Все равно это произойдет

На Кокуе-ленд опустилась ночь. Однако его обитатели не спали. Кен,Чикуса, М. М. и Хроме всерьез обеспокоенные вечерним нападением неизвестного, патрулировали территорию. А вот Рокудо Мукуро не спал совсем по другой причине. Забравшись с ногами на кресло и, судорожно сжимая в руках трезубец, он вспоминал вечерний визит взрослого Хибари Кеи. То, что произошло, было для Мукуро настоящим шоком. Его практически изнасиловал тот, кто был для него почти что врагом. Ощущение не из приятных. И пусть Кея не пошел до конца, но фактически он изнасиловал Рокудо морально, вынудив его стонать и умолять. Иллюзионист никак не мог простить себе такое падение. Его гордость была опущена ниже плинтуса, особенно когда он начал умолять Хибари дать ему кончить. Хотя, возможно Хранитель Облака именно этого и добивался. Желание отомстить за то унижение, что Кея испытал при проигрыше Мукуро, не погасло даже спустя десять лет. Просто Хибари из этого времени слишком зациклен на банальном избиении и не задумывается о других способах мести. А у взрослого Хибари Кеи явно было время и расширить свой кругозор, и понять, что моральное унижение порой гораздо хуже, чем физическое. Мукуро отложил трезубец в сторону и обхватил себя за плечи. Его тело сотрясала мелкая дрожь. Такое с ним не случалось с тех пор, как он сбежал из той проклятой лаборатории. Именно те ублюдки, что проводили над ним опыты были виноваты в том, что тело юного иллюзиониста стало настолько чувствительным, что он избегал любого человеческого прикосновения. Единственный человек, кому он позволял прикасаться к себе, была Хроме, и то, это было очень редко. Перед глазами иллюзиониста стояло лицо взрослого Хибари, а тело помнило абсолютно все прикосновения Хранителя Облака. И забывать не собиралось. Мукуро коснулся небольшого засоса на шее, оставленному Кеей на память. Хорошо, что он вовремя заметил его и прикрыл воротником, иначе бы его ждали не самые приятные минуты. Кен, увидев засос, начал бы активно спрашивать «откуда?», а не получив ответа, начал бы строить свои предположения и поднимать эту тему еще бы дней пять-семь. Чикуса ничего бы не сказал, но смотрел бы осуждающе. М.М. закатила бы истерику, которая бы не прекращалась месяц, а Хроме бы смотрела с такой болью в глазах, что у Рокудо бы ком в горле стал. Тихо вздохнув, Мукуро бросил взгляд на диван. После всего случившегося сидеть на нем иллюзионисту совсем не хотелось. А ведь это был его любимый диван и благодаря Кее его теперь придется выкинуть. Внимательно приглядевшись, Мукуро увидел на обивке несчастной мебели несколько белых капель своей спермы, которые он раньше не заметил. Мгновенно схватив первую попавшуюся тряпку, Рокудо начал быстро стирать это отвратительное напоминание о произошедшем. Неожиданно в нос ударил запах парфюма, принадлежавшего взрослому Хибари. Этот запах не был резким, как это обычно бывает у мужских духов. Нет, этот запах был довольно приятным, каким-то легким, с примесью чего-то цитрусового, и абсолютно не вязался ни с характером, ни с внешностью Кеи. Было трудно представить такого человека и с таким парфюмом. Но когда взрослый Хибари ласкал тело иллюзиониста, этот необычный аромат совсем не казался лишним или неестественным. Вовсе нет, этот запах, пропитавший тогда все, что в тот момент окружало Мукуро, казался неотъемлемой частью Кеи. Из всего того дурмана страсти Рокудо помнил лишь пронзительный взгляд Хибари, его настойчивые руки, которые словно знали все тайные места тела иллюзиониста, и этот аромат парфюма, который пропитал собой все окружающее пространство. Мукуро, сам того не заметил, как сел на диван и стал жадно вдыхать этот дурманящий разум аромат. Перед глазами снова всплыло лицо взрослого Хибари, его глаза, его пронзительный взгляд. Иллюзионист неожиданно осознал, что во взгляде Кеи не было ни равнодушия, ни презрения, ни торжества, ни ненависти. В его серых, обычно таких холодных, глазах было какая-то непонятная нежность и теплота. И страсть. Всепоглощающая и сжигающая тело и разум, страсть. Мукуро снова ощутил этот жар, дикое, неконтролируемое желание, почувствовал прикосновение горячих губ к своей коже и сладостную истому в паху. Он вновь почувствовал руки Хибари, не грубые, но решительные и безошибочно находящие нужные точки. Во всех этих ласках и прикосновениях не было ни равнодушия, ни желания причинить боль. В них проскальзывала нежность и еще какое-то, не совсем понятное иллюзионисту, чувство, но оно тоже было пропитано теплом. Неожиданно Мукуро осознал, что возбудился. Застонав сквозь зубы, он дотронулся рукой до своего паха, где уже истекал смазкой вставший член. Расстегнув ширинку, иллюзионист начал поглаживать орган, прикусив губу. Его воспоминания о произошедшем уже давно закончились, и их место заняла абсолютно бессовестная фантазия. Перед глазами Хранителя Тумана четко встал образ того, как он обнаженный изгибается и стонет под взрослым Хибари, который берет его страстно и немного грубо. Фантазия стала настолько реальной, что Мукуро казалось, что он чувствует все прикосновения Хранителя Облака, которые обжигали и дарили наслаждение вместе со сладостной болью. Даже ощущения от проникновения члена Хибари внутрь иллюзиониста были настолько реальными, что Мукуро начало казаться, что все это происходит на самом деле, что взрослый Хибари Кея все еще тут и сейчас он занимается с ним сексом. Возвращение в реальность произошло неожиданно. Мукуро накрыл оргазм, и он с громким стоном кончил, вновь пачкая спермой несчастный диван. Кое-как добравшись до кресла, иллюзионист измучено опустился в него и попытался прийти в себя. Он совершенно один, никого Хибари здесь нет, и он ни с кем не спал. Мукуро осознал, что погрузившись в порочные воспоминания, он так сильно увлекся, что практически сам же себе создал иллюзию. Правда, облегчения это не принесло. Наоборот, Рокудо почувствовал пустоту и непонятную боль внутри. Ему неожиданно захотелось, чтобы Хибари, неважно из будущего или настоящего, вернулся и закончил начатое. И тут же иллюзионист разразился истерическим смехом. Подумать только, он желает Хибари Кею. Он готов лечь под своего, практически, врага только из-за каких-то пятнадцати минут удовольствия? Где его гребанная гордость? Как же низко он пал. Кое-как успокоившись, Мукуро стер свою сперму с дивана и лег на него, вдыхая уже полувыветрившийся парфюм Хранителя Облака. В груди нарастала странная и доселе невиданная боль. - Что же ты со мной сделал, Хибари Кея? – прошептал в пустоту иллюзионист. Хибари мрачно ковырял вилкой омлет, стараясь не смотреть на Хранителя Тумана, который с довольным лицом листал поваренную книгу. - Что, Кея, аппетита нет? - Заткнись, и я вроде говорил тебе не звать меня по имени! - Ку-фу-фу, как мне страшно. Ты лучше скажи, мне обед готовить или лучше сразу ужин, ибо обед ты опять предпочтешь пропустить? - Мне все равно. - Эх, ладно. Все равно до обеда еще далеко, успею решить. Хибари фыркнул и вновь уставился на тарелку с омлетом. Спорить, да и вообще разговаривать с Рокудо Мукуро ему сейчас не хотелось. Особенно после того, что он видел на видео. И особенно после того как он возбудился после увиденного настолько, что ему пришлось прибегнуть к мастурбации. Осознание того, что вид обнаженного Мукуро его возбуждает, было довольно мучительным, как собственно и осознание того, что Хибари испытал дикое желание оказаться на месте себя взрослого. Да, ему хотелось Рокудо Мукуро, и Кее предстояло теперь как-то с этим жить. Вот только как? Хибари резко встал из-за стола и решительным шагом направился к двери. Хранитель Тумана проводил его удивленным взглядом и, вздохнув, убрал тарелку с недоеденным омлетом. - Хибари-сан, звонил Джанини, сказал, что к вечеру базука будет исправна. - Я на это очень надеюсь, травоядное. Тсуна облегченно вздохнул и поспешно ретировался из гостевой комнаты. По крайней мере уже вечером взрослый Хибари Кея исчезнет из его дома и можно будет вздохнуть свободно. Весь день Кея провел на крыше любимой школы. Здесь, даже спустя десятилетие, все так же царила та атмосфера полной изоляции от шумного и раздражающего внешнего мира, полного глупых травоядных. Большую часть дня Хибари продремал, поскольку сказывалась почти бессонная ночь. Проснувшись ближе к вечеру, Хранитель Облака начал всерьез раздумывать над своей реакцией на пресловутые видео-записи. То, что ему хотелось Рокудо Мукуро, было, по меньшей мере, странно. Конечно, можно было попытаться все списать на гормоны и возраст, но Хибари себя отлично знал и понимал, что его возбуждение было обусловлено тем, что Мукуро ему понравился. Кее всегда казалось, что к дьявольскому иллюзионисту он испытывает только презрение и желание забить до смерти. Он никогда не пытался посмотреть на Мукуро не как на врага или соперника. Если подумать, он ничего о нем не знает. Не знает, каков он в обычной жизни. Не знает о его предпочтениях и привычках. Не знает, что ему нравится. А уж о том, что творится у него в голове он и подавно не знает. Он никогда не рассматривал Мукуро как друга или любовника, да он в принципе никого никогда так не рассматривал, а уж тем более Хранителя Тумана. Но в этом времени он увидел Рокудо Мукуро с совсем других сторон. Оказалось, что иллюзионист умеет готовить, да и в домашних делах довольно неплох, что было удивительно и практически невозможно, зная о прошлом Мукуро. Еще оказалось, что он может быть довольно привлекательным и, приходилось быть честным с собой, соблазнительным. Перед глазами Хибари вновь и вновь промелькивали образы из видео, не давая забыть о себе. Рокудо Мукуро, такой страстный, такой покорный, и, в тоже время, не сломленный и дерзкий. С длинными распущенными волосами, до которых так хотелось дотронуться, слегка сжать их, вдохнуть в себя их запах. Взгляд иллюзиониста, в котором просто горел дьявольский огонь, сжигающий сознание и плавящий душу. Эти тонкие изящные пальцы, такие гибкие и обманчиво хрупкие, которые хладнокровно отнимают человеческие жизни, и, тем не менее, приносят такое наслаждение в постели. Тело Мукуро, изящное, худощавое, немного угловатое, с бледной кожей. Каждая отметина остается на нем довольно долго, цветя развратным цветком. Хибари судорожно вздохнул, осознавая, что вся его неприязнь к иллюзионисту испаряется, а на ее место приходит какое-то странное и непонятное чувство. Кее не просто физически хотелось Мукуро, ему также хотелось узнать его поближе, понять, что движет этим человеком, узнать его мысли, понять причины его поступков, узнать его прошлое. Это все было так странно и ново, что Хибари не знал, что ему делать. Он впервые сталкивался с таким. - Кажется, теперь я начинаю понимать себя взрослого, – мрачно буркнул Кея, смотря, как солнце опускается за горизонт. Пора было возвращаться. - Ну, наконец-то ты пришел. Я уж думал, что ты уже назад отбыл. Ужинать будешь? Хибари недовольно посмотрел на развалившегося на диване иллюзиониста, и молча сел в кресло, буркнув: - Я не голоден. - Ну, как хочешь. Какое-то время в гостиной царила тишина. Мукуро молча что-то строчил в блокноте, а Кея нервно постукивал пальцами по подлокотнику кресла, периодически бросая взгляды на Хранителя Тумана. Иллюзионист естественно взгляды чувствовал, но делал вид, что ничего не замечает. «Похоже, лед тронулся. Самое время поиграть с нашим маленьким Кеей» - довольно подумал Мукуро, ощущая, как взгляд Кеи скользит по его телу. Отложив блокнот в строну, иллюзионист демонстративно расстегнул рубашку, пробормотав что-то про жару. Хибари, увидев обнаженную грудь Мукуро, заметно напрягся, явно мысленно переносясь в свои эротические фантазии. Рокудо довольно улыбнулся, и протянул: - А я знаю, что ты делаешь по ночам, Хибари-кун. Кея резко дернулся и уставился на Хранителя Тумана загнанным взглядом. Однако, быстро взяв себя в руки, он сделал непринужденное лицо и поинтересовался: - И что же я делаю по ночам, травоядное? Мукуро эротично облизнул нижнюю губу и, понизив голос, прошептал: - Как что? Смотришь наши с Кеей записи, эротического содержания. И не делай такое удивленное лицо, я все знаю. Спросишь откуда? Ну, я с самого начала знал, что ты их найдешь, ты ведь очень любопытен, Хибари-кун. А дальше, достаточно было наслать иллюзию на камеру в моей комнате, чтобы ты решил, что я сплю. Я ведь в этом достаточно силен, особенно сейчас. Ну, а потом осталось только подключиться через мой ноутбук к камерам в твоем кабинете, и увидеть все своими глазами. Было кстати очень интересно, спасибо за доставленное удовольствие. Хибари, впервые в своей жизни покраснев, попытался встать с кресла, но Мукуро резко схватил его за руку и дернул на себя. В итоге они оба оказались на диване, Кея сверху, Мукуро снизу. Иллюзионист уже успел снять с себя рубашку и обхватил Хибари за талию, прижав к себе вплотную, и страстно прошептал: - Тебе ведь понравилось, не так ли? Не хочешь узнать, каково это все в реале? Кея попытался вырваться, но ошарашенный происходящим, он ничего толком не мог сделать. Хранитель тумана поспешил этим воспользоваться, вовлекая Хибари в глубокий поцелуй. От поцелуя у Кеи почти снесло крышу. По сути это был его первый поцелуй. И с кем? С Рокудо Мукуро! Да еще и с взрослым! Это было просто падением. Но, тем не менее, прервать поцелуй и дать Мукуро в его наглую морду, Хибари не хотелось. Ему хотелось, чтобы это непонятное чувство, разливающееся в груди теплом от близости с иллюзионистом, длилось вечно. Губы Мукуро были такими мягкими и теплыми, но в тоже время решительными и настойчивыми. Все это было так ново и необычно. Когда поцелуй прервался, из груди Кеи вырвался вздох разочарования. Мукуро усмехнулся и, расстегнув рубашку Хибари, начал поглаживать его грудь, продолжая шептать: - Приятные ощущения, не правда ли, Кея-кун? Твоя грудь очень чувствительна, к сожалению, у тебя это единственное наиболее чувствительное место. Ну, не считая твоего маленького друга, конечно. У меня вот намного больше чувствительных точек. Например, уши, особенно мочки, шея, соски, и особенно живот. Как видишь, из нас двоих я более чувствителен. Я надеюсь, что ты хорошо запомнил, как мы занимались сексом на видео-записях, тебе это очень пригодится в будущем. А для закрепления этих знаний я предлагаю тебе сейчас узнать, как это все происходит. Ты хочешь этого, Кея-кун? Хочешь меня? Хибари слабо кивнул, теряясь в ощущениях и полностью не контролируя своих действий и мыслей. Он, конечно, понимал, что происходит, но прекращать все это он не хотел, да и не мог. Желание поглотило его целиком и полностью. Руки иллюзиониста уже решительно тянулись к ширинке Кеи, сам же Хранитель Облака нерешительно перебирал синие пряди Мукуро, абсолютно не помня, когда иллюзионист успел распустить волосы. Когда Мукуро уже почти расстегнул ширинку Хибари, диван неожиданно заволокло розовым дымом. Рокудо раздраженно зашипел, когда тело на нем резко увеличилось в размере и весе. Правда шипение сразу прекратилась, когда из дыма возникло мрачное, но при этом какое-то торжественное, лицо взрослого Хибари Кеи. - Так-так, и чем мы это тут занимаемся, в мое отсутствие? – ухмылке Кеи сейчас бы мог позавидовать Бьякуран. - Эмм, привет Кея, я тут тебя не ждал, – Мукуро довольно быстро пришел в себя и осознал, насколько красноречиво он сейчас выглядит: раздетый по пояс, с распущенными волосами, и с руками на уровне ширинки Хибари. - Вижу, что не ждал. Значит, изменяем помаленьку? – на руках иллюзиониста защелкнулись наручники облака. - Эй! Подобное не может считаться изменой! Это ведь был ты! И я с тобой тебе не успел изменить, мы только начали! – Мукуро возмущенно подергал закованными руками. Но он быстро перестал возмущаться, когда Хибари, наклонившись почти вплотную, прошептал: - Ну, раз только начали, так может, продолжим? – после чего вовлек иллюзиониста в глубокий и страстный поцелуй. Розовый дым рассеялся и Хибари понял, что лежит на полу в доме Савады Тсунаеши. - Х-Хибари-сан, вам плохо? – раздался голос самого хозяина дома. Резко встав, Кея поспешно застегнул рубашку, и, рявкнув «Камикорос!», выскочил в окно. Вечерний воздух немного остудил голову и привел мысли в порядок, но всю дорогу к дому Хибари бежал чуть ли не бегом. Лишь закрыв за собой дверь родного жилища, Кея смог перевести дух. Он дома, в своем времени, один. Все вещи на своих местах, нет ничего связанного с Хранителем Тумана, на видеозаписях нет ничего с эротическим содержанием. И в силах Хибари сделать так, что бы ничего этого никогда не произошло. Но почему-то от осознания того, что он в этом доме один, у Кеи на душе было не спокойно. Хотелось снова увидеть худощавую фигуру иллюзиониста, услышать его обволакивающий голос, и снова ощутить то непонятное теплое чувство от близости иллюзиониста. Сев на диван и, наконец, разобравшись с возбуждением, Хибари Кея четко и ясно понял, что он совсем не хочет будущего без Рокудо Мукуро.