Туман

«Ядовитый туман заполонил всю Воронежскую округу. Что это – страшные шутки природы или ошибка завода?». Именно так звучал громкий заголовок одной из желтушных статей журналиста Феликса Пальцева. Почему сейчас эта фраза так громко кричала в его голове? Парень откуда-то встал и оглянулся. Туман. Кругом только лишь призрачный туман, серая дымка, сквозь пелену которой не видно практически ничего. Казалось, если выставить руки впереди себя, они полностью в окутывающее его облако. Туман был ядовитым, и это Феликс знал точно. Он проникал внутрь, пронизывал все тело, заполоняя неясной болью сердце и душу. Дышать было все тяжелее, будто туман сковывает все тело, душит, не давая надежды на спасение. Но, с другой стороны, тонуть в тумане парню все-таки нравилось. Он чувствовал, что его спасение от жуткой боли находится ЗДЕСЬ. В этом самом тумане. Как же все-таки странно: туман дает муки, но он же дарит и чудесное счастье. То счастье, которого он не чувствовал несколько лет. С тех самых пор, как его уволили с работы, и ему пришлось вернуться в свой гнилой Воронеж. А его радость, отрада и любовь осталась ТАМ. В такой далекой, огромной и душной Москве. Маша… Маша… Имя девушки Феликс повторяет каждый день, с утра и до вечера образ прекрасной Маши преследует его в его же мыслях, никак не желая оттуда исчезать. А, может, сам журналист этого не хочет? Первое время после приезда парень пытался забыть ЕЕ. Заваливал себя новой работой, пытался отвлечься с помощью дискотек, клубов и новых девушек. Но везде его сопровождали мысли о Маше. Когда Феликс ехал в автомобиле, ему всегда казалось, что рядом на пассажирском кресле сидит ОНА – его истинная любовь, та, которая его изменила и подарила незабываемые минуты счастья. На работе, бегая по городу с фотоаппаратом, ему то и дело мерещилось, что буквально мгновение назад Маша прошла мимо него, а он ее не почувствовал. Горожане очень сильно удивлялись, увидев бегущего и вечно оборачивающегося парня с фотоаппаратом. А на дискотеках в каждой девушке он видел ЕЕ. С радостной улыбкой подбегал он к ним, но… Маши не было. Точнее, девчонок с таким именем было полно. Но ТОЙ САМОЙ, его любимой, среди них и быть не могло. Парень думал, что сошел с ума. Не может же, не может быть такого, чтобы галлюцинации преследовали человека везде! «Это паника… Это паранойя…» - думал Феликс, сидя за столом в своей квартире. Он попробовал избавиться от этого с помощью алкоголя. На память об этом остался шрам на ноге от автомобильной аварии. Наркотики? Нет, так низко Феликс не собирался опускаться. «Маша бы мне этого никогда не простила», - эта мысль остановила парня от страшного поступка. Суицид? Что ж, попытка не пытка. Но только от порезов стало гораздо больнее душе. Десяток тонких шрамов и сейчас украшает руку журналиста, напоминая о его жутком решении. Он слабо помнил, что случилось тогда. Воспоминания так и остались частичными, словно неровно оторванные листки календаря. Бритва. Волнение перед первым порезом. Неясный страх. Сжатие кулаков. И… Первый порез. Такой болезненно красивый. Еще один. И еще два. С каждым порезом боли становилось все меньше и меньше. Резать себя было удивительно… Приятно. Приходило долгожданное спокойствие. Казалось, что с кровью выходили боль и страдание. Становилось лучше. Сознание улетало в неизвестность. И тогда впервые появился туман. Он душил, но был жутко приятен. Невольно Феликс сравнил его с миром журналистики: страшно, дико, но так сильно притягивает. Парень вдыхал туман, пытаясь с ним слиться, думая, что вскоре боль исчезнет, и серая дымка полностью поглотит его. И вдруг неожиданно для самого парня от разглядел в тумане знакомое лицо… Знакомый силуэт. Не может быть… - Ма…ша… - слабо прошептал парень. Силы иссякали. Дышать становилось труднее. А призрачная девушка улыбнулась и помахала Феликсу рукой. Он хотел еще что-то сказать, но Маша исчезла так же быстро, как и появилась в этом странном тумане. Парень очнулся и увидел страшную картину: он лежит в ванной, весь в спекшейся крови. Зрелище явно не из приятных даже для бывалого журналиста. После того, как рука окончательно зажила и остались лишь мелкие шрамы, Феликс понял: Маша его спасла. Она не хотела, чтобы он исчез. Это было бы для нее слишком сильной болью. Даже если бы девушка не узнала об этом в реальности, она бы это почувствовала. Любящие сердца чувствуют друг друга. Феликс уже давно научился существовать в этом пространстве. В мире тумана. Теперь он постоянно приходил туда во сне. И каждый парень видел такую родную Машину улыбку. На сердце становилось легче, и дышать становилось гораздо проще. Невольно и сам парень улыбался своей любимой. Искренне. Впервые с того самого времени. И пусть все было нечетким, и туман будто крылом скрывал весь мир. Для Феликса это было не так уж и важно. Он видел Машу, и это было его главным счастьем. Главным счастьем в этой ненавистной реальности.