Странная контора

- Здравствуй, дружок! Хочешь, я расскажу тебе сказку? Про одного очень самостоятельного мальчика? Ты ведь тоже самостоятельный, правда? Тогда слушай. В одном большом-пребольшом городе жил-был один очень самостоятельный мальчик. Мама с папой даже не всегда сдавали его под присмотр, когда уходили на работу. Ах, если бы они знали, чем это однажды кончится!       Звали мальчика дядя Федор. Вообще-то по документам он был просто Федор, но папа считал, что это несолидно, и стал прибавлять слово "дядя". Как будто мальчика можно назвать тетей. Это был странный папа, но мы не об этом.       В тот самый знаменательный день, когда все началось, мама и папа, как обычно, убежали на работу и оставили мальчика одного. Но дядя Федор был человеком самостоятельным, поэтому он сделал себе бутерброд и пошел гулять...       Не успел он пройти и половины лестницы, как с ним заговорил кот. Никогда, дружок, не разговаривай с неизвестными котами сам и всегда смело произноси старое и могучее заклинание: "Брысь!", если незнакомый кот заговорит с тобой! И обязательно, обязательно расскажи об этом маме. А лучше – бабушке! Бабушки всегда знают, что делать с такими котами.       Но забыл, забыл мальчик дядя Федор древнее могучее заклинание. И стоило коту нараспев произнести первое свое слово: "Непра-а-авильно...", как пути назад уже не было. Дядя Федор привел неизвестного кота в свой дом.       Наивный мальчик даже не догадался позвонить маме и спросить у нее разрешения. Он даже не выспросил настоящее имя кота! Кот сказал: "Меня зовут Матроскин". Вслушайся, дружок! "Меня зовут!" Запомни: ни один уважающий себя и стремящийся пробиться к тебе незнакомый кот не скажет: "Мое имя Барсик". Он всегда скажет: "Меня зовут Барсик". Кто-то зовет! А как его имя на самом деле – кто ж знает! Никогда кот не назовет тебе свое подлинное имя. То имя, назвавшему которое он будет служить как верный скаут – президенту Соединенных Штатов.       Но дядя Федор всего этого не знал, и кот начал потихоньку становиться хозяином в доме. А вечером пришла мама и все поняла. Девочки понимают такие вещи быстрее мальчиков. Помни об этом, дружок, когда захочешь дернуть девочку за косичку. Увы. Мама была только мамой. Если бы рядом была бабушка, она бы справилась. Бабушек слушаются даже коты. Но мама смогла только вывести непрошеного гостя за дверь. Но на следующий день кот снова пришел. Посмотрел в глаза дяде Федору своими колдовскими щелочками, и ушел дядя Федор из дома куда котовьи глаза поглядели. И хорошо, что сам ушел. А то ведь могло и так быть: тело оставят, а душа-то одна отправится в дальнюю дороженьку. Коты – они такие. Они умеют.       Дальше всё вроде бы пошло не так уж страшно. Они сели в поезд и вышли на станции, название которой им понравилось. Оно звучало так аппетитно – Простоквашино! Как их пустили в поезд без билетов и без взрослых? А кот знает! Он посмотрел в глаза строгому контролёру в фуражке, и тот словно забыл об их существовании.       На станции было тихо и безлюдно. «Странно», – подумал дядя Федор. – «Такая большая станция, такой красивый вокзал, и – никого! Где же жители?» Думай, дружок! Всегда хорошенько думай!       Кот, назвавшийся Матроскиным, казалось, тоже был удивлён. А может, и правда. Во всяком случае пошёл спрашивать у местных кошек.       Кошки рассказали, что здесь уже много лет никто не живёт. «Моей мамке рассказала её мамка, а ей -её мамка, что здесь когда-то какую-то контору открыли», – нехотя мяукнула маленькая рыжая кошечка, подбирая брошенный дядей Фёдором кусочек колбасы. – «После этого народ и стал уезжать. Чертовщина, говорят, началась. А деревня – во-он там, за лесом». И махнула хвостом в сторону неширокой, но асфальтированной дороги. – Пойдём, дядя Фёдор? – то ли вопросительно, то ли утвердительно мяукнул кот. – Пойдём, – вздохнул дядя Фёдор. – А то оставались бы? – промурлыкала рыжая, развратно разваливаясь на ступеньке. – Что вам та деревня? Ты – парень симпатичный. Да и человек у тебя ничего – не жадный. – А как же контора поганая? – зачесал лапой за ухом кот. – А съехали куда-то. Не помню. Мамка сказывала, до меня ещё дело было. – Да не, мы в деревню пройдёмся.       И они пошли по указанной дороге. Долго ли, коротко ли шли, но вошли в густой лес. Вокруг сразу потемнело. Да и время было уже за полдень. А фонаря-то у дяди Фёдора и нету! Запомни, дружок! Когда едешь в дальнюю дорогу, собирайся тщательно. Кто знает, что тебе может пригодиться!       В лесу было страшновато, но они прошли. И даже не пристал никто. Сюрприз поджидал их на выходе. На дороге прямо перед ними сидел пёс. Дядя Фёдор от неожиданности остановился. Кот зашипел и выгнул спину. – Вот ещ-щё! Пристают всякие! – Я не всякие. Я – Шарик. И протянул лапу.       - Запомни, дружок. Хорошенько запомни! Собаки – не кошки. Они не колдуют, но и идти куда глаза глядят с незнакомой собакой тоже не следует. Они знают такие тропы, с которых вернуться можно только с собакой. Но дядя Федор не знал и этого и смело пошел к псу. – А я – дядя Федор. А кота зовут Матроскин, – Матроскин недовольно поежился, но промолчал. – Мы из города уехали. Вот ищем где жить. – Да тут деревня есть, – махнул хвостом пес. – Там все дома пустые. И встал, поворачиваясь хвостом к лесу. – А чего пустые? – недоверчиво спросил кот. Коту явно хотелось под крышу, а лучше – на печку, но идти вот так вот с незнакомым псом! – Не знаю, – не оборачиваясь, ответил Шарик. – Я сам тут недавно. Но жуликов в округе нет. У меня на них нюх. – Да чего тут красть-то? – проворчал Матроскин. – Тут чего другое может быть... – А? – обернулся Шарик. – Не, жулья нету. Так идем или как? А то одному как-то несподручно. – Не ходи, дядя Федор, – мяукнул кот. – Стремно все это. И пес этот стремный. И деревня пустая. Может, там все полы мыши проели? Сам знаешь ведь, что в пустоте заводится. – Я в лесу ночевать не хочу. Нет, я могу, конечно, но не хочу. – насупился дядя Федор. – Мы с Шариком идем в деревню, а ты – как хочешь.       Но в глубине души дяде Федору очень хотелось, чтобы Матроскин пошел с ними. И Матроскин это прекрасно понял. Коты – они такие, они умеют. Так, втроем, и вошли в деревню. Солнце уже клонилось к вечеру. Надо было решать с ночлегом, и дядя Федор остановился, оглядываясь по сторонам.       На улице было тихо и пусто. Десятка два домов слепо смотрели на улицу распахутыми дверями и окнами. Кот поежился. – Бр-р, даже мыши не бегают. Стремно тут как-то, – и обернулся к дяде Федору. – Может, пойдем отсюда?       Дядя Федор задумался. С одной стороны – и устали, и кушать хочется, а с другой – действительно неуютно. Он повернулся к псу. – Скажи, а до другого жилья далеко? – До другого-то? – Шарик сел и почесал себя за ухом. – Да за рекой вон, на острове, дома стоят, только туда моста нету. Только если плыть. А до Горчицыно мне три часа бежать. – Раз тебе три часа, значит, мне – часов шесть. Не успеем до ночи. Знаешь что, Матроскин, давай заночуем. А утром, если не понравится, дальше пойдем. Вон там на воротах что-то написано. Сейчас узнаем.       И подошел к ближайшему дому. На ворота гвоздем была приколочена записка. На большом слегка измятом листе бумаги крупными буквами было написано: "Дом свободный. Живите кто хотите". Дядя Федор, которого учительница непременно бы отругала за такую мятую тетрадку, сперва остановился. "Нет, это от ветра!", – решил он и шагнул в ворота. Ах, дружок! Зря учительница ругала его. Не научился.       Вся компания осторожно вошла в дом. Запомни, дружок! Всегда входи в незнакомый дом с опаской. А вдруг там за дверью спряталось что-нибудь этакое, да как выскочит? В доме было пусто и сумрачно. Дядя Федор стоял посреди прихожей и растерянно оглядывался. Пес и кот прижали уши и принюхивались. И это запомни, дружок! Всегда доверяй чутью!       Но в доме ничем подозрительным не пахло. Зато там была печь! Огромная, в полкомнаты! Белая! Только с некрасиво раззявленным устьем. Нехорошо! Дядя Федор аж передернул плечами и закрыл заслонку.       Всю ночь ветер с реки стучался в окна и завывал в трубе. Друзья почти не спали, они принюхивались и прислушивались. Вокруг творилось что-то невообразимое. Казалось, с улицы кто-то так и просился в дом. Жалобно так просился. Дядя Федор даже было решил открыть окно. Но кот, увидев это, зашипел и навалился на форточку.       Наконец все утихло, и они дожили до утра. Утро было прекрасное! Хрустальное голубое небо, легкий ветерок, теплое солнышко. Чего еще надо? Друзья вышли во двор. Возле дома весело шумели березки, громыхала старая ржавая цепь на конуре, поскрипывали неплотно закрытые ворота. И – все. Больше ни единого звука. – Где же все? – озирался дядя Федор. – Я ж тебе вчера сказал, – удивился Шарик. – Съехали все. Во-он туда, за реку.       Дядя Федор встал. Таинственные жители за рекой заинтересовали его, и он пошел на берег. Кот и пес двинулись следом. Кот недоверчиво мотал хвостом. Запомни, дружок! Когда кошка мотает хвостом, лучше не стоять у нее на дороге!       Почти сразу за деревней на середине реки стояли большие красивые дома. Казалось, что они словно выросли из воды, но потом дядя Федор все же разглядел, что они действительно стояли на острове. Только низком-низком. – И как их в дожди не заливает? – поделился он мыслями с Матроскиным. Матроскин только пожал плечами. Он был городским котом.       Но самым странным было не это. На острове стояла гробовая тишина. Не было слышно не то что взрослых, но даже детей и собак. Дядя Федор опять повернулся к коту. – Может, на работу ушли? Как твои мама и папа? – Не-е, – замахал руками дядя Федор. – У нас, когда мамы и папы на работе, во дворе только громче становится. Кот промолчал, дядя Федор продолжил рассуждать. Он был очень рассудительным мальчиком. – И куда они на работу пошли? Там же дороги нету! – Видимо, вплавь переправляются, – зевнул кот. – На ту сторону. Потому что здесь их никого нет. – И там нет, – ответил молчавший доселе Шарик. – Я с самого утра глядел. Не плавал никто. – Так где же они? – вопрос остался без ответа. – Ребята, пойдем отсюда, – мяукнул кот. И все трое, не сговариваясь, двинулись по деревенской улице к дороге. – Здравствуйте, – раздалось за спиной, когда они дошли до середины. Все трое вздрогнули и обернулись. Перед ними стоял высокий худой человек, несмотря на жару одетый в длинный брезентовый плащ и меховую шапку-треух. На плече у человека висела большая сумка. – Вы кто ж такие будете? – Здрастти, – мяукнул кот. – А вам какое дело? – Подожди, – остановил его дядя Федор. – Мы из города, проездом тут. Переночевали и вот теперь дальше пойдем. А разве нельзя? Там было написано, что дом свободный? И почему вы спрашиваете? Вы что, участковый? Так он в фуражке должен быть! – Можно было ночевать, можно, – заверил незнакомец. – Всегда, сынок, верь тому, что написано. Написанное – это не болтовня. А знать мне положено. Я почтальон здешний. Печкиным кличут. Фамилие такое. Мне все знать положено. Кто живет, где живет. Иначе почту не доставишь. Кому – письмо, кому – газеты, кому – посылки с бандеролями. И от кого чего забрать – тоже. Участковый что? Сидит в своем Горчицыно и в ус не дует. Половины не знает того, что я знаю. – Это кому ж это вы здесь почту доставляете, если нет никого? – проворчал Матроскин. – Теперь – вам. Вот вы, гражданин кот, что выписывать будете? Может, посылочку куда отправите? Или ждете от кого? – Ничего мы не ждем. И вообще – уходим мы нынче. Идем, дядя Федор! – Матроскин выгнул спину. – Хорошо, хорошо, – донеслось им вслед.       Но они так никуда и не ушли. Едва собрали вещи, как начался дождь. Мелкий, нудный и противный. Хватились – а зонтика-то и нету. Пришлось остаться. Под дождем все вокруг быстро стало серым и некрасивым. Серый дом, серый сарай, серые деревья во дворе, даже воздух какой-то серый, будто вдруг осень наступила. Дядя Федор поежился и отошел от окна. Хотелось кушать, и друзья открыли погреб. Мать честная! Чего там только не было! Консервы такие, консервы сякие, консервы эдакие! Друзья призадумались. Нет, не бросает никто так просто столько еды! Тут бы им и бежать что есть силы, хоть в дождь, хоть в ночь, но они решили ждать до утра. Авось дождик утихнет.       А утром вышли во двор и увидели, что сараев-то два! Откуда взялся второй сарай и зачем он был нужен, спросить было не у кого. – Ничего себе, – пробормотал Шарик, осматривая всклокоченную обновку. – Это как же? Ты что, прилетел, что ли? Вроде не птица! Сарай еще больше нахохлился и молчал. Друзья молча обошли его и вернулись в дом. – Дядя Федор, – нерешительно протянул кот. – Может, пойдем отсюда, а? А то, видишь, сараи с неба валятся. Нету ни кошки во всей округе, да еще этот почтальон ... Летом в ушанке ходит... И не жарко ему! Черт, не иначе! – Нет, ребята, – твердо сказал дядя Федор. Он был смелым мальчиком. – Мы сперва во всем разберемся! А сейчас давайте завтракать.       Они спустились в подвал и ахнули: половина полок, где вчера стояли консервы, были пустыми. Друзья обалдело смотрели друг на друга: ночью в дом никто не заходил. – Бежим, дядя Федор! – жалобно мяукнул кот. Друзья выскочили на улицу и побежали к дороге. Но на дороге у них неожиданно вырос Почтальон. – Куда же это вы? – загородил он им дорогу. – Я вот вам тут журнал "Мурзилка" принес. Дядя Федор выступил вперед. – Нет, товарищ почтальон, мы, пожалуй, пойдем. Странно у вас тут как-то. Сараи появляются, консервы исчезают. – Какие такие сараи? Нет-нет-нет, не может быть! – почтальон погрозил им пальцем. – У нас во дворе, – рыкнул из-за спины дяди Федора Шарик. – Минуточку! – почтальон полез в сумку и вытащил какую-то бумажку. – Ох, простите, простите, не вам этот сарай, не вам. Сейчас поправим.       И махнул рукой. Дядя Федор, Матроскин и Шарик как зачарованные повернулись. Сарай поднялся над землей, тяжело поскрипывая, проплыл над деревней и опустился во дворе крайнего дома. – Вот теперь все верно, по адресу, – удовлетворенно произнес почтальон, удовлетворенно потирая руки. – Приношу, так сказать, извинения от имени почтового ведомства. – А-а консервы? – обалдело мяукнул кот. – Минуточку! – снова поднял палец почтальон. – Когда, вы говорите, отправили? – Сегодня ночью пропало, – фыркнул Матроскин. Почтальон снова порылся в сумке. – Ничего не пропало! Вот и квитанция есть от прежнего хозяина имеется. Вот сказано: отправить такого-то числа в Бобруйск. То есть – сегодня. – А ... – решился спросить дядя Федор. – Люди-то отсюда куда отправились? Ну, прежние жители? – Отправились, отправились, – заверил почтальон. – И их мы отправили. – Это куда же? – Так вон же – за реку! Вот и квитанция имеется. Вот и адрес назначения: городское поселение Китежградское, – и ткнул длинным пальцем в квитанцию. Там так и было написано. – Но там же никого нет! – растерялся дядя Федор. – Не знаю, не знаю, – развел руками Печкин. – Жалоб не поступало. Друзья испуганно переглянулись. – Дяденька почтальон, – жалобно мяукнул Матроскин. – А вы можете нас куда-нибудь подальше отсюда отправить? В город, например? Вот к его маме и папе? – Не могу, – развел руками почтальон. – Вы сами себя отправить не можете. А я только принимаю посылки. Такие в нашей конторе правила. – Это что ж это у вас за контора такая? – с содроганием спросил дядя Федор. Печкин назидатаельно поднял палец: – Почта СССР! – и постучал по неизвестно откуда взявшейся деревянной вывеске. – Не-ет! – закричал дядя Федор. – Почта СССР, не отправляй нас в Китежградское, пожалуйста! И проснулся. Кто-то настойчиво стучал в дверь. – Кто там? Из-за двери донеслось: – Это я, почтальон Печкин. Принес журнал "Мурзилка".       Дядя Федор подскочил от ужаса. "Нет уж, пусть Хватайка его встречает" – и побежал к противоположному окну. На дворе стоял жаркий солнечный день. Вот такие вот, дружок, сказочки. Вот такие сказочники. А все потому, дружок, что спать надо ложиться вовремя!