Принцип взаимодействия

Слэш
Перевод
NC-17
Завершён
1170
переводчик
fleur_fleur сопереводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Размер:
190 страниц, 8 частей
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
1170 Нравится 130 Отзывы 396 В сборник Скачать

Глава 8.

Настройки текста
- Джон, это великолепно! - улыбается Элла входящему в кабинет Джону. Тот вежливейшим образом скрипит зубами, а потом понимает, что Элла имеет в виду то, что он больше не хромает. - Уже неделю не хромаю, - говорит он, садясь на стул. - Что же поспособствовало? – спрашивает она, склоняясь над своим блокнотом. – Такой потрясающий прогресс! - Я эээ… Нужно было, чтобы я стоял, и я встал. – С целью, в случае опасности, выстрелить в преступника или ударить его тростью. – Переломил этот блок. – Хотя едва ли самостоятельно. Элла молчит, вероятно, ожидая продолжения, хотя им обоим по опыту известно, что Джон не начнет говорить, пока его не подтолкнут. Сидеть в кабинете психотерапевта без трости, которой можно, в случае чего, занять руки, оказывается, довольно странно и тревожно. - Вы, кажется, не слишком рады, - догадывается Элла. Уголок Джонова рта кривится. - Так и есть. - Почему? Все предлоги, чтобы не встречаться взглядом с Эллой, исчерпаны, и Джон попросту закрывает глаза. Элла молчит. - Почему, Джон? – затем повторяет она. Джон сглатывает. - Я… Я и мой друг… У нас все было хорошо. До того, как нога пришла в норму, у нас все было хорошо. Я тогда этого не понимал, но так оно и было. - А теперь? Джон мотает головой. - А почему вы не понимали, что у вас все хорошо? - Потому что мой друг – та еще задница, - отвечает Джон. – Совершеннейшая задница. К тому же у него ужасная репутация. - И что же он сделал? Джон смотрит в сторону. Элла ждет его ответа. - Ничего, - отвечает Джон. - Он не... он просто хотел помочь. И повыпендриваться. Но он всегда выпендривается. - Это он помог вашей ноге? Джон кивает. - Как? Подавив смешок, Джон переводит взгляд вниз. Не на пах, на ногу, - но все равно выглядит забавно. - Он… он заставлял меня отвлечься. Это не так уж важно. Элла складывает руки на коленях. Джон прочищает горло. - В подобных случаях вы обычно записываете «все еще испытывает проблемы с доверием». - Так вы признаете, что это проблема? – спрашивает Элла. Джон чуть заметно кивает. Элла пишет что-то, а затем поворачивает к нему блокнот, чтобы Джону не пришлось читать вверх ногами. Там записано: «Признает проблемы с доверием». Губы Джона вздрагивают. - И что теперь? - Что вы теперь собираетесь делать – я имею в виду ситуацию с вашим другом? – спрашивает Элла. Желудок Джона болезненно сжимается. - Не думаю, что он захочет со мной разговаривать. Элла качает головой. - Я спрашиваю, чего хотите Вы? Прежде чем что-нибудь сделать, вы должны понять это. - Не знаю. Извиниться? Я и так слишком часто извиняюсь. - За что? - Чаще всего за то, что вышел из себя. - Вы отлично себя контролируете, - замечает Элла. Джон отводит взгляд. - Вероятно, недостаточно. - Джон, - Элла наклоняется вперед. – Здесь не существует понятий «достаточно» и «недостаточно». Чем сильнее вы сдерживаете свой нрав, тем сильнее он рвется наружу. Вы ведь знали, что так и будет. Так же, как и то, что не стоит верить человеку, когда он обещает, что не уйдет. - Я не знаю, что еще можно сделать, - наконец, говорит Джон. Оказывается, у Эллы есть несколько предложений. Даже больше, чем несколько. Она говорит, и у Джона складывается странное ощущение, будто все это он уже где-то слышал. Совет «выражайте свой гнев спокойно» все еще кажется ему оксюмороном. - Что вы обычно делаете, когда извиняетесь? – спрашивает Элла. - В каком смысле? - Что вы говорите? О чем вы говорите? Джон хмурит брови. - Извиняюсь. Говорю, что очень сожалею, и объясняю, о чем именно сожалею. И на этом вопрос исчерпан. - А вы не объясняете, почему? - Почему я сожалею? Обычно это довольно очевидно. Элла качает головой. - Нет, почему вы выходите из себя, Джон? Джон смотрит в пол. - Вы можете объяснить, почему выходите из себя? Джон кивает. - Можете объяснить, почему выходите из себя настолько сильно? Поколебавшись, Джон все же кивает. - И вы объясняете это? Джон медлит довольно долго. А затем качает головой. - Вам не кажется, что, возможно, именно из-за этого ваш друг и не принимает ваших извинений? - Я не говорил, что он их не принимает, - поправляет Джон. – Я имел в виду… я не… Честно сказать, в этот раз я и не пытался извиниться. Это был красивый финал. - Когда это произошло? Джон сглатывает, но голос все равно плохо ему подчиняется. - Вчера. Элла кивает и помечает что-то в блокноте. - Вы хотите извиниться? Джон хочет сорваться с места и убежать отсюда. Это ощущение ему ненавистно. Он кивает. - На этот раз вы попытаетесь объяснить, почему вышли из себя? - Это… эээ… На этот раз все случилось не из-за этого. Думаю, мой нрав ему не так уж сильно досаждает. Он вообще по жизни довольно… отстраненный. Иногда кажется, что им управляет дистанционный пульт. Вы можете ударить его в лицо, а он этого как будто и не почувствует, только выскажется пренебрежительно о технике вашего удара. Я бешусь, а этому засранцу как будто и дела нет… - Оборвав свою речь, Джон закрывает глаза. – Нет, прошу прощения. Все неверно, это неправда. Он только делает вид, что ему нет дела. - Он знает, что не нужно принимать это на свой счет? – предполагает Элла. Джон кивает. - А что же он все-таки принял на свой счет? - То, что я вел себя, как сволочь, - говорит Джон. Элла ждет продолжения. Джон отводит глаза. Несколько минут оба они молчат. - Проблемы с доверием – это реальная проблема, - говорит Джон. Элла помечает что-то в блокноте, а затем снова разворачивает его к Джону. Теперь там написано: «Признает проблемы с доверием как проблему». К их обоюдному удивлению, у Джона вырывается смешок. - И почему это проблема? – спрашивает Элла. - Потому что, когда у тебя проблемы с доверием, для тебя проблематично кому-то доверять. Элла молча смотрит на Джона, и тот понимает, что на сегодня ее лимит понимания саркастических шуток исчерпан. - Просто я ему не доверял, - поясняет Джон уже серьезнее. - Почему вы ему не доверяли? - Когда мы впервые встретились, он… эээ… - Он соврал, что у него не ловит мобильник, чтобы заполучить Джонов телефонный номер. Предложил взять такси на двоих, а когда Джон отказался, тут же отступил. – Нет. Плохой пример. Эээ… - Начал предлагать выпить вместе кофе за неделю до того, как на самом деле его принес. Продолжал приглашать Джона на свидание даже после секса в аудитории – точнее, сразу после. Провожал Джона до метро, что, вероятно, можно было бы принять за сталкеринг, если бы Джон не знал точно, что все было не так. Когда это произошло в первый раз, вспоминает Джон, шел дождь, и он сам первый поменял свои планы, встретившись с Шерлоком. Если бы Шерлок тогда за ним не пошел, они бы никогда не перешли к следующей стадии знакомства, включающей совместные обеды в его кабинете. А потом Шерлок сбежал со свидания, но изо всех сил постарался объяснить, почему так поступил. То есть приложил куда больше усилий, чтобы объясниться, чем когда-либо делал Джон после вспышек своего гнева. Все эти панические атаки. Все ссоры. Шерлок знал всегда – почти всегда – когда нужно уйти, а когда вернуться. Осознав это, Джон приходит в ужас. Он и понятия не имеет, как повторить подобный подвиг. - Я не знаю, - наконец, говорит Джон. – Нет, знаю. На этом мужчине как будто выбита огромная предупреждающая надпись. Та женщина из полиции, сержант, с которой он работает, назвала его социопатом. Она употребила это слово не как оскорбление, а как медицинский термин – расстройство личности. Сказала, он сам так себя называет. Правда, я от него этого никогда не слышал. Глаза Эллы заметно расширяются, она выпрямляется в кресле. - Вы думаете, она несколько преувеличила? Джон мотает головой. - Не знаю. Я не думаю, что он социопат. Но никогда прямо об этом не спрашивал. Это не тот вопрос, который можно вот так запросто задать. Но я уверен, что он не такой. Он… эээ… способен испытывать привязанность. А социопаты на это не способны. - Да, - подтверждает Элла. – Он способен учиться на ошибках и корректировать свое поведение? Вспомнив о последней своей панической атаке, Джон кивает. - Временами он кажется самым эмоционально незрелым человеком из всех, кого я знаю. Мне встречались подобные личности во время учебы. Этакие феномены, вундеркинды – они тоже так себя ведут. Легко разочаровываются. А Шерлок… боже… Если ему хотя бы пару минут нечем заняться, он начинает на стены бросаться. – Или на Джоновы брюки. В процессе его рассказа Элла кивает. Джон продолжает говорить. Не о своих чувствах, а о Шерлоке. Какой он, как он себя ведет, как увлекается экспериментами и исследованиями – почему Джон вправе был предположить, что он возится с ним из одного только любопытства. Это хорошо. Говорить о Шерлоке – вот так. Безжалостно использовать настоящее время. От такой определенности Джону больно, но боль лучше агонии. Он одновременно и жалуется на Шерлока и восхваляет его. - По вашему рассказу получается, что вы очень близки, - говорит Элла. - Были, - поправляет Джон. - Вы как будто бы этим удивлены. - Я… эээ… - Он ерзает на стуле. – Я не отдавал себе в этом отчет. Вот что я имею в виду. - Уверены, что не хотите попробовать извиниться? Джон качает головой. - Не хочу быть человеком такого типа. - О чем вы, Джон? - Парнем, который успел 48 раз все изгадить, а потом бросился умолять дать ему второй шанс. Джон был из таких идиотов еще до поступления в университет, а во время учебы у него был парень, который вел себя подобным образом. Поэтому он знает точно: никогда. Подобное поведение невероятно раздражает. Да и к тому же Шерлок, если он явится к нему, вероятно, разорвет его на кусочки. И Джон, наверно, позволит ему это сделать. - Я не сказала – умолять дать второй шанс, - поправляет его Элла. – Я сказала – извиниться. Джон хмурится. - Вы имеете в виду извиниться – и тем самым поставить точку в отношениях? Элла кивает. Но Джон не хочет ставить точку. Еще три секунды назад он этого не понимал, но теперь точно знает. А затем время, отведенное на сеанс психотерапии, заканчивается, а Джон так и не знает, что ему делать. На следующий день Джон изо всех сил старается сдержаться, но его физиотерапевт единственный человек из всех его знакомых, кто не заговаривает с ним о хромоте. Жаклин проделывает с ним обычный комплекс упражнений, и минут через двадцать Джон разгадывает ее уловку. - Я не забыл о хромоте, - говорит ей Джон. – Она в самом деле исчезла. - О, великолепно! – немедленно восклицает Жаклин. – Прошу прощения, я просто не хотела вам напоминать. - Нет, теперь правда все в порядке. Она пристально смотрит на него. - Это уж мне судить. Жаклин заставляет Джона проделать такие упражнения, которые, как он считал, он в жизни не сможет выполнить. Это не лишает его сил, но отнимает способность разговаривать – и слава богу. - И о плече не забывайте, - напоминает Жаклин. – Теперь вы сможете попробовать еще несколько поз. Джон хмурится. – Для растяжки? - Нет, - говорит Жаклин. – Я про секс. - О, - говорит Джон. - О? - Мы больше не вместе, - говорит Джон. - О, - говорит Жаклин. – Ладно. Ну, вы же, в принципе, еще собираетесь когда-нибудь заниматься сексом? Уголки губ Джона дергаются в усмешке. - Просто есть люди, которые вообще этого не планируют, - говорит Жаклин. – Вот я и спросила. - Все не настолько плохо. Просто плохо. Достаточно плохо, чтобы Джон понимал, что в обозримом будущем не станет ни с кем заводить отношений. Сначала у тебя проблемы с доверием, а потом твое сердце оказывается размазанным по стене. - Некоторые люди вполне искренне не испытывают потребности заниматься сексом, - говорит Жаклин, возвращаясь к профессиональному тону. - Прошу прощения? - Моя младшая сестра – серый асек. Джон все больше смущается. - Что, простите? - Асексуал. - Не знал, что они различаются по цветам. Губы Жаклин дергаются. - Иногда различаются. И возвращаясь к вашему плечу. Не перенапрягайтесь. Я серьезно, не стоит. - Если сломаюсь, я не стану вас в этом винить, - говорит Джон. - Это все, о чем я прошу. Джон отправляется домой и изучает кое-какие материалы. А потом звонит Биллу и, к смущению друга, просит позвать к телефону Джессику. - Алло? – говорит Джессика на том конце провода. - Привет, - говорит Джон. – Это прозвучит немного странно. – Через силу он выговаривает. - Мне нужен кое-какой совет. - О, интересно. Какой же? - Как тебе удается общаться с солдатом, страдающим ПТСР? – спрашивает Джон. - Ты сейчас не Билла имеешь в виду, верно? - По правде сказать, я не уверен, что у него есть ПТСР. Следует пауза, и Джон представляет себе, как Джессика в эту минуту осматривается по сторонам. - Ага, - говорит она, - знаешь, по-моему, пригласить тебя к нам было отличной идеей. Мне кажется, это помогло. - Да? - Да, - выразительно отвечает она. Джон видит, как рот его отражения в полированной столешнице дергается в улыбке. - Если бы вам захотелось на денек приехать в Лондон… - Было бы здорово. - Я бы пригласил вас и на ночь, но в этой квартире и одному тесно. - Нет, приехать на один день – отличная идея. На поезде получится быстро. Джон кивает. Некоторое время они молчат. - Так что насчет того, как следует вести себя с солдатом? - А есть кто-то, кому мой совет мог бы пригодиться? - На данный момент нет никого, кто мог бы им воспользоваться. - Ну, - говорит Джессика. – Когда он захочет получить мой совет, я с удовольствием его дам. Джон снова кивает. – Спасибо. - И еще. - Да? - Я знаю, что восстановление зависит только от самого человека, которому требуется восстановление, - говорит Джессика. - Это довольно очевидно. Но наблюдать за этим процессом куда легче, когда от тебя не требуют быть просто наблюдателем, понимаешь? - Это… звучит вполне разумно, вообще-то. - Ммм… Хочешь, я снова передам трубку Биллу? - Да, спасибо. - Без проблем. Она зовет к телефону Билла, и они с Джоном еще некоторое время болтают о пустяках. И это лучшее, что случается с Джоном за все выходные. Начинаются экзамены, и стол Джона заполоняют лабораторные работы. Вскоре ему начинает казаться, что из-за разрыва с Шерлоком он потеряет и Майка. Они каждый день обедают вместе в столовой, но ведут себя друг с другом натянуто, чего между ними никогда раньше не было. - Что-то случилось? – наконец, не выдерживает Джон к середине недели. Майк смотрит на него взглядом человека, который изо всех сил старается никого не осуждать. - А, - говорит Джон. - Угу, - отвечает Майк. - Я задница. Майку, похоже, крайне неловко. - Я стараюсь не принимать ничью сторону. - Ради бога, Майк, даже я сам не на своей стороне. Теперь Майку не только неловко, но и немного грустно. - Прости, но что именно тебе известно? - Мне бы очень не хотелось во все это вникать, - отвечает Майк. Джон удерживается от вопроса, который так и рвется у него с губ. Вместо этого он спрашивает. - Не хочешь сходить в бар после работы? Ему позарез нужно выпить пинту, а опыт жизни с Гарри научил его, что этого лучше не делать в одиночестве. Майк улыбается и отвечает: - Да. Всю неделю Джон ожидает, что столкнется с Шерлоком в Бартсе, но этого так и не происходит. Он спрашивает о нем Молли и внезапно выясняет, что Шерлок, видимо, решил совсем избегать Бартса. Сайт его не обновляется, даже вопросы на форуме остаются без ответов. Джон дважды ходит с Майком в бар прежде, чем окончательно убеждается, что все эти попытки социализации и близко не заменяют ему утраченное. Он прилагает массу усилий, чтобы не начать выть Майку в плечо. На третий раз Майк неожиданно признается. - Он открылся мне, - говорит он. – Еще даже до того, как начал к тебе подкатывать. Никогда еще не видел, чтобы он так нервничал. - Серьезно? – Джон поднимает взгляд от бокала. – Да, ты серьезно. - Я думал, ты это понимаешь, - с сожалением замечает Майк. - Ты ни в чем не виноват. - Может быть, если бы я тебе рассказал… Джон вздыхает. - Вряд ли бы это что-нибудь изменило. Им обоим немного стыдно, каждому за себя. - Так что там было «до того, как он начал ко мне подкатывать»? – через некоторое время спрашивает Джон. - Ну, обычно он не особенно нравится людям, - отвечает Майк. – Думаю, ты это заметил. Ну и вот, он переживал. Если бы стол не был таким грязным, Джон уткнулся бы лицом в ладони. Но он грязный, поэтому Джон просто закрывает глаза и говорит. - Спасибо, я понял. Блог Шерлока наконец-то обновляется, там появляется целый научный трактат, посвященный тому, как изначальное предубеждение способно пересилить фактические данные. В посте представлено два нежелательных сценария поведения в подобном случае: чрезмерная подозрительность и необоснованное доверие. Джону приходится возвращаться к тексту четыре раза, с перерывом на чай и ночной сон, чтобы, наконец, прочитать его до конца. Он пытается написать комментарий – просто что-нибудь, чтобы дать понять, что получил послание, но оказывается, что на сайте он заблокирован. Проходит чуть больше двух недель после разрыва, и Джон получает почтой свои вещи. «Голдфингера» Шерлока оставил себе. Ты ненавидишь это фильм, - пишет ему Джон в смс. Он несколько раз перечитывает его, прежде чем отправить. И всю ночь проводит, глядя на экран в ожидании ответа. Который так и не приходит. - Алло, - приветствует Джон, когда на том конце провода, наконец, отвечают. - Доктор Уотсон, если вы полагаете, что, поговорив со мной, вернете расположение моего брата, вы жестоко ошибаетесь, - предупреждает Майкрофт Холмс. - Да, спасибо, я понимаю, - Джон в квартире один, но все равно невольно выпрямляет спину. – Вы сказали мне, что не стоит доверять моим инстинктам в отношении Шерлока. Черт, вы посоветовали мне его бросить. Почему? - Чтобы предупредить именно такое развитие событий, - медленно произносит Майкрофт. – До свидания. - Нет, подождите! Вы посоветовали мне не доверять ему. - Нет, я посоветовал вам не доверять вашим инстинктам, которые подсказывают вам не доверять ему. Прощайте, Доктор Уотсон. Линия отключается. Совсем отключается: когда Джон звонит снова, оказывается, что этот номер больше не обслуживается. Экзамены заканчиваются, начинается выпускной период, который все тянется и тянется. На улице теплеет, и Джон прячет свои кардиганы. Что-то внутри него требует сдаться, но он не представляет, как это сделать. Вскоре у него новая встреча с Эллой, и то, что та сказала – поставить точку – не дает Джону покоя. Миссис Хадсон проявляет неземную доброту, не захлопывая перед Джоновым носом дверь сразу же. Хотя в глазах у нее явно читается желание так и сделать. - Нет, - говорит она. – Прости, но тебе лучше уйти. - Я пришел, чтобы извинится. - Не думаю, что ему нужны извинения, дорогой. - Не могли бы вы все-таки спросить? – Джон сжимает руки в кулаки в карманах брюк. Слышно, как наверху Шерлок играет на скрипке. – Пожалуйста! Миссис Хадсон смотрит на него, затем переводит взгляд вверх. - Ладно, - говорит она. – Стой тут. Джон ждет, так и стоя в дверях. Посетители Speedy's глазеют на него, и он чувствует себя слегка не в своей тарелке. Скрипка замолкает. Потом снова начинает играть. Миссис Хадсон возвращается. - Можешь подняться, - говорит она, хотя, кажется, все еще не уверена, что Джону стоит это делать. - Спасибо. Джон поднимается по ступенькам, а миссис Хадсон остается внизу, за что он, наверное, должен быть ей благодарен. Кухня похожа на зону бедствия еще сильнее, чем обычно, в остальном же в квартире ничего не изменилось. Шерлок, вероятно, весь погрузился в эксперименты. Чтобы отвлечься? Или это нужно для расследования? Сам факт того, что он не знает точно, причиняет Джону боль. Раз Шерлок играет на скрипке, значит, он в гостиной. Ему нравится делать это у окна. Как только Джон входит, он тут же прекращает играть. И просто стоит, отвернувшись к окну, самой своей спиной словно преграждая Джону путь. Момент такой драматичный – идеально по-Шерлоковски. Он одет в кремовую рубашку. Ткань слишком сильно стягивает худую грудь. Не может же Шерлок быть еще худее, чем при их последней встрече? Джон вдруг понимает, что беспокоится за него. Не оглядываясь на Джона, Шерлок кладет скрипку на кресло. Красноречивый намек на то, что садиться он не собирается. И Джону не предлагает. - Что? – выплевывает Шерлок. - Прости меня, - говорит Джон. - Ладно. Уходи. - Дай мне только пару минут. Пожалуйста! Шерлок вздыхает. Джон мог бы попросить его озвучить свое согласие, но он и так слышит, как тикают часы. - Со мной никогда не случается ничего хорошего, - говорит Джон. – Во время службы в армии все отпуска я проводил, ожидая возвращения на фронт. А потом я попадал туда, видел, как умирают люди, и оказывался к этому не готов. Потому что к такому нельзя быть готовым. А потом меня ранили. Я никогда не смогу снова оперировать и думал, что никогда больше не смогу ходить. Нормально ходить. Я не… я не жалуюсь. Мне просто важно, чтоб ты понял: со мной никогда не случается ничего хорошего. И если что-то хорошее все-таки происходит, я не… - Джон сжимает кулаки. – Мне кажется, что это какая-то бессмыслица. Знаешь, как в детстве, у хороших людей все заканчивается хорошо, а плохие получают то, что заслужили. И если ты бесполезен, то какого черта ждать, что все закончится хорошо у тебя? Вот почему все так получилось. Не то чтобы я думал… я не думал, что у тебя нет сердца. Ты не делаешь зла нарочно. Я никогда так о тебе не думал. Но я – это чертовски дерьмовое эмоциональное вложение, и я подумал… Просто, ты же всегда все замечаешь. Вот. И поэтому я решил – должно быть что-то еще, какая-то иная причина. Потому что я и правда не понимаю, что ты видишь… прости, видел во мне. Ммм… я не… Я не прошу тебя вернуться. Хотя мне ужасно бы этого хотелось, я мог бы даже умолять об этом. Но ничего не изменилось. Так что, если бы ты вернулся, все равно все в итоге сложилось бы дерьмово. Я много обо всем этом думал и понял, что так и будет. Я все время буду ждать, что что-то пойдет не так. Это довольно-таки дерьмовая жизнь, и я не хочу такой для тебя. Поэтому я просто прошу прощения и очень сильно стараюсь не быть такой уж законченной задницей. И еще кое-что. Эээ… если когда-нибудь… ну, знаешь… если тебе нужно будет прикрытие, ты можешь на меня рассчитывать. Ну а если ты просто хочешь, чтобы я заткнулся и пошел на хуй, я так и сделаю, - заканчивает Джон. Шерлок все так же стоит, отвернувшись к окну. Подбородок задран вверх, плечи напряжены, руки сжаты в кулаки. - Ладно, - говорит Джон. – Тогда я пошел на хуй. Он не ждет, что Шерлок ответит что-нибудь, просто разворачивается и уходит. Музыка возобновляется с того же места, где прервалась. Она звучит не зло и не грустно, просто как будто немного через силу. Миссис Хадсон, беззастенчиво караулящая в коридоре, помедлив, обнимает Джона. Тот обнимает ее в ответ. А затем они прощаются. Исследования, защиты дипломов и бумажная работа – хорошие способы заткнуть черную дыру. И Гарри, слава богу, в последнее время доставляет меньше проблем. Они еще несколько раз ходят в бар с Майком. Молли, кажется, немного приуныла. Вскоре вернется из декрета женщина, на место которой Джона взяли. Ему предлагают остаться на полставки, и он не находит причин, чтобы отказаться. Месяц получается очень длинным. И когда Джону кажется, что больше он не выдержит, он просыпается в час ночи от телефонного звонка. Прежде чем осознать, что происходит, Джон уже на ногах, натягивает штаны и прижимает телефон к уху. - Гарри, пожалуйста, скажи, что ты не за рулем в такой час. - Я не Гарри, и я не за рулем. Рука Джона замирает над ширинкой. - Эээ… точно. Привет, - он поспешно застегивает брюки. - Вижу, твой брат-алкоголик тяжело переживает развод с Кларой. Это интересно, учитывая, что он сам был инициатором. - Как, черт возьми… Шерлок не издает ни звука, но его самодовольная ухмылка, кажется, видна даже через телефон. - На самом деле ты кое в чем ошибся. Гарри, конечно, буч, но все-таки не мужчина. Джон чувствует, как ухмылка меркнет и отчаянно желает, чтобы она вернулась. - Прости, что случилось? – спрашивает он. - Серийный поджигатель. Я знаю, какое здание она подожжет следующим, но в нем целых два места, идеально подходящих для поджога. - Ясно, - говорит Джон. Он хватает ключи и пальто, лихорадочно пытаясь вспомнить, где оставил ботинки. – Говори адрес. Пару часов спустя, на рассвете, они сидят в машине скорой помощи, получая первую помощь при отравлении угарным газом. Их колени соприкасаются. У Шерлока голубые глаза, на лице его кислородная маска – которая, кажется, одновременно и раздражает его и дарит облегчение. Из-за маски ему приходится скашивать глаза в сторону, и Джон посмеивается в свою маску. Медики сначала пытаются разделить их, но быстро понимают, что вся эта суета того не стоит. Они так и остаются сидеть, прижимаясь коленями друг к другу. На этот раз дело ведет не Лестрейд, а другой инспектор, женщина. Но она точно так же, как Лестрейд, сереет лицом от усталости и явно мечтает побыстрее избавиться от урагана по имени Шерлок Холмс. Шерлок обрушивает на нее свой монолог, прерываясь лишь на то, чтобы глотнуть кислорода из маски. Джону тоже приходится дать показания. Когда инспектор отпускает их, уже совсем рассвело. - Как насчет завтрака? – спрашивает Джон. Шерлок стоит, сунув руки в карманы. От него пахнет дымом и бензином. Волосы выпачканы, на лице след от маски. - Не голоден. Джоново выражение лица не меняется. Изменилось бы, если бы он ожидал другого ответа. - Ладно, - говорит он. – Увидимся. Шерлок не возражает, и, уходя, Джон улыбается. С Молли он сталкивается в коридоре. Та несет огромную стопку книг, и Джон из-за этого не может встретиться с ней взглядом. Странно, но она все же его замечает. - О, Джон! – восклицает она. И поворачивается к нему, чудесным образом ничего не уронив. – Ты, случайно, не Шерлока ищешь? Она много месяцев не задавала ему этот вопрос. – Прошу прощения? - Просто он снова заходил. Так вот зачем ей столько книг. – О, - говорит Джон. – Тебе помочь? - Нет, все в порядке, - сияя, отвечает она. – Я знаю, это выглядит смешно, но мне нравится ему помогать. Большинство моих собеседников уже мертвы, так что… Приятно иногда помочь кому-то живому. - Хочешь сходить куда-нибудь выпить? Слова вырываются сами собой. Джон и сам не понимает, как так получилось. Его отчаянное одиночество, похоже, совсем распоясалось. Молли моргает, спрятавшись за стопкой книг. - Оо… - Мы с Майком Стемфордом по четвергам ходим в бар после работы. Так, может?.. - О! О! Да! – она слегка краснеет. – Ой, получилось немного громче, чем я рассчитывала. - Тебя едва слышно за книгами. Молли тихо смеется. – Прости, мне нужно идти. Они тяжелые. - Ладно. Увидимся. - Пока! Исследования продвигаются хорошо, и Джон берет несколько летних курсов. Теперь они чаще встречаются по вечерам в баре, преимущественно, благодаря Молли. Теперь они ходят туда еще и по субботам, чтобы участвовать в викторине. Спустя три месяца после первой посиделки в баре Майк, наконец, знакомит Джона со своей женой. Мадури и Молли моментально находят общий язык. Она даже предложения друг за друга заканчивают, и Майк считает, что это совершенно очаровательно. А Джон… ну, кто он такой, чтобы судить. Как-то раз в июне, когда они в очередной раз сидят в баре, Джону приходит сообщение. Он извиняется и уходит. Через пару кварталов он видит Шерлока в окне ресторана и ныряет внутрь. - Чего мы ждем? – спрашивает Джон, занимая второе место за столиком – лицом к обеденному залу. - Я жду человека, который ворует ювелирные украшения. А ты ждешь, пока у меня не отпадет необходимость в спутнике, делающем меня менее заметным. - Ладно, - говорит Джон, радуясь, что выпил только стакан пива. Он ужинает. Шерлок нет. - Судя по всему, у Гарри дела идут получше, - ни с того, ни с сего заявляет вдруг Шерлок. - У нее… да, - Джон подцепляет вилкой остатки риса. - А как ты узнал? Не про то, что у нее дела получше, а вообще? Я никогда не упоминал в разговорах Гарри. - Твой телефон, - говорит Шерлок. Глядя в окно, он рассказывает все, что вычислил в первый же день, одолжив у Джона телефон. Это невероятно. Это потрясающе. И сильно отрезвляет. Разум Шерлока, его память – они просто сверхъестественны. И раз он спустя полгода помнит особенности Джонова телефона, значит, и поведение Джона никогда не будет забыто или пересмотрено. - Перестань, - внезапно говорит Шерлок. – Перестань изводить себя чувством вины – это отвлекает. - Хорошо, прости. Внимание Шерлока тут же возвращается к ювелирному магазину на противоположной стороне улицы. Он сидит, молчаливый и неподвижный, никоим образом не расслабленный, но и не напряженный. Он словно кот перед прыжком, а Джон – просто мебель, за которой он прячется от мыши. Они сидят в ресторане довольно долго, просто сидят, не разговаривают. Официантка приносит счет, а потом снова подходит спросить, не желают ли они чего-нибудь еще. Похоже, Шерлок этого даже не замечает. Наконец, глаза его расширяются. - Сейчас? – спрашивает Джон почему-то шепотом. Глядя ему в глаза, Шерлок едва заметно кивает. Он быстро встает, хватает пальто, и Джон радуется, что успел расплатиться полчаса назад. Шерлок волочет его через улицу, не обращая внимания на дорожное движение, - впрочем, уже довольно поздно, и машин не так много. Шерлок утаскивает его за собой в переулок. А там Джону приходится вступить в рукопашную с человеком, вооруженным набором отмычек. На этот раз Джон сидит в скорой один, пока Шерлок разговаривает с инспектором. Сотрясения у него нет, и швы накладывать не нужно. - Было весело, - говорит Джон, когда Шерлок забирается в машину и садится рядом с ним. Шерлок осматривает его лоб. - Тебя уже нужно сменить повязку. - Да, я знаю. Шерлок немедленно разводит бурную деятельность, но, поскольку она направлена на других людей, Джон, уже успевший принять болеутоляющее, не возражает. Он стойко переносит смену повязки, а затем укладывает голову Шерлоку на плечо. Плечо костлявое, зато находится на идеальной высоте. Вообще-то так быть не должно. Раньше, по крайней мере, когда Джон пытался так сделать, Шерлоково плечо всегда оказывалось слишком высоко. - Ты сутулишься, - замечает он, не поднимая головы. - Просто устал, - говорит Шерлок. - О. - Уверен, что сотрясения нет? - Ммм… - мычит Джон. Пальто под его щекой довольно жесткое, но не царапает. Ночь теплая, пожалуй, даже слишком теплая для такого пальто. Но Джон помнит, что под ним у Шерлока только рубашка, а пиджака нет. Сидеть в скорой неудобно, но не настолько, чтобы заставить Джона пошевелиться. – Это так мило, - бормочет он. Шерлок фыркает. Как ни странно, довольно тихо фыркает, словно боится потревожить Джона. - Мы снова друзья, - резюмирует Джон. - Теперь да. - В противном случае ты бы меня спихнул. Шерлок ухмыляется. - Может быть. - Но ты бы не посмел спихнуть меня на пол, - говорит Джон его плечу. Шерлок не отвечает. В замешательстве, Джон поднимает голову. Губы Шерлока подрагивают от сдерживаемой улыбки. Очень осторожно он сталкивает Джона на пол. Сидя на полу, Джон начинает хохотать, хохотать до боли, и Шерлок к нему присоединяется. Шерлок начинает звонить ему во время расследований. Иногда он просит Джона прийти, иногда хочет просто поговорить. Он часами разглагольствует, перескакивая с мысли на мысль. Дедукция мчится во весь опор, рождая все новые и новые теории, которые то спотыкаются на чем-то, то раскручиваются все дальше и дальше. Порой Джон за весь разговор и слова не произносит, но никогда не замечает этого, пока Шерлок не замолчит. Однажды Шерлок звонит, когда Джон как раз находится в районе Бейкер-стрит, и тот, поддакивая в трубку, направляется к его дому. Он останавливается у Speedy’s и поднимает глаза. Шерлок смотрит на него из окна, продолжая говорить и жестикулировать, не останавливаясь и ничем не выражая удивления. Джон вспоминает сцену из нуарного фильма о Ромео и Джульетте. Шерлок прерывает монолог и требовательно спрашивает: - Что? - Прошу прощения? - Ты хихикаешь. - Да так, ничего, - говорит Джон. – Можно подняться? - Конечно. Что ты вообще делаешь там внизу? - Жду, пока кто-нибудь мне откроет. Самодовольная ухмылка видна даже со второго этажа. – Я открыл пять минут назад. Не думая ни о чем, Джон заходит в дом и поднимается наверх раньше, чем Шерлок успевает закончить предложение. Они кладут трубки одновременно, и Шерлок продолжает говорить. - Ужин? – спрашивает Шерлок одним августовским вечером. - Умираю с голоду. Однажды, посреди поиска ключа к шифру, продолжающегося уже всю ночь, Джон начинает засыпать. Шерлок бросает взгляд на часы и говорит: – Ты не спал больше тридцати часов. - Спасибо, я заметил. - Ложись поспи. - Все нормально. - Ты слишком заразительно зеваешь. Ложись. Джон распрямляет хрустнувшую спину. – Хорошо. - Нет, не на диване, - останавливает его Шерлок на полпути. – Здесь ты будешь меня отвлекать. Спи на кровати. Джон окидывает его внимательным взглядом, смотрит на сгорбленную над столом спину, на спускающиеся на шею кудри. - Серьезно? Не глядя на него, Шерлок тычет ручкой в потолок. - Наверху. Джон поднимается наверх. В комнате теперь совсем немного вещей, и кровать появилась. От недосыпа все вокруг кажется каким-то размытым и душным. Джон решает произвести разведку. В шкафу пусто. В комоде лежит лишь пара носков, в которых Джон с удивлением узнает свои собственные. Он трет сухие и зудящие от долгого бодрствования глаза. Подходит к столу, открывает ящик. Оттуда на него смотрит Шон Коннери – с коробки ДВД-диска. Джон разворачивается и идет к дверям. А потом останавливается. Нельзя отвлекать Шерлока во время расследования. Он закрывает дверь, раздевается и забирается в кровать. Подушка пахнет Шерлоком, но Джону все же удается уснуть. Утром в ванной рядом с электрической зубной щеткой Шерлока обнаруживается обычная. Кажется, совершенно новая. - Ее безопасно использовать? – кричит Джон. - Не будь идиотом! - Ты ведь понимаешь, что из твоих уст это звучит, как «нет»? Шерлок не отвечает, вероятно, желая, чтобы Джон помучился. Поэтому Джон чистит зубы пальцем. Скучно. Принеси ДВД. Ш.Х. Джон приносит сразу все. Кондиционер снова сломался, - печатает Джон на телефоне. Вот что бывает, когда покупаешь старье с третьих рук. - Можно переночевать у тебя? Переезжай. Ш.Х. Джон берет с собой сумку с вещами на ночь. - Не знаю, стоит ли, - честно говорит он, входя в гостиную. - Ты имеешь в виду, что хочешь заниматься сексом, - предполагает Шерлок. Рукава его рубашки закатаны до локтей. Ключицы в вырезе поблескивают от пота. – Друзьями мы быть можем, а квартиру делить – нет, потому что тогда ты захочешь снова заниматься со мной сексом, как раньше. - А ты хочешь, чтобы мы занимались сексом? – спрашивает Джон. - Спасибо, я и так уже вспотел. - Я имею в виду - когда-нибудь, - говорит Джон, и, господи, от чего это он дрожит? Шерлок отводит взгляд и смотрит в одну точку, куда-то позади него. Для «да» он выглядит слишком задумчивым, для «нет» молчит слишком долго. Джон ждет, сжав одну руку в кулак, а другой вцепившись в ремень сумки. - Последние три месяца ты не привлекаешь меня физически, - сообщает Шерлок. – Это произошло слишком резко, я не могу ничего с этим поделать. - Уверен? – спрашивает Джон. И немедленно, даже быстрее, чем брови Шерлока взлетают вверх, начинает чувствовать себя полной задницей. – Нет, нет, прости… Конечно же, ты бы знал. - Можно проверить, - говорит Шерлок, делая шаг вперед. Он резко наклоняется, внезапно оказываясь очень близко, и руки Джона ложатся ему на бедра так же естественно, как касаются перил лестницы, когда он поднимается по ступенькам. Руки Шерлока поднимаются медленнее и ложатся на плечи Джона, словно исследуя неизведанную территорию. Он выглядит таким смятенным, таким неуверенным, что Джон тут же принимается говорить – нет, нет, не нужно форсировать, пока Шерлок не затыкает его поцелуем. Губы у него теплые, и способность Джона к самопожертвованию тут же улетучивается. Поцелуй мягкий, как и дыхание Шерлока на его лице. Его руки спокойно лежат у Джона на плечах, тот обнимает его за талию, и Шерлок ему это позволяет. Он принимает, но не инициирует. Джон отстраняется первым. Шерлок, нахмурившись, тянет его к себе и крепко обхватывает за плечи. Джон со вздохом закрывает глаза. Для объятий, пожалуй, слишком жарко, но, когда Шерлок утыкается подбородком Джону в макушку, ни один из них не замечает, как липнет к влажной коже одежда. - Ощущается все еще правильно, - отчитывается Шерлок, и его исследовательский тон странно контрастирует с чувственной позой. Подбородком он задевает волосы Джона. – Мы можем так делать. - Хочешь, чтобы я переехал сюда и тискал тебя? - А что не так? - Ну, отчаянное желание трахнуть твое бедро ощущается немного неловко. Шерлок смеется, но Джон вовсе не шутит. Он не может просто наплевать на это. Прижимается лицом к шее Шерлока и просто хочет. Хочет, чтобы так все и было с самого начала, чтобы он всегда был уверен в том, что Шерлок хочет его в своей жизни, а не только в постели. - Так ты сделаешь это? – спрашивает Шерлок. – Ты переедешь? - Почему ты этого хочешь? Нет… Не так, - поправляется Джон, почувствовав, что Шерлок напрягся у него в руках. – Я не… Я не сомневаюсь в тебе, просто собираю данные. Шерлок сильнее прижимается подбородком к его макушке. - Потому что меня раздражает, когда ты уходишь, - наконец, говорит он. - Когда я буду сидеть рядом, умирая от желания на тебя запрыгнуть, это тоже будет раздражать, - признается Джон. Неизвестно, одобрила бы Элла его коммуникативные навыки, но он старается, как может. - Нет, это мне все еще нравится, - отвечает Шерлок. - Но чтобы я и в самом деле запрыгивал на тебя, ты не хочешь. Следует пауза. Шерлок, видимо, принимает какое-то решение. - Я предпочел бы, чтобы ты этого не делал. - Никогда? Шерлок со стоном отстраняется. Руки его крепко держат Джона за предплечья, глаза прикованы к его лицу. – Джон, мое либидо невероятно асоциально. Я не могу просто позвать его поиграть, если оно не хочет. Джон кивает, стараясь не смотреть ему в глаза. Его эго, задыхаясь, корчится на полу, сраженное в солнечное сплетение. - Если этого недостаточно… - начинает Шерлок. - Достаточно, - твердо говорит Джон. – Мы не встречаемся, мы просто соседи. Хорошо, я перееду. - Ты этого хочешь? - Конечно! Квартира отлично расположена, а сейчас я снимаю у настоящего мудака. У глаз Шерлока появляются морщинки, и пульс Джона слегка замедляется. - Тогда, в конце месяца? – предлагает Шерлок, прикусывая губу. Никогда еще он не выглядел таким преисполненным надежды, даже когда разводил Джона на секс. - Да, - подтверждает Джон. Они проводят вечер вместе, ничем особенно не занимаясь. И через два дня, когда Джон возвращается к себе, его сумка пуста. Наступает сентябрь. Майк приходит в настоящее замешательство от новостей. Вообще-то Джон и сам чувствует то же самое. Шерлок то требует от него всецелого внимания, то вообще забывает, что Джон существует. То есть все идет совершенно нормально. Вообще-то не совсем нормально. Потому что Джону порой кажется, что он сгорает под собственной кожей. И уж точно нет ничего нормального в том, что Шерлоковы эксперименты вытесняют из холодильника все съедобное. На этот раз Джон окончательно выходит из себя и орет громко и долго, а Шерлок – чертов засранец! – Шерлок вдруг начинает смеяться. - Что? – кричит Джон. – Что, блядь, тебя так веселит? - Ты не успокоишься, да? – задает Шерлок явно риторический вопрос. - Это холодильник, Шерлок! Тут хранится еда! - он тычет пальцем за дверцу, но близко не подходит, чтобы не дотронуться до содержимого ненароком. – Кое-кто в этом доме, знаешь ли, питается! Шерлок улыбается еще шире. Глаза его пробегают по лицу Джона, вверх-вниз, потом смотрят на руки и возвращаются к губам. - Что? - Ты только злишься. - Нет, я в бешенстве! - Да, но ты не нервничаешь, - заявляет Шерлок. - Еще как нервничаю – ты не закрываешь свои препараты крышками! - На самом деле, нет, не нервничаешь. Ты орешь, не заботясь о последствиях. - Потому что единственное возможное последствие этого гребанного разговора – вымытый холодильник! – рявкает Джон. И Шерлок, глядя на него, сияет. Джон скрещивает руки на груди и вздергивает подбородок. Шерлок приходит в абсолютный восторг. Улыбка обычно меняет его лицо, но сейчас оно преображается еще сильнее. Он стал как будто моложе, ярче, он весь сияет – и Джон то этого только еще больше заводится. - Выкладывай! – говорит он. - Не совсем уверен, - начинает Шерлок, скорее довольный, чем сомневающийся, - но, кажется, я хочу тебя поцеловать. Джон смотрит на него, не отрываясь. Шерлок приближается. - Не раньше, чем ты отмоешь холодильник, - твердо говорит Джон. – Наш холодильник весь в крови, Шерлок. Это отвратительно. Шерлок закатывает глаза. – Ладно. Джон побыстрее уходит в гостиную, пока Шерлок не запряг его помогать. Он сидит на диване, зная, что из кухни его не видно, и таращится в книгу, не обращая внимания на звуки, которые издает Шерлок. Шерлок справляется быстрее, чем Джон ожидал, и вскоре выходит из кухни с мусорными пакетами в руках. Он сбегает по лестнице вниз, а затем возвращается. Теперь все готово, и Шерлок плюхается на диван, забираясь к Джону на колени, и толкая головой книжку, словно щенок. Джон гладит его по волосам, и Шерлок бросает на него внимательный взгляд. Джон упорно продолжает смотреть в книгу. - Ты уже не читаешь, - заявляет Шерлок. – Твои глаза бегают по одной и той же строчке. – Несколько секунд он самодовольно молчит. - Ты позволяешь мне охотиться за тобой. Да? Ты позволяешь мне… У Шерлока звонит телефон. Тот мгновенно подносит его к уху, не поднимая голову с коленей Джона. – Шерлок Холмс. Джон продолжает гладить его по волосам, чертыхаясь про себя. А, может, и вслух, судя по тому, как Шерлок дотрагивается до его руки. - А кто судмедэксперт? – спрашивает Шерлок. И тут же кривится. – Андерсон не будет со мной работать. – Он поднимает взгляд на Джона, глаза у него голубые с желтым, в них нет ни капли зеленого. – Могу я привести своего? На линии небольшая пауза. - Ну а если бы у меня был свой медицинский эксперт? – говорит Шерлок, собственнически накрывая руку Джона своей. Он смотрит на Джона, не отрываясь. – Если бы он у меня был, я мог бы привести его с собой? Ему что-то отвечают. - Великолепно, - говорит Шерлок. – Встретимся там. Он вешает трубку. Но позы не меняет. Во взгляде его нет вопроса. Нет даже предположения. Предположение не выглядит так легкомысленно, и в то же время так непоколебимо. - Куда мы идем? – спрашивает Джон. – Только не говори – «на место преступления». - Серийный убийца, - отвечает Шерлок, как ни странно, все еще лежа у Джона на коленях. «Шерлок счастлив», - хочется сказать Джону. Он бы с огромным удовольствием сказал именно так. - Хорошо, - говорит Джон и легонько хлопает Шерлока по лбу книгой. – Пойду найду ботинки. Шерлок выпрямляется и тут же снова прижимается к нему. - Они под креслом, - говорит он, вскидывая руки к Джону на плечи. - О, - говорит Джон и облизывает губы под взглядом Шерлока. – Спасибо. Шерлок целует его лишь раз – и секунду спустя уже превращается в бешено летящий вихрь. Он вскакивает и сбегает вниз по лестнице раньше, чем Джон возвращает себе способность стоять. Джон смеется, надевает ботинки и спешит следом. Конец.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.