Попалась.

Новая квартира просто замечательна: большая, просторная, с хорошим ремонтом и детской площадкой во дворе. Что еще можно пожелать? Да к тому же гораздо более дешевая, чем другие квартиры подобного плана. Конечно, несколько необычно, но возможно хозяйка хотела просто продать ее побыстрее. Она говорила что-то о том, что город сводит ее с ума, постоянно нервно оглядывалась и чересчур эмоционально расписывала прелести своего жилища. Если бы не цена, я бы вряд ли польстилась на ее увещевания и подписала договор с такой женщиной, но с другой стороны… Какое мне дело до «тараканов» бывшей владелицы? - Лиза, идем быстрее! Моей девочке всего шесть лет и переезд из нашей скромной однушки в место, где у нее будет собственная комната кажется ей чем-то сказочным и волшебным. От звука моего голоса дочка тут же отрывается от созерцания ярких качелей, на которых она теперь может кататься хоть каждый день, и резво подбегает ко мне, беря крепко за руку и с любопытством всматриваясь в мое лицо. Я не брала ее сюда с собой раньше и ей не терпится скорее узнать, что же нас ждет. - Не волнуйся, - слегка взъерошиваю ее пушистые волосы и тяну к подъезду. Короткий подъем на лифте, поиск ключей в сумке, негромкий щелчок замка и… готово. Подмигнув Лизе, я быстро распахиваю дверь, а спустя минуту она уже радостно скачет из комнаты в комнату. «Счастлива», - с удовольствием думаю я, проходя в зал и мысленно готовясь к неприятному моменту распаковывания вещей из коробок и чемоданов. Напротив дивана стоит телевизор и классическая деревянная горка. Эта странная женщина оставила нам всю свою, судя по внешнему виду, недешевую мебель. Но тем лучше – меньше затрат. Только сейчас я замечаю сидящих на полках кукол. Не барби или пупсов, а таких вот старинных: в красивых платьях с оборками и кружевами, аккуратными локонами и белоснежными личиками. В детстве у меня была одна такая и я безумно ее любила, а став чуть старше даже научилась шить ей наряды. Погрузившись в воспоминания, отнюдь не сразу замечаю подбежавшую ко мне Лизу. - Мам! Удивленно посмотрев на дочку, встряхиваю головой: - Прости. Посмотри, каких куколок нам оставила тетя. Подойдя к витрине, аккуратно вынимаю сидящих внутри кукол и передаю Лизе. Три новых игрушки – отличное дополнение к новому дому. Она внимательно их осматривает и довольно кивнув, несет в комнату, кажется, ближайшее время можно свободно посвятить разбору чемоданов. Остаток дня прошел в «постпереездных» хлопотах и делах. На самом деле прошло достаточно много времени, со всеми этими сумками я совсем забыла о Лизе. Надо посмотреть как она там. В комнате дочь вовсю играет с новыми куклами, ухаживая за ними и знакомя со старыми. Улыбнувшись, я поднимаю лежащего на полу плюшевого зайца и присоединяюсь к дочери в ее веселом занятии. *** - Все малыш, спокойной ночи, - ласково говорю я и прижимаюсь губами к влажной от воды макушке. Зевнув, она закрывает давным-давно слипающиеся глаза и отворачивается к стене. Столько впечатлений за один день… она жутко устала. Ложась на диван, вспоминаю как будучи подростком, стоило мне остаться ночевать у кого-то из подруг, я обязательно говорила: «На новом месте, приснись жених невесте», - и сколько на следующее утро следовало разочарования, когда приходило понимание, что последним воспоминанием является именно данная фраза. Хорошо, что мне уже не четырнадцать. Не смотреть, не отрывать глаз от пола, ни в коем случае не пытаться ЭТО увидеть. Шаркающие шаги то приближаются, то отдаляются, создавая иллюзию того, что мне сохранят жизнь, что меня не заметили. Но я ведь знаю, знаю что это конец и что если я посмотрю на ЭТО, то он наступит прямо сейчас. По лбу катятся холодные капли пота, а зубы стучат друг об друга. Чудовище чувствует мой страх, который буквально пропитал воздух в комнате и вот, оно совсем рядом… Распахнув глаза, я усиленно моргаю, и до меня не сразу доходит, что неизвестное существо было только сном, глупым порождением моего утомленного подсознания. В комнате еще темно, а цифры на экране мобильного показывают 4:15. Надо попытаться снова уснуть, только для начала стоит закрыть окно. Уже довольно холодно, а колыхание штор не прибавляет спокойствия после ночных кошмаров. Сонно поднявшись со своего места, поежившись, подхожу к… закрытому окну. Пластиковая ручка опушена вниз и на самом деле нет никакого ветра. Пару секунд я тупо смотрю на темную улицу за стеклом, пытаясь убедить свой испуганный разум в том, что это просто небольшой глюк от смеси сна с реальностью и это нормально, такое ведь бывает. Правда? *** Зайдя после работы в пустую квартиру, я устало прохожу в кухню, чтобы заварить себе чай. Сегодня из садика Лизу забирает бабушка и у меня есть около часа на отдых. После этого жуткого сна мне удалось отключиться лишь перед самым звонком будильника и от этого стало лишь хуже. Весь день прошел как в тумане. Неожиданный грохот в детской заставил меня замереть с поднесенной ко рту чашкой. - Какого черта? Стараясь идти как можно тверже и уверенней, добираюсь до спальни Лизы. Включив в комнате свет, я не замечаю ровным счетом ничего, что могло бы послужить причиной этому звуку. Неужели мне показалось? Все на своих местах… Кроме вчерашних кукол. Две из них лежали в изголовье кровати, а третья валялась рядом на полу, смотря своими пустыми стеклянными глазками в потолок. Видимо, это из-за нее, но как кукла могла свалиться оттуда да еще с таким шумом? Подойдя к ней, поднимаю и кладу к остальным. И что они здесь делают? Лиза уже около года не спит с игрушками. Наверное, так понравились или ей просто не хочется спать одной в незнакомом месте. Но все-таки вчера вечером мне показалось, что она убрала их к остальным в ящик. А ладно, неважно. Хочет спать с куклами – пускай спит. В последний раз оглядев комнату, гашу свет. Надеюсь, дальше обойдется без происшествий. *** Внимательно следя за тем, чтобы Лиза съела все, что лежит в тарелке, я решаюсь задать ей вопрос: - Как спалось, зайчик? Тебе не было страшно? - Нет-нет, все просто отлично, мам, - на ее лице расцвела широкая улыбка от уха до уха. Видимо, она говорит правду. Да и с чего она должна плохо спать? В конце концов, мои сбои в нервной системе воздушно-капельным путем не передаются и волновать ребенка не должны. *** Суббота. Дочь уехала на целый день с бабушкой, кажется, они собирались в парк аттракционов, чтобы хорошенько повеселиться. Когда мы с мужем развелись, то у мамы появилась странная идея о том, что теперь Лиза совершенно несчастный и одинокий ребенок, а вместе с этим и небывалое доселе рвение к общению с внучкой. Что ж я только за, но хотелось бы несколько иной причины. В этот день я была записана в парикмахерскую, куда собственно и направлялась. В лифте я столкнулась со своей новой соседкой, Верой Николаевной. Она была пожилой женщиной, весьма приличной и не относящейся к категории «подъездных одуванчиков». На мое короткое приветствие она решила ограничиться легким кивком головы. - Ну как вам квартирка? – в голосе было слышно откровенное ехидство. - Да отлично, - ответила я, легко пожав плечами. Ее тон мне совершенно не нравился и желания вести какой-либо диалог совершенно не возникало. - Ну-ну… - проговорила Вера Николаевна. – Валентина как ошпаренная в деревню сбежала, а вам отлично. Кого она туда только не водила: и батюшек, и экстрасенсов разных – все без толку. Что у нее там творилось, страшно вспоминать. Чертовщина какая-то. Зачем она это говорит? Причем тут какая-то сумасшедшая тетка и я? Если у нее проблемы с головой, это не значит, что в квартире есть «чертовщина». Скорее бы лифт остановился, не хочу больше это слушать. Стоило дверям открыться, как я тут же выскочила в подъезд и стремительным шагом направилась к лифту, крикнув на ходу: - Извините, мне пора! Терпеть не могу таких назойливых людей. Казалось бы настроение было испорчено на весь день, но парикмахерское кресло, массаж головы и новая стрижка полностью вытеснили собой воспоминания о неприятном разговоре. После парка Лиза была в полном восторге и весь вечер, стоило ей переступить порог, она без умолку болтала о том, как здорово прошел сегодняшний день. Даже не верится, что обычные аттракционы, на которых она каталась отнюдь не в первый раз, могли вызвать такую бурю эмоций. - Мам, давай поиграем с тобой? - Конечно, неси игрушки. Лиза побежала в свою комнату, но стоило ей туда зайти, как я услышала ее испуганный вскрик. Боже, что могло случиться? Лиза стоит ко мне спиной, а ее плечи мелко подрагивают. Услышав шаги, она поворачивается и шмыгает покрасневшим носом, крепко прижимая к груди плюшевого зайца – старую и очень любимую игрушку. Точнее тело игрушки, в то время как оторванная голова лежит на кровати рядом с куклами. Слава Богу. Ничего не произошло. - Малыш, не переживай, я пришью ему голову. Или мы можем купить нового? – успокаивающе говорю я, обнимая ее и усаживая на кровать. – Игрушки иногда ломаются. Лиза слабо всхлипывает и утирает кулачком крупные слезы: - Да. Но мой заяц, он был в порядке и лежал в ящике. - Возможно, ты просто забыла, что доставала его сегодня? И не заметила, что он порвался? Дочь недовольно смотрит на меня, но молчит, пытаясь успокоиться. Наверное, это и правда трудно – не заметить, что голова и тело игрушки больше не соединены вместе, а из шеи сыплется наполнитель. То кукла, то заяц, чер… ерунда какая-то. С трудом, но мне удается убедить ее в том, что с зайцем будет все в порядке и никакой Бармалей к ней в комнату не приходил. *** - Спи, Лиза. Сладких снов. На этот раз я вполне ясно вижу, что кукол нет на кровати. Тихо открыв ящик с игрушками, обнаруживаю их троих лежащих сверху. Может сегодня она решила их не класть с собой? Так расстроилась из-за зайца, что решила никого больше не брать? Сев на кухне за стол и вооружившись иголкой с ниткой, пораженно замечаю, что старые нити не просто порвались в начале и постепенно разошлись. Нет, они были именно разодраны. Везде. По всей линии шва. Неаккуратные и неровные концы ясно говорили об этом. Словно кто-то специально оторвал голову. Но этого просто не может быть. Лиза всегда аккуратно и бережно относилась к игрушкам, а уж этот любимый заяц точно не мог пасть жертвой «кукольных войн», в которые она никогда и не играла. И подружки к ней сюда еще не приходили. Чувствую, как по телу неровной волной пробегают мурашки. Ерунда какая-то. Этому должно быть объяснение. Пытаясь его найти, недовольно хмурюсь и краем уха слышу доносящийся из Лизиной комнаты звук шагов. Быстрая, чуть шаркающая о ворс ковра поступь. Она проснулась? Страшный сон? Однако когда я зашла к ней, то увидела по-прежнему мирно спящего ребенка в обнимку с куклами. Что? С куклами? Я ведь специально посмотрела. Ладно, стоп-стоп-стоп. Успокойся и не дыши так часто. Лиза просто проснулась и, не обнаружив рядом кукол, достала их из ящика. Да, именно так. Все очень просто и понятно. Ей стало грустно спать одной, и она решила взять несколько друзей. Проведя рукой по ее мягким волосам, разворачиваюсь и собираюсь уйти, но мне снова мерещится какой-то звук, похожий на тот, который бывает при открывании-закрывании кукольных глаз. Бред. Куклы лежат на кровати и сами двигаться не умеют. Это просто какие-то букашки, вроде пауков или тараканов. Вот и все. Надо будет осмотреть здесь все получше, когда… По шторам пробежала высокая и худая человеческая тень. Совершенно беззвучно, быстро, но отчетливо этот силуэт исчезает в темноте обоев. Зажав рот ладонью, я изо всех сил пытаюсь не кричать, чтобы не разбудить Лизу. Сердце бешено стучит в груди, так быстро, что еще немного и оно разорвется, к горлу подкатывает комок, кажется, меня вот-вот вырвет, с трудом мне удается успокоить свое тело и на негнущихся ногах подойти к тому самому месту. Здесь больше никого нет, но ощущение чужого пристального взгляда не покидает ни на секунду. Хочется обернуться, крикнуть: «Кто тут?», - но это бессмысленно. Оно не покажется, пока не захочет само. Держась одной рукой за стену, беспрестанно оглядываясь, словно мышь в кошачьем логове, я добираюсь до кухни, свет из которой ярко освещает темный коридор. Бросаю взгляд на оторванную ушастую голову и чувствую, как панический страх неизвестно чего снова возвращается. Рывком открыв дверцу холодильника, я нахожу дрожащей рукой успокоительное, оно отлично подавляет нервную систему и, пожалуй, в этот раз надо выпить чуть больше обычного. *** Мне было страшно оставлять Лизу одну, но это ненадолго. Я скоро вернусь. Стоит только поговорить с Верой Николаевной. Поднявшись на верхний этаж, начинаю беспрерывно трезвонить в звонок. Спустя десяток коротких трелей дверь открывается и передо мной предстает недовольная, но все равно ухмыляющаяся соседка. - Значит, квартирка все-таки не совсем отличная? Пускай она мне не нравится, но судя по всему, она что-то знает об этом. Сглотнув, я киваю и выжидающе смотрю на нее. - Заходи, поговорим, - она чуть отступает в сторону, приглашая меня внутрь. - Вы… Вы говорили, что Валентина Павловна замечала там что-то странное, нехорошее, - неловко начала я, не зная как сказать о произошедшем. - Допустим. Не знаю точно, что именно, но это было страшно. Никогда еще не видела ее в таком состоянии, как тогда. Все было хорошо, Валя никогда не жаловалась на что-либо и спокойно жила себе, пока это не началось. Где-то… месяца четыре назад. Через пару недель после похорон ее тетки. Похорон? В нетерпении я решила поторопить ее: - И что это? Как от этого избавиться? Вера Николаевна зашлась в приступе смеха. Ее веселила моя нервозность и, пришедшая на смену раздражению, готовность поверить в любое сказанное слово. - Думаешь, знай она, то стала бы уезжать? Продавать квартиру по самой низкой цене, оставляя все новым хозяевам? Единственное, что ей говорили: надо отсюда бежать, срочно. Но мне кажется, что все дело в тех вещах, которые она забрала из дома тетки. Та была коллекционершей всякого старья, мало ли какую дрянь у себя хранила, но Валя в это не верит. - Какие вещи она взяла? - Не имею ни малейшего понятия. Соседка внимательно уставилась на меня. Стало понятно, что большего мне от нее не добиться и видеть меня в своем доме дальше она не хочет. Быстро поблагодарив и попрощавшись с ней, я побежала к Лизе. В моей голове тут же созрело решение о временном переезде к маме и продаже квартиры. Распахнув дверь, я влетела в зал, где сейчас сидела Лиза и смотрела мультики. - Малыш, нам надо поехать к бабушке, - начала я, ища в шкафу чемодан. – Это ненадолго, не переживай. Принеси свою коробку с игрушками. Лиза недовольно посмотрела на меня: - Зачем? Мы ведь только что сюда переехали, - она насупилась и сложила руки на груди. Я собиралась было уже ответить ей что-то резкое, дабы заставить поторопиться, но ее следующая фраза ввела меня просто в шоковое состояние: - И не клади ко мне на ночь этих кукол. Они все место там занимают. Мои ноги буквально примерзли к полу, а по пальцам пошла мелкая дрожь. - Я… Я не кладу их, - слова давались мне с большим трудом. - Ну а кто же, мам? – Лиза мне не верила. Больше всего в этот момент мне хотелось забиться в угол и спрятаться, но я не могла себе это позволить. Я должна была спасти дочь, прежде всего ее. - Принеси мне их! – голос слишком высокий и ребенок испуганно несется в спальню за игрушками. Старые куклы. Наверняка это они были принесены из дома той покойницы. Теперь я знала, что должна делать. Вырвав их из рук дочери, я побежала на кухню за спичками. Срочно сжечь. Срочно на улицу, чтобы уничтожить эти проклятые вещи. Лиза смотрела на меня большими испуганными глазами: - Мам, зачем тебе это? - Это плохие игрушки. Надо от них избавиться. - Мам, постой, погоди. Не делай этого, - в глазах Лизы стояли слезы. – Мам, пожалуйста! Мам, они мне нравятся! Но я уже не обращала внимания на Лизу, надев первые попавшиеся ботинки, я стремительно выбежала из квартиры, к лестнице. Вниз, вниз, быстрее. После десятков ступеней мне удалось добраться до двора. В такую рань, девять часов воскресного дня, здесь не было ни души и, бросив кукол у себя под ногами, я кинула на них пару горящих спичек. Их одежда и волосы медленно обугливались, полностью поглощая под собой тела. Еще пару спичек, чтобы быстрее. Я неотрывно смотрела на них, на миг мне показалось, что лицо одной из кукол исказила отвратительная усмешка, но плачущий голос дочери не дал хорошенько присмотреться. - Мама, что ты делаешь!? – она кинулась к своим игрушкам, однако я не дала ей к ним приблизиться, сильно схватив Лизу за руку. У нас обеих была настоящая истерика. Она плакала, рвалась и кричала, совершенно не понимая моего ужаса, не веря тому, что это не я кладу кукол к ней постель. Но сейчас все уже было кончено. Мы переедем, купим новую квартиру, а новых хозяев ничто не побеспокоит. Так правильно. Подняв ослабшую дочь обратно домой, я заметила нечто странное на кухне. На столе почему-то лежал нож, а на доселе абсолютно гладкой деревянной поверхности были какие-то царапины. Подойдя поближе, я поняла, что это буквы: «Попалась». Не успев сделать и шага назад, я почувствовала, как что-то резко врезалось в спину, вспарывая кожу и мышцы, а затем и сердце. Последней мыслью стало: «Надо было бежать, срочно», - а полный ужаса крик дочери потонул в бесконечной темноте.