Blood and Sex

      Очнувшись от долгого и глубокого сна, Леви впервые за долгое время почувствовал в себе полное равновесие. Его не тревожили ни голод, ни жажда, ни усталость и сонливость. Будто он проболел все эти дни, а теперь наконец-то выздоровел и смог выспаться. Капрал медленно открыл глаза и посмотрел на светло-коричневый потолок, выложенный деревянными пластинами. Да, его умиротворению мог бы позавидовать каждый, но каким путём он к нему пришёл? Леви поднял спину и осмотрелся вокруг. Комната пуста. Мало того, кровать выглядит так, будто на ней кого-то убивали: простынь и покрывало изорваны, из подушек торчит наполнитель, всё бельё в пятнах крови. Вчерашняя одежда Леви валяется на полу, тоже наполовину изорванная и испачканная кровью.       «Ублюдки. Решили всю уборку сбросить на меня?» — мысленно выругался Леви, поднимаясь с кровати и пиная ногой несчастную одежду, которую теперь оставалось только выкинуть вместе с постельным бельём. Леви даже не стал принимать душ: он нашёл какую-то рубашку, шорты и сразу же спустился вниз, по запахам крови ощущая, что эти двое там.       Он не ошибся. Вампира чуть не разорвало от возмущения, когда он увидел, что два сожителя спокойно сидят на кухне и завтракают! Как будто предыдущая ночь была самой обычной и во время неё ничего не произошло.       Капрал остановился у стола и с самым мрачным взглядом, на который только был способен, посмотрел на провинившихся. Заметив его настрой, Эрвин и Эрен перестали есть, тут же опустили головы и уткнулись в свои тарелки, а Йегер даже покраснел от нахлынувшего чувства вины.       — Довольны собой, да? — убийственно тихим шёпотом спросил Леви, переводя взгляд с одного на другого. — Нашли повод, чтобы вновь поиметь меня, — он говорил настолько спокойно, что слова, пробравшиеся в мозг, резали слух не хуже ножей.       — Это для твоего же блага, — не менее уверенно ответил Эрвин, в отличие от Эрена не чувствуя за собой ни капли вины. — Раз ты сам не можешь сделать то, что тебе необходимо, дай другим позаботиться.       — И это ваша забота? — спокойствие начало улетучиваться из голоса капрала. — Изнасиловать меня?       — Мы всего лишь дали тебе кровь, а всё остальное ты сделал сам, — Эрвин сложил руки на груди и надменно посмотрел на вампира.       — Я знаю, Эрен на такое не способен, это ты всё придумал, — Леви впился в Смита не менее холодным взглядом. — Ты знал, что я снова потеряю голову сразу от двух доз, воспользовался моим истощённым состоянием, да ещё Эрена сюда приписал, — он бросил на парня колючий взгляд, и Йегер съёжился на стуле, будто его действительно укололи иголками.       — Тебе всё равно не убежать от своей сущности, как бы ты ни старался, — ничуть не испугавшись его слов, возразил Эрвин. — Тебе необходимо это, если бы ты видел со стороны, как вёл себя, ты бы не смог этого отрицать. К тому же, я не понимаю, почему ты злишься, — искренне удивился Смит. — Рано или поздно мы бы пришли к этому, как и в лимбе. Друг от друга нам больше никуда не деться. Тебе нужна кровь, мне — энергия, Эрену — мясо, — губы Эрвина внезапно дёрнулись в игривой усмешке. — Тебе нужен секс, мне нужен секс, Эрену нужен секс, — на одном дыхании произнёс он. — Всё просто как дважды два. И лишь ты один всем нам и себе создаёшь сложности, — закончил он и залпом выпил остатки чая. Леви, выслушав его тираду, сделал глубокий вдох и, подойдя к плите, плеснул себе кипятка в кружку. И насыпал туда сразу две ложки заварки.       — А ты что скажешь? — обратился он к Эрену, садясь рядом с ним.       — А что тут сказать? — пробурчал парень, с лица которого так и не сходила краска. — По-другому мы всё равно не сможем. И я думаю, что лучше так, чем в тайне друг от друга.       — Это не может длиться вечно, — замотал головой Леви. — Один раз, два, три… Да, это интересно, это что-то новое и необычное, но в конце концов это уничтожит нас.       — Что нас только не уничтожало! — воскликнул Смит, припоминая все прожитые жизни. — Страсть, ненависть, долг, искупление, предательство, ревность… Что же ещё осталось? — продолжая улыбаться, он посмотрел на парней.       — Стремление к несбыточному? — будто спрашивая самого себя, сказал Леви. — Ведь для каждого из нас существует хотя бы один мир из тех, что мы увидели, куда бы он хотел вернуться и прожить ту жизнь, что оборвалась. Ведь так? — Леви угрюмо посмотрел на спутников, а те, задумавшись, вновь опустили головы.       — Может быть, — глухо проронил Эрвин, соглашаясь. — Но это невозможно — даже Эрен не смог попасть за стены, хотя стремился к этому.       — Не смог, — подтвердил юноша. — Но… тот мир был не хуже, — он украдкой взглянул на Леви, будто не хотел говорить при нём. — Там я нашёл то, что так долго искал, но лишь обретя это, снова потерял, — он судорожно вздохнул, окунувшись в воспоминания. — А куда бы хотели вернуться вы? — внезапно спросил Эрен, нарушая тишину.       — Я бы хотел не возвращаться, а исправить ошибки, которые совершил, — глядя в одну точку, ответил Леви. — Выделить какой-то один мир мне не под силу, — он окинул взглядом своих спутников, — поэтому я бы предпочел остаться здесь. По крайней мере до тех пор, пока мы не разрушим и этот мир.       — Мы можем не только разрушать, — пробурчал Эрен, когда Леви отправился в душ, — но и создавать. Один раз у меня это получилось, — закивав, он сделал глоток чая.       «Надеюсь, что когда-нибудь получится и второй», — мысленно добавил Йегер.       С тех пор их жизнь на острове становилась всё более раскрепощенной и свободной. Они выращивали овощи, ловили рыбу и другие морепродукты, охотились, собирали островные фрукты и плоды. Необходимости возвращаться на большую землю не возникло даже спустя полгода. Остров давал им всё: и еду, и жильё, и увлечения. Они не были помешаны друг на друге — у каждого появилось своё хобби. Леви занимался домом и самодельным огородом, Эрен гулял по острову в разных обличиях и пытался приручить местных обитателей. А Эрвин тоже исследовал остров, только с другими целями. Он нарисовал своеобразную карту, где наносил расположение всех географических объектов, особое внимание уделяя источникам с пресной водой. Так же выяснил, какие плоды пригодны для пищи, а какие — ядовиты, какие животные обитают на острове и как на них охотиться. Эта информация была крайне полезна и сделала их жизнь наиболее комфортной.       После того случая Леви почти месяц не подпускал сожителей к себе. Он казался крайне равнодушным, ибо в первые дни был полностью удовлетворен, однако чем больше проходило времени, тем чаще мужчины ощущали на себе голодный взгляд, впрочем, как и Леви — их. Как в прошлый раз его заставлять не пришлось, да и вампир не особо сдерживался. Он просто начал пить кровь… а закончилось всё тем же, чем и тогда. Они проснулись в одной постели и несколько минут выясняли отношения, после чего успокоились и отправились заниматься каждый своим делом. Потом это случилось через две недели — Леви показалось странным, но его голод либо усиливался, либо он стал впадать в зависимость от доступности пищи и пошатнувшихся внутренних моральных устоев. А затем и вовсе через неделю — промежутки между их сроками совместного «времяпрепровождения» стремительно сокращались. Вскоре все трое, даже Леви, перестали видеть в этом что-то ненормальное и противоестественное. Однако между ними всё же установилось одно негласное правило: вампир не спит с кем-то одним. Это никто не обсуждал, никто не приказывал или внушал — у них так выходило само собой. Леви не бросался на Эрвина или Эрена, если встречал их в одиночестве, а те не навязывались ему. Наверное, инстинктивно каждый таким образом пытался сохранить доверие между всеми тремя.       Утром или вечером Леви часто сидел на берегу у моря. Просто бездумно смотрел вдаль и пытался понять, что он чувствует. Ему не было ни радостно, ни грустно. Он избавился от всех страданий, но желания и привязанности ещё удерживали его здесь, на земле и не позволяли перейти в состоянии нирваны, хотя вампир то и дело ловил себя на мысли, что недалёк от этого. С каждым днём Леви всё больше осознавал, что как только он перестанет страдать, мыслить, желать, чувствовать и любить, он перейдёт в небытие и, возможно, наконец освободит себя и их. Но как это сделать? Чтобы избавиться от страданий ему пришлось пройти через столько испытаний, пережить столько смертей, впитать в себя всю боль и отчаяние. А оказалось, что это был самый короткий путь. Избавиться от желания и чувств практически невозможно. Нельзя силой или смертью пресечь их, можно лишь добровольно отречься. К тому же, в нём до сих пор живёт страх. Страх, что он потеряет их.       В основном он сидел на берегу моря один, хотя Эрен или Эрвин тоже присоединялись к нему. Они изредка говорили о превратностях судьбы, но всё больше молчали, находя покой и умиротворение друг в друге. Однако помимо этого покоя было что-то ещё. Со стороны казалось, что у них — идеальные отношения. Не было ни подозрений, ни ревности, ненависти, ярости, недоверия или злости. Никто не упрекал друг друга ни в чём, не было даже повода, чтобы развязать ссору. Два года. В этом абсолюте гармонии они прожили целых два года. Однако именно эта идеальность, это совершенство постепенно начали вызывать у Леви сомнения. Он всё чаще стал ощущать в себе какую-то пустоту. Все трое будто застыли в одном состоянии, не двигаясь ни вперед, ни назад. Не было развития, не было порыва, вкуса жизни. Страсть друг к другу была необъятна, но когда она утихала, становилось понятно, что страсти к жизни — нет.       — Леви?       В один из таких дней, наблюдая за морем, Леви заметил перед глазами странный прямоугольник молочно-желтоватого цвета. Нахмурившись, он поднял глаза и увидел Эрвина, который, улыбаясь, что-то протягивал ему.       — Мороженое? — удивился вампир, наконец-то поняв, что это. Он осторожно взял лакомство за палочку и пристально вгляделся в него. Мороженое? Здесь? — Откуда?       — Эрен сделал, — сев на песок, Эрвин лизнул своё. — Из кокосового молока и бананов. Вышло очень неплохо, — похвалил парня он.       — Лет сто их не ел, — хмыкнул Леви, тоже пробуя мороженое. — А что он сам не принёс?       — Проворчал что-то вроде того, что провёл с тобой вчера весь день, поэтому решил уступить мне, — рассмеялся Эрвин. Леви, съев половину (мороженое очень быстро таяло), задумчиво посмотрел на море.       — Насколько нас хватит? — тихо спросил он.       — Что ты имеешь в виду?       — Уступать друг другу, делиться друг с другом, доверять друг другу… — наспех перечислил Леви первое, что пришло в голову. — Со стороны кажется, что это просто, но на самом деле чертовски сложно, — он скосил глаза на Смита, — особенно, между вами.       — Леви, от этого никуда не деться, — доедая мороженое и закапывая палочку в песок, пожал плечами Смит. — Мы живём вместе, поэтому должны в чём-то искать компромисс, чтобы сохранить то равновесие, что есть между нами.       — Эрвин, — вампир всё продолжал смотреть на бесконечный горизонт. Сначала он щурил глаза от яркого солнца, а после вовсе их закрыл. — Это Рай? Или Ад? — внезапно спросил он, поставив мужчину в тупик. — Тут есть всё, что я хотел, о чём мог только мечтать. Одни, на острове посреди океана, не просто вдали от людей, а одни во всем мире… Здесь нет нужды скрываться, с кем-то бороться, что-то уничтожать, строить или разрушать. Здесь нет правил, которые диктует общество. Здесь не надо прогибаться, унижаться или умолять. Мы сами себе хозяева и можем делать, что хотим. Делаем, что хотим, — он усмехнулся, опуская голову и глядя на песок. — Спим друг с другом каждую неделю, и это уже стало в порядке вещей. Хотя я даже не об этом, — он замотал головой. — Здесь всё идеально. Природа, море, небо, наш дом, тишина. Мы можем заниматься любимым делом и наслаждаться едой, сном и друг другом. У нас нет нужды ни в чём.       — Значит, это рай, — улыбнулся Эрвин, выслушав его слова.       — Да, для меня, — Леви украдкой взглянул на него, а затем снова обратился к морю. — Но не для вас.       — Почему же? — удивился Смит. — Я тоже живу, словно в раю. Думаю, и Эрен бы со мной согласился.       — Нет, Эрвин, — покачал головой вампир. — Как бы вы не убеждали себя, хотите вы другого. Это было моим желанием, а не вашим. Я потащил вас за собой, а не вы пошли за мной. И я знаю, чего вы желаете на самом деле.       — И чего же? — Эрвин, тоже посерьёзнев, перестал улыбаться, строго и отчасти грустно смотря на вампира.       — Ты прожил несколько жизней, Эрвин, и только ты знаешь, где испытал истинное счастье. А я знаю, что ты хочешь владеть мной. Владеть полностью, без остатка, не деля ни с кем. Я помню то чувство, когда отдавался тебе, не думая ни о ком. Не останавливая себя в своих желаниях и фантазиях. И ты помнишь, как был счастлив, когда мы смотрели только друг на друга. Но, к сожалению, этот я, — он указал на себя, — не могу подарить тебе этого счастья, потому что не могу отдаться целиком. Часть меня принадлежит другому, и это уже не исправить.       — Я знаю, Леви, — Смит печально улыбнулся. — знаю, что больше половины получить не могу. Но даже эта половина делает меня счастливым.       — А я хочу, чтобы ты достиг полного счастья, Эрвин, — проронил капрал. — Я много думал об этом, — его голос зазвучал ярче и обрёл какую-то силу. — Все эти месяцы думал о том, куда нас приведёт эта жизнь. Вспоминал предыдущие миры, пытаясь понять, что и как сделал не так. Я совершил очень много ошибок, но самой крупной была та, за стенами. Когда я поработил ваши души, — иронично сказал он, рисуя палочкой от мороженого линии на песке. — Когда мы попали сюда, когда только начали эту жизнь в сладости, забвении и пороке, я понял, что это приведет нас к концу. Мы можем остаться здесь, Эрвин. На десятки, сотни лет. Будем также поддерживать мир, как сохраняем его сейчас. Мы привыкнем друг к другу настолько, что уже не сможем обходиться друг без друга. Но… — он прервался, и в который раз поднял глаза на море. — Если это рай, тогда почему я чувствую эту пустоту внутри? — схватившись за рубашку, Леви стиснул ткань на груди. — Будто падаю в бездну, но никак не могу достигнуть её дна. Эрвин, я много думал об этом, и понял, что разорвать этот круг можно лишь одним способом. Отречься от всего, — повторил он и, развернувшись, посмотрел в голубые глаза, которые были наполнены любовью и печалью.       — Я отпускаю тебя, — переведя дыхание, сказал он, бесстрастно смотря на своего командира. — Я нашёл в себе силы побороть этот страх и добровольно освободить твою жизнь. Помнишь наш договор, Эрвин? — на его губах появилась странная улыбка, а мужчина через силу кивнул. — Так вот, мы расплатились друг с другом. И ты, отдав мне свою жизнь за стенами, и я, вернув тебе свою в жизни суккуба. Теперь твоя жизнь принадлежит только тебе, Эрвин. И я хочу, чтобы ты нашёл того Леви, который станет лишь твоим, — он вытянул руку и прижал ладонь к его сердцу. — Окажется он ангелом, эльфом, демоном или простым слесарем, но будет твоим.       — Ты уверен? — шепнул Смит, сжимая его ладонь своей и едва сдерживая дрожащий голос. Его глаза переливались в лучах солнца, словно были двумя крохотными морями.       — Да, — Леви, закрыв глаза, прижался к его лбу своим, — я отпускаю тебя, — едва слышно повторил он. — Теперь я не боюсь остаться один. Спасибо, что ты был в моей жизни, во всех моих жизнях. И позволь мне сделать тебя счастливым… — прошептал он, ощущая на своих губах пылкий, но нежный поцелуй, который был похож на дуновение знойного ветра. Так неожиданно нахлынул, и так быстро пропал. Словно его и не было.       Открыв глаза, Леви увидел лишь голубой горизонт и песчаную кромку острова, что врезалась в море. Его сердце на несколько секунд замерло в груди, а потом забилось так же ровно, как до этого. Наполовину он уже свободен от всего. Несколько минут Леви просто просидел на пляже, ощущая, как ветер обдувает лицо. На это море он готов смотреть бесконечно, проживая одну жизнь за другой и находя окончательный покой.       Когда солнце, простояв в зените, начало опускаться, вампир поднялся на ноги и, отряхнувшись, вернулся в дом. Тут было чисто и прохладно — они с Эреном закончили уборку только вчера, поэтому пыль ещё не успела осесть на мебели. Парень был дома: Леви нашёл его на кухне. Тот доставал из холодильника вторую порцию мороженого и проверял — дошло оно до кондиции, или нет.       — Капрал! — выпалил Йегер, как только заметил его. — Вы пробовали? — он указал на мороженое. — Я отдал одно мистеру Смиту.       — Да, он передал мне, — кивнул Леви. — Получилось очень вкусно, давно я такого не ел.       — Хотите ещё? — с энтузиазмом предложил Эрен, доставая из формы прямоугольник на палочке. Однако Леви покачал головой. Вздохнув, Эрен убрал его обратно и огляделся по сторонам.       — А где командир? — невинно спорил он.       Леви, не шелохнувшись, невозмутимо смотрел на парня.       — Я отпустил его, — проговорил вампир, нарушая тишину.       — Что значит, отпустили? — не понял юноша. — Он куда-то ушёл?       — Его больше нет в этом мире, — уточнил капрал. — Эрвина теперь не существует.       — То есть… как? — пораженно выдохнул Йегер, даже отступив на шаг. — Вы же… он же… — не зная, что сказать, лепетал парень.       — Эрен, я знаю, в последнее время ты часто вспоминаешь о том мире, где побывал, доставая формулу, — вместо ответа начал Леви. Йегер, замолчав, сначала побледнел, потом покраснел и помрачнел, в итоге опуская глаза в пол. — Ты хотел бы вернуться туда, верно? — спросил его капрал.       — Не туда, — мотнул головой парень, — а в тот мир, где мы были лишь вдвоём.       — Эрен, — приблизившись, Леви положил ему руки на плечи и заглянул в глаза. — Именно поэтому я отпустил Эрвина, и хочу освободить и тебя.       — Но почему… — голос парня внезапно задрожал — ему было гораздо труднее сдержать себя, нежели Смиту. — Почему так внезапно? Нам ведь было хорошо здесь, всем троим…       — Я знаю, Эрен, знаю. Мы могли бы продолжить жить здесь, не зная горя и страданий. Даже… Я мог бы остаться с тобой. Мы бы жили вдвоём в этом огромном мире. Но причина, по которой мы не можем это сделать, всё та же — я не смогу забыть о нём и принадлежать тебе, как ты самозабвенно принадлежишь мне. Мы неравны изначально, Эрен. Вы мне отдавали себя целиком, а я вам — лишь половину. Пусть мы и были счастливы, но это не то счастье, которое ты искал.       — Неужели я смогу найти другое? — с отчаянием спросил Эрен, а его дрожащая рука коснулась щеки вампира. Тот, прикрыв глаза, кивнул головой.       — Сможешь, Эрен, — произнёс он, сжимая его ладонь своей. — Ты найдёшь тот мир, где нас будет лишь двое, — потянувшись, он крепко обнял парня, а тот в порыве чувств схватил его руками и уткнулся в плечо. Леви, ощущая, как дрожит его тело, понял, что он плачет.       — А вы? Как же вы? Останетесь здесь один? Один во всём мире? — сквозь слёзы спрашивал Эрен.       — Нет, не останусь. Я просто перестану существовать в этом мире, как и вы. Все наши воспоминания, всё счастье и вся боль уйдут, давая дорогу новым, не менее ярким чувствам. Эрен, спасибо, что постоянно защищал меня. И от самого себя тоже, — слабо улыбнулся капрал. — Прости, что не смог подарить тебе истинного счастья, хотя я пытался, действительно пытался. Я не смогу сделать тебя счастливым, Эрен, но я верю, что ты найдёшь тот мир…       — Где нас будет лишь двое… — эхом донеслись до него слова, сказанные Эреном.       — Прощай, — выдохнул Леви, несколько секунд стоя с закрытыми глазами и понимая, что его больше никто не обнимает. Медленно открыв их, вампир увидел лишь пустоту комнат.       «Всё, — мысленно произнёс он, выходя из дома и снова отправляясь к морю. — Больше нет страданий, нет желаний, нет привязанности и чувств. Я отрекся от всего, что было. И вот я снова один, совсем как тогда, в стенах. С той лишь разницей, что принял одиночество и отчуждение добровольно».       Добравшись до моря, он снова остановился на берегу, в паре метрах от набегающих волн. Тишина. Вот что окружает его. Абсолютная тишина, наполненная лишь звуками природы. Больше никто никогда не узнает о нём и о его существовании. Он снова один во всем мире, но ему больше не страшно. Он не боится потерять, не боится умереть, не боится переступить черту. Он готов покинуть этот мир, не сожалея ни о чем. Те, кого он любил, найдут своё счастье. А он… просто сольётся с тишиной. Растворится в ней и станет её частью.       — До встречи в следующем мире. На этот раз она станет последней.

Конец Х (VIII.II) части