***
Мы с ним абсолютные противоположности — черный и белый, хрупкий и сильный, божья благодать и изгой. Лисенок, конечно, не знает, но с первого дня его появления на свет он спасал мою белую шкуру. Тогда мне было пять лет отроду, но я помню день его рождения, будто он был вчера. Местные волчата и котята, самые задиристые из всех оборотней, по уже сложившейся традиции начали день с того, что выкрикивали мне колкие гадости насчет моих красных глаз и кожи, которая, будучи персикового цвета, с приходом тепла покрылась белыми пятнами. Мой альфа-отец, который тогда еще не был вожаком нашей стаи, говорил мне, что это поцелуи солнца — долго находиться под его прямыми лучами в человеческой форме мне было нельзя, а ведь оно так любило маленького забитого волчонка. К тому времени я уже перестал обращать внимание на своих обидчиков, и они решили перейти к более действенным методам привлечения моего внимания — стали кидаться палками и камнями. Но как только первые снаряды, от которых я легко увернулся, достигли земли, у лисьего тотема застучали в барабан, созывая всю стаю. Ослушаться шамана нельзя, и все дети, забыв про меня, понеслись на зов. Тогда я тоже не был в толпе. Забравшись на ветку высокого дерева, чтобы его крона скрыла меня от «поцелуев солнца», я стал прислушиваться к речи шамана. Из всего понял только имя новорожденного мальчика. — Риар, — тихо произнес я, будто пробуя имя на вкус, а потом мысленно поблагодарил его за то, что он спас меня сегодня от новых синяков и ссадин. Когда Риару исполнилось десять, у него появился запах, и он стал еще популярнее: черный лис-омега стал прямо-таки звездой. Его начали обучать в храме врачеванию и общению с духами, что отнимало у него кучу времени, но он всегда находил время, чтобы всем подарить свою улыбку. Даже мне. Мне было пятнадцать, когда мой отец стал вожаком. Предыдущий был уже совсем стар и сам снял с себя полномочия, и отец в честной схватке взял себе этот статус. Позже, на очередной моей персональной прогулке-тренировке, он сказал, что он бросил вызов ради меня и моего омеги-папы, который отдал свою жизнь, чтобы подарить ее мне. На пиру в честь нового вожака только Лисенок подошел ко мне, чтобы поздравить с моим новым статусом, который дал защиту и неприкосновенность. Тогда я тоже сидел вдали от всех и сначала даже не понял, как он меня нашел, а потом осознал, что единственную белую макушку не так тяжело отыскать. — Виллем, — на душе всегда теплело, когда Лис произносит мое имя. — Хорошо, что у тебя сильный запах, а то ты всегда где-то прячешься. — Риар смущенно опустил глаза. — Я хотел тебя поздравить... Вот, — он протянул сразу две свои милые ручки, в которых был маленький кожаный сверток, — это мой первый талисман, я сам сделал, без помощи учителя. Надеюсь, тебе понравится. Лис опять опустил глаза. Я взял сверток. Осторожно. Чтобы не коснуться его. — Спасибо. Я буду им дорожить. В эти минуты я был самым счастливым оборотнем на всем белом свете. Я улыбнулся, а Лисенок вылупил на меня свои глазища, на щеках появился алый румянец, а его губы растянулись в самой обаятельной улыбке, на которую способен десятилетний ребенок. Он поклонился мне и быстро убежал в неизвестном направлении. Не раздумывая, я тут же раскрыл сверток. Там оказался браслет из черной древесины эбенового дерева. Видно, что не слукавил, говоря, что это его первый оберег, — колечки были немного неровными, но я чувствовал, с каким трудом и упорством их вырезали. Надев амулет на руку, я принюхался. Пахнет Лисенком.***
Я поправил амулет на руке. Он уже давно пахнет только мной. Шаман начал ходить вокруг Лисенка, нараспев читая молитву и посыпая вокруг него лепестками разных цветов. Закончив, он протянул Риару чашу с водой и, не выпуская из своих рук, дал ему отпить из нее. Это будто немного остудило его разум. Лис перестал плакать, а когда шаман ушел к тотему, открывая ему вид на альф, начал быстро бегать взглядом по толпе, будто что-то или кого-то ищет. И тут наши взгляды встретились. Малыш испуганно смотрел мне прямо в глаза, потом перевел взгляд на альф и снова на меня. Он весь затрясся и опустил голову, по его щекам снова потекли маленькие слезки. В этот момент во мне сработал инстинкт, и спустя одно мгновение я уже стоял среди альф. И не просто в толпе: все расступились, давая мне пройти. Кто-то поморщился, кто-то гордо задрал нос. В следующую секунду я уже стоял напротив какого-то альфы. Из толпы образовался полукруг, и мы начали медленно ходить по его периметру, присматриваясь друг к другу. Он не был крупнее меня. Хотя надо еще поискать альфу с моей комплекцией. Мне просто надо перегрызть ему глотку, и Риар будет мой. Я первый принял форму зверя и бросился на противника. Он, не думая ни секунды, тоже обратился в волка, только бурого. Не прошло и минуты, как он лежал подо мной и скреб лапой по земле, признавая поражение. Так повторилось еще пять или шесть раз — я толком ничего не понимал и даже не запоминал, кого секунду назад уложил на землю. Мысли начали приходить в порядок, только когда я понял, что уже несколько минут никто не выходит в круг, чтобы бросить мне вызов. Я принял человеческую форму, а вкус крови — моей и чужой — дал окончательно прийти в себя. Один из бет дал мне в руки штаны, и я тут же их надел. Нащупал браслет на руке. На месте. Все в порядке. — Поднимись к омеге, — услышал я голос шамана. — Теперь его очередь выбирать. В голове опять все мысли спутались. Я медленно начал подниматься по лестнице. Зачем я это сделал? Что, если он меня отвергнет? Но я поднимался и был все ближе к тому, кого всю жизнь люблю. Я остановился на последней ступени и опустился на одно колено. Лисенок все так же плакал и смотрел себе под ноги. Не выдержав этой картины, я тоже опустил голову, но руку, на которой был эбеновый браслет, протянул, и стал ожидать его выбора. Риар резко схватил мою руку и, заставляя меня встать с колен, прижал ее к своей груди, которая вдруг оказалась обнаженной, потому что он забыл о том, что черную накидку надо придерживать. Я поймал ее, когда она уже слетела до талии, тем самым сковав его в своих объятиях. — Я так боялся, что это будешь не ты, — Риар уткнулся лбом мне в грудь и стал прерывисто и глубоко дышать, вытирая своими ручками слезы. — Я так тебя люблю, а ты был так далеко. — Прости меня, прости за то, что заставил ждать. — Я отстранил его лицо и стал уже своей рукой вытирать его слезы. — Я здесь, рядом. И теперь я буду беречь тебя, мое сокровище. Накинув шелковую ткань обратно на плечи Риара, чтобы больше никто не видел его прекрасного тела, я взял его на руки, крепко сжимая одной рукой бедро, а другой плечико. С Лисом на руках я спустился с алтаря и пошел по направлению своего дома, провожаемый гневными взглядами альф, оставшихся не у дел. Когда мы уже были далеко от них, Риар осторожно обхватил меня руками вокруг шеи и уткнулся в нее носом. — Когда у тебя закончится течка, я сделаю подношение ко всем тотемам, — прошептал я на ухо Лисенку. — Зачем? — Риар поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза. Мы уже стояли у двери в мой дом, которую я тут же открыл грубым пинком. — За то, что у меня самая прекрасная пара. Я поставил Лисенка на ноги перед дверью в мою комнату и, дав ему пару секунд, чтобы принюхаться и не шокировать его закрытым помещением, в котором кроме моего запаха не было никакого другого, медленно ее открыл. Малыш сделал глубокий вдох, больше похожий на стон. Он вытянул ручку из-под накидки и, нежно погладив тыльную сторону моей руки, переплел наши пальцы. Так мы и вошли — спина к груди и держась за руки, — и остановились посередине комнаты. Лис снова замер, но ненадолго, и резко развернулся ко мне, впиваясь голубыми затуманенными желанием глазами в мои. Он дышал через рот; от частого покусывания и полизывания губы распухли и раскраснелись. Грудь часто и широко вздымалась, что было видно даже через бесформенную накидку. А его сердце стучало быстро и громко, совсем как мое. Немного приведя свои мысли в норму, я решился на следующий шаг. Правой, свободной рукой я дотронулся до его пухлой щечки и погладил ее большим пальцем. Риар сразу ответил на невинную ласку, прикрыл глаза и головой повел вслед моей руки, которая уже пошла ниже к шее, немного задержавшись на желанных приоткрытых губках. Когда я наконец добрался до тоненькой шеи, Лис склонил голову в другую сторону, открывая вид на белоснежную кожу и снова реагируя на ласку. Но на ней я не задержался и спустился к плечикам, пробираясь пальцами под черную ткань. Накидка в мгновении оказалась у наших ног. Риар стоял передо мной абсолютно голый. Он опять смотрел мне в глаза, а я опустил свои ниже, и мое сердце начало биться о ребра. От вида его налитого кровью подрагивающего члена и капелек смазки, скатившихся уже до колен, во мне проснулся зверь. Я зарычал и резко подхватил Лиса под попу, а он обвил своими стройными ножками меня вокруг пояса, и его лицо оказалось чуть выше моего. Член Риара оказался стиснут между нашими животами, марая их в смазке, и от этих ощущений Лис закинул голову назад с тихими стонами. Я начал целовать и слегка покусывать его шею, приглашая наклонить голову обратно, что он и сделал. Малыш немного поерзал, потеревшись членом о мой живот, видимо, ему очень это понравилось, и простонал мне в рот. Я облизал пухлые губки и тут же поцеловал Лисенка, проталкивая свой язык в послушно открытый ротик, стал играться с его язычком, который совсем не отставал и тоже неумело шевелился, подражая мне. Все так же держа малыша под попу и грубо сминая его мягкие ягодицы, я одной рукой приспустил свои штаны. Мой член уже болел и был готов разорваться от желания войти в прекрасное девственное тело. Я потерся о маленькую горячую дырочку и надавил на нее. Лис резко дернулся и застонал, разрывая поцелуй, а колечко мышц стало совсем тугим. — Прости... Прости, малыш, — напугавшись не меньше своего возлюбленного, зашептал я, целуя его шею. — Я больше не сделаю тебе больно, — и с этими словами я направился к кровати. Оторвав от себя и уложив Лисенка поверх мягких простыней, я услышал его разочарованный вздох. — Подожди немного, — я склонился над ним и поцеловал в носик, пока стягивал с себя штаны. Избавившись от лишней одежды, я сел на кровать, по-хозяйски пристроившись между широко разведенными ногами, упершись своим членом между бедром и членом моего Лисенка. Легко чмокнул любимые губы и такими же невесомыми поцелуями спустился к соскам и стал их посасывать и кусать, отчего малыш выгнулся подо мной. Одной рукой я спустился ниже, к разведенным ногам, и стал поглаживать мокрый от смазки анус средним пальцем. Непрекращающиеся стоны Риара сами по себе уже доводили до оргазма, но сегодня ночью я сделаю его своим. Я легонько ввел одну фалангу пальца в горячую дырочку, что заставило Лисенка выгнутся еще сильнее, и он, ни секунды не подождав, сам насадился на всю его длину с громким пошлым стоном. Немного помассировав малыша внутри, я добавил второй палец и получил еще один громкий стон. Теперь я стал двигать пальцами быстрее, разводя их в стороны. — Виллем, пожалуйста, быстрее, — прохныкал Риар, — я не хочу кончить только от пальцев. Вставь его, пожалуйста... Резко добавив третий палец, я поцеловал малыша, поощряя за его смелые развратные слова. Вынув пальцы из уже хорошо растянутой дырочки, я перевернул Лисенка на живот, не давая ему привести в порядок мысли, поставил его на колени и надавил на лопатки, заставляя прогнуться и выпятить попку. Подразнил его, поведя всей длиной своего члена между красивыми белыми ягодицами, и положил член на его спинку, прижавшись яйцами к попе. Опустил голову к его шее и начал вылизывать место для укуса. Риар, поняв мою затею, немного привстал на одном локте, а другой рукой зарылся в мои волосы и чуть надавил на голову, приглашая. И я впился в основание его тонкой шеи. Риар вскрикнул, но стал только сильнее давить мне на голову одной рукой, пытаясь заставить меня куснуть еще глубже. Я почувствовал вкус его крови. Сладкий. Лисенок поерзал попкой, помассировав мне прижатые к нему яйца. Я гортанно зарычал и, все еще не прерывая укус, раздвинул большими пальцами его ягодицы, резко вставил в него член, войдя во всю длину. Риар снова вскрикнул, но в конце этот крик перешел на стон. Разжал челюсть и стал зализывать кровоточащую рану. Я все еще не двигался, давая малышу подо мной расслабиться и привыкнуть к моему размеру, а когда он поерзал, сжав мой член внутри себя, я выпрямился и сделал первый сильный толчок, выйдя только на половину, и звонко шлепнул бедрами о мокрые от смазки ягодицы. Услышав сладкий стон, я начал двигаться, постепенно наращивая темп и постоянно меняя угол. Риар со стонов переходил на откровенный крик, а через какое-то время оторвал голову от простыней и выпрямил спину, встав на руки, и начал активно подмахивать мне бедрами. Чувствуя, что скоро кончу, поднял Риара, поставив его в ту же позу, что и себя. Взял его за подбородок, развернув лицом к себе, и впился в губы поцелуем, срывая с них стоны. Второй рукой я взял член Лиса и начал быстро дрочить. Мы кончили одновременно, застонав друг другу в губы. Узел набух сразу, не давая отдохнуть, и я зарычал в новом оргазме. Обнял Лисенка и, чтобы не раздавить его своим весом, перевернул нас на бок, удобно устраиваясь еще на несколько часов блаженного удовольствия, пока не спадет узел. Риар уткнулся мне в грудь носом, зарывшись до подбородка под одеяло, и мерно замурчал, еле переведя дыхание. — После течки я вместе с тобой пойду ко всем тотемам. Хочу тоже принести им дары и благодарность, — с закрытыми глазами проговорил Лисенок. — Зачем? — искренне удивился я и перекинул одну руку через своего омегу, прижимая его ближе. — Поблагодарить их за то, что у меня самый красивый, сильный и нежный альфа.