Прикосновение дождя

      Уже который день за окном непрерывно льет дождь. Это привычная для Лондона погода. Кажется, что эту страну все время охватывает тоска и что-то отдаленно напоминающее одиночество, оплакиваемая небом над ней. Но чувство уюта и какого-то ненавязчивого тепла все равно витает где-то рядом, особенно, когда ты наблюдаешь за этой картиной из окна дома. Такой мягкий контраст.       Подобная атмосфера уютной печали была и в загадочном поместье на окраине города. Но там все не так. Этот особняк, словно дверь в другой мир. Там действуют свои законы. Даже эта гармоничная идиллия здесь искажена, но все равно не потеряла своей странной теплоты. И поместье, и людей она накрывала своим мягким одеялом.       А молодой хозяин поместья был в своих покоях, читая страницы любимой книги. День сегодня был не из легких, и юному графу хотелось немного отдохнуть в одиночестве. Правда, время уже позднее, а значит, скоро придет дворецкий, чтобы приготовить его ко сну. Мальчику не хотелось спать, совсем не хотелось. И его занятие вмиг было прервано стуком в дверь, после чего в проеме показался Себастьян с канделябром в руке, на котором горело три свечи, от пламени которых на стенах играли тени.       - Молодой господин, вам пора спать, - подал голос дворецкий, зайдя внутрь.       Сиэль, казалось бы, не обратил на слугу никакого внимания, продолжая заниматься своим делом.       Себастьян поставил канделябр на тумбочку возле кровати, подойдя ближе к господину.       - Молодой господин, - вновь попытался обратить на себя внимание демон.       - Я не хочу спать, Себастьян, - холодно, но как-то устало отозвался Сиэль, не поворачивая головы.       - Уже очень поздно. Вы сильно за сегодня устали, господин. - Тем же почтительно-сладким тоном констатировал дворецкий, проигнорировав протест.       - Я же сказал, я не хочу спать, - так же отрезал мальчик, все-таки кратко глядя на дворецкого.       - Вы такой капризный, - иронично протянул демон, тяжело выдохнув, а по-честному это звучало бы так:"Вы такой еще ребенок". - Не заставляйте меня вас укладывать как младенца.       Эта дерзость со стороны мужчины явно ему не понравилась, и мальчик было уже хотел ему сказать кое-что, но решил, что и в правду слишком устал. Даже чтобы отчитать демона за неприемлемое поведение.       - Хорошо, Себастьян. - Недовольство еще не пройдет некоторое время, но в этот раз можно согласиться. Граф тяжело выдохнул, закрыв глаза, и сел на кровати, убрав недочитанную книгу.       Дворецкий лишь по-кошачьи улыбнулся. Тени от свечей падали так, что скрывали во тьме большую часть его лица. Мальчик снял повязку с глаза, положив её рядом с канделябром, глядя на Себастьяна. Даже в неровном свете свечей был виден свет пентаграммы на правом глазу, отливая фиолетовым, что внимательно следил за каждым движением демона. Как он развязывает ленту на шее, как снимает остальные предметы одежды, складывая их рядом. Накидывает ночную рубашку, но заметив пристальный взгляд мальчика, все-таки отрывается от занятия.       - Что-то не так, господин? – Недоумевая, о чем думает контрактор, поинтересовался Себастьян.       - Нет, - тихо отозвался мальчик, - где твои перчатки?       До этого момента он не замечал ранее, что сейчас на руках его дворецкого нет перчаток, что не могло его не заинтересовать. Ведь он всегда их носил, так не видно печать контракта и неестественно черных ногтей демона.       Михаэлис снисходительно улыбнулся, отвечая на вопрос:       - Они немного испачкались, так что я не мог себе позволить оставаться в них. - И продолжил, пока не почувствовал, как детские руки Сиэля потянулись к его ладони, беря в свои.       - Почему они черные? - Задумчиво произнес граф, рассматривая на руках демона ногти.       Себастьяна немного озадачил такой неожиданный вопрос.       - Я и сам не знаю. Они всегда были такими. - Ответил демон.       Мальчик по-прежнему смотрел на руку дворецкого, досконально изучая её, словно пытаясь запомнить все детали. Каждый миллиметр.       - И в правду черные... Как смола, - так тихо, что Себастьян его едва расслышал. Его голос был подобен шелесту листьев, которых трепетно касался легкий, порывистый ветер. Снова наступило молчание. Один раз мальчик слегка потер пластинку ногтя, при этом почти сплетая их пальцы. На лице застыло беспристрастное и слегка сосредоточенное выражение. Но все равно в этом было что-то... трогательное что-ли. Смотреть, как он с особым вниманием делает это.       Рука у Себастьяна оказалась холодной, но очень большой по сравнению с мальчишеской ладонью Сиэля. А ведь у графа она была наоборот такой теплой. Это ощущение заставляло что-то таять внутри. Дворецкий внимательно следил за действиями своего господина, не прерывая его ни звуком. Сиэль сейчас выглядел ни как устрашающий цепной пес королевы, ни как дьявольский дворянин. Он был обычным ребенком, пусть слишком взрослым для своих лет, но ребенком. Глухая тоска, усталость и еще что-то нечто родное в его глазах. Один вид мальчика вызывал прилив удушливой нежности без толики жалости. Наконец, Михаэлис решил нарушить затянувшееся молчание.       - Что с вами, мой лорд?       Сиэль отреагировал мгновенно, но совсем не резко, словно подобное проявление интереса было житейским делом. Он убрал руку слуги, оперившись ладонями о кровать, и посмотрел в упор на демона.       - Все в порядке. Продолжай.       Дворецкий послушно продолжил одевать его.       Дождь хлестал все сильнее, и, казалось, окна этого не выдержат. Наверное, там был еще и град, судя по четко отдаваемому громкому стуку. Эти сливающиеся в единую мелодию звуки действовали усыпляюще. Когда мальчик был уложен, дворецкий заботливо подоткнул ему одеяло и, проведя напоследок ладонью по мягким волосам, пожелал спокойной ночи своему лорду и собирался уходить, как его остановил тихий оклик:       - Себастьян.       Демон повернулся.       - Останься со мной, пока я не засну. Это приказ.       - Как пожелаете, мой лорд.       Подойдя обратно к кровати графа, дворецкий опустился рядом с мальчиком, и тот жестом позвал его лечь. Повесив свой фрак на спинке кресла, демон устроился поудобнее рядом с графом, слегка приобняв его. Мальчик лежал неподвижно, проигнорировав жест Себастьяна, а мужчина не сводил пристального взгляда с графа, ожидая, когда тот заснет. Его дыхание выравнивалось, а глаза, до того чуть приоткрытые, уже закрылись от нахлынувшего дурмана Морфея. Не осознавая происходящее, юный граф теснее прижимался к своему слуге, утыкаясь носом ему в грудь и сжимая в кулаке рубашку. На демона вновь нахлынула эта неконтролируемая нежность, и он сильнее обнял мальчика. Его тихое посапывание напоминало ему неизменный в его голосе шелест листвы, а теплое дыхание ощущалось даже через ткань рубашки.       Барабан дождя продолжал играть за окном.