Себ, я вернулся

- Себ, я вернулся! – весело щебечешь ты, как будто ничего не случилось, и не было этих трех лет. Мне даже неинтересно, что ты делал все это время. На моих радарах тебя не было. Может ты валялся на тропическом острове или подглядывал за мной со своего райского облачка. Не важно. Для меня ты умер. - И ты не смеешь вот так вот возвращаться под Рождество! – вслух высказываю последнюю мысль. - Не смеешь! Джим останавливается, как будто натолкнулся на стену. - Вот держи! – я бросаю ворох неотправленных писем под ноги тому, кто предал меня. Не свое дело. Меня. - Какой же ты говнюк, - и прохожу мимо него и запираюсь с бутылкой. Не пьется, а надо. Он не смел так со мной поступать. Пусть теперь читает о том, что сделал. Радуйся, Джим Мориарти, ты заставил меня тебя ненавидеть. Когда я выхожу из комнаты, то в гостиной никого. Это была больная галлюцинация. И только. Мориарти мертв, а я обижался на призрак. Я не обиделся на него, когда он умер там, на крыше. А сейчас с чего? Подлая тварь, явилась мороком под Рождество, словно скупцу из сказки про трех призраков. Еще кто заявится? Я слышу поворот дверной ручки внизу и спускаюсь по лестнице в прихожую. Черт побери, это снова Джим в пальто, запорошенном снегом и с венком омелы в руках. - У тебя не было, – просто отвечает он и смотрит в глаза, а потом поднимает руку над собой. – Видишь, меня нельзя бить. Эй, я настоящий. Я целую его. Совсем легко, потом глубже, покусывая губы, борясь с чужим языком. - Я прочитаю письма. Обещаю, - и ты утыкаешься мне в плечо и хлюпаешь носом, а мне хорошо. Ты настоящий.