Первая любовь

Опять страшный сон, опять просыпаюсь, судорожно стискивая покрывало. Замерев, слышу ровное дыхание спящего рядом человека и ощущаю его тепло. Мне не нужно открывать глаза, чтобы увидеть его лицо, я давно выучил наизусть каждую черточку: припухшие от моих поцелуев губы, нежный овал лица, оспинку над бровью, прядь волнистых волос, падающую на высокий лоб. Лицо, из которого можно вылепить все, что угодно; загадка, которую я не в силах разгадать. Мне не нужно открывать глаза, но я не отрываю взгляда, потому что так лучше осознаю, насколько сильно способен любить. Я никогда не подозревал об этом. Считал себя инертным бесчувственным существом. Проводил спокойные скучные годы рядом с очередной подругой – всегда заботливой, сильной, понимающей. Принимал стабильность за правильное семейное счастье. И выдыхал облегченно, когда в очередной раз находил написанное ровным почерком стандартное послание: "прости, мы слишком далеки друг от друга". Иногда я думаю, что это была одна и та же записка, которую женщины передавали как переходящий кубок вместе с правами на меня. Я тихо отодвигаюсь, вызывая неразборчивое бормотание сквозь сон. Чье-то имя? Ревность – еще одно новое ощущение, ядовитой пеленой застилающее глаза, заставляющее терзать его губы до боли, до крови, порождая в нем уверенность в том, что я одержим пагубной привычкой, склонностью к садизму. Изо дня в день я заявляю права на обладание его телом и напряженно всматриваюсь в его смеющиеся глаза, боясь обнаружить страшную правду, тот самый кошмар, заставляющий часами лежать без сна, как сейчас. Я хорошо понимаю, что он только терпит меня рядом, за неимением лучшего варианта. И я должен найти в себе силы уйти раньше, чем увижу безразличие и жалость на его лице. Он просыпается, утыкается мне в плечо, но в темноте не видно выражения его глаз, не видно, какую маску он надел на этот раз. - Знаешь, - голос мягок и серьезен, и, как всегда, вызывает томительную тяжесть в паху, – я так больше не могу. Воздух сгущается, превращаясь в тяжелый удушливый газ: режет глаза, скручивает внутренности. - Ты слишком далеко от меня. Те же банальные фразы, я помню их все до единой. И чувство свободы, которое они порождали. Почему же теперь так больно, почему хочется оглохнуть, лишь бы не было этих слов и виноватых интонаций? - Я присмотрел тебе славную квартиру в Нью-Йорке. Тебе понравится, надеюсь. Она словно создана для таких угрюмых психов как ты, Рич.