Письмо

Она сидела в гостиной старост и смотрела на пламя в камине. Смотрела на него, но не видела. Ее мысли были забиты другим. Другим. Тем, кто испортил ей жизнь, но в то же время разворошил что-то в ее душе. Она не понимала: «Почему именно она? Почему именно ее он выбрал страдать? Зачем он причиняет ей столько боли?» В руках девушки было письмо. Слезы на лице гриффиндорки уже давно высохли, но глаза все еще были опухшими, тушь растеклась. Письмо было мокрым, буквы расплывались. Содержание письма уже давно было выучено наизусть, от чего старосте было еще хуже. Слова, написанные его рукой, возникали в памяти каждый раз, когда она пыталась забыть. Забыть все, что было связано с ним - человеком, который так не кстати появился в ее жизни. Забыть все моменты с ним. Забыть цвет его платиновых волос, глубоких серых глаз. Забыть его голос, смех, запах... Такой родной, сносящий крышу запах. А руки? Какие у него руки! Их невозможно забыть! Выступающие вены придавали его рукам больше силы. Сильные руки, но одновременно такие нежные. Стоило ему только прикоснуться к ней, как она уже текла, таяла, как замершая река под весенним солнцем. Быть заключенной в его крепкие объятия ей было по-настоящему... Приятно? Дорого? Нужно... Как бы она хотела сейчас очутиться в его руках, быть закутанной в плед его невообразимого запаха, зарыться в его мягкие волосы и слушать его ровное дыхание, но ощущать частое биение его уже не такого ледяного сердца. Она знала: это она растопила лед, это она перевернула его душу и вывернула наизнанку. Она научила его любить. По-настоящему любить... Гермиона перевела взгляд на стол перед камином, достала с него чистый пергамент, чернильницу и перо. Опустив перо в чернильницу она задумалась. Что ему написать? Выплеснуть на листе всю свою злость? На него? Она этого не сделает. Нет. Она вовсе не была зла на него. Скорее разочарована... Так и застыв в этом положении, она начала всхлипывать. Нет. Нельзя. Нельзя плакать. Она же сильная! Она - Гриффиндорка! А Гриффиндорцы не плачут. Нет. Не в этой ситуации. Решив перечитать письмо, она оставила перо в чернильнице, расправила пергамент с потекшими чернилами. Буквы было почти не разобрать, но девушка продолжала читать, ведь каждое слово отдавалось ей болью в сердце. Каждая буква, написана аккуратным и ровным почерком, всплывала в ее памяти: "Дорогая моя Гриффиндорка! Я знаю, ты сейчас на меня очень сердишься, ненавидишь меня за то, что я сделал. Но так нужно было. В первую очередь для нас с тобой. Для тебя... Так поступить было правильным решением. Правильным, но очень тяжелым для меня решением. Я долго думал о том, как все правильно тебе объяснить, но в этом нет необходимости. Ты ведь умная, самая умная и прекрасная девушка, которую я только встречал, - ты все поймешь. Ты ведь знаешь: в чистокровных семьях так принято. Ты обязан продолжать свой чистокровный, оскверненный род. У тебя не может быть своего мнения, ты никогда не можешь быть с тем, кого любишь. Ты должен выполнять то, что тебе велят. Но ты перевернула мою жизнь целиком и полностью. Еще с первого курса я понял, что ты особенная. Не такая, как все. Должен признать, я тебя сначала ненавидел. Не потому, что ты магглорожденная, хотя и поэтому тоже, так меня воспитывали с детства. Я тебе завидовал. Завидовал твоему уму, завидовал тому, что ты имеешь верных друзей, которым можешь абсолютно довериться. Я завидовал тебе потому, что ты была свободной девчонкой, тебя не ограничивали родители: ты могла общаться с тем, с кем хочешь, могла делать все, что хочешь. Я тихо завидовал тебе и ненавидел тебя за это. Ненавидел себя за это. Да, у меня было все в материальном плане. Но разве это нужно для счастья? Нет! Я в этом убедился. Ты меня убедила... А потом... Ну а потом ты и так все знаешь. Знаешь, по-моему, именно наша совместная ненависть друг к другу нас и сблизила. И я очень благодарен, что узнал тебя. Настоящую. И что позволил тебе узнать меня. Что позволил тебе коснуться моей души, растопить лед внутри меня... Когда отец сказал мне, что я должен женить на себе Асторию, я сначала не поверил. Я ведь ее даже не знал! Да и вряд ли узнаю когда либо. Мне было тяжело, но я принял это решение. Как я уже говорил, это для нашего же блага. Ведь я никогда не смогу полюбить Асторию, так, как... Я уезжаю, Грейнджер. В Америку. Навсегда. Наплевал на все семейные "традиции" и решил уехать. Я начну новую жизнь, где никто не будет указывать мне, что делать, никто не будет контролировать каждый мой шаг. Но для того, чтобы начать новую жизнь, я должен забыть старую. А вся моя старая жизнь связана наполовину с тобой. Так уж получилось, но для этого, я должен забыть тебя... Я знаю, что не имею права просить тебя об этом, но, пожалуйста, не пытайся найти меня. Просто забудь. Начни новую жизнь и живи на полную! И еще... Попытайся понять меня и простить, хоть бы как трудно это не было... Я тебя очень сильно люблю. Прощай... Твой Д. P.S. Я тебя никогда не забуду..." Гермиона сидела не двигаясь, в руках у нее все еще было письмо. Его письмо. Девушка все таки решила написать ему ответ. Провела пером по чистому пергаменту, оставляя на нем черный след. Взглянув на то, что она написала, она не выдержала и выкинула лист с ответом в уже почти потухший камин. Со слезами, которые стекали по ее лицу, она побежала в свою комнату, дав волю эмоциям. А в камине уже горело ее письмо. Для него. Которое он никогда не прочитает. Всего с одним словом. "Прощай". Нет, она не готова отпустить Драко Малфоя. Она не сможет. Никогда...