Let it snow

Когда в мире происходит экономический кризис – Дом Убийца стоит особняком. Когда избирается новый президент – Дом Убийца безучастен. Когда восточный ветер приносит эпидемию простуды – Дом Убийца снова изолируется, не проявляя ни малейшего интереса к происходящему вне кирпичных стен и тонких металлических прутьев ограждения. Все это не имеет отношения к квартирантам, которые не платят ренту и плюют на экономию горячей воды. Но когда наступают глобальные природные перемены – тут жильцы дома не могут больше продолжать играть свои роли отстраненных, Богом забытых созданий. Ведь в конце-концов, со сменой погоды тебе и самому хочется что-то изменить в своей жизни, не так ли? __________ Первая зима Вайолет в доме пролетела незаметно, в самокопании и шокирующих открытиях, вроде своего же тела в подвале или сайта газеты Лос-Анджелеса с фото собственного бойфренда и строкой «Подозреваемый в школьной стрельбе мертв» над милым, ангелоподобным личиком юноши. Вторая зима прошла в попытках остыть, умерить свой гнев, забыть, простить и привыкнуть к новой… жизни? Смерти? Но как бы это ни было названо, девушке удалось. В психиатрии есть крайне интересный факт: через какое-то время жертва прощает своего обидчика. Это странно, нелогично, но, что поделать, такова человеческая натура - непонятная и пугающая. Вайолет видела, что ее мама простила Тейта. Давно простила. А сама девушка ведь не получила прямого урона. Были лишь косвенно задеты ее чувства. Да, это больно, но раз смогла простить мать, то почему и Вайолет не может? Вивьен была счастлива с Бэном, и Вайолет жаждала счастья. Девушке хотелось верить, что Тейт изменился. По крайней мере больше от него не пострадала ни одна душа – ни живая, ни мертвая. И Вайолет простила. И она действительно снова почувствовала маленький уголечек счастья, который разгорался все сильнее и сильнее, словно кто-то снял с шеи петлю, которую с каждым днем все туже затягивал кто-то, кто стоит на ступень выше самой смерти. А третья же зима стала самой волшебной, самой запоминающейся, кардинально отличающейся от двух предыдущих. Словно с прощением юноши и погода тронулась рассудком от счастья. В Америке случилось небывалое: после Рождества температура резко падала до минус сорока, многие штаты страдали от метелей и лютых морозов. Закрывались школы, взрослым давали выходные на работе, по телевизору ежечасно передавали сводки погоды. Всех просили оставаться дома. Всех живых. Про мертвых ничего не говорилось… Очнувшись ранним январским утром, Вайолет не поверила глазам: комнату окутало белое свечение. А от того, что происходило за окном, девушка потеряла дар речи. Трясущиеся руки быстро поднимали раму, Вайолет полностью высунулась на улицу, перегибаясь через оконный проем. Свежий, холодный ветер моментально дунул в лицо, девушка охнула от неожиданных и уже давным-давно забытых ощущений. Кожа на разгоряченном теле начала приятно покалывать, мороз чувствовался каждой клеточкой. Вайолет рассмеялась, звонко и задорно. По-девчачьи. - Ага, кому-то весело, – раздался в пустой комнате радостный голос Тейта. - Снег! Там чертов снег! Последний раз такое я видела лишь в Бостоне! – Вайолет подгибала ноги, весело хихикая, ощущая ледяные потоки ветра. - Закрой окно, – приказным тоном произнес юноша, чем-то шурша позади девушки. - Это еще почему? – негодовала Вайолет, оборачиваясь. Тейт стоял в дверях, держа в руках вешалки с вещами, поочередно стягивая светлые чехлы. - Потому что мы должны одеться. Ты же не хочешь выйти на улицу в таком виде? Вайолет глядела на Тейта. Подростки стояли неподвижно, расплываясь в улыбках экстаза. Блондин призывно потряс вешалкой, девушка быстро потянула за края ночной майки. *** Дверь снаружи завалило. Открывать ее было страшно: снег бы повалился в прихожую. Призраки конечно могут просто телепортироваться в любую точку на территории особняка, но в этот день, именно сегодня Вайолет наконец-то почувствовала отголосок к себе старой – той девчушке, что жила на одной из улиц Бостона, каждую зиму как по часам скрывавшуюся под толстым слоем снега. И сейчас Вайолет хотелось почувствовать себя живой, еще более живой, чем она стала с возвращением к Тейту. А он и не думал мешать. Он любил ролевые игры. Даже очень. - Мойра убьет нас, если мы станем причиной таяния снега на полу дома. Тейт покосился в сторону гостиной и улыбнулся. - Давно ты лазила в окна? *** Тейт вылез первый, на холоде с непривычки его передернуло. Глаза заблестели, юноша присвистнул, бодро подпрыгнув на месте. Так и кофе никакой не нужен. Вайолет не могла сдержать редких смешков, просовывая в проем одну ногу. Зацепившись за раму, девушка со смехом повалилась на снег, провалившись в огромный сугроб. Тейт засмеялся, попытавшись помочь подняться, но его собственные ботинки тонули в снегу, который, словно оковы крепко держал ноги на месте. - Такое впервые в Калифорнии, – прокомментировал Тейт, протягивая Вайолет руку. Девушка хитро улыбнулась, дернув за его ладонь, юноша приземлился рядом, шумно выдохнув. Вайолет хохотала, видя, как Тейт пытается привыкнуть к новым ощущениям. - Что, неужели я разбираюсь в чем-то лучше тебя? Тейт повторил позу Вайолет, перевернувшись на спину. - Ты во всем лучше меня, – ответил юноша, вытирая мокрые ладони о пальто. Вайолет тяжело дышала, видя и чувствуя, как Тейт медленно тянется к ее губам. Девушка приподняла со лба шапку, ощущая шеей холод сугроба. Попытавшись сдержать смех от пришедшей в голову идеи, она медленно набрала горсть снега. Губы юноши неспешно коснулись ее собственных. Дыхание обожгло, блондин выпустил стон от контраста ее холодной кожи. Но сразу же за первым, пробным, легким поцелуем Вайолет резко отстранилась, залепив Тейту снежком по лицу. Юноша испуганно вскочил на ноги. От холода перехватило дух. - За что? – потрясенно произнес тот, все же улыбаясь, отряхивая волосы от снега, щипавшего на лице. Вайолет звонко засмеялась, пятясь спиной, спотыкаясь о снежные бугры. - Хочешь меня наказать? - Сгораю от желания, – прошептал Тейт, поправив ворот пальто и бросившись с места на девушку. Вайолет взвизгнула, кинувшись в другую сторону. Холодный ветер бил в лицо, электричество пронизывало плохо прикрытые части тела, ноги тонули в снегу, длинный пуховик сковывал движения, шапка лезла на глаза. Те, поначалу болевшие от столь непривычного обилия белого, теперь привыкали, лишь слегка слезясь от мороза. Тейт гонялся за Вайолет вокруг дома, по всему участку, подростки падали, поднимались, девушка вскрикивала от страха и адреналина, холодный воздух служил причиной сбившегося дыхания. Щеки вскоре начали гореть, Вайолет чувствовала приятный жар в теле и слабость в ногах. Краем глаза, если не приглядываться, можно было заметить остальных жильцов дома, с любопытством выглядывавших из окон. Но никто из них не решался выйти на улицу, а те, кто горели желанием узнать, что же такое настоящий снег, с опаской выходили на веранду или на один из многочисленных балкончиков. - Ты что, постарел? – смеялась Вайолет, останавливаясь и набирая побольше снега. – Что с тобой, дедуля? Не можешь меня догнать? В Тейта полетела порция снега. Юноша засмеялся, комкая снежки и запуская их в юного противника. - Как ты меня назвала? – уворачивался от встречных бросков юноша. Вайолет смеялась. – А ну иди сюда! Девушка дернулась с места, визжа. Тейт был быстрее, повалив Вайолет за домом на пологом склоне. Парочка скатилась вниз, к деревьям, со смехом влетев в очередной сугроб. Ветки высокого клена, сейчас покрытые белой глазурью, блестящей на солнце, задрожали. Ни Вайолет, ни Тейт больше не смеялись, лишь пытались отдышаться, шумно втягивая бодрящий, кристаллически-чистый воздух. Разгоряченное тело приятно ныло. Вайолет улыбнулась, выпуская пар изо рта, складывая губы трубочкой. - В детстве, зимой я всегда так делала, представляла, что курю. Иногда настолько увлекалась, что мне казалось, словно я действительно чувсвую привкус никотина. Сейчас так смешно об этом вспоминать. Тейт улыбнулся. - А я баловался кокаином. По твоей теории я сейчас должен ползать по участку, делая «дорожки». Вайолет засмеялась, задрав голову, чтобы встретить взгляд юноши. Тейт смотрел на нее с любовью, теплотой. И от этот взгляда ей становилось так уютно, с каждой минутой все жарче и жарче, словно кто-то включил мировой обогреватель. Блондин мило улыбнулся, смотря на то, как румянец алеет на щеках девушки, на то как покрасневшие губы выпускают туманный пар. - Ты кажется хотел меня наказать… – все еще сбившимся дыханием высказалась девушка, небрежно смахивая мокрые волосы с лица. - Можно я тебя поцелую? - Раньше ты не спрашивал. - Раньше ты не бросала мне в лицо снегом. Вайолет захихикала. - Извини, соблазн был велик. - Ты смеешься как девочка. - Я тебе секрет открою, даже в моем свидетельстве о рождении записан этот пол. Тейт издал смешок, на щеках заиграли ямочки. - Нет, просто этот твой смех такой редкий. Сейчас ты счастлива… Вайолет уловила нотки грусти в его голосе. - Я счастлива, потому что ты рядом, – снег хрустел под тяжестью тел. - Правда? - Ага, – Вайолет облизнула губы, задрав голову. - Так я могу тебя поцеловать? – с надеждой повторил вопрос юноша. Вайолет подкинула горсть снега, тот в момент разлетелся по воздуху. - Ты можешь попытаться. - Ты не хочешь? - Я хочу слепить снеговика, –присела Вайолет на корточки. Серьезность в ее голосе вызвала смешок удивления у юноши. - Что? - Дава-а-а-й, старичок, пора размяться. Блондин засмеялся и, поднявшись на ноги, сделал шаг в сторону дома. - Куда ты? - Снять джинсы. Вайолет открыла рот. - Что, прямо тут? На снегу? - Мои промокли, Вайолет, – тень озорства пробежала по его лицу, – но мне нравится ход твоих мыслей, возможно ты захочешь помочь мне их переодеть? Девушка стесненно плюхнулась в сугроб, раскидывая руки и делая "снежного ангела". - Пожалуй подожду тебя здесь. Если пойду с тобой, то на улицу мы уже не выйдем. - Но твои ведь тоже промокли. - Я не уйду с улицы пока не растает весь снег. Тейт улыбнулся так, как если бы какая-нибудь маленькая малышка показала ему смешной, по-детски неумелый рисунок. - Я захвачу перчатки. *** - Что ты делаешь? – хохотала Вайолет, глядя на то, как Тейт катает огромный снежный ком. - Что не так? – сконфужено нахмурился юноша. Ворот его черного пальто криво торчал вверх, шерстяной свитер мок от снега, темные джинсы успели стать такими же влажными, словно никто и не ходил переодеваться. Вайолет не могла перестать смеяться. – Да что такое? – улыбнулся юноша. - Ты хоть раз делал снеговика? - Ээ… - ..твой ком – это середина. А ты сейчас скатал шар больше, чем основание. Смекаешь? Тейт улыбнулся и, подняв скатанный ком, водрузил его на первый. - Ничего не знаю, геометрию я посещал редко, – блондин помог Вайолет пристроить ее последний ком на самый верх. Девушка захохотала. Тейт с видом венецианского архитектора подпер подбородок, оценивая творение. - Знаешь на кого он похож? – сквозь улыбку поинтересовался юноша, глядя на веселящуюся Вайолет. - На продавщицу книжного вниз по улице? Да, точно, на этот Хеллоуин она выглядела точно также. Тейт засмеялся. - Это Чед! Вайолет шлепнулась на землю. От смеха сводило дыхание, холодные потоки воздуха обжигали легкие. - Чед? – еле выдавила та. Тейт зажал губу между зубами, быстро вбежав по ступенькам в дом. *** - Ну вот, готово. – юноша отряхнул руки в перчатках. Вайолет снова засмеялась. В снежную руку кривого и косого снеговика был вставлен прозрачный бокал на черной ножке, на второй ком был накинут один из кардиганов Чеда, сигарета всунута на уровне рта, тоненькие редкие веточки венчали макушку, а две потолще – маленькие глазки-пуговки. - Это кошмарно, Чед нас убьет, – смеялась Вайолет. Тейт взял ладошку девушки в свою. - Не пойман – не вор. Пойдем, у меня есть идея, – улыбался юноша. С неба медленно полетели снежинки. Редкие, почти совсем незаметные… *** Расчистив завал снега у заднего входа, Тейт вытащил на веранду плетеное кресло и качалку. Падающие снежинки были ложной тревогой: небо синело, время неумолимо двигалось к закату. - Глинтвейн в термосе и был твоей идеей? – сжимала крышечку Вайолет, закинув ноги на ограду террасы и откинувшись на спинку. - Я лишь хочу, чтобы ты не посинела от холода. - Мне вполне тепло. - Врунишка, – улыбнулся юноша. Вайолет прищурилась. - Тебе не удастся затащить меня в дом, я же говорила, что никуда не уйду. Тейт облизнул губы, протягивая руку за термосом. - Вот поэтому я и устроил нас здесь. Ты упрямая, как черт. Вайолет сделала глоток, хитро улыбаясь и поглядывая на юношу. Жидкость обожгла горло, но девушка не обратила внимания. За день, проведенный на холоде, тело привыкло к температуре. Оно реагировало лишь на него. На Тейта. На светловолосого растрепанного юнца с розовыми щеками и точно таким же кончиком носа. Он был мил. Чертовски мил. Снег был ему к лицу точно также, как и смерть. - Ты никогда не видел столько снега? - Неа, при жизни мы не выбирались дальше Малибу. Вайолет сделала еще один глоток. - Иногда я скучаю по этому. По таким кардинальным переменам. По людям на улице после полудня, по детям, катающимся с горок, по тому восторгу, что вызывал во мне снегопад… - Нет нужды печалиться, оглянись вокруг. Вайолет грустно улыбнулась. - Да, но это всего-лишь аномалия. Погляди, никого нет, улицы пусты. Снег растает, все вернется на круги своя, опять начнется жара… ненавижу лето. - А мне теперь нравится лето. - И чем же? - Летом ты ходишь почти без одежды. Вайолет улыбнулась. - Расскажи, что ты делала в Бостоне зимой? – решил сменить тему юноша, пока Вайолет снова не запустила в него снежком. - Мне нравились коньки. Но я не любила толпы народу на катках. Отец часто отвозил меня на озеро, которое расчищали под каток для жителей стоящих неподалеку домов. Там я и вставала на лед, но все это было так, развлечением, ничего серьезного бы все равно не вышло. Тейт поджимал губы, скребя по термосу ногтем. - Вай. - Мм? - Ты часто скучаешь по тем временам? Уголки губ дрогнули. Девушка почесала лоб, поправив шапку. - Нет, - щурилась на свету девушка. - Знаешь, меня всегда страшила мысль о старости. Я понимала, что все хорошее когда-нибудь кончится, что скоро я уже не буду так беспечна, как в детстве, что прийдется корпеть на чертовой работе допоздна только чтобы заработать себе на пропитание, а к сорока годам, потому что меня бы все достало, я видела себя, прыгающую с обрыва скалы где-нибудь на острове Уайт в Англии, деньги на поездку куда я бы копила с таким трудом… - Вайолет мимолетно улыбнулась. – Я рада, что умерла здесь, таким образом. Я рада, что я с тобой. О большем я и мечтать не могу. Мы молоды, вечно молоды, понимаешь? Время теперь в наших руках. Девушка замолчала, поднося к краснеющим губам крышку с напитком. Тейт улыбнулся, словно в нем загорелась лампочка, глаза заблестели, будто камин в рождественскую ночь. Юноша заботливо подлил еще теплого глинтвейна, придвинувшись ближе. В воздухе витал аромат корицы и апельсиновой цедры, в тишине было слышно завывание ветра в оконных рамах, да звон льдышек на ветках деревьев. Кружился снег, поднимаемый воздушными потоками с верхушек сугробов, напоминая сахарную пудру, которую просыпает нерадивый помощник повара. Вдали залаяла собака, и Вайолет наконец-то почувствовала себя причастной к круговороту жизни, словно все было по-старому. Как в детстве. Привлеченные впервые за день наступившей на улице тишиной, некоторые жильцы особняка делали пробные шажки по снегу, несмело топчась перед крыльцом, осматриваясь, высоко запрокинув головы, походя на типичных туристов. Укутавшиеся в толстенные свитера Чед с Патриком наткнулись на снеговика. Патрик еще долго давился смехом. Мойра, укрывшись плащом, молча стояла у входа, глядя на размеренное падение редких снежинок, лишь слегка улыбаясь уголками губ, словно вспоминая какой-то момент из своей прежней жизни. Бэн и Вивьен – одни из счастливых обладателей настоящей зимней одежды – мирно бродили по заднему дворику, о чем-то переговариваясь и тихо смеясь. Вивьен качала малыша, завернутого в старое одеяло. Казалось, даже ребенок издавал нечленораздельные звуки счастья. Вайолет подтянула упавший с колен шерстяной плед и оттолкнулась от бортика веранды ногой, раскачиваясь в кресле-качалке. - Так хорошо, спокойно... – выдохнула девушка, втягивая носом сухой и колючий воздух, прикрывая глаза. Тейт повернул голову, услышав тихий мотив мелодии, срывавшийся с губ девушки. Совсем приглушенный, но вполне понятный. Блондин лукаво улыбнулся сам себе, своим мыслям... *** Скоро стемнело, с неба посыпались крупные хлопья снега. Вайолет резво выскочила во двор, спрыгнув со ступенек, глядя на свечение гирлянд, развешанных по фасаду дома. Девушка зачарованно плюхнулась на снег, не отрывая взгляда от козырька веранды. - Посмотри на это, - воскликнула та, завидев фигуру в черном пальто, кивая головой на голубой от лампочек снег, - как хорошо, что никто не додумался убрать рождественские украшения. - Тейт усмехнулся, возясь с магнитофоном, устроенном посередке плетеного кресла в пледе. – Для чего он тебе? Юноша улыбнулся и вставил кассету. Вайолет радостно открыла рот, услышав мелодию. - Да ладно? - воскликнула та. – Фрэнк Синатра? Блондин запахнул пальто, устраиваясь рядом на сугробе. - Ты же ее напевала, верно? Вайолет заулыбалась, покачивая головой из стороны в сторону, едва заметно шевеля губами. Начался настоящий снегопад. Снежинки покрывали лицо, тая и охлаждая кожу. Вайолет чувствтовала прохладу на ресницах, губах. Снег щипал, снова возрождая приятные воспоминания. Все вокруг постепенно покрывалось вторым слоем махрового, чистейше белого покрывала. В окнах дома, залитых желтым свечением ламп и зажженных свечей, Вайолет видела мать и отца, расставляющих тарелки в столовой. На Вивьен был красный свитер, а рыжие волосы подвязывались ленточкой. Нора раздавала указания Трэвису куда, по ее мнению, следует поставить канделябры из подвала и высокий стульчик для малыша. Второе Рождество? А почему бы и нет? Вайолет улыбнулась. Снег сделал невероятное – объединил всех, заставил счастье парить в воздухе. Девушка почувствовала прикосновение теплых губ на своей щеке и просияла улыбкой, которая показалась Тейту сродни мерцающему от обилия огней снегу. Такой же чистой, неиспорченной, невинной. The fire is slowly dying And my dear we're still goodbying As long as you love me so Let it snow, let it snow, let it snow - Погода сошла с ума, – поправив ненавистную шерстяную шапку, Вайолет запрокинула голову, пытаясь не щуриться, а глядеть на снежинки, падающие, казалось, из беспросветного мрака, тьмы, оттуда, откуда и она сама так яро пыталась выбраться еще совсем недавно. - А мы? - И мы тоже. Тейт вскочил на ноги, пару раз подпрыгнув на месте, стряхивая снег и мотая головой, неряшливо откидывая мешающиеся пряди. - Пойдем, - протянул тот руку. - Куда? - Я думаю, уже готово. - Что готово? – пребывала в щенячьем восторге от предвкушения какого-то сюрприза девушка, поднявшись и двинувшись следом. С боковой части дома, на небольшом расчищенном участке земли, блестела темная, почти что черная длинная и широкая дорожка льда. Вайолет разинула рот, поднимая шапку с глаз. - Если бы я знал о коньках раньше, то залил бы территорию побольше. Вайолет то ли взвизгнула, то ли пискнула и, не раздумывая, бросилась с места, с разбегу вставая на лед, пытаясь удержать равновесие, задорно смеясь. Ночь. Огни рождественских гирлянд, словно лапочки на афишах Бродвея. Фрэнк Синатра, пытающийся уверить, что погода снаружи ужасная. Две, не намного более прекрасные, потерянные во времени души, пуховик и пальто которых развеваются, точно флаги. Подростки смеются, падают, резвятся. Они счастливы, влюблены. Снежинки кружатся в воздухе, подгоняемые страшно завывающим ветром. Снег падает. Он растает, только лишь коснувшись земли, крыш, веток деревьев – чего угодно. Его больше не станет, а затем весна сменит зиму. А они останутся. Они – те, кто никогда не умрут, для кого не существует мира в том понимании, в каком его воспринимают все остальные живые люди. Но что такое снегопад из одной снежинки? Ничто. А что такое вечность без близкого человека? Кто такой Тейт без Вайолет? Ничто. Никто. Они вместе, рядом, чувствуют лед под ногами, мороз на коже, музыку в воздухе, Рождество в душе, любовь в сердце… Oooooh wee goes the storm Why should he worry when he's nice and warm His girl by his side and the lights turned low He just says, let it snow, let it snow