Правосудие

До cлуха девушки доносилась тяжёлая поступь раскатов имперской артиллерии, она раздавалась всё реже и реже, как бы уходя вглубь лабиринтов города-улья. Да, всё-таки термин улей подходил больше чем город, в этом гигантском нагромождении из камня стали всегда копошились люди, словно мелкие насекомые, количество их было всегда под стать, разумеется, и ценность в глазах забронзовевшего в лице государства Императора такая же. В её казённой убогой комнатушке три на два метра, с серыми стенами не было даже окна, лишь отражательная панель, висевшая напротив двери. Женщина, на вид которой лет тридцать с посеревшим от усталости лицом сидела на одной из кроватей, крепко прижав своего сына к себе, у противоположной стены стояла точно такая же убогая стальная кушетка, на которой лежал он. Он – это то, что осталась от её мужа, с которым они прожили больше сорока лет, а теперь пере дней лежала лишь обугленный кусок мяса, завёрнутый в кусок плаща. Девушка не могла сдержаться, по её щекам с грубой, как пергамент кожей текли слёзы. Она не могла поверить, что это произошло с ней, семьдесят лет она впархивала как проклятая в схоле и что она получила от Империума? Ничего, а теперь, когда они попытались лишь отстоять своё человеческое достоинство, этот дар Бога-Императора, местная зажравшаяся богема даже не стала слушать, они сразу спрятались за спинами продажных арбитров, которые тут же начали арестовывать всех кто пытался бастовать. Но насилие рождает насилие, и чаша терпения мелких букашек была переполнена. Девушка уже и не помнила, когда впервые прозвучали призывы к вооружённой борьбе. Не могла вспомнить уже и что же стало последней каплей. Да и не вспомнить уже, когда к отморозкам нижних уровней присоединились обычные люди. Жернова завертелись смазываемые обильно кровью невинных и виновных, и вот уже звучат победные бравады на костях, а амбиции дали разрушительные плоды, в виде ставшие роковыми призывами отделится от Империума. Они не этого хотели, но было поздно, багровый поток уже подхватил людей. Они почти победили, даже в Силах Планетарной Обороны вспыхнул мятеж, и казалась, что вот-вот и революция сможет исполнить свои цели… Но на сцене появлялись новые действующие лица - Астра Милитарум - Имперская Гвардия, Молот Императора, защитники человечества, которые поэтапно делали то, что не смогли сделать местные Адептас Арбитрас и СПО - топили в крови обездоленный нищий народ, который обманывали все, начиная от планетарного правительства, заканчивая лидерами бунта. И вот имперское правосудие послышалась не только разрывами снарядов артиллерии на скайвеях, но и приглушенным треском лазганов из соседних комнат. Её сын тут же вырвался из рук, бросившись к рунам двери. Он не успел, с тихим скрипом дверь отварилась и перед ребёнком появилась массивная фигура в тёмной шинели, увенчанная оскалам черепа на тёмной металлической бронепластине закреплённой на противогазе. Захлёбываясь в слезах, мальчик не думая выставил неизвестно откуда взявшийся у него стаб-пистолет. В помутневшим от водоворота смертей и потрясений разуме мальчугана не было сомнений, кто виноват в смерти отца. Грохнул оглушительный выстрел осветивший полумрак их халупы. Но фигуре было нипочём, пуля угодила прямо в массивную нагрудную бронепластину и последним выражением глаз мальчика было безмерное удивление, прежде, чем аккурат в район переносицы с противным треском ударил лазерный луч . Ребёнок тут же обмяк словно марионетка, у которой подрезали нити. Обезумив от горя, женщина с криком, перешедшим в хрип, бросилась на солдата. Остановило её странное ощущение в районе живота, только через долю секунду до неё дошла пронзительная боль. Время текло для неё безмерно медленно, тёмная фигура оточенным движением повернула своё оружие на несколько градусов, что отозвалось новой вспышкой, это девушка прекрасно видела, теперь все было таким тягучим. Она видела, как солдат рывком тянет на себя лазган, женщина, даже перед тем как ноги перестали её держать, успела вглядеться в холодные окуляры-глазницы. Очей убийцы она так и не увидела, упёршись в собственное отражение. Девушка, буквально наскочив на штык-нож, тут же свалилась на пол продолжая хрипеть. Недолго думая унтер-офицер номер 769355-637566 со всего маху пнул бабу в лицо. Послышался тихий треск, словно переломились сухие ветви, после этого женщина окончательно затихла. Безразличный взгляд гвардейца перенёсся на тело мальчика, не подавшего признаков жизни. "Отлично, похоже, тратить в них ещё один выстрел не придётся" - удовлетворённо подумал гвардеец, вытирая штык-нож о ткань, в которую был, завёрнут обгоревший труп, лежавший на кушетке. Где-то сбоку раздались крики, и тут же грянул мерный треск лазганов. Сегодня здесь восторжествует имперское правосудие.