Рождественская песнь для Доктора

                    Доктор кашляет – надрывно, гулко, пугая рыжего мальчика, который смотрит на него большими синими глазами. Кажется, это Барнабл… Или внук Барнабла?.. Доктор не помнит. Он болен, устал и хочет спать. Неделю назад далеки уничтожили общую котельную, и во многих домах настал холод. Пока чинили, Доктор, принимавший активное участие в починке, успел простыть. Теперь его легкие, кажется, желают вывернуться наизнанку. Старость – не радость, а он стар, очень стар, и смерть не за горами. Может, пройдет еще пара десятков – сотен? – лет прежде, чем он поймет, что его время закончилось, но смерть все ближе, а болезни все злее. И то, что раньше проходило с тремя с половиной чихами, сейчас оборачивается кашлем, жаром и ознобом.       Доктор идет по улице, сильно припадая на ногу и стараясь как можно меньше глотать холодный воздух. Жители Рождества здороваются с ним, снимают шляпы, улыбаются. Он здоровается в ответ и желает всем спокойной ночи и счастливых выходных и почти проходит мимо нее, одетую во все то же белоснежное платье, но все еще успевает уловить ее шепот:       – Счастливого Рождества, Доктор.       Он останавливается, сильно наваливается на трость и почти с трудом оборачивается. А потом спрашивает почти с отвращение:       – Что ты тут делаешь?       – Поздравляю тебя с праздником, – улыбается она светло, как всегда в его бредовых видениях, – на Земле Рождество наступит через три ночи… А ты всегда праздновал его с нами, землянами.       – О, нет, ты никогда не была землянкой, – качает головой Доктор, зная, как выглядит со стороны, разговаривая с пустотой. Но прохожие обходят его стороной, стараясь не мешать. Они уважают Доктора, а его безумное поведение – часть его. – Но кем ты была, дитя ТАРДИС?       – Кем? – она улыбается – на этот раз грустно – и вздыхает. – А ты не знаешь?       – Теряюсь в догадках! – фыркает Доктор. – Но знаешь, ведь это не важно… Скоро придет мое время, и тогда мне будет плевать на то, что я так до конца и не разгадал тебя, Ривер Сонг…       – Кем ты видишь меня сейчас? – требует она, неожиданно подобравшись. О да, именно такой он помнит ее – сосредоточенной и горящей жаждой новых знаний. – Доктор! Ответь!       – Бредом… – улыбается Доктор. – Обычно ты приходишь ко мне сном, но сегодня явилась бредом… Я болен. К сожалению, время всегда берет свое. И ты – лишь мой бред. Призрак, пришедший из дебрей моей памяти… Наверное теперь, когда я должен умереть, когда мое будущее для меня – лишь защита этих людей и скорая смерть, это правильно – вспоминать тех, кто ушел и больше никогда не вернется.       – Я поняла, – склоняет голову Ривер Сонг, а потом улыбается. – Что же, Доктор, раз я призрак для тебя. Дух. Видение. Бред… Я хочу познакомить тебя кое с кем. Жди гостей, Доктор. Три ночи. Трое гостей. Три встречи с прошлым, настоящим и будущим. Жди.       Ривер шлет ему воздушный поцелуй, взмахивает рукавом и пропадает, рассыпавшись снопом искр. Доктор качает головой, а потом дальше хромает. Ему нужно добраться до камина.              Он просыпается в час ночи, когда дрова в камине почти догорают. Комната еще не выстыла, но довольно прохладно. Доктор спокойно вздыхает, когда его гладят по голове, и знакомый голос ласково произносит:       – Доктор-лохмотья, что же с тобой, а?       – Все хорошо, Эми, – отзывается Доктор, и только после этого понимает, что он на Трензалоре. А Эми… Прекрасная, невероятная, удивительная Амелия Понд давно мертва. По крайней мере – для него. И один из самых ясных умов Галлифрея не находит ничего умней, чем спросить: – Что ты тут делаешь?       – Готовлю тебе чай, – улыбается Эми, действительно, наливая в кружку чай. – Он почти готов. Кстати, это твой любимый, с Колец Акхатена. Знаешь, на Земле его было трудно достать. Но Агенты Времени есть практически везде. Главное – знать, где искать. А мы, путешествовавшие с Доктором, всегда сможем найти других путешественников.       – И всегда знаем, как обезвредить придурка, который наставляет на тебя пушку, – согласно бурчит Рори, подкидывая в камин дрова. – Хорошие поленья, сейчас огонь займется.       – Понд-два? – растерянно спрашивает Доктор, только сейчас осознавший, что в комнате есть кто-то еще. – Но… Мне обещали одного гостя в одну ночь.       – А мы и есть твой гость, Доктор! – фыркает Эми, протягивая ему кружку с чаем. – Мы – твои Понды. А теперь попробуй представить Рори без меня или меня без Рори. Это же чепуха какая-то получается! – Амелия рассмеялась – знакомо, привычно. – Доктор? Ты?.. Ты плачешь?..       Доктор не отвечает. Он дрожащей рукой достает из кармана платок и промокает глаза. Понды. Его спутники. Его друзья. Его семья. Те, кого он потерял. Эми подтаскивает кресло поближе и садится так, чтобы можно было сесть и взять Доктора за руку. Рори пристраивается рядом с женой на табуретке.       – Эй, бродяга, все хорошо… – Она сжимает его ладонь. – Мы здесь.       – Надолго? – тихо спрашивает он, сжимая ладонь Эми в ответ. Его бред на редкость правдоподобный, но все же невозможный. Если он не смог вытащить Пондов, то не сможет никто… – Или как в той истории Диккенсена, пока я что-то не осознаю?       – Нет, – качает головой Эми. – Все проще, Доктор. Мы тут до рассвета. Так что давай не терять времени. Рассказывай, что у тебя тут творится. И откуда, – Амелия касается его щеки, – столько морщинок? И твоя нога. Боже мой, я думала, что Повелители Времени могут понять, что надо беречь свои конечности!       – Они у нас иногда отрастают, – улыбается Доктор. – Один раз, вскоре после регенерации, я отрастил руку.       – Ты – что? – Эми фыркает. – Мне кажется, ты сейчас пытаешься меня надуть! Доктор врет!       – Иногда Доктор говорит правду, – улыбается галлифреец. – И думаю, сейчас время, чтобы говорить правду.       – Хорошо, что ты так думаешь, – кивает Эми, а потом задорно требует: – Быстро рассказывай, куда ты сунулся на этот раз, что на твоей стене делает трещина из моей спальни, кто оттуда монотонно бубнит, и где пропадает твоя обожаемая ТАРДИС!       И они говорят – долго… Очень долго… Рори подкидывает дрова в камин, Эми раз за разом готовит чай, а Доктор… Он блаженствует. Пусть, наутро это все окажется лишь бредом, но сейчас ему нравится то, что происходит. Может он хоть одну ночь побыть счастливым?..              Утром Доктор просыпается в кресле перед камином. Угли уже погасли, но тепло еще не ушло, как часто бывает перед рассветом. Доктор улыбается своим воспоминаниям. Наверное, глупо желать вернуть прошлое, особенно тому, кто обычно бежит от него без оглядки, но сегодня он был рад, что его прошлое его нагнало… Пусть даже во сне.       В дверь стучат, Доктор разрешает войти, пытаясь найти трость и подняться, чтобы поприветствовать гостя. В комнату осторожно заходит староста. Он теребит в руках шапку и неуверенно смотрит на галлифрейца.       – Добрый день, – улыбается Доктор, с трудом поднимаясь. – Кто напал на этот раз?       – Да никто, – отзывается староста, – мы это… Пригласить вас на праздник хотели. День рождения у моего старшего. Придете?       – Приду, – кивает Доктор. – А что же вчера не зашел? Я же знаю, что ты в час пополуночи обходишь город.       – Дак… – Староста вздыхает. – Я хотел. Да у вас гости были. Нездешние. А при них как-то неудобно…       – Гости? – растерянно повторяет Доктор и оглядывается по сторонам.       На столе стоят три кружки. Дрова в поленнице рядом с камином принесли новые – прошлые дети разрисовали, когда прятались у него дома от киберменов. А на прикроватной тумбочке лежит пачка лекарств, перетянутая резинкой и лист бумаги. Доктор торопливо хромает к кровати, дрожащей рукой берет послание и видит, написанный знакомым почерком, рецепт – как и что принимать. И небольшую приписку: «Не болей, твои Понды».       Доктор вздыхает и опускает руку, закрывает на мгновение глаза, пытаясь осознать все, что Эми и Рори действительно – действительно! – были здесь. И его сердца на миг болезненно сжимаются, но успокаиваются, заполненные счастьем от нежданной встречи с теми, кого он давным-давно потерял.       – Да, – наконец, говорит Доктор. – У меня были гости. Я приду сегодня на праздник.       Он снова вчитывается в рецепт и осторожно выбирает из пачки лекарств нужное. Его пальцы дрожат, а в голову сумбур. Как они попали сюда? Почему именно сегодня? И не может ли это быть связанным с его недавним видением?.. С Ривер Сонг, уверенно обещающей ему три встречи?.. И если да, то что ждать ему сегодня?..              Она появляется в первый час пополуночи, спокойно отряхивает платье и смотрит на Доктора хмуро. Честно говоря, галлифреец не ожидал, что настоящее будет представлять Таша Лем. Выглядит она как-то странно, непривычно. И только через пару секунд Доктор понимает, что на лице Главы Церкви нет искусно нарисованной повязки.       – Что? – спрашивает она, подходит к камину, подбрасывает полено и оборачивается на Доктора. – Ну?.. Что?..       – Я не понимаю, – честно отзывается Доктор, сжимая трость. – Почему пришла ты?       – Потому что, дорогой мой галлифреец, я просто не могла отказать ее просьбе, – Таша садится в то же кресло, что Эми прошлой ночью. – Знаешь, я должна сейчас сказать что-то воодушевляющее, но скажу тебе правду.       – Правда – это хорошо, – неуверенно замечает Доктор.       – Ты – глупец, – вздыхает Таша. – Почему ты еще не сдался? Ты – единственный, кто защищает эту планету. Знаешь, если бы не ты, мы давно эвакуировали жителей планеты, а сам Трензалор разнесли на маленькие астероиды. Но так… – Таша замолкает, чтобы подобрать слово, а потом выдыхает: – упрям… Почему ты просто не можешь сдаться, Доктор?       – А разве не ясно? – улыбается он в ответ.       – Конечно, мне все ясно! – Таша отмахивается. – Ты – Доктор. И этим все сказано. Ты просто не можешь пройти мимо и не попытаться спасти Повелителей Времени. Только ты забываешь, что они натворили, во что втянули нашу Вселенную!       – И сколько раз они ее спасали, – вздыхает Доктор, а потом добавляет: – Знаешь, если бы не было Галлифрея, не было бы меня.       – И что? –Таша смотрит на Доктора чуть хмуро.       – Я не люблю хвастаться, – Доктор встает и хромает к чайнику, чтобы налить чай себе и своей гостье. – Я сам не верил, если честно. – Он разливает чай по кружкам. – Но знаешь, мои спутники кое-что объяснили мне. – А потом он добавляет совершенно обычно и буднично: – Без меня бы погасли звезды.       И Доктор протягивает Таше кружку с чаем. Мать-настоятельница забирает ее, внимательно следит за своим визави, хромающим к креслу, и, лишь когда он садится, фыркает:       – Да, ты очень не любишь хвастаться, сладкий!..       Доктор вздрагивает, смотрит на Ташку пристально и проговаривает по словам:       – Не люблю… Так кто тебя попросил навестить меня?..       – Кое-кто из прошлого, – улыбается Таша, пробуя чай. – О, хороший чай. Он с Колец Акхатена?       – Да, – соглашается Доктор, хмурясь. – Забавно… Кто-то из твоего прошлого и из моего, одновременно…       – Кто сказал, что этот кто-то из твоего прошлого? – Таша безмятежно откидывается назад. – Мое прошлое и твое прошлое не так уж и часто пересекаются, Доктор.       – Таша… Таша… – галлифреец рассматривает женщину с внезапной жадностью. – Знаешь, а ты не так проста, как я думал… Значит, это кто-то из моего будущего?       – Этого я не говорила, – лукаво улыбается женщина и бросает взгляд на Доктора. – О чем ты думаешь?       – О том, – задумчиво отвечает галифреец, – что я не зря остаюсь тут, на Трензалоре. Я защищаю этих людей, защищаю свой народ… Чиню игрушки и учу детей радоваться жизни. Здесь и сейчас я – Доктор. А разве можно желать большего?       Таша молчит. Она просто улыбается и пьет чай, грея ладони о кружку. Доктор неуютно ерзает, потом смотрит на нее и требовательно спрашивает:       – Ну? И что ты можешь мне на это возразить?       – Ничего, – хмыкает Мать-настоятельница. – Ты – Доктор, а это…       – Обещание? – вскидывает брови галлифреец.       – Диагноз! – фыркает Таша.       Доктор пытается что-то ответить, возмутиться, но ловит лукавый и чуть насмешливый взгляд и молчит. Он хмыкает и тоже пьет чай, а потом отстранено замечает:       – Чай с Колец Акхатена прекрасен…       – Я знала, что он тебе понравится, – улыбается Таша, – и принесла к нему зефир.       – Что? – восклицает Доктор. – И ты молчишь об этом?!       – Сейчас, я оставила их рядом с дверью.       Через пару минут Таша возвращается с сундуком, полным зефира, ставит его на пол, и они с Доктором долго и с удовольствием пьют чай. Галлифреец рассказывает истории из своего прошлого. Таша почти все время разрывается между «Ты врешь» и «Это был ты?!». Они много смеются и смотрят друг на друга тепло. Их чаепитие затягивается допоздна, и Доктор не может точно сказать, когда уходит Таша, а когда засыпает он.              Следующий день проходит в ожидании. Он смотрит на рассвет, ходит по городу, рассекречивает очередную партию санторанцев, и умудряется загнать в ловушку Ангелов, банально поставив их напротив зеркала.       Сегодня его ждет будущее. И он это знает. Но кто придет к нему сегодня? Отчего-то хочется, чтобы появилась Ривер, но он знает, что она не придет. Правилам, которые сама установила, эта женщина следовала неукоснительно. И по этим правилам выходило, что больше он ее не увидит. Но кто же придет? Оставалось ждать.       – Привет… Доктор… – этот голос шокирует. Он отправил ее домой. – Что же ты не смотришь на меня? Стыдно?       Доктор оборачивается и видит Клару. У нее волосы с проседью в висках, а выглядит она лет на пятьдесят. У глаз морщинки, а на лице сияет улыбка. Только голос почти не изменился.       – Клара? – Доктор поднимается с трудом. – Моя Клара?       – Сиди! – приказывает она. – Да, конечно, я уже не та Невозможная Девчонка, но да. Я – Клара. Через много лет после начала путешествий с тобой.       – Мы… – Доктор вздыхает. – Еще видимся?       – Да, – кивает Клара. – Все же ты – крестный моих детей. Мой муж, конечно, был не в восторге от этой идеи, – она оглядывается по сторонам и идет к чайнику, – он тебя не очень любит. Но ему пришлось смириться.       – Клара… – Галлифреец вздыхает. – Я не думал, что еще увижу тебя.       – Конечно, не думал! – смеется она, ставя чайник на огонь. – Но мы все решили за тебя.       – Кто? – Доктор хмурится.       – Спойлеры, – довольно тянет Клара и садится в кресло, вытягивая ноги. – Знаешь, когда меня попросили навестить тебя на Трензалоре, я сначала хотела отказаться, напомнить, что у тебя есть другие спутники теперь, но потом подумала – увидеть тебя еще раз с этим лицом… Чудесный подарок на Рождество.       – С этим лицом, – рассеянно повторяет Доктор. – Клара… Не надо обманывать. Это моя последняя регенерация. Я проживу ее – и все. Больше нет регенераций. Больше нет шансов. Я навсегда останусь на Трензалоре.       – Повтори это мне, когда возомнишь, что твои брови решили создать собственное государство! – смеется Клара и с интересом разглядывает Доктора. – Знаешь, в этом воплощении ты даже старичком остаешься все той же обаяшкой. А потом ты перепутаешь меня с санторанцем.       – Как? – удивленно смотрит на свою бывшую спутницу Доктор.       – Мы ведь почти одного роста! – довольно отзывается Клара, поднимаясь. – Кажется, чайник вскипел. Что у тебя есть?       – Чай с Колец Акхатена, – отстраненно отзывается галифреец, а потом смотрит на трещину. – Я вернул свой народ?       – Спойлеры, Доктор, – улыбается Клара, разливая чай по кружкам. – Я и забыла, какие они тут у тебя. Глиняные, ручной работы. И очень-очень старые.       – Ты все улыбаешься, – хмурится Доктор. – Ты такая… счастливая?..       – В моей жизни было много всего, – прикусывает губу его спутница. – И счастье, и горе, но да. Сейчас я счастлива. У меня все хорошо, Доктор.       – У тебя волосы седые… – тихо замечает он в ответ.       – А это, – Клара касается виска. – Наш младший попал в больницу. Все обошлось, но я перенервничала. Надо будет сходить в парикмахерскую. – Она подхватывает кружки, и отдает одну Доктору, а со второй устраивается в кресле. – Непривычно видеть тебя с этим лицом…       – А с каким лицом я сейчас? – улыбается ей Доктор.       – Если ты пытаешься выяснить, рыжий ли ты, то, – Клара выдыхает и довольно произносит: – спойлеры…       – Ты слишком много общаешься с Ривер, – бурчит Доктор, отпивая чай.       – Меня проинструктировали, что Доктору нельзя говорить слишком многое, – чуть склоняет голову Клара. – Я когда-то была влюблена в тебя…       – Понятно, – отзывается Доктор.       – О, – фыркает Клара, – а я надеялась, что ты ответишь, что всегда любил меня… Но прекрасно знаю, что это невозможно. Я – твой друг. Мне хватит и этого. Так что не смей поощрять ее… – Она выдыхает и поправляется: – Ту меня, что еще путешествует с тобой.       – Ей осталось недолго путешествовать, – возражает Доктор.       – О, как я хочу тебе все рассказать! – вздыхает Клара. – Но нельзя. Пожалуйста… Не надо.       – Что? Что не надо? – тихо спрашивает Доктор, рассматривая Освальд… Или не Освальд? Она вышла замуж, так? – А твоя фамилия?       – Нет, – качает головой Клара. – Пусть все идет так, как идет. Не думаю, что мы с моим мужем будем вместе, если ты решишь свести нас.       – Клара! – восклицает Доктор. – Никогда, слышишь, никогда не смей говорить, что я специально могу расстроить чье-то счастье!       – А кто говорил, что специально? – улыбается Клара. – Не сравнивай себя и моего Доктора.       – То есть, – грустно отзывается вечный приключенец, – я уже не твой Доктор?       – Ты еще ее, той Клары, что путешествует с тобой, но уже не мой, – отпивает из кружки чай бывшая Освальд. – Ты всегда был Доктором Эми Понд. Ты мне расскажешь о ней, позже. И знаешь, твои переживания по поводу того, что ты перестал быть моим Доктором… – Она усмехается. – Это обнадеживает. И думаю, ты можешь поверить…       – Во что? – хмурится Доктор.       – В то, что это, – Клар обводит комнату рукой, – не конец, а начало. – Она поднимается и идет к детским рисункам. – Думаю, ты все поймешь, когда придется заклеить рисунками всю стену… И даже больше.       – Пойму? – Доктор смотрит на нее. – Значит, все, что ты можешь мне сказать – надейся, это не конец, а начало?       – Да, – кивает Клара, а потом гладит один рисунок ладонью. – О… Это я. Мило… Дети рисовали по описанию или рисунок старый?       – Старый, – хмурится Доктор, – новые правее.       – Понятно, – улыбается Клара, разглядывая рисунки. – Все будет хорошо, Доктор, – она коротко оглядывается на Повелителя Времени. – Ты мне веришь?       – Может быть, – вздыхает Доктор, допивая свой чай. – Знаешь, у меня было трое гостей. Счастье прошлого. Уверенность в настоящем… А ты?.. Надежда на будущее?       – Да, – кивает Клара. – Кто-то, кто послал меня, знал, что ты поймешь…       – А ведь я даже не уверен, что ты – моя Клара, – пристально смотрит на женщину Доктор.       – О, я определенно не твоя Клара! – довольно отзывается она. – Той Невозможной Девчонке предстоит еще через многое пройти, чтобы стать мной. – Клара хмурится. – Но почему ты засомневался?       – Моя… – Доктор сглатывает и продолжает: – Моя Клара всегда обнимает меня, а ты?..       – Объятия… – Клара прокашливается. – Иногда объятия нужны для того, чтобы спрятать лицо и солгать… – Ее нижняя губа чуть дрожит. – Этому меня научишь ты. Доктор врет. И я вру тоже. Иногда…       – О Клара… – Доктор поднимается на ноги, хромает к женщине и осторожно касается ее плечо. – Мне жаль…       – Теперь все хорошо, – улыбается она и смотрит в глаза Доктора. – И я больше не прячу лицо. Я не лгу тебе.       – Ты пытаешься дать мне надежду, – кивает Доктор. – И я принимаю ее.       Они сидят еще половину ночи и пьют чай. Разговор получается занятный и постоянно перемежаемый словом «спойлеры». Доктор не злится на него уже. Ему просто интересно пообщаться с этой интересной женщиной, в которую превратилась его Клара. Он узнает, что бывшая Освальд собирается написать об их приключениях, и дает свое согласие заранее, а потом даже пишет расписку на галлифррейском, чтобы убедить себя в будущем.              Когда Клара уходит остается странное чувство незавершенности.       – Привет, сладкий…       Она появляется в его доме самым обычным образом – через дверь.       – Здравствуйте, профессор Сонг, – улыбается он в ответ. – И как далеко тебе до Таши?       – Очень далеко, – ласково смотрит на него Ривер. – Слишком далеко, чтобы ты задумывался об этом сейчас.       – Как скажешь, – кивает Доктор, подходя к ней. – Спасибо…       – За что, милый? – склоняет голову набок Ривер.       – За то, что показала – у меня еще есть время, – вздыхает Доктор. – За то, что убедила – мне есть для чего жить. За то, что дала мне увидеть тех, кого я потерял.       – Не за что…       Она разворачивается, чтобы уйти, но Доктор перехватывает ее за руку. Ривер оборачивается и смотрит на него.       – Мне пора. Это не мое время.       – А когда? – Доктор не отпускает ее. – Когда наступит твое время?       – Спойлеры, милый… – Ривер шагает к нему навстречу, а потом осторожно целует. – Пей лекарства, выздоравливай… Ты нужен этому городу. Ты нужен своему народу. Ты нужен нам, твоим спутникам и друзьям.       И Доктор разжимает ладонь, отпуская ее руку. Ривер уходит, но оборачивается на пороге. Доктор добирается до кресла и падает в него. Он вздыхает.       Это была не точка. Определенно не точка. Многоточие и обещание продолжения. Впрочем, ему давно пора было понять – Ривер Сонг не из тех, кто ставит точки. И нельзя с точностью сказать, что она больше не ворвется в тою жизнь, даже, если она мертва.              В комнату заглянул Барнабл, Доктор вскинул голову и поинтересовался:       – Что-то случилось?       – Кибермены, – вздохнул ребенок. – И да, мы сами можем отразить их атаку. Вы же нас научили… Просто, меня послали сказать… А то вы в последние дни грустный… Вот…       – Кибермены… – Доктор улыбнулся. – Скажи, что я иду. Мне есть что защищать. Мне есть кого защищать. И я все еще Доктор… И всегда им буду!       Счастье прошлого. Уверенность в настоящем. Надежда на будущее. Кажется, это все, что нужно ему, чтобы продолжать быть им, быть Доктором… Всегда.