Сим подтверждаю: месть удалась!

Николас, за свои почти семьсот лет, приобрёл очень много разнообразных привычек, а от ещё больших успел избавиться, но одна оставалась неизменной все эти годы… Фламель никогда и ничего не делал наполовину. Как говорят магглы: если трахать, то королеву, а красть – так миллион. Так как Перренелль в его понимание была не просто королевой, а богиней, миллионов же и своих хватало, то Ник полагал, что эту людскую присказку он даже перевыполнил. На фоне всего этого, наверное, не стоило удивляться, что к организации прогулки для ребят алхимик подошёл очень ответственно и, перехватив мальчишек около библиотеки, не дав им опомниться, аппарировал в свой парижский особняк. Здраво рассудив, что Диснейленд должен произвести впечатление на Гарри, а Лувр на Янто. Тем более что в магической части этого главного французского музея именно сегодня открывалась новая выставка. Вывалившись из аппарационного потока, причём Поттер умудрился грациозно приземлиться на пятую точку, мальчишки возмущённо посмотрели на ехидно скалящегося Фламеля. - Ник! - пискнул Гарри, поднимаясь с пола. - Предупреждать надо. Янто согласно кивнул и, скрестив руки на груди, не менее гневно посмотрел на довольного алхимика. - А если бы нас расщепило по дороге? - Значит, у меня бы появились новенькие трехмерные пазлы, - беспечно ответил Ник, заработав от мальчишек ещё по одному возмущённому взгляду. – Да ладно вам, вы же не будете дуться весь день? Хотя… в Диснейленд и Лувр я могу сходить и без вас. - Аттракционы?! - Лувр?! Восторженные вопли подростков слились в один радостный крик, и Ник непроизвольно зажал уши руками. - Мерлин, так и оглохнуть можно. Итак, программа на сегодня такова: сейчас мы идём знакомиться с французской кухней, а точнее с настоящим французским завтраком. Тут недалеко есть довольно неплохое кафе. Затем, отрываемся в Диснейленде. После того, как вас начнёт тошнить от качелек-каруселек, обедаем, переодеваемся и спешим на открытие новой выставки в МагЛувре. Всё понятно? Возражения есть? Тогда вперёд! ****** Кафе оказалось очень уютным. Небольшие столики, окружённые мягкими креслами. Разноцветные блики на светлых стенах, отбрасываемые солнечными лучами, проходящими сквозь стрельчатые витражные окна. Улыбчивый персонал. Свежие круассаны, отличившиеся разнообразными начинками, и вполне приличный кофе. Хотя Гарри, как истинный англичанин, предпочёл чай. - Слушай, Ник, - Гарри слизнул с губ капельку клубничного джема. – Я только сейчас вспомнил, что вы с Фери так и не рассказали мне, почему Философский камень является безусловно-тёмным артефактом? И вообще, что это значит – безусловно-тёмный? - Ага, - Янто заинтересованно подался вперёд, - мне тоже интересно. Я в библиотеке Блэков ещё не дошёл до отдела артефакторики. Николас отложил на тарелку надкусанный круассан и на секунду задумался, прикидывая, с чего бы начать. Судя по всему, мальчишки об артефактах не знали почти совсем ничего. Фламель тяжело вздохнул. Читать лекцию по теории артефакторики не хотелось, но выбора не было. Они с Люцифером действительно обещали. - Все когда-либо созданные артефакты можно разделить на пять основных групп, - начал Ник, глядя на заинтересованные мордашки своих воспитанников. – Безусловно-светлые. Это артефакты, которые не могут причинить вреда человеку ни при каких обстоятельствах. Они несут в себе чистый позитив. Самый прикол в том, что на нашей планетке нет ни одного такого артефакта. Кто создаст что-то подобное, станет поистине великим артефактором. Следующая группа – светлые артефакты. В основном они направлены на то, чтобы помочь человеку, но в редких случаях могут нанести и вред. Небольшой и легко устраняемый, но могут. Например, - Николас ненадолго задумался, - артефакты, в основе которых лежит зелье Феликс Фелицис. Они приносят человеку удачу, но если их носить слишком долго, то можно получить передозировку этой самой удачи, и придётся обращаться в Сент-Мунго с головной болью и тошнотой. Третья группа самая многочисленная – нейтральные артефакты. Они могут, как защитить, так и навредить. Здесь всё будет зависеть от доброй или злой воли их владельца. Как я сказал, таких артефактов большинство, наверное, потому, что их изготовить легче всего. Дальше в нашей градации идут тёмные артефакты. Вреда больше, чем пользы. Заведомо создаются для того, чтобы навредить человеку. И наконец, безусловно-тёмные, которым, чтобы сработать, нужно забрать человеческую жизнь. Без этого условия они бесполезны. Гарри, слушая Фламеля недоумевал… как же Философский камень может быть безусловно-тёмным? Ведь он же должен продлевать жизнь, а не забирать её? Разве не так? Поттер сам не заметил, что высказал свои сомнения вслух. Понял это лишь когда Николас начал отвечать на поставленные вопросы. - Гарри, на Земле есть непреложные законы. Одним из основных является маггловский закон сохранения энергии. Его никто обойти не может. - Закон сохранения энергии? – удивлённо переспросил Поттер. - Гарри, - Янто, до этого молчавший, закатил глаза, - мы же только вчера об этом законе читали в продвинутом курсе трансфигурации. И почему у тебя такая девичья память? А? - Слушай, заткнись, - Гарри зло посмотрел на будущего брата. – Не всем, знаешь ли, повезло, как тебе. У меня абсолютной памяти нет. Это тебе у нас подфарти… - Поттер оборвал сам себя на полуслове, заметив боль, мелькнувшую в льдисто-голубых глазах Джонса. Тот же, сжав руки в кулаки, так, что побелели костяшки пальцев, вскочил и, прошипев: - Я сейчас вернусь, - выскочил на улицу. - Ты сам понял, что сказал? – Фламель осуждающе покачал головой. - Да что такого-то?! – Гарри со злостью швырнул на стол чайную ложку, которую держал в руке, и та жалобно звякнула. – Я же прав! Он же запоминает всё, что хоть раз увидел, или услышал. Ты видел, с какой скоростью он читает? А самое главное, потом может пересказать прочитанное дословно. Я как-то раз решил проверить… взял книгу, что он недавно прочитал, называл ему номер страницы и строку… он ни разу не ошибся. - Большинство людей думает, что абсолютная память это благо, - задумчиво протянул Ник. - А разве это не так? - Мать-природа, Гарри, никогда не делает ничего просто так. А возможность забывать - один из её величайших даров. И не надо на меня так скептически смотреть. Если бы не эта способность, то человек бы в мельчайших подробностях помнил не только всё хорошее, но и всё плохое что с ним случилось. Но наша память милосердна, она затирает плохие воспоминания, делая их не такими яркими, не такими острыми. Пойми, ведь даже в самых наших счастливых моментах присутствует небольшая толика плохого, но мы об этом не помним. Мы нет… а Янто помнит. Любое плохое воспоминание для него сохраняет туже остроту, как в тот момент, когда оно произошло. А вспоминая свой счастливый день, он, в отличие от нас, вспомнит не только то хорошее, что с ним произошло, но и то, что этот день омрачало. Это очень тяжёлая ноша. Когда дементоры заставляют тебя в подробностях вспомнить самое жуткое событие в твоей жизни… то, что случилось в Годриковой лощине, что с тобой случается? - Я теряю сознание, - Гарри облизнул вмиг пересохшие губы. Именно этот момент Янто выбрал, чтобы вернуться. Он сел на своё место, демонстрируя застывшую на лице маску безразличия, стараясь не показать, что слова Поттера его очень задели. В конце концов, Гарри же не виноват, и с его точки зрения эйдетическая память действительно может казаться величайшим даром. Только вот… с таким даром, никакого проклятия не нужно. - Чёрт! Ян, прости меня! Язык – враг мой. Впредь обязуюсь сначала думать, а потом говорить, - Гарри торжественно поднял руку. – Прости. - Да, ладно, - маска безразличия, не успевшая приклеится намертво, дрогнула и разбилась. Янто подарил своим собеседникам лучезарную улыбку и продолжил, - мы отвлеклись от закона сохранения энергии. - Ааа! Вспомнил! Закон сохранения энергии утверждает, что энергия тела никогда не исчезает и не появляется вновь, она может лишь превращаться из одного вида в другой. - А ты не безнадёжен, - Янто снисходительно похлопал Гарри по плечу. - Именно, - кивнул Ник, - для того, чтобы продлить жизнь Философский камень должен откуда-то взять жизненную силу, чтобы напитать ею эликсир молодости. Откуда? - Забрать её у кого-то другого! - вскричали мальчишки хором, так громко, что на них неодобрительно покосились остальные посетители кафе. - Правильно. - Интересно, - протянул Гарри, - а Дамблдор об этом знает? - Естественно, - кивнул Фламель. - Ты думаешь, он рискнёт отобрать у кого-то жизнь, чтобы продлить свою? - Янто посмотрел на Ника с сомнением. - Этот рискнёт, - зло выплюнул Поттер. - Гарри прав, - с грустью согласился Ник. – Что такое жизнь простых людишек по сравнению со «всеобщим благом»? А главным носителем этого пресловутого блага Альбус считает себя любимого. Слушайте, - Фламель тряхнул головой, - давайте на сегодня завяжем с плохим, а? Мы же хотели повеселиться. Мальчишки согласно закивали, явно ничего не имея против. ****** Проведённый в Диснейленде день безумно понравился обоим подросткам. О неприятном разговоре в кафе решили просто не вспоминать, наслаждаясь солнечным днём и разнообразием аттракционов. Мальчишки действительно накатались до тошноты, облопались мороженым и сладкой ватой, и сделали кучу снимков, предусмотрительно захваченной Ником колдокамерой. Гарри не мог припомнить в своей жизни ни одного такого воистину веселого дня. Живя с Дурслями, он, как правило, был заперт в четырёх стенах и загружен работой. Уродцам не положены развлечения. Некоторым отдыхом от такой жизни стал Хогвартс, но там из веселья только полёты и квиддич. Хотя… посещение финального матча квиддичного турнира летом перед четвёртым курсом тоже было весёлым… но память тут же подсунула картины того, что произошло после матча, позволяя Поттеру в полной мере оценить то, что ощущает Янто, досконально помня все подробности каждого прожитого им дня. Гарри тут же постарался отогнать все плохие воспоминания, и в пятый раз полез на американские горки. Янто идти вслед за ним отказался, ему с лихвой хватило первых четырёх раз. Для Джонса этот день тоже стал одним из самых лучших, а предвкушение посещения магической части Лувра, делало его просто бесподобным. Благодаря Мортис, Янто помнил только первые четырнадцать лет своей земной жизни. И ничего особо радостного в них не было. Живя с безумной матерью и отцом – садистом, как-то не до веселья. И в отличие от Гарри, никакой отдушины, в виде девятимесячного пребывания в Хогвартсе, у него не было. Из приятных событий - редкие походы в кино. Но, из-за полного отсутствия друзей, ходить в кинотеатр приходилось одному, а сами знаете, что радость, которую не с кем разделить, теряет часть своей привлекательности. Теперь же у него есть друг, который скоро станет его братом. И новые родители, он надеялся, что любящие. Может жизнь станет лучше? Во всяком случае, он на это надеялся. В шестой раз на понравившийся аттракцион Гарри не пустили, пора было возвращаться в особняк Фламеля на обед и собираться на открытие выставки. Николас ещё утром отдал Тикки, его доверенной и проверенной домовухе, распоряжение приобрести мальчикам вечерние костюмы. Зная исполнительность Тикки, Ник был уверен, что всё уже куплено и дожидается хозяев. Фламель оказался прав. На диване в гостиной были заботливо разложены обновки, причём домовуха, уже по собственной инициативе, озаботилась нижним бельём и обувью, за что получила одобрительный взгляд хозяина - лучшее из вознаграждений. Одобрение хозяина продляет домовому эльфу жизнь. - Хозяин Ник, ваш обед готов. Я взяла на себя смелость приготовить молодым господам комнаты, чтобы они могли отдохнуть и переодеться, - Тикки присела в почтительном, но чуть неуклюжем реверансе. - Ты молодец, Тикки. Можешь идти отдыхать, - ещё один почтительный реверанс и домовуха с тихим хлопком растворилась в воздухе. - Что же, - Николас махнул в сторону столовой, - сейчас поедим. Потом у вас будет два часа на то, чтобы отдохнуть и переодеться. Обед был весёлым. Мальчишки наперебой делились впечатлениями от Диснейленда. Николас их внимательно слушал и улыбался, немного жалея, что с ними нет Перренелль. Та бы была в восторге. Тем более и Янто, и Гарри дружно определили его жену на роль приёмной матери. Два часа отведённые на отдых прошли быстро. Янто придирчиво посмотрел на себя в зеркало. Костюм сидел как влитой. Рубашка радовала белизной и крахмальным воротничком. Он даже умудрился завязать двойной виндзорский узел на галстуке. Хотя, честное слово, не знал, откуда у него такие навыки? Вроде бы раньше он костюмов не носил, поскольку учился в обычной средней школе. Любование самим собой прервал тихий стук в дверь. - Войдите, - громко прокричал он и повернулся в сторону открывающейся двери. На пороге нарисовался удручённый Гарри с галстуком в руке. - Ян, поможешь? Я не умею завязывать эту удавку. - Ты же вроде учился в школе где носят форму, включающую в себя галстук? – ехидно прищурился Янто и забрал из рук друга полоску дорогой шёлковой ткани. - Мне с этим помогли. А потом я просто не развязывал узел. - Понятно, - Джонс закинул галстук Гарри на шею и, прикусив губу, начал сосредоточенно вязать узел. Закончив работу, он поднял голову и улыбнулся. - Готово. Гарри тоже хотел улыбнуться в ответ, но застыл, глядя в глаза, в одно мгновение из льдисто-голубых превратившиеся в ярко-синие. Удивительное зрелище. Такого он не видел ни у кого. Его собственные глаза всегда оставались ярко-изумрудными, а у знакомых… нет, у некоторых конечно менялся цвет в зависимости от настроения или одежды, но не так радикально. Гарри, не отдавая отчёта в своих действиях, продолжая завороженно смотреть в небесную синеву, подался вперёд и нежно поцеловал Янто. Тот на мгновения застыл, а потом сделал резкий шаг назад, прижав руку к губам. Нет, ему не было противно, но и восторга по этому поводу он не испытывал. Гарри – друг, в скором времени брат, а инцест не их путь. - Сделаем вид, что ты этого не делал. Гарри, мы через два месяца станем братьями. - Да, но… на самом же деле мы ими не являемся, так какая разница? - Мерлин, - Янто хлопнул себя по лбу, - ты что? Так и не ознакомился с предстоящим нам ритуалом? Магическое усыновление это тебе не маггловское, совершаемое только на бумаге. После ритуала у нас будет общая кровь. И если провести генетическую экспертизу, то она выявит родство между мной, тобой, Сириусом и Римусом. Они станут нашими родителями. Не приёмными – фактическими. Нет, мы, конечно, будем нести и кровь наших биологических родителей, но только потому, что так пожелали Бродяга и Лунатик. А могли бы выжечь предыдущее наследие полностью. Если честно, Гарри, я тебе поражаюсь. Ты собрался вступить в схватку с Дамблдором и при этом совсем не хочешь ничему учиться. Как же ты будешь бороться? У старичка столетний опыт и куча знаний. Может, хватит дурака валять? Ты же не тупой. - Ты прав, - Гарри согласно закивал головой, радуясь, что Янто сменил тему и не стал заострять внимание на этом долбаном поцелуе. Действительно? И что это на него нашло? Ведь до сего момента он никакого сексуального влечения к Джонсу не испытывал. - С завтрашнего дня начинаю новую жизнь. Кстати, какой у нас завтра день недели? - Понедельник, - выдавил сквозь смех Янто, - самое то для начала новой жизни. ******* Прежде чем выйти, Николас внимательно осмотрел мальчиков и видимо остался доволен их внешним видом. Ещё бы, перед ним сейчас стояли не просто мальчишки, а отпрыски благородного и древнейшего рода. Перенелль, Вальбурга и Геллерт всё время, что они ожидали суда над Сириусом, гоняли мальчишек по основам этикета. Причём Геллерт, воспитанный в старые добрые времена, не гнушался применять физическую силу. Так что парням не редко перепадали неслабые удары между лопаток, сопровождаемые злобным шипением: - Выпрямись. За столом наблюдалась та же картина, стоило взять не ту вилку, и линейка опускалась на чувствительные мальчишеские пальцы. Янто и Гарри пытались пожаловаться на произвол Гриндевальда Сириусу, уверяя, что старик впал в маразм, но Бродяга лишь пожимал плечами: - Меня учили так же. Ничего, как видите, я не умер. Фламель усмехнулся своим воспоминаниям. Драконовские методы воспитания Геллерта явно приносили не плохие плоды. ******* Выставка была довольно большой, занимая несколько экспозиционных залов. Тут были представлены картины, как живые, так и обычные, скульптуры и артефакты, выполненные в виде ювелирных украшений или небольших фигурок. В процессе осмотра выяснилось, что мальчишкам нравятся довольно разные направления в искусстве. Гарри не мог оторвать завороженного взгляда от витрин с артефактами, а Янто от картин. Скульптуры же и того, и другого оставили равнодушными. Они медленно передвигались из зала в зал, находя для себя всё больше и больше интересного. Николас не мешал подросткам познавать прекрасное, и, прихватив с подноса снующих мимо официантов бокал шампанского, присоединился к небольшой группе знакомых членов Совета Лордов, в котором имел честь состоять уже лет шестьсот. Медленно продвигаясь по залам мальчики, наконец, добрались до последнего. Совсем небольшого, где висела всего одна картина. А если точнее, триптих, перед которым стоял подросток по виду одного с ними возраста. Увидев застывшего пред полотном парня, Гарри споткнулся и схватил Янто за руку: - Малфой, - тихо выдохнул он, но Джонс его услышал и заинтересованно посмотрел на рассматривающего картину юношу. «Красивый», - была первая мысль посетившая голову Янто. Малфой, словно услышав его, обернулся, - «Очень красивый», - вторая мысль мало чем отличалась от первой. Гарри же, увидев, что Драко пристально смотрит на них, напрягся и приготовился увидеть надменно-саркастическую улыбку, появляющуюся на физиономии Малфоя всякий раз, когда тот сталкивался с Поттером. Гарри, как-то умудрился забыть, что Драко считает его мёртвым, а в его сегодняшнем облике узнать прежнего Поттера практически невозможно. Словно подтверждая это, Драко приветливо улыбнулся и вежливо поздоровался с мальчиками. Янто, увидев улыбку и весёлые искорки в серых малфоевских глазах, смущённо кивнул в ответ на приветствие, и попытался спрятаться за Гарри, который и сам мечтал оказаться где-нибудь подальше от Лувра, а главное от Драко. - Вы уже закончили осмотр? - спросил Малфой, снова вернувшись к созерцанию картины, и не дожидаясь ответа, чем напомнил Гарри их встречу у мадам Малкин, продолжил. – Я вот смотрю, и не могу отделаться от мысли, что здесь чего-то не хватает. Вроде бы триптих закончен, но мне упорно кажется, что нет. - Почему? – рискнул подать голос Янто и подошёл поближе, тоже внимательно глядя на полотно. Три фигуры. Каждой посвящена своя часть триптиха. С левой стороны парень с длинными тёмными волосами, развевающимися на ветру. Тёмный плащ небрежно накинут на плечи. Рыцарские доспехи поблёскивают на солнце, а в правой руке крепко сжата рукоять меча. В правой части триптиха ещё один юноша. На нём лёгкая туника, расшитая зелёными листьями, а в руках посох, обвитый плющом. И, наконец, в центральной части картины был изображён молодой человек с белоснежными волосами, крепко сжимающий в руках сферу. Она была прорисована настолько хорошо, что, казалось, переливается всеми цветами радуги. - Вам не кажется, что композиция не закончена? Словно здесь, - Драко указал на центральную часть, - должна быть ещё одна фигура. Гарри с Янто пригляделись и вынуждены были согласиться с Малфоем. Действительно, фигура держащая сферу была несколько смещена влево, словно освобождая для чего-то или для кого-то место. - Малфой, пожалуй ты прав, - выдал Поттер прежде, чем успел себя остановить, тут же заработав от Янто увесистый пинок и тихое шипение: - Идиот!