«Что тебе дороже всего?»

«Что тебе дороже всего?»

- Черт бы побрал, Крокодила, черт бы побрал магию, вечные проклятия. Да и весь этот странный город! – ругался сам на себя Крюк, по дороге в свой гостиничный номер. Он делал невозможное, боролся, старался, ломался, а теперь у него не было даже сердца. И все по вине его мнимой любви к Свон, или не мнимой? Да какая к дьяволу уже разница, если он ей, все равно не нужен таким, какой он есть. Напиться, вот что ему надо сейчас. Да, точно, ром и свобода. О, как же ему, хотелось именно свободы, ветра и моря. Уйдя полностью в свои мысли, ноги пирата понесли его в сторону причала, выпивка приятно туманила голову, а под ромом все кажется более-менее сносным. Приятный знакомый запах моря, был уже почти рядом, маня ароматами соли и йода. Как вдруг, в кустах, послышалось чье-то шевеление, и чуть различимый писк: - Капитан… Капитан Джонс… - Кого это еще там принесло? – грубо ответил Крюк, разворачиваясь. - Это я Сми – тихо прошипел старший помощник, выходя из кустов. - Какого дьявола ты здесь делаешь Смиии? – протянул полупьяный, расстроенный пират. - Капитан, «Он» здесь – блаженным шепотом проскрипел мужчина. - Кто? - Веселый Роджер, Капитан. Он там. Стоит в порту. - Ты что пьян Сми? – удивился Джонс. – Я продал Роджер, продал как последний дурак! - Нет, нет, что вы, он тут. Пойдемте – позвал помощник, маня пирата на причал. И до чего же было велико удивление Крюка, увидев он свой родной, бравый корабль, плещущийся у пристани города. Его величие, мощь и сила, все еще грозила славным боем для противников. Пушки, корма, парус и любимый штурвал, за которым было совершено немало побед, путешествий и радости. И вот, его наследие, его радость, верный друг и товарищ, стоит совсем рядом, маня к себе на борт. - Что прикажете Капитан? – раздалось за спиной у Крюка. – Мы собрались тут, все кто уцелел, готовые хоть сейчас, зайти на борт. Джонс обернулся и увидел свою верную команду бывших пиратов. Одетые, кто в чем, грустные, почти растерявшие себя в этом мире моряки, все еще не утратили боевого духа. Они, все еще, были готовы пойти в бой, украсть, убить, лишь бы не быть заложниками ситуации. Они, все еще, были пиратами, его верными людьми, его бравой командой! Крюк не отводил глаз, переходя от одного к другому, он видел в них то, что так долго искал в себе – порыв уплыть, буйство и лихачество, закованное в цепях этого крошечного мира. Что им до этого города, что им до Эммы и ее семейных проблем, этим пропащим людям нужна надежда, и вот она совсем рядом, стоит и плещется в освещаемых лунной, черных водах океана. - Давайте уплывем Капитан. Нам не место здесь. Нас перебьют через одного, здесь. – прошептал Сми. Крюк повернулся к кораблю. - Мы все, так считаем. Пришла пора сниматься с якоря, брать свое и жить как раньше. Мы все хотим этого. - Хотим. - Хотим, Капитан. Тихим эхом подхватывали один за другим матросы. Понуро опуская голову, Крюк прошептал: - Я не могу… не могу… не могу. Махнув рукой, на все мольбы Сми и его команды, выплюнув еще пару ругательств, Джонс ничего не ответил. Стиснув зубы, он развернулся и быстро зашаг прочь от причала, от команды, от своей надежды на перемены. Сейчас он действительно не мог. Его сердце было у Крокодила, Эмма не могла разобраться в себе, над городом снова нависла опасность, он же так хотел перемениться, он так старался стать лучше для нее, для них, для себя. Проблемы лились как, из гора изобилия, а теперь еще, сюда пожаловал новый капитан его корабля, и Джонс прекрасно знал, что это ничего хорошего не сулило. Быстро добравшись своего номера, он снова и снова пил ром, ругался сам на себя, порывался пару раз набрать номер Эммы, на той штуке для звонков, что она дала ему. Но время было уже далеко за полночь, да и ситуация не подходящая. Что он скажет ей? Как объяснит, что хочет покинуть ее в не самый лучший момент, как скажет, что обманывал, что теперь его сердце под властью этого пройдохи Крокодила? Мечась словно загнанный в капкан, капитан Крюк забылся беспокойным сном. … - Какая скорость юнга? - Тридцать узлов Капитан! - А насколько мы близки по заданному курсу? - Двадцать шесть северной широты и пятнадцать западной долготы! – ответил молодой человек. - Прекрасно! – отозвался Крюк – Скоро будем на месте. Хищная, радостная улыбка играла на его устах, руки уверенно приняли штурвал, густой морской воздух пьянил, а бескрайнее синее море, заставляя голову чуть ли не кружиться от радости. - А что нас ждет на этих островах Капитан? – громко спросил, радостный Сми. - О, ха-ха. Скоро узнаешь! – смеясь, ответил Джонс. - Слыхал, что там есть пещера, где зарыты огромные сундуки, с бесчисленными богатствами, а русалки охраняют вход, беря сердце у путника взамен на пропуск. - Русалки что это за чушь такая? Мое сердце всегда со мной! – весело переспросил Крюк. - А где же ему еще быть – ответил ему голос какой-то женщины. Крюк быстро поднял голову и увидел ее. - Мила – выдохнул пират, любуясь своей верной подругой. Одетая, как всегда в мужской костюм, подчеркивающий ее красивый стан, ее загорелое на солнце, лицо, светилось радостью и счастьем. Она мило улыбнулась ему, он подмигнул в ответ. Такие мелкие радости, отобранные у судьбы, почти украдкой, всегда забавляли их обоих. Она понимала его без слов, разделяла его взгляды, путешествовала, была просто рядом. От созерцания ее широкой улыбки у давнего, закоренелого пирата всякий раз щемило сердце. И даже спустя годы, он помнил то, как встретил ее в первый раз, как она раскрыла свое сердце в надежде найти утешения, как сбежала, терзаясь, о сыне и его судьбе, и как она счастливая и радостная впервые увидела море, почти теряя сознание от его широты, величины, остроты переполняющих душу эмоций. - А если не сердце, тогда они отбирают то, что есть самое дорогое для моряка. - твердил неугомонный боцман. - Что тебе дороже всего, Киллиан Джонс? – спросила Мила, направляясь в объятия любимого. - Ты же и сама знаешь, любимая - пират резко притянул, женщину к себе, запечатывая ее губы поцелуем. … - Мила! – выдохнул Крюк, просыпаясь на полу своего гостиничного номера. Голову еще штормило, от выпитого накануне алкоголя. Душу теребил радостный и в тоже время разочаровывающий сон из прошлого, а на улице уже во всю, бушевала снежная буря. - Вот опять, очередное безумное проклятие – огорченно вздохнул пират. Нет, нет и нет. Ему определенно пора убираться из этого чертового городишки. Пора, в конце концов, подумать о себе, о своих желаниях, о своей жизни, о команде и такой притягательной свободе. Пора одолеть расстояние и уплыть на странные волшебные берега, дающие вечную жизнь, пускай уже не с Милой, но он должен хотя бы в память о ней, сделать что-то важное, что-то, что даст ему новую надежду на лучшее. «Может и Свон захватить с собой?» - самонадеянно подумал пират, нажимая на кнопки мобильного телефона. - Крюк у нас новое чрезвычайное положение. Ты нужен в участке. Мы все там. Приходи когда сможешь. Эмма. «Как всегда официальный, натянутый тон и больше ничего» - недовольно скривился Крюк. Сейчас он начинал понимать, от чего и почему, сбежал бедный Бей. Эмма – девушка их общей мечты, буквально не подпускала к себе никого, оградив себя стеной. Стеной, что всегда разделяла ее и его миры. Навсегда. Никогда. Все кануло в лету. Снова и снова перечитывая сообщение, он сказал: - Прости меня, Свон, я не такой как тебе нужно. Я хочу выжить. Пора поднять паруса. Скоро собрав все свои пиратские пожитки, которые, на удивление уместились всего-то в небольшой походный мешок. Надев свой старый кожаный плащ, саблю и старый добрый пороховой пистолет на ремне, он в последний раз взял в руки чудо современной техники - мобильный телефон. Продолжительные, долгие гудки, говорили о том, что Боцман как и полагается приличному пирату, изрядно надрался этой ночью. Еще бы, счастье было так близко. - А-а-а, что? – невнятно раздалось на другом конце. - Сми! – грозно прокричал Джонс. – Поднимайся Боцман! - О-о-о! Это вы Капитан! Здравствуйте! – сразу приободрившись, ответил мужчина. - Отплываем сегодня же. Я улажу небольшие дела в городе, ждите меня на причале у Роджера. - Так мы что Капитан, своруем наш корабль? - А как же еще Сми, или ты думаешь, что Черная Борода так запросто отдаст его нам обратно? Пока его команда, развлекается в ближайшей забегаловке, на борту осталось два три дряхлых матроса, с которыми мы справимся в два счета. Мы снова покорим невиданные острова Боцман, приготовься. - Как скажете Капитан. – уверенно ответил бывший моряк. – Мы очень ждали этого. Повесив трубку, пират выкинул ненужный телефон в мусорное ведро, куда отправил и все остальные прелести жизни, в этом чертовом проклятом городе. Все привязанности, все чаяния, все надежды были позади, а впереди его ожидала лишь чистая манящая глубина, лишь простор океана, лишь свобода. - Осталось совсем чуть-чуть. Держись крепче Крокодил, я иду за тобой. – злобно ухмыльнулся пират, закрывая дверь надоевшего гостиничного номера. …Спустя два часа на борту Веселого Роджера, где-то в нейтральных водах Америки. -Какой курс капитан? -Курс на Средиземное море Сми. Наконец-то миновав все препятствия, отстояв свою честь и гордость, довольный собой, свободный и радостный Крюк стоял у руля самого дорогого верного друга, помощника и брата. Соленый ветер развивал смольные волосы, играя фантазийными надеждами и забытыми мечтами. Киллиан Джонс глубоко вдохнул его сладость, горечь и возрождающую силу. Пройдет время, и он даже повеселиться над тем, что сегодня произошло. Пройдет время, и он даже не вспомнит о той ради который, столько лет ломал себя и свою жизнь, раз за разом, превращаясь в жалкое подобие прежнего пирата. Войдя в капитанскую каюту, Джонс чуть-чуть задержался на пороге, буквально впитывая в себя ее дух, воспоминания, ром и веселье прежней беззаботной жизни. Быть может когда-то, он вновь приедет в Сторибрук, вновь попытается разделить все это с Эммой, но не сейчас. Она слишком занята собой, своей родней, она чертова Спасительница, а он чертов пират, и ни теперь, и никогда, более, не захочет отказаться от этого. «Как жаль, что Эмма, всегда была лишь жалкой тенью Милы, заполнением пустоты. Может быть кто-то другой, другая блондинка, или в другой раз?» - Да, в другой раз. – говорит Крюк в слух, закрывая украденную шкатулку со своим сердцем. Он поставит ее на один из шкафов, откроет бутылку рома, выпьет за всех, кто почил с миром, за всех, кто сейчас, вместе с ним, и выпьет, прежде всего, за себя! А потом спросит себя «Что же тебе дороже всего Киллиан Джонс?» и смело ответит: - Веселый Роджер!