*****
Я спускаюсь по лестнице, распахиваю двери и замираю, не веря собственным глазам: снег, много снега! Это такая редкость в последнее время… Снег на земле, на крышах, на деревьях, и в воздухе тоже кружатся снежинки… И ты в одной пижаме стоишь посреди двора, запрокинув голову и смотришь вверх. - Джим, - окликаю тебя, но ты не слышишь. - Джимми, – немного громче зову, ты чуть вздрагиваешь и оборачиваешься. - Себби, посмотри, красота какая! – делаешь пару шагов навстречу ко мне, и я замечаю, что ты босой. - С ума сошёл?! – срываюсь с места, забывая о том, что тоже без обуви. - Ты же простудишься, чучело истеричное!!! Подхватываю тебя на руки и волоку в дом, не обращая внимания на твои попытки освободиться. - Ну вот, - бормочу, заматывая тебя в пуховое одеяло. - Теперь с тобой всё будет в порядке и ты не окочуришься раньше времени… - Себби, сейчас я сдохнуть могу только в случае перегрева, - перебиваешь меня, злобно сверкая глазами. Собственно, только они и видны из одеяльного кокона, в который я тебя замотал. - Чтоб ты сгинул, сволочь! - А вот хрен тебе, не надейся даже, - смеюсь, наваливаясь на тебя всем весом и сгребая в охапку. Ты сдавленно стонешь, извиваешься и пыхтишь, что тебе нечем дышать, от меня воняет перегаром и порохом, и вообще, я мерзкая скотина и отвратная гадина. И с чего бы это? Потом я целую тебя и ты немного успокаиваешься, а спустя полчаса хрипло просишь, когда я отстраняюсь, наконец, от твоих губ: «Себби, давай…» Что значит «давай» мне и так прекрасно известно, но разве не приятно позлить иногда шефа?..*****
Было… Жаль, что это всё в прошлом. Я отхлёбываю из стакана виски, задумчиво глядя на снегопад за окном. - Джимми, Джимми… - поглаживаю кончиками пальцев фото, лежащее на столе. - Снова твой День рождения, и Рождество скоро, и я… Один.*****
Себастьян ещё долго сидит, очень долго, до тех пор, пока не пустеет бутылка виски и не начинает брезжить мутный снежно-белый рассвет. Тогда он встаёт и нетвёрдой походкой направляется в спальню, чтобы рухнуть на измятые несвежие простыни и взвыть - по-волчьи, без единой слезинки. Просто выть, уткнувшись лицом в подушку, до тех пор, пока переутомление и хмель не возьмут своё, и снайпер не отключится. А проснётся он к вечеру, нашарит ногами тапочки под кроватью и поплетётся в гостиную, где на журнальном столике лежат ярко-красные шерстяные перчатки и открытка с надписью «Весёлого Рождества», а ещё стоит бутылка виски и неизменный стакан. Так продолжается уже больше трёх лет, каждый год, но Себ смирился. Потому что ему так легче. Потому что он до сих пор не может перестать ждать... Да и не хочет, в общем-то.