***
Ток-ток-ток-ток-ток. Бегу по крышам аккуратных домиков, вроде бегу тихо, порой ускоряясь в шунпо, но всё-равно слышно как сандалии выстукивают ритм по черепице при каждом прыжке. На ходу приподнимаю волосы, собирая их на макушке, складывая будто пополам. Заколов копну заколкой, отмечаю, что добрая половина прядей осталась ею не захваченной. Отлично, так даже лучше – на фоне распущенных длинных волос эта маленькая конструкция на макушке выглядит эффектнее. Довольно хмыкаю, торможу, спрыгиваю и бегом несусь по узкой улочке в казармы. Ребята уже собрались, во всю шумя, галдя и что-то обсуждая. У некоторых дело дошло до рукоприкладства – видимо, одному шинигами не понравилась идея второго, что он, естественно, решил выразить ударом в челюсть. Разнимать их никто не стал, наоборот – все ринулись им помогать, размахивая кулаками направо и налево. Как вы понимаете, у меня было несколько причин к яростному гневу. 1) встала не с той ноги, 2) проспала и, наконец, третье и самое главное... Я ненавидела шум. Поток бело-голубой реяцу столбом взвился под потолок, тихо шипя и потрескивая. - А ну заткнулись все! Не то разнесу здесь всё к чертовой матери! – Эта мимолетная вспышка гнева (ну и огромное давление моей реяцу), кажется, возымела свои плоды. Всё вокруг замерло, синигами вылупились на меня во все глаза, после чего нехотя разбрелись по углам, возвращаясь к обсуждениям и не забывая ворчать на «новенькую фурию». Успокоившись, я тихо выдохнула, здороваясь с некоторыми знакомыми рядовыми и садясь за стол. Принимать участие в дебатах «что подарить капитану» я не собиралась, ибо я его еще не знала, а, следовательно, дарить ему что-то особой необходимости не было. Ах, да, совсем забыла! Сегодня в нашем отряде праздник – год тому назад на место старого капитана пришел новый. Этот самый злосчастный Зараки Кенпачи. Решив, что я просто поздравлю его вместе со всеми, молча киваю самой себе и решаю не слушать этот бред. Только поддерживаю идею парня с ирокезом – про девушек из борделя – и идею Аясегавы-сана о том, что нужно сделать сюрприз. К слову, надо сказать, Юмичика очень даже ничего, это единственный человек в отряде, который хоть как-то меня понял и вошел в мое положение. Всё-таки быть единственной девушкой (Ячиру не в счет – Кенпачи всех нахер кастрирует) на пару сотен мужиков – не самое приятное дело, особенно если все они вояки из самого дикого отряда во всем Сейрейтее.***
Вы не поверите. Я уже третий час расклеиваю всякие вырезанные фигурки сердечек и звездочек, врученные мне лично широко улыбающимся пятым офицером. Глаз нервно дернулся. Я, правда, искренне сомневаюсь, что эта затея понравится капитану. Но делать нечего, я ведь не могу отказать Юмичике-сану. До прихода капитана оставалось каких-то десять минут, когда Аясегава-сан вдруг замер посреди помещения и резко хлопнул в ладоши. - Наконец-то! ИКАКУ!! – Последний заткнул уши, ибо стоял у друга под носом – ТАЩИ ШАРЫ, ПРИНЕСЕННЫЕ ИЗ ГЕНСЕЯ! – Лицо у этого парня так и сияло радостью от мысли, что все это делается для их горячо любимого капитана. - Не ори, придурок! Я не хочу оглохнуть раньше реакции капитана на наш сюрприз! – Я улыбнулась, пятый офицер закатил глаза, отмахнувшись от своего товарища, но шары через пару минут уже были на месте. Все попрятались по местам, когда Юмичика-сан подошел ко мне с каким-то пакетом. Мой умудрённый опытом чуткий носик сразу почуял неладное, но я решила пока забить на это. Внимательно разглядываю пакет, чёрт, ну что же там? - Нэгуфу-тян, будь добра, одень этот прекрасный костюм, принесённый из генсея, и побыстрее! – Он подтолкнул меня к дверям в соседнюю комнатку, продолжая тараторить на ходу. – Когда капитан войдёт, все крикнут ему «сюрприз!» и вы тоже выпрыгнете навстречу ему, чтобы это было ещё более неожиданно и весело! Всё, быстрее переодевайтесь, я уже чувствую реяцу капитана Зараки! Этот наглец запихал меня в комнатку и оставил наедине с пакетом, не дав мне высказать свое возмущение и полнейшее нежелание участвовать. Выдохнув, я решила надеть это, ибо другого выхода у меня не было – быть в чёрном списке у всего отряда и у Юмичики-доно из-за того, что я загубила праздник (тем более, когда этот праздник в честь их обожаемого капитана) никак не хотелось бы. Когда я вышла и заняла своё место, реяцу Зараки-сана было совсем близко. Куча шинигами притаились по углам, готовясь к прыжку. Дверь кто-то толкнул, и раздался веселый детский голос нашего лейтенанта: - А вот и мыыыыы!... – После чего Шакен включил свет и все повыпрыгивали из своих укрытий с громким «Сюрприииииз!». Да, вы правы. Я выпрыгнула вместе с ними. Ой, как же мне потом было стыдно за себя в этот момент. Выпрыгнув прямо из-под стола перед носом у капитана Зараки, я встала в позу, которую мне показал бравый Аясегава. А теперь представьте картину. Куча шинигами, выпрыгнувших из ниоткуда, розово-фиолетовые сердечки и звёздочки по всему залу, разноцветные шары под потолком и на полу, торт со свечками... А прямо перед тортом, загораживая всю эту нелепую картину, стою я. И не просто стою, а выставив в бок бедро в очень непристойной позе, да еще и в таком костюме! Да, если вы подумали про костюм сексуального кролика, то вы попали в яблочко. Бинго, 100 очков, возьмите с полки пирожок! Ноги обтягивали колготки в крупную сетку, пышные грудь и бедра прикрывал один лишь алый корсет, который, к тому же, спереди был с глубоким разрезом до пупка и вставленной шнуровкой. Хвостик, ушки, каблуки на ногах, бант на шее… Что еще? Вроде, ничего не упустила из этого позора. Итак, картина маслом. И посреди этого дурдома с отсутствующим выражением лица стоит Кенпачи. Минут на пять воцарилось молчание, которое никто не осмеливался нарушить. Почему-то мне стало страшно – если капитан разозлится, я стою ближе всех. Однако спустя некоторое время капитан, который прежде был ошарашен сие неожиданным «сюрпризом», выгнул бровь, спросив. - Ну и как это всё понимать?... – Он явно не просёк, какой сегодня день и почему его все поздравляют, что меня лично очень расстроило – зачем я тогда вообще этот идиотский костюм на себя напялила? Однако Юмичика-сан не растерялся, тут же подскочил к капитану и начал ему рассказывать, что это сюприз и что так празднуют очень важные праздники в мире живых. На что Зараки-сан спросил, какой сегодня праздник, чем довел нашего офицера до инфаркта. Естественно, отвечать уже пришлось Икаку, но он, кажется, лучше понимает своё начальство, потому как после пары минут разговора с ним Зараки-сама удовлетворённо хмыкает, понятливо кивает и хлопает своего подчинённого по плечу. - Отлично, праздник, значит. – О, боже, он снова ухмыляется! От этого оскала на его лице аж мурашки по телу. Страшно, однако. Интересно, он хоть иногда улыбается по-настоящему? От мыслей об этом меня отвлекает заинтересованный взгляд… Да-да, нашего капитана! Замерев и почти не дыша, я старалась не смотреть на него, чтобы не сталкиваться взглядами с этим... С этим... С этим. Честно говоря, я не знала, как назвать этого человека. Точнее, синигами. Он был странный, его оскал меня пугал до дрожи в коленях, а от бешеного взгляда тело замирало, словно я парализованная. Кажется, уже не смотрит. Хочу поднять взгляд, но слышу, как он усмехается. Что-то мне нехорошо стало. Не к добру это всё, ох не к добру. Мне кажется, или его усмешка стала шире? - А это кто у нас? Что за зверьё? – Он подошёл ближе, пытаясь рассмотреть меня и мой костюм. Заметьте, я всё ещё не вышла из позы – как выпрыгнула, так и застыла, как статуя. Ячиру, этот маленький розоволосый ураган, принялась дергать меня за ухо и пушистый хвостик. - Кен-чан, Кен-чан, смотри, зайчик! – Так и хотелось завопить, что я, блин, не зайчик, а кролик, но она ребёнок, что с неё взять? Ох, мне бы её беспечность, я бы тоже бегала вокруг взрослых теть и дергала их за предметы гардероба. Девчушка повисла на мне, весело смеясь, кружа вокруг и смотря на меня сияющими большими глазёнками. В тот же момент я буквально почувствовала кожей взгляд, направленный на меня Кенпачи. Тяжёлый, оценивающий, и... Заинтересованный? Кажется, меня прошиб холодный пот. Неужели этого охотного до боёв вояку заинтересовала девушка? Да ни в жизни! Иначе он бы давно ухлёстывал за Рангику, у неё и грудь больше, и внешность помилее, и знакомы давно. Отвлекшись на свои мысли, я и не заметила, как хищно сощурился этот зверь в человечьем обличье, как уголки его губ на долю секунды скользнули вверх. Но на сей раз меня, вроде как, пронесло – он ухмыльнулся, отошел от меня, уже обращаясь к подчинённым. - Ну раз сегодня праздник, тогда, – он вытащил из-за пазухи бутылку саке - Выпьем! – Толпа одобрительным рёвом поддержала капитана, а после ринулась за саке, и уже через пару минут все крикнули дружное «За капитана! Пей до дна!». Я же успела лишь разогнуться и рухнуть на пол с тихим вздохом. И тут же поползла прочь отсюда, нужно было посидеть в уголочке и переждать, пока они все напьются и отрубятся. А до этого момента я и носу не высуну из своего временного убежища, ни за что! Спрятаться решила в личных покоях Зараки-тайчо, хоть и рискованно, но уж никому точно в голову не придёт искать меня там. Когда добралась, поняла, что одежду оставила в комнате. Капля, нервный смешок и полнейший облом. - Блин, возвращаться, что ли? Нет, спалят – и уже не улизну. Придётся отсиживаться здесь, в этом идиотском костюме. – Вздох, свернулась под столом в клубочек, поджав под себя ноги. Нужно было переждать, пока буря утихнет, потом на цыпках выползти отсюда и рвануть прочь, не забыв при этом и одежду захватить. Однако моей мечте о тихом и мирном окончании гулянки было не суждено сбыться. Я лежала под столом капитана, прикрыв глаза, когда дверь тихонько скрипнула. Сердце мое предательски ёкнуло, когда по реяцу стало понятно, кто вошёл в комнату. Это был Зараки Кенпачи, причём абсолютно не трезвый. Он, конечно же, заметил меня, прошёл к креслу – я долго удивлялась, как же алкоголь не сказался на нём, на его мыслях и действиях – и усмехнувшись опустился на него, наклоняясь ко мне и подпирая подбородок кулаком. - Какие люди в моем кабинете. Я-то было подумал, что ко мне пробралась мышка, – его губы растянулись в хищном оскале, как сейчас помню, мне не понравилось выражение его лица, - Но оказывается, это кролик. И взгляд. Взгляд его мне тоже как-то не нравится. Этот голодный взгляд зверя, он заставлял каждый нерв в теле болезненно напрячься, он отключал разум, в результате я просто не могла и пальцем пошевелить, даже убежать. Подняв на капитана затравленный и испуганный взгляд, я сглотнула. Было страшно. Я всё еще молчала, не зная, что и сказать, как ответить на его слова. Но Кенпачи-сан не заставил меня долго ждать. Он лишь хмыкнул, шепнув почти над самым моим ухом: - Кажется, ты еще не подарила мне свой подарок. - У меня свело живот. В тот момент хотелось завизжать и рвануть куда подальше. Я боялась его. Очень боялась. И не зря. Потому-что он уже взял меня за запястье и подтянул к себе поближе, развязывая пояс хакама. Я всё поняла без слов. А еще поняла, что если не подчинюсь – будет худо. Нет, меня, конечно, не убьют, но могут запросто сдать Маюри на эксперименты, выкинуть из отряда, а самое страшное – взять силой, грубо, больно и совсем не так, как я представляла себе свой первый раз с мужчиной. Дрожащими пальцами я потянулась к чёрной ткани, стоя перед капитаном на коленях. Он откинулся на спинку кресла, приподнявшись лишь раз, чтобы дать мне стянуть с него верхнюю одежду. Мои глаза расширились, когда под тканью не оказалось белья. Возбужденный член призывно стоял, дожидаясь, пока я соизволю обратить на него внимание. Сглотнула, кончиками пальцев погладила кубики пресса, мягко обвела ими соски, чувствуя, как он расслабляется, получая удовольствие. Отлично, чем раньше я закончу, тем лучше. Облизнула губы, нахмурившись. Капитан был великолепен. Наверно, такой развитой мускулатуры нет ни у кого во всём Готей-13, даже у главнокомандующего. Ну и что, что он жилистый. Мускулы все-равно есть. Широкие плечи, узкие бедра, стальной пресс, сильные ноги, икры, шрамы, украшающие его тело, да в конце-концов, у него просто божественный член!... Щеки тронул легкий румянец. Зараки-сан был прекрасен, во всех смыслах этого слова. Вдох. Потянулась к нему, пальчиками веду дорожки по медной коже, очерчивая каждый его шрам. Он прикрыл глаза, откинувшись назад и положив свою теплую тяжелую ладонь мне на макушку. Улыбаюсь, потому-что нравится. Не думала, что под внешностью грубого вояки скрывается такое. Он не торопил, не делал больно, не был груб – он просто изъявил свое желание, предоставив выбор мне, но заранее зная, что я не смогу не согласиться. Легонько царапаю ноготками темные бусинки сосков, веду вниз, поглаживая пресс и низ живота. Пальчики зарылись в волосы лобка, мягко погладили нежную кожу. Чувствую, как под загорелой кожей во время моих ласк перекатываются мышцы. Он тихо вздохнул, кажется, моему капитану понравилось. Неожиданно захотелось и правда что-то сделать для этого человека. Ведь он только и делает наверно, что воюет, защищает, работает. Брови решительно сдвинулись на переносице, я должна была доставить Зараки-тайчо удовольствие. Приподнимаюсь, подвигаясь ближе. Обвожу горячим язычком его головку, отстраняюсь, слыша, как пропустило удар его сердце. Наклоняюсь обратно. Робко лизнула алую плоть, потом еще раз, и еще, и еще. Мне было немного стыдно, что я как котенок, вылизываю его член, медленно вдыхая его терпкий запах. Отстраняюсь, чувствую, как его ладонь пытается вернуть мою голову обратно. «Не так быстро, капитан». Горячо выдыхаю, провожу по члену носом, сверху-вниз, довольно щерясь, когда слышу тихое подобие хриплого стона. Оглаживаю пальцами его бедра, целую головку, сразу же беря член в ротик наполовину. Я чувствую, как он возбужден. Головка упирается в нежное нёбо, я толкаю его за щеку, проводя по залупе язычком и играясь им с уздечкой. Так непривычно видеть, как под тобой тихо хрипло стонет твое начальство. Никогда не забуду эти глаза, поджимающуюся мошонку, сильное тело, которое в тот момент принадлежало лишь одной мне. Облизываю еще раз, медленно двигаясь. Толкаю член за щеку, делая несколько движений, потом заглатывая полностью, расслабляя горло и тихо рыча. Судя по тому, как его пальцы сжали мои волосы и вжали мое лицо носом в пах, ему понравилось. Да, копье у него было не маленькое, мне пришлось туго, заглатывая его, - я упорно старалась сдержать рвотные порывы. Хвала небесам, это мне удалось. Почувствовав во рту солоноватый привкус, я плотно обхватила член губами у основания и медленно поднялась ими к головке, выпуская его изо рта. Мой капитан открыл глаза, тяжело дыша и глядя на меня недовольно, вопросительно. Улыбаюсь ему, приподнимаясь. Шепчу на ушко тихо: - Пора раскрыть подарок, Зараки-тайчо... - Горячее дыхание опаляет его шею, поцелуи жгут темную кожу. Мне нравилось целовать его и ощущать на губах солёный вкус его тела. Прихватываю кожу шеи губами, посасываю, оставляю ворох засосов. Кажется, такого он от меня не ожидал, даже удивился сначала, но потом довольно оскалился. Его ладони давно уже у меня на бедрах, он гладит меня, попутно раздевая. Как-то по-собственнически ощупал мои сиськи, довольно оскалившись и сощурившись. Смущает меня, чёрт. Краснею, жмурясь, отворачиваясь и издавая тихий стон. Кажется, его это заводит. Мой костюм, однако, очень быстро с меня слетел, остались только ушки и порванные его сильными руками колготки в сетку. Я смущаюсь, осторожно сажусь к нему на бедра и скидываю последнюю преграду – нижнее белье - с тела. Кажется, он задержал дыхание, осматривая меня. Голодный. У него очень голодный взгляд. Неужели не спал ни с кем все эти годы? Да в жизни не поверю. Однако его глаза говорят мне об обратном. Вероятно, мало кто способен был выдержать всплеск его реяцу во время соития. Что ж, я-то уж точно выдержу. А значит, можно продолжать. Улыбаюсь, робко тянусь к его губам, и тут же получаю желаемое – он меня целует. Узкие сухие губы капитана целуют так трепетно и осторожно, что я начинаю сомневаться – а точно ли передо мной сейчас Зараки Кенпачи-сан? Открыв глаза, вижу его испещрённое шрамами лицо. Сомнений нет, точно он. Капитан сейчас тихо хрипло рычит, вожделея меня, он возбужден до предела, он пожирает взглядом, он дарит мне грубые ласки. Закончив пожирать мои пышные формы глазами, капитан обнимает меня за талию, притягивая к себе. Я в ответ потираюсь о возбужденную плоть, чувствуя, как она упирается мне в низ живота. С его губ сорвался тихий рык, но он утонул в поцелуе. Сминаю его губы, целую робко, но сладко. Покусываю, зализываю, посасываю его нижнюю губу, ласкаю язычок своим. Он улыбается мне? Кажется, это и правда была улыбка. Ладони сжимают мои ягодицы, массируя, раздвигая, мягко поглаживая узкое колечко мышц. Отрывается от моих губ, хрипло шепча в полузабытьи: - Нэгуфу... - Всё, сил терпеть и ждать больше нет, как и нет сил думать, что он вроде не знал моего имени. Кажется, я не вылезу из его кабинета до утра. Этот сильный, закалённый в битвах воин так сладко шепчет мое имя сквозь хриплые стоны, что я готова кончить прямо сейчас. Тихий стон ему в ответ. Он губами касается моего подбородка, придерживая меня одной рукой за талию, другой за затылок. Медленно проводит языком по шее, спускаясь ниже, носом обводя ключицы, покусывая нежную кожу, зализывая, горячо выдыхая. Моё тело дрожит в его сильных руках, хочется сдаться, подчиниться, поддаться его силе и ласке. Обжигающие поцелуи достигли моей груди. Этот мужчина определённо сводил с ума. Губами он касался правой груди, ладонью мял и оглаживал левую. С моих губ слетал один стон за другим, было жарко и хорошо. Его член дикой пульсацией отдавал в паху, я чувствовала это, мне уже не терпелось покончить с этой прелюдией. Его губы и острые зубы еще недолго помучили сосок, заставив меня прогнуться и тихо простонать, густо краснея. Он усмехнулся, приподняв меня и оторвавшись от моих соблазнительных девочек. – Я первый? – Голос хриплый, но я слышу в нём какую-то усмешку, напополам с любопытством и надеждой на положительный ответ. Краснея гуще, киваю, опуская голову и пряча взгляд. Он выдыхает, целуя мои опухшие от поцелуев губы. Неужели волнуется за меня? Странно. Сгреб меня к себе, целует лицо, шею, грудь. Что это с ним? Я удивлена. Опускается со мной на ковёр. Заколка слетает на пол, волосы цвета спелой пшеницы густой волной накрывают ковер под моей головой. Я чувствую себя беззащитной косулей в лапах свирепого тигра. Лежу перед ним. Такая беспомощная, красная, тяжело дышащая, и до жути возбужденная. Судя по его удовлетворённому взгляду, картину он оценил. По тому, как он на меня смотрел и по стоящему колом члену трудно было не догадаться, что он меня хочет. Интересно, как давно капитан думал об этом? Но обдумать данный вопрос не дали сильные руки. Они обхватили меня за талию, притягивая к раскалённому телу. С тихим стоном подаюсь навстречу. Прильнув к широкой груди, глажу его тело, ладонью опускаясь к паху и проводя пальчиками по стволу. С губ моего капитана слетает тихий рык. Широкие мозолистые ладони гладят мои ягодицы, тонкие губы терзают ухищрёнными ласками грудь. Тело пылает, я чувствую, как трепещу в его объятиях, и как стыдно мне будет смотреть в глаза этому загорелому исполину утром. Но страсть и ощущения, даруемые его ласками, заставляют забыть о последствиях и полностью отдаться делу. С губ слетает очередной стон, когда мужчина прикусывает сосок и начинает сосать грудь больно, грубо, заставляя чуть ли не кричать от приятной боли. Я забилась в его руках, постанывая и поскуливая, его ладонь скользнула к моей промежности, заставив вскрикнуть от резкого проникновения пальцев в горячее влажное лоно. Его грубые ласки сводили с ума. Пальцами он растягивал меня, скользя ими в моей обильно смазанной белесой вязкой жидкостью киске и срывая с покусанных губ стоны. Тело мое меня уже не слушалось, я тянулась к нему, как мотылёк тянется к свету. Обласкав оба моих соска, Зараки посмотрел в глаза. От его взгляда по спине пробежали мурашки, щеки залил предательский румянец, и с губ слетело тихое «капитан». Он, явно еле сдерживая себя, вытащил из меня пальцы и согнул мои ножки в коленях. Закинув их себе на плечи, тайчо сделал то, чего я от него сейчас никак не ожидала. Прижимая к себе трепыхающееся в агонии страсти тело, он горячим языком скользнул по моей влажной промежности, заставив буквально захлебнуться в собственном стоне и толкнуться бедрами ему на встречу. Проникнув в меня языком и похозяйничав в растянутом лоне, он раздразнил клитор, заставляя меня прогибаться и громко стонать его имя. Я не могла больше сдерживаться, тело накрыла волна подступившего оргазма и я кончила. Погладив меня по внутренней стороне бедра, мужчина мягко раздвинул мои ножки опять. Тело совсем не слушалось, я чувствовала, что еще чуть-чуть, и я растаю в руках этого человека. Ухмылка. Оскал. Это выражение его лица обычно пугало подчинённых, но не меня. Пальцы скользят по его щеке, гладят скулу, проводят по губам и подбородку. Что я делаю? Не важно. Это так приятно. Гладить его загорелую кожу и смотреть, как он удивлённо выгибает бровь. Я улыбаюсь ему. Мне нравится, когда его щеки трогает лёгкий румянец, а губы расплываются в улыбке, а не в оскале. Наклоняется ко мне, и... Целует. Целует меня, целует сам, кажется, впервые за этот вечер. Целует так нежно и осторожно, что сносит крышу. Отвечаю ему не менее ласково, сминаю губы своими, прихватывая нижнюю, посасывая, лаская его язык своим. В этот момент чувствую, как низ живота обожгло резкой болью. Словно к нему метнулись языки пламени, лизнули, да так и оставили все полыхать. Я хотела кричать, но не могла – все мои крики подавлялись, утопая в его поцелуе. Я чувствовала, как внутри меня пульсирует его член. Он разрывал меня на части, хотелось поскорее избавиться от этой боли, но шевельнуться мне не давали. Зараки прижал меня к полу и целовал, уже грубо и нетерпеливо. И, как ни странно, я ему отвечала. Кусала губы, рычала, билась в его руках, стремясь уйти от боли. Вот он подался назад и я уже, было, выдохнула, как он резко толкнулся в меня снова, с удвоенной силой. Из глаз брызнули слезы, но он не останавливался. Толчок. За ним еще три. И снова толчок. Мои болезненные стоны раздавались эхом по его кабинету, он уже не целовал моих губ, он яростно вколачивал мое тело в пол, игнорируя мои хриплые протесты. На второй минуте мучений боль отступила, и член внутри меня приносил больше удовольствия, чем вначале. Я стала подаваться навстречу, жалобно умоляюще постанывая, чтобы входил глубже, брал полностью. Мне ответили рыком и мощным толчком. О, Боже, это было божественно. Он задел во мне какую-то точку, после чего крышу снесло напрочь. Он понял, что мне нравится. Он понял, КАК мне нравится. И лицо Кенпачи посетила дьявольская ухмылка.***
POV Зараки Кенпачи Я трахал ее до утра. Черт, как же я хотел эту женщину. Во всех позах, на столе и у стены, в рот, в задницу и в сочащуюся смазкой щель, - я трахал ее везде, по-всякому, и ей это нравилось. До сих пор не могу прийти в себя. Эта женщина вроде сильная с виду, но на самом деле очень хрупкая. Нэгуфу. Что ты вытворяла со мной прошлой ночью. Что я вытворял с тобой. Перед глазами до сих пор ее приоткрытые в сладком стоне губы, пышные груди, а в мыслях только узкое влажное лоно, по-собственнически тесно сжимающее мой член. Она спит на моем плече, накрытая капитанским хаори, а я любуюсь безмятежным выражением ее лица. Я хотел Нэгуфу уже давно, с тех самых пор, как спас ее в 73 районе Руконгая. Тогда она была молодой и глупой, испугалась и сбежала от меня. Сколько я ее не искал, но так и не нашел. В тот день размеры ее реяцу и духовная сила меня поразили, у девушки был огромный потенциал. Я рад, чертовски рад, что нашел ее здесь, в Готей-13. Точнее, что она меня нашла, пусть и таким странным образом. Мне сказали, что она попала сюда без памяти и со сломанной рукой. Глупая девка, небось снова ввязалась во что-то. Но все это теперь не имеет совершенно никакого значения, потому-что теперь она здесь, со мной. И я смогу ее защитить. "Ты больше не сбежишь от меня, малышка Нэгуфу". Первые солнечные лучи уже ворвались в кабинет, ярко озаряя своим светом лежащих в обнимку синигами.