Пролог
11:05 PM, 8 октября, 1990 год. Северо-западный Бруклин…
Обычный, по-октябрьски морозный вечер понедельника. Это случилось недалеко от Атлантик авеню, на девятом этаже местной двузвездочной гостиницы. Он, держа в одной руке шестизарядный Smith & Wesson, а в другой бокал виски, посматривал на нее, стоящую визави, испуганную девушку, молящую глазами о пощаде. Поставив бокал на чайный столик, который находился около кресла, не спеша поднялся и с холодным, мертвым взглядом направил на нее револьвер…«Почему я?»
9:13 AM, 9 октября, 1990 год. Северо-западный Бруклин… - Джастин, мы на месте, хватит спать, у нас впереди много работы, – спокойным тоном, вытаскивая ключ из замка зажигания, сказал Стивен. Я посмотрел в окно. На улице стояла просто ужасная погода: снег вперемешку с мелким дождем, кружась около одиноко светящегося фонаря, создавал атмосферу суеты и навевал чувство тревоги. Сейчас я должен был быть где-нибудь во Флориде или даже на Гавайях и греть свое брюхо, я же уже должен быть в отставке, черт возьми! Но вместо этого приходится тащиться сюда, вместе с этим самовлюбленным Стивеном Митти. Нет, ладно, на самом деле Стивен не так сильно меня раздражал, скорее раздражала вся эта ситуация с внеплановым выездом. Насчет Стивена: да, он молод, вспыльчив, дерзок и только недавно получил детектива, но его лично Мартинез приставил ко мне, а Мартинез просто так ничего не делает, наверняка видит в парне потенциал и хочет, чтобы я передал ему свой опыт, видимо, мне придется это сделать. Я уважаю Мартинеза, но и одновременно ненавижу за то, что он уговорил меня на это дело. Почему он настаивал на том, что вести его должен именно я? Черт его знает. Он обещал, что это будет моим последним заданием, и Мартинез не ошибся, оно действительно стало для меня последним. - Вы идете? – снова побеспокоил меня Стив, отвлекая от моих размышлений. - Да, конечно, через минуту, поднимайся пока один. Выйдя из машины, он громко хлопнул дверью служебного черного Бьюика восемьдесят третьего года выпуска. Сколько раз я говорил ему этого не делать… Так и не пойму, что в нем увидел шеф... типичный невежа. Обойдя машину, он развернулся и демонстративно, с улыбкой, взялся за свою шляпу двумя пальцами, делая жест мол: «Извините» - и направился ко входу в отель. Вот же сволочь. Вчера вечером я слишком много выпил, не знаю, как ноги смогли поднять меня в такую рань, но мое тело явно заслуживает награды за такое достижение, может даже парочку банок пива. - Ну вот, опять сердце… Опрокинувшись на подголовник и закрыв глаза, я правой рукой держался за сердце, а левой рылся в кармане пиджака в поисках препарата. Приняв пару таблеток, я на мгновение задержал дыхание. Через несколько секунд боль спала. Выйдя из автомобиля, я направился в отель.***
9:24 AM, 9 октября, 1990 год. Северо-западный Бруклин. Отель Кингс.
Нет, только не лифт. Мне не нравится чувствовать себя в клетке, и не будет нравиться. С какой стати я должен делать то, что мне не нравится? Всегда есть выбор, лестница не так уж плоха. Однако мое сердце и бутылка вчерашнего виски, которую я опустошил в одиночестве, дадут о себе знать, если я выберу прогулку пешком до девятого этажа. Поэтому я зашел в лифт. Тут тесно, даже слишком тесно. Ну вот, теперь мне придется потеть и трястись, как шлюха при виде дозы. Надо было идти по лестнице. С другой стороны, смерть от остановки сердца – куда лучшая альтернатива смерти в остановившемся лифте, по крайней мере для меня. Наконец. Девятый этаж. Мне даже не пришлось долго искать 904 номер, он был недалеко, на это указывала небольшая кучка зевак. Протиснувшись между людьми, я вошел в комнату. К этому времени тут находился только патрульный, прибывший на место преступления первым, и мой «напарник». Сразу с порога я бегло оглядел номер: двуспальная кровать, слегка наклонившаяся из-за надломленной ножки, стояла у левой стены, напротив находился телевизор; около окна располагалось старое кресло и маленький, потертый журнальный столик. Да, администрация отеля явно экономит на мебели. - Детектив, подойдите сюда – слегка смущенным тоном сказал Стив. Подойдя к Стивену и офицеру, я понял, почему Мартинез назначил именно меня и никого другого на это дело. Помада, надпись помадой на зеркале, она гласила: «Спаси девушку, Джастин Клейн, и попробуй остановить меня» Сказать, что я был удивлен, значит ничего не сказать. Кому это я понадобился? Последние пару лет я не вел никаких значимых расследований, не ловил никаких преступников, а просто ждал своей отставки в кабинете среди бумаг и портвейна. Я слишком устал. Почему именно я? Почему сейчас? - Это «Бруклинский маньяк», – сказал патрульный офицер. - Что? – повысив голос, произнес я – Но ведь его ловит Коэн, где он? - Коэн? - спросил Стив. - Коэна отстранили от этого дела, – рявкнул голос позади. Я обернулся. В дверях стоял Джозеф Коэн, высокий, темноволосый мужчина еврейского происхождения. Он никогда не расставался с сигарой, и даже сейчас она мешала ему говорить. Джозеф ненавидел меня, а я недолюбливал его. Он был слишком дерзок, однако ума ему не занимать. И пару лет назад мы работали с ним в паре, но ничем хорошим это не закончилось. - Пауль сказал мне отнести все бумаги и наработки по делу в твой кабинет, и бросить к тебе на стол. Он всегда доверял тебе больше, хотя место тебе в патрульных! Извините, офицер. – Джозеф поклонился патрульному офицеру, стоящему по левую руку от меня. затем снова обратился ко мне - Я не могу позволить вот так просто забрать у меня двухгодичное дело, пожалуй я тут осмотрюсь. Этого мне еще не хватало, еврейского злыдня под боком, но у меня слишком болела голова для споров, поэтому я просто промолчал.***
Вырезка из дела о «Бруклинском маньяке»
«Бруклинский маньяк» орудует на территории Бруклина уже около двух лет. На его счету 6 девушек, все возрастом 24-28 лет. Пропадают осенью и зимой из своих номеров. На дверях комнат оставляет записки, написанные кровью. Записки о пропавших девушках, с содержанием непристойного характера. На месте преступлений не было обнаружено не единой зацепки. Все жертвы были найдены спустя 3-6 дней с момента пропажи на пустырях, без одежды. У жертв отсутствовали части тела, в том числе язык, пальцы, грудь и некоторые участки кожи. Предположительная причина смерти всех жертв: колотая рана в область сердца. Убийца обладает высоким интеллектом, хладнокровен, выдержан, хитер.***
Насколько мне известно, следствие не сдвинулось с мертвой точки за два года. Убийца не оставляет ни следа на месте пропажи и месте находки жертвы. С чего же мне начинать? Так, ладно, соберись, Джастин, сперва нужно осмотреться. - Патрульный, как вас зовут? - Офицер Вудсон, сэр. - Хорошо, офицер, кто заявил о преступлении? - "В 07:08 диспетчер принял звонок от администрации отеля, записку нашла уборщица, вон она как раз стоит", – Вудсон ткнул пальцем в престарелую даму у входа. Я посмотрел на даму, далее посмотрел на записку, оставленную убийцей: «Эта развратная шлюха и предательница займет место со своими подругами, в борделе» - Ладно, поговори с детективом Митти, мне нужно глотнуть воздуха.«Разберись в себе»
01:24 PM, 9 октября, 1990 год. Северо-западный Бруклин. Кафе на Мэйн-стрит. Я сидел за столиком, который находился прямо у входа. Мой напарник Стивен Митти сидел напротив меня. Мы молчали минут двадцать, точнее я молчал. Стив несколько раз пытался завести разговор, но, понимая, что это глупая затея, обрывал сам себя на полуслове и дальше продолжал мешать ложкой кофе. И тут я неожиданно заговорил: «Знаешь, Стивен, у каждого копа есть дело, которое выжимает из него все соки, которое будит его по ночам, не дает спокойно жить, преследует его. Так вот, у меня этого дела не было, и как же я не хочу, чтобы оно появилось сейчас, прямо перед моей отставкой» - Стив только начинал открывать рот, но я продолжил, тем самым не дав ему слова – «Мне кажется, нет, я уверен, что это именно то дело. За что бог меня не любит?» - Стивен смотрел мне в глаза около пяти секунд, далее опустил голову. Ответа так и не последовало. Через 15 минут я встал и, ничего не сказав, отправился домой. В такой обстановке я не могу спасать мир. Не сегодня.***
09:16 PM, 9 октября, 1990 год. Восточный Бруклин. Квартира Джастина Клейна.
По пути домой я заскочил в магазин и прихватил с собой пару ящиков пива. К данному времени один ящик уже был опустошен. Я сидел на диване в гостиной. В голову лезли всякие мысли, и залить их алкоголем не удавалось, от пива становилось только хуже. По-хорошему, мне надо было не спать трое суток, пока я не найду пропавшую девушку, а не скидывать все обязанности на Митти и уходить в запой. Но я не хороший, уже нет. Да и был ли я когда-нибудь хорошим? Хм… Вот если вспомнить, допустим, мою семью: сделал ли я что-то хорошее для них? Для матери? Для отца или брата? Не припомню. С братом вообще отдельная история, тут не то что хорошее, в данном случае, т.е по отношению к данному человеку, я совершил настоящее зло - предательство. Как я мог отправить за решетку собственного младшего брата? Да еще и за такую чушь, как наркотики, а ведь он мог стать прекрасным полицейским, лучше, чем наш отец, лучше, чем я. До сих пор не понимаю. Сейчас он, конечно, уже вышел, давно вышел, даже вроде бы работает частным детективом. Мои попытки связаться с ним не венчаются успехом, в ответ только молчание. Ну или моя жена. Я ведь раньше даже баночки пива себе не позволял, пока она не бросила меня ровно два года назад. Она была для меня всем, я любил ее. София - она разбила мне сердце. Ничего не сказав, просто собрала вещи и ушла, ни контактного номера, ни адреса, ни записки. Просто пропала. После ее ухода я потерял голову, начал пить, не ходил на работу около месяца. Смысл жизни для меня утратился - ТВАРЬ! – резко подскочив, я бросил банку в картину, которую купила жена во Франции, никогда не любил эту картину, от нее веяло пижонством. Прихватив с собой еще одну баночку, шатаясь, я поковылял в спальню.***
07:04 АM, 10 октября, 1990 год. Восточный Бруклин. Квартира Джастина Клейна. Меня разбудила проезжающая под окном пожарная машина. Голова гудела, будто внутри работают сотни отбойных молотков, кости ломило. Нет, так нельзя, нужно что-то делать со своей жизнью. Начну я, пожалуй, с баночки пива, а продолжу поиском девушки. Что там было на зеркале? «Попробуй остановить меня», вызов принят. Плохо все заканчивается с людьми, берущими меня «на слабо». Выпив банку пива, я принял душ, оделся и отправился искать улики в отель «Кингс»11:03 AM, 10 октября, 1990 год. Северо-западный Бруклин. Отель Кингс.
На этот раз я решил пойти по лестнице, предварительно, конечно, приняв таблетки. Поднявшись на девятый этаж, я почувствовал покалывание в сердце, но ничего, терпимо. Съев еще пару таблеток, я направился к 904 номеру. Хм. Лента на замке срезана, кто-то проник в комнату. Наверняка это Стивен, делает то, что я ему велел – работает. Легонько толкнув дверь, я вошел в номер. Я был в смятении. У окна, спиной ко мне, стоял высокий мужчина в пальто и шляпе. Ну вот, его ошибка, преступник явился на место преступления, он мой. Я потянулся к кобуре револьвера, как вдруг мужчина оборачивается. Джесси, мой брат. Девятьсот четвертая комната отеля Кингс удивляет меня уже второй раз за последние сутки. Я стоял как вкопанный несколько минут, еще одно состояние, которое свойственно мне в эти дни. Брат молчал, я молчал. Неужели он убийца? Это объясняет нахождение моего имени на зеркале. Да нет, не может быть. Он - разгильдяй, но не убийца. Загробную тишину прервал голос Джесси: - Меня нанял Уолтер Скотт, бывший парень убитой. До этого я работал с Тимом Сандерсом, бывшим мужем Эмилии Сандерс – четвертой жертвы. Еще ранее моей клиенткой являлась мать второй жертвы – Абигейл Уоттер. Мне кажется, я напал на след. Все это подозрительно, даже очень. Я должен его арестовать, да, я определенно должен его арестовать. А что если это бог организовал нам встречу, чтобы я все исправил и мы наладили отношения? - Я должен поговорить с твоими клиентами, – отрезал я.«Напал на след»
11:55 PM, 10 октября, 1990 год. Восточный Бруклин. Окружной полицейский участок. Меня переполняли эмоции. С одной стороны, мы вроде поладили с братом, я связался с родственниками погибших, Джесс не убийца. С другой стороны – убийца до сих пор аноним. Выпив половину бутылки виски, я продолжил сопоставлять улики, которые предоставил мне мой брат и дело о «Бруклинском маньяке», которое оставил у меня на столе Джозеф Коэн. Я не мог напасть на след, это меня угнетало. Все что я выяснил, это то, что все жертвы обучались в Нью-Йоркском университете, но проживали в Бруклине. Так же я узнал то, что насчет четырех (из шести) погибших заявили их бывшие мужья или любовники. Что погибшие никогда не пересекались и не знали друг друга. Этого мало, черт подери! У меня всего один день, и девушку, скорее всего, найдут мертвой. Сделав последний глоток прямо из бутылки, я отрубился. Проснулся я посреди ночи. В участке уже почти никого не было, проснулся от сильной боли в сердце. Открыв упаковку с лекарством, я обнаружил там последние две таблетки. Класс. Теперь придется идти с бадунища в аптеку. Взяв с вешалки пальто и шляпу, я открыл дверь. Из щели между дверью и косяком упал какой-то конверт. Я поднял его, открыл и поднес содержимое к настольной лампе. Моему взору предстала ужасная картина – фотография похищенной девушки, голой, привязанной к трубе. По фону можно предположить, что это подвал здания. Я перевернул фотографию и с другой стороны был адрес: «Мэйн-стрит 412» и надпись «Приходи один, или девушка умрет» Меня посетила ужасающая мысль. Убийца имеет доступ в участок! ….. Джозеф! Джозеф Коэн! Вот почему дело стоит на месте, потому что его вел сам серийный убийца! Это объясняет мое имя на зеркале, Коэн держит на меня зуб после 88го года, а еще он полностью подходит под психотип и описание, составленное с уст очевидцев! Я незамедлительно бросился на своей личной машине по адресу, предварительно оповестив Стивена по телефону.***
05:11 АM, 11 октября, 1990 год. Северный Бруклин. Мэйн-стрит 412
Я сижу в машине напротив ветхого дома. Боже, как я мог не узнать адрес на фотографии. Этот ублюдок привел меня в дом моих родителей. В дом, в котором я вырос, в дом, который гнил, как скелеты бывших хозяев в могиле. Руки задрожали, я достал упаковку лекарства. Вот черт! С этой суматохой забыл заехать в аптеку. Так. Ладно. Все нормально, надо просто дышать глубже. Успокоившись, я проверил свой пистолет и направился к дому. Дверь была не заперта. Первым в дом «вошел» шестизарядный револьвер, далее заползла моя туша с больным сердцем. Я, с насколько позволяющим ситуации хладнокровием, осмотрел комнаты, в которых когда-то спал, ел, читал, играл. Дом казался не тронутым многие годы, каковым, по сути, и являлся. Тронули тут только подвал…. Взяв фонарик в одну руку, а револьвер в другую, я, сильным толчком плеча, выбил дверь, ведущую в подвал. Спустившись буквально на две ступеньки вниз, я увидел его, прикрывавшегося девушкой, которая находилась без сознания. Наведя фонарик на лицо преступника, я ничуть не смутился. Я был прав. За хрупкой девушкой прятался именно он - Джозеф Коэн. - Что тебе нужно? Чего ты добиваешься? Что тебе нужно от меня? - Ты сам знаешь ответы на эти вопросы, Джастин. - Отпусти девушку, и мы всё решим. Только ты и я. - Нет нас с тобой, должен остаться кто-то один – в свете фонаря я увидел отблеск металла, нож, у него в руках был нож. – Все шлюхи должны заплатить! Они разбивают нам сердца, так пусть почувствуют тоже самое! – мужчина, замахнувшись, вонзил девушке нож прямо в сердце. Я, недолго думая, произвел выстрел….«Осознание»
Я стоял посреди подвала дома моих родителей слегка ошеломленный. Я не понимал, что происходит. Оглядевшись по сторонам, я увидел на стенах фотографии и куклы. Куклы, похоже, были сделаны из частей тела и кожи. Я посмотрел на свои руки, и тут меня настиг ужас: они были по локоть в крови, в правой руке я держал нож, у ног распласталось бездыханное тело девушки. Руки задрожали, я уронил нож. Подойдя к стенам подвала, я начал пристально смотреть на фотографии: на них был изображен мужчина, который издевался над телами девушек, еще живых девушек. Лицо мужчины – мое лицо. Неужели я и есть «Бруклинский маньяк»? Я - Джозеф? Послание на зеркале было не вызовом, а просьбой? Мое первое Я боролось со вторым? Все это из-за ухода моей жены? Мой мозг сейчас вскипит, а сердце остановится. Услышав сирены приближающихся полицейских машин, я предпринял единственный верный для себя вариант. Нет. Не сдался, не покончил с собой. Просто убежал.