Она

      1880       Странный незнакомый вкус. Горячая, едва не обжигающая жидкость, и в ней медь и соль, и словно бы искорки покалывают язык, как будто в красных капельках заключена сама жизнь.       Он думает, что его сейчас стошнит – он только что убил человека, господи боже, – но вместо этого накатывает странная эйфория и сытое оцепенение, и он где-то потерял очки, и просто не может перестать пить.       Тело падает к его ногам, и голосок в голове насмешливо замечает, что теперь он с полным правом может именовать себя Уильямом Кровавым.       А потом появляется она, и Уильяму становится стыдно за перепачканную в земле одежду, за вымазанное кровью лицо, он безуспешно пытается отряхнуться и вытереть рот. Но она касается его щеки – гладкий шелк скользит по коже – и спрашивает:       – Тебе понравился вкус, мой смертоносный мальчик?       Она приподнимается на цыпочки, прижимаясь к нему всем телом, и ни в одном языке мира не найдется достаточно слов, чтобы описать ее красоту, сколько не ищи. Ни одно стихотворение не передаст чувство, которое испытывает Уильям, когда она улыбается. Она совершила невозможное – заставила его забыть о Сесилии, целиком заполнила собой его сердце.       Она увидела его и не отвергла.       – Ты привыкнешь.       Уильям закрывает глаза, когда ее прохладный язычок начинает слизывать кровь с его лица. Она целует его, и к меди примешивается вкус ее поцелуя. Поцелуй обещает страсть, голод, ночную охоту и новую добычу.       Поцелуй обещает жизнь.       – Привыкну, – соглашается Уильям.       1950       Боже, как он любит ее. Любит смотреть, как она спит, любит смотреть, как она бодрствует. Как грезит наяву и улыбается во сне.       Спайк любит ее игривость, и капризный голосок, и как она хлопает в ладоши. Как радуется новой кукле. Радуется каждому подарку, поэтому он дарит их каждый день. Безделушки и драгоценности ценой в автомобиль, хорошенькие платья и хорошеньких девушек в них.       Он обожает ее густые смоляные волосы, тонет в них, прячет лицо, словно так можно укрыться от мира. А потом расчесывает спутанные пряди, наносит на ее веки дымчатые тени, красит длинные ресницы черной тушью, а манящие губы – ярко-красной помадой.       И заново умирает каждый раз, когда она шепчет во сне чужое имя.       2001       Спайк идет по ночному Саннидейлу, возвращается в склеп, где больше никого нет. Все птички разлетелись, оставив его в одиночестве. Он не может поверить, что Баффи отменила приглашение.       Что-то заставляет его вскинуть голову.       В конце улицы стоит она и печально смотрит на него. Вот она зябко поводит плечами и обнимает себя, точно это поможет согреться. Когда-то он бы немедленно снял плащ и накинул на эти озябшие плечи. Когда-то.       А сейчас он не может вспомнить вкус ее первого поцелуя.