Music: OST – Diving Sad piano – (this will make you cry) Labyrinth – Jealous
Догадываетесь ли вы, как умирают самые бесстрашные жители океана – киты? В какой агонии находится тело млекопитающего? Слышали ли вы, какую безликую тишину таит в себе океан, ведь киты умирают молча, по отдельности, в одиночку? Представляете ли ту бесконечную боль, наполняющую пустой и лишенный жизни взгляд?Этот взгляд доводит до дрожи.
Молодой человек, чьи грубые шоколадные кудри безлико разбрасывал ветер, шёл в сторону небольшого торгового центра Лондона, так как вечером его ладонь коснулась пустой пачки из-под любимого бисквита. Юноша, сложив губы в тонкую полоску и засунув багровые от холода ладони в карман, шагал вдоль дороги, изредка пиная мелкие камни, которые попадались ему под подошву ботинок. Он шёл в безликом одиночестве. Казалось, что боль в его сердце можно было осязать. Изумруд его глаз олицетворял собой зияющую пустоту.Гарри Стайлс умирал молча и бесконечно.
Мысли о том, в какое полное и несокрушимое дерьмо превратилась его жизнь за последние несколько месяцев, добивали парня изнутри. Гарри самым некультурным образом шмыгал носом, краем глаза наблюдая за тенью деревьев. Свернув за угол, внимая еле слышный звук скрипящего под ногами снега, он разглядел сквозь летящие белоснежные хлопья красную крышу торгового центра. Небо украсилось опаловыми, пурпурными и аквамариновыми волнами, плавно переходящими друг в друга, сливаясь и оттеняя очертание заходящего за горизонт солнца. Стеклянные двери распахнулись, и в лицо ударил теплый, приятный коже воздух. Вытянув шею, ослабив давление шарфа, Стайлс свернул в отдел «Кондитерская» и уставился на прилавок. Проводя по нижней обветренной губе краешком языка, он долго стоял и сумбурно выбирал между имбирным печеньем и овсяным с шоколадной крошкой. Тонкие пальцы коснулись подбородка, брови в легкой думе сошлись на переносице, а красивое лицо исказилось в гримасе боли, которая вернулась вместе с воспоминаниями.Flashback
– Знаешь, я думаю, что бисквит, который выбрала я, намного вкуснее, чем печенье с шоколадной крошкой, которое выбрал ты, – девушка взяла из корзины пачку и с легкой усмешкой на губах вернула печенье на прилавок. – Серьезно? – Гарри в игривой манере изогнул левую бровь. – Да! Тебе нельзя ничего доверить. Совершенно, – наиграно возмущалась она. – Совсем ничего? – парень вплотную подошёл к девушке, которая заставляла его сердце биться быстрее. Он чувствовал лёгкий запах яблока, исходящий от её густых волос, и слышал тяжёлое дыхание, когда его ладонь коснулась мягкой кожи её щеки. – Даже это? – их носы соприкоснулись, когда он, едва наклонившись, оставил невесомый поцелуй на её сухих губах. Ресницы девушки трепетали так хрупко и невесомо, словно она являлась бабочкой, которая совсем скоро опалит свои тонкие крылья об яркие лучи солнца. – Гарри, я люблю имбирный бисквит, – девушка почти прошептала низким и срывающимся голосом. Всё, о чём она сейчас думала, – это пухлые губы Гарри. – А я люблю тебя, Энн, – молодой человек провёл большим пальцем по её щеке и, наслаждаясь специфическим ощущением внизу живота, бережно коснулся любимых губ.Конец Flashback’а
Мысли парня прервала юная работница торгового центра. Миниатюрная девушка стояла рядом с Гарри и легко постукивала ему по плечу, приводя молодого человека в сознание. Призраки прошлого растворились. – Мы закрываемся, Сэр, – доброжелательная улыбка озарила лицо платиновой блондинки, тонкие пальцы которой все еще находились на плече шатена. – Да, конечно, – бездумно выпалил он, машинально схватил первую попавшуюся пачку печенья и проследовал к кассе. Неожиданно его тело столкнулось с чем-то мягким, руку пронзила резкая боль, и он выронил бисквит из своих ладоней. Гарри почувствовал до боли родной запах и прикрыл глаза, отказываясь верить в то, что этот запах был ему так знаком.Перед ним стояла она.
Грифели пышных ресниц были загнуты вверх. Мешки под глазами казались еще темнее и отчётливее, когда ресницы соприкасались с нижней частью век, отбрасывая на худые щёки свою тень. Её сложенных в тонкую линию губ давно не касалась искренняя улыбка. Серые глаза являлись тонким стеклом. Девушка, хмуро уткнувшись в пол, кидала в сторону Стайлса колкие ремарки. Она зажала в руке пачку печенья и, поднявшись с колен, протянула злосчастный бисквит парню. Руки Энн задрожали, когда она была готова утонуть в зелени его глаз.Они не виделись три месяца. Всё это время они существовали друг без друга.
– Гарри, – удивленно прошептала девушка. Её голос был тихим и совсем сиплым. В нём звучало дикое отчаяние. Сердце Гарри остановилось. Он был потрясён и обескуражен. Парень почувствовал, как сводит желудок, когда с её сухих губ сорвалось его имя. Все те былые воспоминания опять ожили, словно он и не пытался похоронить их недавно. Удивительно, как чертовски-особенно может звучать наше имя из уст родного человека, не правда ли? Лёгкие девушки медленно выпустили последнюю партию воздуха. Она поникла.Было больно встретить его.
– Энн, – по привычке Гарри поднял дрожащую ладонь вверх и уже собирался прикоснуться к щеке девушки, ощутить мягкость её кожи, но остановился. В уголках глаз Энн собрались слёзы, она отступила назад, а рука Стайлса так и осталась в «подвешенном» состоянии. – Энни… – снова повторил парень, опуская руку. – Гарри, не надо, – резко перебила его девушка. – Послушай, нам надо поговорить. Ты избегала меня все это время, – он сжал пальцы с такой силой, что они побелели, а уголки ногтей грубо впились в кожу. Парень нервничал, ведь после её ухода из его дома это была первая их встреча. – Мы больше не вместе, Гарри, – девушка моргнула, и на худых скулах слёзы оставляли за собой мокрые дорожки. Глупо верить, что время способно залечить раны. Энн не помнила, когда в последнее время была счастлива. Гарри положил свои массивные ладони на хрупкие плечи девушки. В этот момент казалось, что сквозь тонкую ткань свитера Энн ощущала жар, исходивший от тела Гарри. Сердцебиение участилось. – Знаешь, мне всегда казалось, что я знаю тебя лучше, чем может знать кто-либо. Однако ты всегда доказывала мне обратное. Ты отличалась от других девушек так сильно, что сейчас мне невольно хочется кричать, ведь больше нет такой, как ты. Каждое утро я встаю и немного умираю, – зеленые глаза были наполнены неподдельной болью. Шоколадные кудри касались его щёк. – Я устал умирать, Энни. От моего сердца скоро ничего не останется, словно и не было его вовсе. Понимаешь? – Любовь нельзя построить на боли, – она смотрела на него своими большими серыми глазами.Он хотел вбежать в неё по пояс, но вошёл с головой. В тот момент он готов был утонуть.
– Энни, – глухой шепот её имени слетел с его губ. Он наклонился чуть ниже, и шоколадные кудри коснулись её лица. Лёгкие испустили последний выдох, дыхание девушки замерло. Тонкие пальцы Гарри слегка дрожали, когда он прикоснулся к её пылающей щеке. – Если ты скажешь, что счастлива сейчас, обещаю, я уйду. Она закрыла глаза, и новые дорожки солёных слез образовались на её лице. – Нет, – Энн слегка вздрогнула, когда почти незаметно Гарри собрал её слезы своими тонкими пальцами. Он нашёл её. Ту, которую так давно искал. Однако она была совершенно сломлена. – Не уходи, – прошептала девушка, чувствуя, как руки становятся холодными, словно иней мелкими кристаллами покрывает её ладони. Гарри слегка подался вперед, их носы соприкоснулись. Она нашла в себе силы, чтобы заглянуть в столь любимые глаза и раствориться. Горячее дыхание обжигало бледную кожу, когда его нежные, чуть припухлые губы коснулись её сухих.Для него она была слишком красива. Слишком чиста. Слишком идеальна. Слишком...
***
Этот Рождественский вечер был лучшим в его жизни. Джемма оживленно беседовала о чём-то с мамой. Отчим отчаянно пытался привести хоть в какой-нибудь приличный вид подгоревшую индейку. Снег за окном огромными хлопьями кружился в танце, мягко ложась, образовывая блестящий легкий снежный покров. Время поджимало, и все торопливо с горящим детским желанием в глазах начали обмениваться рождественскими подарками. Иногда в глазах рябило от такого обилия ярких, разнообразных красок. Все были счастливы. Гарри нежно перебирал их сплетённые пальцы, боясь отпустить её хоть на минуту. Губы Энни растянулись в скромной и искренней улыбке.Она была, как снег: красивой, но холодной. Он сумел растопить иней, покрывающий тонким слоем её сердце. Он растворился в ней без остатка.