Больно

Я пытался её увидеть, рассмотреть в ней ту гниль, что кроется в каждом человеке. Уничтожить, растоптать, унизить. Пытался найти грязь, но не находил. Лишь чистый, безгранично яркий и теплый свет. Пытался узнать пределы её терпения, сделать ей больно. А в итоге убивал сам себя. Человечек мой, солнечная, такая невыносимая мягкая и теплая, окутывающая своим теплом и заботой, прости меня. Прости меня за ту боль, что я тебе причинил. Прости, прости за то, что не защитил, не дал того, чего просила твоя душа – любви. Я вдыхал твой запах, как сумасшедший, обнимал так, как не обнимал за те пять лет, что мы были вместе. Давно отвыкший от любви, заботы, искренности, проживший в грязи многие века, я упорно искал повод найти в тебе то, чего в избытке у других людей. Все время ждал подвоха, предательства с твоей стороны и медленно, но верно поднимался из тьмы, что окружала меня. Цеплялся за твой свет, хотел опустить, искупать в грязи и пороке, чтобы он не был столь ослепляющим. И пленяющим. Я, слишком мало сделавший в той, человеческой жизни, опробовавший всё, от чего нормальные люди откажутся, предавал и убивал. Я разрушал всё, что меня окружало, купался в грязи разных сортов и рядом были такие же грязные "друзья". Слишком привык, что все люди – потенциальные предатели, думают лишь о себе. Ничего не изменилось. Мне не было прощения тысячи лет назад. Моя участь – ад. И, как подарок после веков мучений и грехов – ты. Чистая и светлая душа, не ведавшая боли и предательства. Я встретил тебя. И растерялся. Впервые за много лет. Пытался совратить, заставить согрешить, перестать быть такой чистой. Невинной и по-детски наивной. Но твое тепло окружало меня, изгоняло ту тьму, что въелась в саму мою суть, в то, что раньше называлось душой. И я испугался. Испугался, что смогу измениться, стать чище, открытей, добрей. Я слишком привык к своему миру, чтобы меняться. И тогда я впервые тебя предал. На твоих же глазах трахнул твою подругу, заставив её бесстыже стонать, извиваться змеёй подо мной. Снимал шлюху на каждую ночь, рушил твою жизнь день за днём. Ревновал, мучил, бывало даже бил. А ты терпела и, молча глотая слезы, прощала. Я никогда не дарил подарков, не заботился, не водил на свидания, не открывал душу. А ты отдавала всю себя, без остатка. Целый год мне понадобился для того, чтобы осознать: ты – моё спасение, моя отрада в этом мире, погрязшем в отчаянии. У тебя нет маски, нет притворства. И я, наконец-то, сдался. Позволил себе хоть немного побыть с той, что заняла месте в моём заледенелом, очерствевшем сердце. Каждый день любовался, жил, дышал тобой, моя девочка, мой бескрылый ангел с чистой душой. И ещё долго не мог понять: за что мне такой подарок? Девушка, что любила меня, несмотря ни на что, принимала меня со всеми своими недостатками. И искал, отчаянно искал повод обвинить тебя, унизить, уничтожить. Пока наконец я не совершил свою самую большую ошибку. Я настолько увлёкся поиском хоть малейшего намёка на твоё предательство, что не заметил, как отпустил, отгородился от тебя. Пока ещё тонкая, но неизбежная стена из непонимания и ревности воцарилась между нами. За тобой часто охотились разные маньяки, и один из них всё же добрался до тебя. Изнасиловал, сломал, чуть ли не убил. И это моя вина. Я даже не знал об этом, пока не увидел. А увидев, обезумел, сорвался с цепи, словно бешенный пёс, и уничтожил его. О, как он молил о пощаде, молил не делать больно, отпустить. Но я не смог – ненависть медленно пожирала остатки моего разума. Не оставил даже праха в упоминание о нём – всё сожрало вечно голодное адское пламя. А потом я истязал тебя. Насиловал, бил, всячески уродовал твоё тело и, как мне думалось, душу кнутами, плетками, садистскими извращениями. Страдало тело, но не душа. Ты упрямо глотала слёзы, не позволяя себе плакать рядом со мной, прощала и всё так же говорила: "Люблю." Я сам потерял счёт дней издевательств над тобой. И, словно очнувшись от дурмана, ужаснулся сам себе. Не выдержал вида твоего истерзанного окровавленного тела, множества синяков и ран на этой нежной коже. Даже мне, демону, стало страшно. А ты улыбалась своей ласковой улыбкой. Мне. Садисту. Предателю. Уроду. И впервые я хотел заплакать. Как ребёнок – в голос, не сдерживаясь, не боясь опозориться. Но я подавил это желание в душе, малодушно сбежав. Излечив твоё тело, но не душу. Пустился во все тяжкие, пытаясь забыться, не таясь флиртовал со всеми. Опять предал, тем самым выстроив нерушимую стену между нами. Стену, о которой узнал тогда, когда пришёл к тебе обратно – просить прощения за всю боль, что тебе причинил. Тогда я впервые увидел, как ты рыдаешь. В голос, надрывно, выворачивая душу наизнанку. Тогда и впервые заплакал, словно сумасшедший обнимая тебя, одаривая поцелуями каждую частичку твоего лица. А по моим щекам текли кровавые слёзы. И, падая на пол, загорались алым огнём. Я умолял меня простить, дать ещё шанс, не оставлять, но тебе уже было безразлично. Моё предательство навсегда отдалило меня от тебя незыблемой стеной из равнодушия. То, что раньше ты прощала, теперь висело между нами невыносимо тяжёлым грузом. Господи, скажи мне, зачем ты это допустил? Зачем ты, Всевышний, позволил этому ангелу встретить меня? Эту ночь я провёл рядом с тобой, ослушавшись твоего желания. Ты хотела, чтобы я ушёл, но я остался. В последний раз наслаждался твоим теплом, что больше меня не грело, одновременно оставаясь таким и родным, и чужим. Так странно, раньше ты не могла быть со мной, а теперь всё наоборот. Чёртова ирония судьбы. Последние несколько часов я одаривал тебя той заботой, которой тебе не хватало все пять лет отношений со мной. И лишь сухое "спасибо" вместе с безразличной улыбкой в ответ. Прощание вышло скомканным. Ты лишь бросила безразличное: "Прощай" и, махнув рукой, ушла. А я лишь смотрел вслед твоей удаляющейся фигурке, растворяющейся в зыбком утреннем тумане. Мне хотелось выть от невыносимой тоски в сердце, вырвать его, чтобы не чувствовать той боли, что разрывала мою ожившую за эти года душу. Хотелось кричать от осознания того, что я сам, САМ, уничтожил свой единственный шанс на счастье. Теперь я понял, какой сильной была моя девочка – такое вытерпеть сможет не каждый. Хотелось ползти за ней на коленях, умолять: "Не уходи, слышишь, не уходи! Я всё для тебя сделаю, но только не уходи!! МОЛЮ!", но было поздно. Я потерял право находиться рядом с ней, дышать ею, любить. Такая хрупкая, но сильная девочка. Ангел без крыльев, которая заслужила того, чтобы её носили на руках, хранили, словно величайшую драгоценность. А я... А я, словно верный пёс, буду наблюдать за ней, охранять её из той тьмы, что окружает меня. Буду верной тенью, демоном-хранителем. Любому, кто обидит её, сверну шею! Уничтожу... И, что самое главное, долго я не протяну. Я уже сейчас, с ужасом, ощущаю, что снова умирает душа, пробуждённая светом моей возлюбленной. Черствеет, грубеет, покрывается коркой льда. Никто, кроме моего ангела больше не сможет вернуть меня к жизни. Никому я больше не скажу: "Люблю". И только сейчас, увидев твой удаляющийся силуэт, твои глаза, наполненные усталостью, я осознал, что потерял. Мы больше никогда не будем рядом. В любом мире, в любой реальности, в любой параллели и в любое время – всегда порознь. Разбитую чашу не склеить, как ни пытайся. И это моё наказание.