой тишиной. Те же стены, шторы, шкаф и лай соседской собаки за окном. И Солнце никуда не делось, по-прежнему светит. Наверное, стоило прибраться вчера в квартире. В утреннем свете слой пыли на комоде становится особенно заметным. Я надеялась, что этого не случится. Кэтрин Монтгомери никогда не плачет. Золотое правило выживания, когда ты одна в этом мире. Но глупые слезы все равно упали на пуховую подушку. На мою любимую пуховую подушку. Я щекой почувствовала, как намокла наволочка. Повезло еще, что продержалась так долго. И будильник все никак не звонит. Внезапно мягкое одеяло железной пеленой стало давить на грудь. Я почувствовала себя куском металла, который притягивает к себе некий невидимый магнит. Ты понимаешь, что, как бы того не желал, просто не можешь оставаться на месте. Ты сопротивляешься, но этот жестокий магнит оказывается сильнее. От усилий потеют ладони, лоб покрывается мелкой испариной, даже ступни на ногах - и те взмокли. И единственное желание, которое полностью завладевает разумом, царствует в твоей голове, вместе с кровью течет по венам, пропитывая своим ядом каждую клеточку организма, - бежать. И вдруг желание становится навязчивой идеей. Ее можно спутать с надеждой, но уверяю Вас, ничего общего с этим благословенным чувством она не имеет. Идея вытесняет тебя из собственного тела. Ты больше не принадлежишь себе. И эта дурацкая иррациональная идея - бежать - поглотила меня. Мне даже показалось, что я смогу найти в себе силы воплотить ее в жизнь. Просто взять кредитку, немного вещей и ключи от машины. И прощаться ни с кем не надо, скучать все равно никто не станет. Да и я не стану. Бежать... Быть может, это все изменит? Но будильник все-таки зазвонил. Пора возвращаться к реальности, Кэтрин. Сейчас ты встанешь, примешь душ, наденешь удобный синий костюм и пойдешь на работу. И никто ничего не заметит. Ни темных кругов под твоими глазами, ни опухших от слез глаз, ни опухоли в твоем мозгу. Странно осознавать, что Оно находится там, в моей голове. И через полтора года Оно меня убьет. Оно - это глиобластома. Головные боли начали мучить меня около месяца тому назад. Сначала только по утрам. Таблетки помогали, но лишь первую неделю. Затем боль стала круглосуточной. Не люблю врачей, но выхода не было, пришлось записаться на прием. И вот вчера мне сообщили новость. Милый седовласый старичок объявил мне, что мои собственные волосы никогда не поседеют. Не будет у меня и морщин, артрита и еще всяких напастей, на которые сетует каждый отдельный представитель человечества, дожив до определенного возраста. Новость. Мой мир не просто перевернулся, он рухнул после нее. А чертово Солнце по-прежнему светит.***
Для Кардиффа хорошая погода - редкость. Будь я чуть более суеверной, решила бы, что сама природа надо мной насмехается. Словно желает показать, чего мисс Монтгомери в скором времени лишится. Воздух слишком свежий, день приятно теплый, даже люди, и те, чрезмерно вежливы. Улыбаются. Я никогда не была оптимисткой. Депрессивный реализм - мое привычное душевное состояние. Но в нынешних обстоятельствах, когда, казалось бы, подобное отношение к жизни впервые оправданно, мне хотелось улыбаться им в ответ. Быть может, кто-то запомнит мою улыбку. Неосознанно для этого человека, но я останусь в его памяти. Жалкое доказательство моего существования. Меня не страшило мое одиночество. Я им наслаждалась. Намеренно не подпускала к себе людей слишком близко. А теперь ощущение того, что я упустила нечто важное, тяготит меня. И что же я делаю? Иду на работу. Снова подавать кофе, разбирать корреспонденцию и отвечать на звонки. Так было последние три года, так будет еще полтора... Возможно, именно эта мысль заставила меня остановиться. Я стояла посреди тротуара, прижав свою большую черную сумку как можно ближе к телу, вцепившись руками в ее потрепанную кожаную ручку, и не могла пошевелиться. Есть такое выражение в латинском языке: "Carpe diem". "Лови момент". Казалось бы, простое словосочетание, легкодоступное пониманию. Ничего сложного. Но, по-моему, впервые в жизни я поняла истинный смысл этих слов. Глубокий смысл. Я стояла и смотрела на людей, спешащих по своим делам. Я все вглядывалась в их лица, пыталась поймать взглядом хотя бы одного... одного человека, в чьих глазах можно разглядеть "carpe diem". Но разве волновала их хорошая погода? Разве хотелось им на секундочку, всего на одно мгновение приостановиться и ощутить на своей коже лучи солнца, вдохнуть полной грудью этот удивительный, необычный для города свежий воздух. Этот аномально свежий воздух. Когда кто-то из них последний раз смотрел на небо и по-настоящему его видел? А ведь оно прекрасно. Вы замечали, как оно прекрасно?! В детстве я любила смотреть на небо. Уверена, что и они, эти случайные прохожие, лежа на траве, вглядывались когда-то в эту лазурную гладь и видели нечто большее, чем способны увидеть мы, взрослые. И когда мы успели стать такими безразличными? И самое главное - зачем?***
Это был странный для меня поступок. Импульсивный. Но тем приятнее было сидеть в автобусе и наблюдать, как за окном мелькают деревья, фермы сменяют друг друга. Как стада овец белоснежным пятном расплываются по зеленым лугам Уэльса. Я ехала в Ньюпорт - свой родной город. Не была там со смерти родителей. Дом, что достался мне в наследство, я сдаю. Через агентство, поэтому даже не знаю арендатора. Деньги на мой банковский счет поступают регулярно. У меня не было причин и, тем более, желания возвращаться в это место. Но теперь все изменилось. Хочется оживить воспоминания. Не все из них пропитаны тоской и скорбью. Многие, вообще-то, были счастливыми. Стоит даже забрать некоторые вещи: фотографии, старые игрушки, мамины дневники. Все хранится на чердаке. Заперто на ключ. Уже стоя на пороге дома, глядя на карамельного цвета входную дверь, я подумала, что следовало позвонить арендатору. Предупредить о своем приезде. Но все случилось так спонтанно. Теперь уже не время отступать. С трудом я заставила себя поднять сжатую в кулак руку и постучать. Краем уха я слышала, как скрипят на заднем дворе проржавевшие петли старых качелей. Папа установил их, когда мне было два года. Если закрыть глаза, то можно представить нас всех вместе, втроем. Услышать смех мамы, почувствовать, как замирает сердце, когда ты поднимаешься над землей. Снова ощутить ветер в волосах. Кровь быстрее побежала по моим венам, но, Славу Богу, в доме раздались неспешные шаги. Одна из штор, прикрывавших окна по обе стороны от двери, приподнялась, и я встретилась взглядом с парой настороженных голубых глаз. Спустя несколько секунд послышался щелчок открывающегося замка. - Я могу Вам помочь? - голос мужчины был хриплым. Казалось, что слова даются ему с трудом. Он настороженно смотрел на меня, ожидая ответа, а я, признаться, растерялась. Меня поразил внешний вид моего арендатора. - Да, - наконец, смогла я произнести. - Простите за беспокойство, мистер... - и тут я осознала, что не помню имени этого человека. По правде сказать, меня оно совершенно не интересовало, когда я подписывала документы об аренде. Мельком взглянув на бумагу, я тут же забыла большую часть ее содержимого. Мне хотелось как можно быстрее избавиться от дома, все остальное значения не имело. - Эмрис... - мужчина едва заметно улыбнулся. - Так чем я могу Вам помочь? - Мистер Эмрис, меня зовут Кэтрин Монтгомери. - я начала тараторить. Всегда так делаю, когда волнуюсь. Главное, не начать заикаться. - Я знаю, что следовало предупредить Вас о моем визите, но все произошло так неожиданно. Я просто села в автобус и приехала сюда. Я - владелица дома. - Вот как? - старик распахнул дверь, жестом приглашая меня войти. - Что ж, тогда не стойте на пороге, мисс Монтгомери. Что привело Вас в Ньюпорт? Какие-то проблемы с арендной платой? - О, нет. - я отрицательно покачала головой. Трудно было отвечать на вопросы, когда целый поток воспоминаний лавиной обрушивается на тебя. - Я... я просто хотела забрать кое-какие вещи с чердака. Но это, конечно, может подождать. Я не хотела Вам мешать. - Вы не помешали, мисс. - мы прошли в гостиную, в которой, к моему удивлению, ничего не изменилось. Дом сдавался уже пять лет, и странно, что его новый жилец ничего не поменял. - Быть может, хотите чаю? Вам не помешает согреться. - Спасибо, мистер Эмрис. Мужчина вышел, и я позволила себе немного расслабиться и перевести дыхание. Так странно было находиться в этой комнате спустя годы. - Вот... - старик вернулся с подносом в руках. - Еще раз спасибо. - я взяла теплую чашку в руки и, наконец, почувствовала себя дома. Мистер Эмрис отпил немного чая из своей кружки и со звоном вернул ее на блюдце. Я понимала, что мне не о чем разговаривать с этим человеком. Пустые светские разговоры никогда не были моей сильной стороной. И потому мой взгляд неуверенно блуждал по комнате, то и дело, задерживаясь на различных предметах. - Кэтрин, - я едва не подпрыгнула услышав его голос. Пришлось поставить чашку на поднос, чтобы не расплескать ее содержимое. - Я могу Вас так называть? - старик испытующе посмотрел на меня. - Да, конечно. - я сумела-таки изобразить некое подобие улыбки. - Простите мне мою нервозность. Слишком необычный день. - Необычный? - мужчина немного повысил интонацию, словно его повеселили мои слова. - Могу я спросить, почему? - Хотя бы потому, что я сижу в этой гостиной. - Но это ведь Ваш дом... - Был когда-то. Теперь Вы его хозяин. Мне он принадлежит лишь на бумаге. - Вы так легко отказываетесь от своих корней? - мистер Эмрис не унимался. А я не понимала, как, вообще, завязался этот нелепый разговор и к чему он ведет. Я выдержала паузу, не желая отвечать на последний вопрос. Мужчина понял мое замешательство и не стал развивать тему. В комнате вновь воцарилась неловкая тишина. Я снова взяла напиток в руки и сделала небольшой глоток. Его вкус показался мне странным, мало похожим на чай. - Что это? - во рту осталось горьковатое терпкое послевкусие. - Травяной сбор. Семейный рецепт, - ответил мужчина. - Вы сказали, что хотите забрать некоторые из своих вещей, Кэтрин? - Да. В основном, это старые фотографии. - Вы хотите это сделать сейчас? - О, нет. Уже темнеет. Я остановлюсь в гостинице "Рочестер", и, если Вы не против, вывезу все завтра. - К чему Вам тратить деньги на гостиницу? Оставайтесь здесь. Уверен, Вы помните, что в этом доме замечательная гостевая комната. - Спасибо за предложение, мистер Эмрис. Но я итак причинила уже Вам массу неудобств. Не хочу создавать еще большие. - меня испугала мысль о том, чтобы остаться в этом доме на ночь. В темноте призраки прошлого особенно жестоки. - Никаких неудобств. Я - одинокий старик, Кэтрин. - мужчина поднялся с дивана. - Я приготовлю Вам комнату, а потом мы поужинаем. Не отказывайте мне в компании, мисс Монтгомери. Будет приятно провести хотя бы один из вечеров, не раскладывая карточные пасьянсы на журнальном столике. Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди, но я все же ответила согласием. Вечер прошел за разговорами. Хотя, говорила только я. Точнее сказать, рассказывала. О своем прошлом в этом доме, о жизни в Кардиффе. Казалось, я рассказала обо всем, кроме своей болезни. А старик только задавал вопросы. Его жизнь осталась для меня загадкой. - Вы - удивительная девушка, мисс Монтгомери. Хотя и сами не подозреваете об этом. Я впервые за многие годы искренне улыбнулась. - Я?! Удивительная? Должно быть, Вы заварили себе слишком крепкий чай, мистер Эмрис. - Вы недооцениваете себя, свою значимость и свою судьбу. - продолжал старик. Услышав последнее слово, я едва сдержала дрожь. - Уже поздно. - мне хотелось как можно быстрее закончить этот разговор. - Вы не будете против, если я отправлюсь спать? Мужчина пристально посмотрел на меня, словно изучая. А потом улыбнулся каким-то своим мыслям и едва заметно кивнул. - Спокойной ночи, Кэтрин. Вам действительно стоит отдохнуть. Впереди трудный день. - Спокойной ночи, мистер Эмрис. Я поднялась в гостевую комнату и без сил рухнула на кровать. Слишком много переживаний за один день. И да, Кэтрин Монтгомери, импульсивные поступки - не твоя стезя. С этой мыслью я провалилась в глубокий сон.***
Как и всегда, я проснулась еще до звонка будильника. И на этот раз действительно проснулась. Я еще не открыла глаза, но уже знала, что комнату заливает свет. Потянувшись, я перевернулась на бок и вдруг почувствовала, как что-то укололо меня в щеку. Должно быть, перо вылезло из подушки. Хотя, какая-то неудобная подушка. Вечером она показалась мне гораздо мягче. Впрочем, как и матрац. Видимо, я устала гораздо сильнее, чем думала. И в следующее мгновение случилось нечто необъяснимое. На меня обрушился поток ледяной воды. Это было настолько неожиданным, что я растерялась. Я открыла глаза, но ничего не увидела. Мешала пелена мокрых каштановых волос. Отбросив дрожащими руками прилипшие к лицу пряди, я с ужасом осмотрелась по сторонам. И не поверила тому, что увидела. Я сидела на стоге сена, посреди какого-то сарая. А надо мной, с пустым деревянным ведром стояла незнакомая женщина, одетая в странную старинную одежду. И взгляд ее не предвещал ничего хорошего...