Увидимся в Армагеддоне

Когда всё плохо, помни, что может быть еще хуже. Эту прописную истину Эфраим Гудвэзер выучил в детстве, и к ее мудрости прибегал на работе, которая, к слову, всегда оправдывала эти слова. Порой Эф не мог понять, какого, собственно говоря, хрена он разглядел в незавидной доли вирусолога. За двадцать лет работы он всякого навидался, и весь опыт прочно засел наскальными рисунками на стенках извилин его больного мозга. Хуже всегда случается. Вопрос времени, когда же грянет гром. Когда они с Норой вошли в салон мертвого самолета, Эф было подумал, что гром грянул тогда. Однако, он жестоко ошибся. Гром грянул позже, когда остекленевшие глаза жены посмотрели на него отсутствующим голодным взглядом. Да, гром грянул. И все произошедшее позже, вплоть до их стратегически и тактически провальных сумасбродных самоубийственных вылазок против всего клана Этого Существа было гудящим отголоском рокочущих раскатов в его голове. Но настоящая гроза вместе с леденящим душу ливнем разразилась куда позже: они решили бежать из Нью-Йорка. Бежать, укрыться в безопасном месте, обдумать все, найти того, кто им поверит. Нью-Йорк тяжко болел. За те два дня, которые они потратили на уговоры Сетракяна, в конце концов отказала коммуникация. Людей волнами охватывала паника, и что бы там не задумывал Эйхорст, город рушился на глазах. Им удалось ускользнуть только из-за фактора неожиданности: утром третьего дня Фет выволок упирающегося старика на улицу, усадил его в раздобытый фургон и заявил, что им пора. Филадельфия. Вашингтон. Длинный перегон в Цинциннати, и ужасное разочарование. Во всех городах их находили люди немца или люди Палмера, а после того, как они попытались уломать знакомых Эфа в ЦКЗ Цинциннати, и успешно провалились, их вдобавок всей компанией постарались упечь за решетку. В стычке с четырьмя продажными копами Нору и самого Эфа ранили, и когда они все же удрали, Фет гнал фургон всю ночь без остановки. Они не знали, куда ехать. В Луисвилле Датч предложила мотать на север, но мнения разделились. В итоге Авраам, смирившийся со своей участью, авторитетно заявил, что все же на юге безопаснее. Ехать туда, где ночь длиннее, а днем неизвестно, что их ожидает? Нет, лучше юг. Тогда Нора предложила потихоньку доехать до Мексики, где у нее была родня. Ладно, пускай. Выбора особого не было все равно. И все же Эф настоял, чтобы они заехали в Атланту, к его другу, Эдвину Дженнеру. Пускай это было последней надеждой, но все же Эд всегда питал страсть ко всему непонятному, и Эфраим втайне надеялся, что тот поверит им, когда они предоставят улики. Странности начались уже на подъездах к Теннесси. Гром грянул снова, и все предвещало о нехилой буре, когда он, замахиваясь мачете на очередную тварь, понял, что у этой нет жала. Только гниющая плоть и голод. Эта тварь вампиром не была. Теряясь в догадках, они проезжали мимо толп мертвецов - проезжали и не могли понять абсолютно ничего. Все закончилось у въезда в Ром. Небольшой городок, недалеко от Атланты; разрушенный до основания, насколько они могли судить, напалмом. Эф размышлял о том, что если дальше все пойдет по логике его путеводной идеи, то им проще было бы вернуться назад, чтоб иметь дело с тем, о чем они знают. Все закончилось щелчком взводимого курка и взглядом ясно-синих безжалостных глаз в упор. Две группы людей столкнулись, как льдины, настороженно вглядываясь друг в друга, в одном из супермаркетов, куда Эфа загнала нужда - вот уже третий день им было нечего есть. Щелчок - и буря, взвыв напоследок, улеглась; враз запала режущая ухо тишина. - Я задам вам три вопроса, - сказали ему глаза, не мигая, - и вот первый. Скольких ходячих вы убили? Эфраим, бессильно опустив мачете, вдруг зашелся хохотом, содрогающем стены маленького продуктового склада. Таким страшным хохотом, что рука с наставленным ему прямо в лоб револьвером, на секунду дернулась. - Ходячих? - все еще устало улыбаясь, спросил Эф, - я убил около сотни вампиров. А вот о ходячих, приятель, это ты мне расскажи. Фет за его спиной наискось улыбнулся и подмигнул опешившим незнакомцам.