Был Аркенстон. И нет Аркенстона

— Мы хотели сказать, что твоё предложение оплаты было получено. И принято, — последние слова король эльфов Трандуил выделил особенно четко, с усмешкой наблюдая замешательство в глазах Торина Дубощита. — Какой оплаты? — направляя лук в сторону Трандуила, спросил Дубощит. - Я ничего вам не давал. У вас ничего нет! — Торин был абсолютно спокоен, думая, что все преимущества на его стороне. Однако тут король эльфов многозначительно поднял свои кустистые чёрные брови (от которых у автора идут мурашки) и многозначительно посмотрел на Барда, до сих пор молчаливо находившегося рядом и не встревавшего в разговор. От этого обмена взглядами у всей компании Торина, за исключением буквально пары лиц, появилось и стало нарастать тревожное ощущение. Почему они ведут себя так, как будто знают то, чего не знают гномы, как будто у этих двоих есть что-то, способное заставить Торина передумать? Впрочем, ответ на свой вопрос жаждущие получили спустя мгновение, когда Бард из внутреннего кармана своей шубейки (пальто, куртки и т.д.) достал нечто совсем небольшое, сверкающее и очень ценное и сказал: — У нас есть это, — и показал всем сияющий Аркенстон, Сердце горы. Торин застыл с открытым ртом и даже не заметил, как опустил собственный лук. Всё в его голове перемешалось, "в зобу дыханье спёрло", и перед глазами за миг пронеслись все известные и неизвестные ругательства на Кхуздуле. Но, пока самопровозглашённый король Эребора временно пребывал в коме, его племянничек Кили решил сделаться Капитаном Очевидность и заявил: — У них Аркенстон! Воры! Откуда у вас святыня нашего народа?! Этот камень принадлежит королю! — и для пущей убедительности состроил обиженную моську. Да, пока его дядя не говорил пламенных и совершенно очевиднейших речей, Кили решил высказаться за всех сразу. Торин чувствовал, что начинает задыхаться, и разрывался между желанием заткнуть племянника и сразу сделать харакири Барду, Трандуилу и всем им подобным. "Скукотища, да и только", — подумал Бард и поднял Аркенстон повыше, забавляясь выражением лиц гномов, которые, как собачки, пытались дотянуться до желаемой игрушки, но тщетно. Решив продолжать веселье, ответил за Трандуила, так же временно пребывавшего в коме от переизбытка радости: — Король может забрать его, с нашего позволения, — с этими словами Лучник небрежно подбросил Аркенстон вверх... Но вот тут всё пошло немного не по плану, поскольку камешек оказался скользким, а потому Сердце горы пролетело мимо руки Барда, направившись к камням. Острым камням...А затем послышался громкий, жуткий и просто пронзительный треск, который в полной тишине прогремел подобно грому... "Оп-па, разбился", — успел подумать Бард прежде, чем на него в крайнем ужасе взглянул Трандуил, который где-то в глубине души (ну очень глубоко) мечтал владеть Сердцем горы и до конца дней шантажировать им гномов. Великий король эльфов тоже сейчас перебирал в голове самые древние ругательства, вспомнинал все сто способов казнить жертву с помощью лука и стрел, и, наконец, желал Лучнику жестокой расправы от Моргота, такой, какую описывают в высокорейтинговых PWP. Но размышления о всех вариантах казни от эльфа были лишь цветочками. Бард нервно сглотнул и медленно поднял голову вверх, изображая из себя абсолютное спокойствие. Он вспомнил о хоббите, который отдал им камень. Бедняга Бильбо Бэггинс... А со стороны горы воцарилась мёртвая тишина, ибо все там присутствующие просто не могли осознать того, что произошло. Фили и Кили — единственные личности, более-менее не страдающие тормознутостью, очнулись спустя полминуты и хотели было спрыгнуть и надавать этому бесстыжему по морде, но их удержали остальные. Видя, что Торин не собирается реагировать, роль великого Кэпа на этот раз исполнил Фили: — Он разбил Аркенстон! — Это обман...Грязная ложь, — речь Торина сочилась презрением, — Аркенстон не покидал эту гору! Это была подделка! — Нет, Торин, камень был настоящий. Я отдал его им, — заявил до этого молчавший Бильбо, явно не осознавший того, как он спалился. Торин, выпучив глаза, медленно и ну очень драматично повернулся к хоббиту, думая о том, что для этого недорослика наказание будет особенно необыкновенным...только в NC-21...(прим. Автор потерял сознание и свалился со стула, представив сию дивную картину. Кто пишет дальше - неизвестно). До Трандуила тоже постепенно дошли мыслишки Короля под Горой о последних мгновениях жизни мистера Бэггинса, а Бард наконец-то перестал думать только о себе и с тревогой посмотрел на Эребор, где вот-вот начнётся самая эпичная мордобойка... Вышеупомянутый мистер Бильбо с выражением лица "маленький, да удаленький" и с неизменной грустно-радостной улыбкой смотрел на Дубощита, ожидая реакции. Балин прищурил глаза, рассматривая хоббита и прикидывая, какого размера лучше сделать гробик и понадобится ли он вообще? А то у Торина нрав...немного вспыльчивый. — Ты, — до сих пор не веря глазам, нарушил молчание Дубощит, — жалкий крысёныш. Ты...заплатишь за своё предательство! — Какое предательство, Торин? — почти совсем искренне ответил Бильбо, строя из себя дурачка. — Я взял Аркенстон в счёт своей доли! Ты же говорил, что я сам смогу себе выбрать награду. Ну вот я и выбрал, — ухмыльнувшись, добавил наглец. Такого Торин, сын Траина, сына Трора, уже стерпеть не смог. Схватив несчастного Бэггинса, он хотел было утащить его внутрь горы для особых тёмных дел, но был остановлен своими верными гномами, самый адекватный из которых, Балин, заявил, что на глазах у эльфов этого лучше не делать, ведь эльфы — сплетники похуже дроздов: завтра о тайных увлечениях Короля под Горой будут знать даже на берегах Великого Моря! Подумав и решив, что Балин дело говорит, Торин обратился к зрителям этой чудесной сцены, а именно к Барду и Трандуилу: — Итак, за свой вероломный поступок последует отмщение. Каждому и немедленно. Но начну я с Убийцы дракона, — сразу же после этих слов король очень эффектно спрыгнул с бастиона и с боевым кличем бросился к лучнику, выставив вперёд руки, ибо меч со звоном выпал из доспехов Торина во время его падения приземления. Дубощит подбежал к Барду, восседающему на коне и...стал подпрыгивать, пытаясь стянуть человека с лошади. Но, увы, рост 160 сантиметров — это приговор. Самого Барда ситуация очень позабавила и он стал нарезать на лошади круги, а за ним, воодушёвленно ругаясь, носился Торин. Трандуил позвал эльфа, и тот принёс ему лембаса и мирувора для приятного просмотра спектакля. Король эльфов объявил привал, и каждый из его армии, взяв по бутылке и закуске, уселись на земле, наблюдая за скачками, комментируя на эльфийском. А некоторые охмелевшие вообще свистели. На бастионе Балин, закрыв лицо, молился Дурину, чтобы войско Даина не увидело такого позора. Бильбо, обиженный за невнимание к своей скромной персоне, ушёл в гору и нашёл там хранилище, на котором большими буквами было написано "НЗ". "На Закусь!" — расшифровал Бильбо, взломал дверь (он же взломщик, ну) и с кучей еды вернулся к остальным гномам, которые подбадривали своего Короля, впрочем, уже не скрывая своего смеха. "Закусь" пошёл на ура и всё было хорошо...там скачки, везде праздник и гуляния. А про разбившийся Аркенстон все культурно забыли... ...Пока не послышался низкий звук сразу двух рогов. Гномьего и орочьего. — А вот и Даин приехал. С Азогом, — сказал Бофур и запнулся. Веселье разом стихло. Что же делать? Разве они могут воевать? После такого количества выпивки уже никто не помнил не то, из-за чего затевалась война, а с чего вообще начался день. Утомившийся Торин, который еще час назад устал бегать за Бардом и распевал с ним гимн гномов Эребора, с усмешкой крикнул Осквернителю: — Азог! Ик! А ты-ы-ы чего пришёл? За Аркенстоном, ик? А его нет! Вот так! Был Аркенстон. И нет Аркенстона! — и расхохотался собственной шутке. Азог сначала скривился, а затем подозвал ближайшего орка, который вручил ему нечто, завернутое в грязную тряпку. — Дубощит! Зачем мне Сердце горы? Мне нужна только твоя голова и я уверен, что смогу получить её в обмен на это, — белая рука отбросила ткань и перед взорами всех присутствующих предстало ЭТО. Невероятной красоты ожерелье. Два дракона, свитые в обруч, сияли бликами самоцветов, и у многих в головах подобно молнии вспыхнула древняя легенда об ожерелье, утерянном в Великом Море... — Это...он! Наугламир! — воскликнул Даин, и пополз шёпот среди гномов и эльфов, понёсся подобно ветру... — Ты украл его! Это драгоценность эльфийского народа! — воскликнул с нескрываемой яростью Трандуил. — Нет, гномьего! — протестующе ответил Торин. Азог был приятно удивлён сложившимся поворотом событий: можно сразу уничтожить и тех, и других. И направились армии гномов и эльфов навстречу ордам орков. И назревала битва... Но тут появился тот, "кто не опаздывает, а приходит тогда, когда нужно". Гэндальф Серый, усилив свой голос Сонорусом, спросил, едва спешившись с коня: — Что тут творится?! Все, даже Азог, остановились и удивлённо воззрились на совершенно не в тему появившегося волшебника. Все немного потупили, явно не ожидав такого вопроса. Быстрее всех сообразил Торин: — Он, — Дубощит ткнул пальцем в Азога, — украл древнейшую из святынь нашего народа — Наугламир! — Нет, нашего! — вставил своё слово Трандуил. Гэндальф снял шляпу и в недоумении посмотрел на вышеупомянутых: — Это? Да нет же, какой Наугламир? Это ожерелье мне делали на заказ, хотел его положить вместо Аркенстона в Одинокую гору, а этот решил, что это...а-ах! Говорил же я вам не заходить без меня в гору, говорил? — строго спросил Серый. — Это подделка?! — взревел Азог, до которого дошло всё его ужасное положение. — Подделка-подделка. Ох, а что это... О, вот он где, а я всё найти не мог! — и с облегченным вздохом вытащил из-за пазухи... Аркенстон. Ещё один, ага. Все в капле. Минута молчания. — Осталось только ту подделку из горы вытащить. Она же стеклянная...легко могла разбиться — добавил Гэндальф. — Она уже разбилась, — брякнул, абсолютно не подумав, Бильбо, — хей, а это уже настоящий, да? Ещё минута молчания. — Аркенсто-о-о-о-о-он! — и армии гномов, эльфов и орков двинулись к Гэндальфу Серому. За Аркенстоном.