Blood and Sex

      Это был конец. Абсолютный, бесповоротный, совершенный. Он понял это практически с самого начала, но всё равно пошёл на этот шаг, потому что больше ничего не оставалось. Призрачная надежда угасла с первой смертью, а с последней она вообще стала лишь недосягаемым видением. А может, её и не было никогда.        И вот он остался один. Последний воин на этом поле брани, сплошь усеянном трупами и залитом кровью солдат, офицеров, друзей… Всех, кто был у него в подчинении и выполнял его команды. Он уже и сам без пяти минут труп, так же лежит среди поля между своими товарищами, которых отправил на верную смерть. Он погибнет вместе с ними, не достигнув своей цели: освободить людей от гнёта.       Прошло пять минут, десять, а он до сих пор жив. Почему? Раны оказались не столь глубокими, и ему суждено остаться в живых среди сотен, тысяч погибших? Он снова будет пытаться всех спасти, и снова всех потеряет? Где взять силу, способную уничтожить врага? Ведь ему даже тысячи клинков нипочём, а в этой стране жителей ещё меньше. Что остаётся кроме безысходности?        Краем полуослепшего глаза Эрвин замечает какое-то движение. В нескольких метрах от него есть ещё выживший. Кто он — друг или враг? Командир не видит, он даже не может шевельнуть рукой или приподнять голову. Но выживший, будто почувствовав его интерес, приближается. Эрвин облегчённо переводит дыхание: по очертаниям, это человек, а не титан. Однако он одет не в форму разведотряда: на нём длинный грязный плащ с капюшоном, укрывающий тело с ног до головы. К тому же он странно движется и, припадая к трупам, что-то делает с ним, будто грызёт. Значит, всё же враг?        Эрвин почувствовал, как сердце внезапно сбивчиво застучало, отдаваясь болью в груди. Смит затаил дыхание, понимая, что ему лучше вообще не подавать признаков жизни и притвориться трупом. Однако, это не сработало: существо добралось до него и склонило голову над его телом.        — О? Живой? — Эрвин не мог закрыть глаза, поэтому был вынужден смотреть на тёмное пятно, которым была голова незнакомца. На лицо Смита упало что-то тёплое и густое, стекло по щеке и впиталось в землю. Поняв по запаху, что это кровь, он с усилием прояснил своё зрение и осознанно посмотрел на пришедшего. Лицо, скрытое под капюшоном, обрело человеческие очертания. Одного взгляда в эти глаза хватило, чтобы понять, кто перед ним, и что он делает на поле после сражения. Это поле с грудой мёртвых тел — для него пир и праздник доступной крови.       — Падальщик… — выдохнул Эрвин, заворожено смотря в багровые глаза с узким вертикальным зрачком.       — Как ты быстро догадался, — произнёс хищник, практически не двигая окрашенными кровью губами. — Я думал, о нас уже все забыли.       — Вы всё время появляетесь после битв, чтобы собирать трофеи… — пытаясь усмехнуться, ответил воин.       — Что же поделать. За стены мне проход запрещён, вот и приходится питаться после того, как вы выползаете. Мёртвые доступнее, а их кровь ещё свежая и тёплая, хотя она всё равно никогда не сравнится с горячей кровью живых… — он коснулся холодной рукой горла Смита и в предвкушении облизнул губы. Алые глаза зажглись ярче, а острые клыки обнажились.       — Подожди… — Эрвин титаническим усилием поднял левую руку и надавил на его плечо. Вампир остановился и с некоторым пренебрежением посмотрел на человека.       — Тебе и так остались считанные минуты. Можешь не беспокоиться, это не так больно, — он вновь начал склоняться к шее, но Смит, несмотря на все свои ранения, держал руку крепко. Недовольно цокнув языком, вампир остановился, а в его глазах отразился гнев.       — Так и ты в труп превратишься… — недовольно выдохнул он, понимая, что и сегодня не получит живой крови.       — Я хочу… попросить тебя, — держась за его плечо, Эрвин кое-как оторвал спину от земли и сел, морщась от боли.       — Попросить? О чём ещё? — вампир был снова удивлён.       — Не убивай меня… — прошептал человек, яснее рассматривая лицо хищника, которое было весьма спокойно и даже равнодушно, зато дьявольские глаза горели настоящим адом. Вампир даже хохотнул от такой просьбы, однако его мимика совсем не изменилась, словно на его лице была маска.       — И почему же я должен отказаться от порции свежей крови?       — Помоги мне, — серьёзно и настойчиво произнёс Эрвин. — Помоги мне одолеть этих тварей и вернуть стране спокойствие. Я слышал, что силы вампира намного превосходят человеческие, а регенерация у вас колоссальная… Ты практически бессмертный, ведь так?       — Какой мне с этого прок? Мне и так неплохо живётся, а после сражений здесь полно еды, — вампир кивнул в сторону, говоря о мёртвом поле.       — Я возьму тебя за стены, — настаивал Эрвин. — Ты будешь жить под крышей и спать на кровати, а не на листве в лесу, не будешь постоянно озираться, опасаясь, что на тебя нападёт кто-то из этих монстров. И ты будешь пить живую кровь вместо мёртвой… мою…       — Твоей крови будет недостаточно, если ты просишь оставить тебя в живых, — холодно ответил тот. — Я буду вынужден убивать других жителей, и меня быстро раскроют. Объявят охоту, и я снова окажусь за стенами.       — Ты ведь не пьёшь каждый день. Этих трупов тебе хватит на пару дней, затем кровь уже станет непригодной. Ты голодаешь по несколько месяцев, верно? — тяжело дыша, Эрвин едва удерживал своё сознание.       — Хочешь растянуть свою кровь и давать мне каждую неделю? — догадался вампир.       — Именно, — с трудом кивнул Смит. Красные глаза сузились, а зрачок начал приходить в норму и становиться круглым. Похоже, предложение Смита прельстило хищника.       — Я соглашусь, но с одним условием: после того, как я исполню твоё желание, я выпью всю твою кровь и заберу жизнь, — в конце концов произнёс падальщик, обдумав слова командира. Эрвин невольно содрогнулся, а потом, прикрыв глаза, улыбнулся.       — Я согласен. Моя жизнь и так должна была закончиться здесь. Ты мне подаришь лишь отсрочку, и твоё требование вполне справедливо.       — И ещё одно условие: я буду подчиняться лишь тебе и никому другому. До этого момента можешь использовать меня, как пожелаешь, — преподнеся предплечье к зубам, вампир надкусил своё запястье и приподнёс его ко рту Смита.       — Выпей, моя кровь поможет тебе восстановиться, а иначе ты вообще не доживёшь ни до какого момента, — прижав запястье к губам Эрвина, надменно произнес падальщик. Смит без вопросов начал глотать его кровь, чувствуя, как силы прибывают с каждой каплей. Когда он закончил пить и смог подняться на ноги, вампир отыскал и снял с трупа подходящую по размеру форму и переоделся. Взял оружие, накинул капюшон и молча подошёл к командиру. Вдвоем им предстояло пройти несколько километров, чтобы добраться до стен.       — Если на нас нападут, то…       — Можешь не волноваться, — падальщик перехватил оружие удобнее и повертел его в руках. — В нескольких стах метрах от нас — ваши сбежавшие после битвы лошади. Сначала заберём их. Я доведу тебя до стены живым — это моя забота. А твоя — провести меня через стену.       — Я — командир разведотряда, с этим не возникнет проблем. Нас всегда возвращалось мало, но не так, как сейчас… — Смит с горечью посмотрел на мёртвое поле. Два его самых близких друга и капитана — Майк и Ханджи — тоже останутся здесь навсегда.       — Командир… И ты просишь помощи у такого, как я? Я же практически твой враг — ведь так или иначе я тоже питаюсь людьми, как и те монстры, которых вы уничтожаете. К тому же, я ненавижу людей, — вампир посмотрел в бесконечное небо. — Ведь это они выгнали меня за стены и сравняли с теми монстрами…       — Так ты… — изумился Эрвин. — Раньше тоже жил в стенах?       — Пойдём, а то скоро начнёт темнеть, — не захотев отвечать на вопрос, вампир двинулся с места.       — Подожди… — военный едва догнал его. — У тебя ведь есть имя? Как тебя зовут?       — Имя? — усмехнулся тот, словно человек спросил о какой-то глупости. — Зачем мне имя, если некому меня звать? Было когда-то, — он задумался, будто вспоминал его. — Зови меня Леви, если это так необходимо, — хмуро представился хищник.       — А я…       — Я знаю твоё имя, — неожиданно прервал его Леви и развернул голову.       — Откуда? — удивился мужчина.       — Я скажу тебе, когда всё будет кончено. Перед последним глотком твоей крови, Эрвин.