Длиною в жизнь

      Вначале была тревога.       «Севастополь» встретил Аманду на удивление пустыми, длинными коридорами, утопающими в полумраке. Людей не наблюдалось, отчего Рипли было беспокойнее вдвойне. Уже тогда, глядя на бесчисленные предупреждающие об опасности надписи, Аманда сразу поняла – так не должно быть. А многочисленные проржавевшие трубы, из которых горячими струями выпускался пар и целые помещения, затопленные водой по самые щиколотки, окончательно убедили девушку: «Севастополь» находится далеко не в лучшем положении.       Но она ошибалась.       Все оказалось гораздо хуже. Тревога превратилась в панический страх и непрекращающуюся гонку, приз в случае выигрыша которой – жизнь.       Некогда богатая и процветающая станция размером в небольшой город превратилась в настоящий могильник. Люди… не проходило и получаса, чтобы девушка не находила очередной труп под столом с выеденными внутренностями, простреленной башкой и лужами крови на стенах. Обреченная станция буквально захлебывалась в крови, белой, красной, ядерно – зеленой кислотой, выедающей стены и пол. Все это было настолько сюрреалистично, что иногда Рипли казалось будто, это просто кошмарный сон. Будто она снова проснется на Земле, в своей кровати.       Но она не просыпалась.       Трупы были далеко не самым жутким зрелищем. За то небольшой промежуток времени, проведенный на станции, Аманда поняла: каждый сам за себя. Абсолютно все, что находилось на «Севастополе» пыталось ее убить. Сошли с ума андроиды «Сигсон». Рипли хорошо врезался в память тот самый момент, когда, убегая из центра связи, она по неосторожности в буквальном смысле чуть ли не налетела на одного из них.       И чудом избежала сломанной шеи, когда андроид, что-то втирая ей про технику безопасности, легко, словно она ничего не весила, поволок ее прочь от спасительного лифта, предварительно приложив о стену с такой нечеловеческой силой, что Аманде показалось, будто внутренние органы сейчас вылетят из ее рта вместе с собственной кровью.       А выжившие люди… люди оказались ничуть не лучше спятивших андроидов. Страх делает с человеком ужасные вещи, заставляет отбрасывать мораль, оставляя только голый инстинкт самосохранения. Тогда Аманда даже завидовала, находящейся в постоянной отключке Тейлор. Для нее это был лишь кошмарный сон. Мимолетные секунды блаженного бессознания.       Для Аманды же «Севастополь» стал целой жизнью.       Сколько радости она испытала, когда нашла самописец с пропавшего легендарного «Ностромо», столько же и отчаяния ей и вернулось, когда Аманда поняла, что самописец - единственный предмет ради которого она прилетела в этот ад, оказался пустым. Тогда ее охватило такое отчаяние и злость, что она чуть не разломала уже ненужный самописец во второй раз.       Вскоре не осталось даже злости.       Доктор Кульман рассказывал ей о тех, несчастных, которые сошли с ума, находясь на этой станции. Тогда Рипли его не поняла. Однако чем дальше она заходила, тем больше чувствовала, «Севастополь» меняет ее. Медленно превращая в истеричку с параноидальной шизофренией, стены станции все больше давили на нее, все чаще заставляя замедлять темп в безумном беге и устало прислонившись к стене вытереть пот со лба, задыхаясь от недостатка кислорода в легких.       Она не знала, в какой момент, ей стало просто плевать на все происходящее. Наверное, последней каплей был момент, когда заперев ее и монстра в модуле «KG», Уэйтс просто выбросил ее в открытый космос. Жестоко. Бездушно. Бессердечно. В какой-то момент Рипли подумала, что даже то существо стало для нее человечней людей. Оно, по крайней мере, не пряталось, не лгало, не скрывало того, что хочет ее убить. Аманда пожалела лишь об одном.       Что не добралась до Уэйтса сама.       Горящую ярко-оранжевую звезду, так похожую на солнце было очень хорошо видно с верхней смотровой палубой. Аманда сидела на одной из многочисленных скамеек, смотря на вспышки света в бесконечной черноте космоса. Тяжелая сталь пистолета холодила ладони, Аманда опустила голову. Сколько она сделала, чтобы уничтожить ту тварь, попытаться найти хоть какие-то зацепки касательно ее матери и спасти тех несчастных, что были полностью перебиты в убежище, едва она вернулась. Все было зря. Все, что она ни делала, было изначально зря. Помощи теперь ждать неоткуда и «Севастополь» вскоре станет ее могилой. Теперь у нее не осталось ни припасов, ни даже топлива для огнемета. Лишь несколько патронов все еще находились в обойме. Чувство полной безнадежности и пустоты топило Аманду с головой. Слез не было, была лишь пустота и смертельная усталость. Она ничего не ела и почти не пила в течение последних двенадцати часов, бегая по «Севастополю» так быстро, как ни бегала никогда в своей жизни, прячась от всего, что только можно и делая грязную работу за всех и вся.       Тогда ей казалось, что это имеет смысл.       Теперь же она не хотела думать ни о чем. Она наконец-то поняла страшный и очевидный факт. Все, кто находился на станции, были обречены умереть на ней.       Вопрос оставался лишь в том, как.       Аманда опустила взгляд вниз. Где-то вдалеке раздался грохот, будто на нижних этажах что-то взорвалось, однако ей уже не было до этого дела. Она медленно опустила взгляд вниз, на пистолет в руке. И решение внезапно пришло. Такое простое и легкое. Один выстрел и все пройдет, один выстрел и не будет больше ни боли, ни страха.       Сглотнув, она медленно поднесла пистолет к горлу, глядя на сияющую звезду. Красиво. Это было лучше, чем погибнуть от шальной пули или от очередного спятившего синтетика.       Это было правильно.       На какой-то момент Аманда почувствовала, что у нее дрожат руки. Она все еще сомневалась, как внезапно оживший наушник в ухе, едва не заставил ее выронить пистолет из рук.       — Меня кто-нибудь слышит? – и тут же сменился более тревожным, — Рипли?       Девушка сглотнула, убирая пистолет от своей головы.       — А, это вы, Сэмюэльс, — негромко отозвалась она. На этой чертовой станции она уже успела насмотреться практически на все.       Поэтому, узнав то, что один из ее спутников является, мягко говоря, не совсем человеком, она практически не удивилась. Сэмюэльс был одним из немногих, кто пытался хоть как-то помочь исправить. И, если бы он захотел ее убить, то уже давно бы это сделал.       — Рад, вас слышать, Рипли, я пытался связаться с остальными, но «АПОЛЛО» блокирует мои сигналы около сервисного центра. Что говорит Уэйтс?       — Уэйтса больше нет, — безразлично протянула Аманда, рассматривая, как грани оружия окрашиваются в золотисто-оранжевый под, проходящими сквозь окна, лучами звезды. — Как и остальных. Боюсь, здесь вы уже ничем больше не можете помочь, простите.       Ей не ответили. Она снова подняла пистолет, на этот раз, готовясь выстрелить уже наверняка.       — Вы же сами понимайте, что это не выход, — внезапно снова заговорил Сэмюэльс, и девушка вздрогнула, оборачиваясь в поисках камеры. Она точно знала, андроид не мог ее видеть, пытаясь воззвать к той частичке разумного, что исчезла в конченом отчаянии.       — Я знаю…       — И проблему это не решит.       — Я знаю! — внезапно рявкнула на него Аманда, срываясь на хрип. Отчаяние понемногу отступало, и его место заняла злость. — Эта прогнившая насквозь станция, с такими же прогнившими людьми. Ой, Рипли, ты же инженер, а почини тот не работающий лифт, Рипли сходи одна на соседний этаж, принеси недостающую деталь, забыл упомянуть о спятивших андроидах. Рипли, а давай ты будешь приманкой для инопланетной твари, и я запру тебя в модуле и сброшу в чертов открытый космос вместе с ней! Только сейчас она обнаружила себя, ходящей из стороны в сторону, как тигр в клетке. Она остановилась и выдохнула, успокаиваясь, проклиная себя за слабость перед роботом.       — Извините.       — Ничего, - тут же мягко отозвался Сэмюэльс, и Аманда подумала, что из него вышел очень хороший слушатель. Редкое качество в наши дни. — Это вы меня простите, Аманда.       — Вас то, за что?       — За то, что привел нас сюда. Компания назначила меня ведущим этой экспедиции, и все, что случилось на «Севастополе» с вами и Тейлор, не должно было произойти.       — И что вы собирайтесь делать?       — Поговорю с «АПОЛЛО», — безмятежно ответил ей Сэмюэльс, для него осуществить интеграцию в чужую систему было так же легко как для Аманды дышать, — надеюсь, что главный компьютер окажется более сговорчивым, чем андроиды Сигсон.       — Андроиды нападают даже на вас? — недоуменно подняла одну бровь Рипли, — Почему?       — Возможно, это программный сбой. В любом случае «АПОЛЛО» должен знать ответ на ваш вопрос. Но вы правы. Меня они, определенно, недолюбливают. По ту строну связи послышался грохот и чужие неживые голоса. Затем снова грохот.       — Сэмюэльс, — позвала андроида Аманда через почти полминуты тишины, — Сэмюэльс, — уже более громко повторила она, — вы в порядке?       — Безусловно. К моему преимуществу, адроидов Сигсон делают из устаревших и довольно таки хрупких сплавов, так что проблем они мне не особо доставляют.       — Я иду к вам, — Аманда подняла глаза, яркая звезда за окном вспыхнула ядрено-оранжевым. Теперь она знала, что нужно сделать. «АПОЛЛО» должен их услышать.       — Сэмюэльс, — негромко произнесла она, — спасибо.       — За что? — в голосе андроида, послышалось вполне человеческое искреннее удивление.       Аманда улыбнулась, вставая со скамейки.       — За то, что вы живой.