Rat Salad

"Мои воспоминания — словно золотые в кошельке, подаренном дьяволом: откроешь его, а там сухие листья..." (Жан-Поль Сартр)

Он крался в вибрирующей от гула машин темноте. Под мостом было уютно; над головой едва слышно погромыхивали какие-то железяки, подпирающие асфальтовое покрытие, бесцветные лучи фар рисовали картонные тени в пыли под его ногами. Темнота была другом: пронизанная иглами рыжих и белых фонарей, она обволакивала его своим телом. Стояла глухая, безнадежная ночь - одна из тех, что словно бы самим дьяволом созданы для кошмарных проделок, плохих вестей и чёрт знает чего ещё. Небо было обложено тучами, но он знал, что над ними высится, ухмыляясь, щербатая сырная луна. И он ухмылялся ей в ответ. Расшнурованные кеды тихо шлепали по асфальту. Шаг за шагом, целая цепочка вкрадчивых шагов: мимо подстанции скорой помощи, на которой спят, погрузившись в предутренний сон, врачи, мимо белеющих во мраке домов и распотрошенных зверями мусорок, мимо тёмных ловушек бассейнов и шелестящих, как газеты с дурными известиями, пальм. Он крался, держась в тени, хоть в этом и не было никакой необходимости - увидеть его могли разве что крысы да совы-сипухи, мечтательно посвистывающие где-то в ветвях. Он просто любил красться, воображая себя лисицей или худым волком. Сегодня его не видели ни братья, ни даже названная мать - старая цыганка с мутным глазом, которая по вечерам гадала на перекрёстке Инглвуд и Вилладж; он не показался и в Чайна-тауне, где к этому времени обычно собирались такие же заядлые картежники, как он сам. Он спешил по делам, полный чувства собственной важности и незаменимости - туда, куда не ведёт ни одна человеческая дорога. Под недремлющим оком придорожного фонаря он остановился и покрутился на месте, как его уже научили: трижды направо, трижды налево, и так ещё четыре раза. Воздух вокруг обступавших его вечнозелёных кустарников пронзительно пах креозотом. Он танцевал на месте, впав в транс, кружась на тонкой границе света и тьмы, как ребёнок: весь очерченный, будто в театре теней, лохматый и какой-то оборванный. Грязные ладони порхали в воздухе, помогая ему описывать круги; чёрные, как сгоревшее дерево, волосы вились вокруг него подобно болотным миазмам. Он был красивым и в то же время отталкивающим: живой и волшебный, грязно-пыльный, не вызывающий никакого доверия - проныра, исполненный электрического напряжения сентября. Глаза закрыты, пока он кружится; крупный нос роняет тень на недобро улыбающиеся губы. Красиво танцевал он той ночью - один посреди горбатой дороги, окружённый колючками и цветами, поющий в ожидающей его тишине старую песнь, которую поют, только отправляясь в путь. Он мечтал поскорее оторваться от почвы человеческого города Ангелов и приземлиться в землях демонов, уже виденных им в долгих наркотических трансах. Ему было всего шестнадцать лет; он был влюблен в жизнь и жаждал открытия таинств этой противоестественной и великой любви. Его звали Иззи Стрэдлин. И он верил, что живет на этой Земле уже в десятый раз. *** Боб остановился на пороге кухни. Этим днём его разбудили высокие голоса, идущие отсюда, и теперь он, сонный, стоял, опирался на дверной косяк и удивлённо разглядывал не замечающих его Роуза и Винса. Они возбужденно спорили. - Это дар! - убедительно говорил Эксл, подавшись вперёд и отчаянно жестикулируя, - Да, тебе поставили диагноз. Можешь называть себя сумасшедшим, но на протяжении всей истории именно безумцы - слышишь, именно они! - становились пророками! - Я в это не верю, - парировал Винс, - Это череда совпадений. Просто совпадения, Рыжий! Ты же в них веришь, надеюсь? Да, много, да, необычно, но откуда тебе знать, вдруг я это сейчас выдумал? Я же чокнутый! Ты не понимаешь? - Я вам не помешаю? - неуверенно позвал их Дил. Парни тут же обернулись к нему. - Марс! - позвал его Эксл. Он ликовал. - Чувак, которого ты нам притащил, обладает сверхнормальными способностями! Как тебе такое? - Мы тут поболтали... - перебил Винс. Боб сразу отметил про себя несоответствие между воодушевленностью Эксла и серьёзной миной Нила. - И? - Это очень странная история, Боб. Пиздец... - Винс зарылся рукой в волосы. Он выглядел немного потерянным. - Я, если честно, не врубаюсь... Как начать. У меня все запуталось. - О чем это ты хочешь рассказать? - подозрительно спросил Боб. - Он - провидец, - сказал Роуз. Боб посмотрел на рыжего. Рыжий выглядел торжественным. - Белоснежка видел моё прошлое, - пояснил он, - Он видел мою сестру и меня, когда был ещё совсем ребёнком. А ещё он видел белую кошку. И, сдаётся мне, я знаю, кто она такая. Лицо Марса начало медленно удлиняться от удивления. - И, похоже, он периодически замечал сверхнормальных существ на протяжении всей жизни. И порталы. Я абсолютно уверен, что этот вот парень видел какой-то портал минимум дважды. - О чем ты вообще говоришь? Ты... - Марс запнулся, - Ты серьёзно? Винс... особенный? Не человек? Тебе не кажется, что это уже слишком? - В смысле? - В смысле - я за тридцать с лишним лет никогда не встречал ни одного оборотня, вампира или медиума, а тут меньше чем за месяц... - Боб раздражённо пожал плечами, - Мои коллеги - кстати, на двух разных работах, Эксл! - оказываются нечистью! - Я понимаю, о чем ты, - подхватил Нил, - Я, конечно, тут многое повидал. Но только... я многому до сих пор не верю. Не может такого быть. Просто не может. - Почему это? - не понял Роуз, - По твоему, то, что мы сейчас стоим на этом месте, не по-настоящему? Винс неуютно поежился. - В том-то и дело, что я не могу быть уверен до конца. Слушай, я... - Нил посмотрел на Марса и, убедившись, что тот его слушает, тут же отвернулся. - Не совсем здоров. Я это не афишировал. Но, в общем, я не стал бы исключать возможность того, что прямо сейчас я лежу в палате, привязанный к койке. Может, под капельницей. И всё это... Все вы - ненастоящие. - На самом деле, никто не может исключать эту возможность, - серьёзно заметил Марс, - Я вот не могу. Может, мы у тебя у голове? Тогда я могу просто перестать удивляться всей этой нелогичной херне и начать получать удовольствие. - Нет, Боб, я серьёзно. Реальность стоит подвергать сомнению, особенно тогда, когда полощешь свой мозг колёсами. Я правда не знаю, чему верить. Боб растерянно поднял брови. - Я тоже серьёзно. Роуз, тебе самому такие совпадения не кажутся странными, а? Роуз сиял. - Они необычны, - тихо сказал он, - И это означает только то, что между ними есть связь. Одна общая Нить, которая связывает участников этой истории с Никки Сиксом. - Это абсурд, Эксл. - Это диалектика, дорогой. И это очевидно. - Я знаю, кто должен обо всем этом услышать, - сказал Винс. Он стоял у окна, выглядывая из-за плотной шторы, - Вон он идёт. - Слэш вернулся? - Роуз тоже подошёл к окну и посмотрел вниз. Его глаза сузились, - И не один. Это что за чел? - Какой-то шкет, - бросил Нил, - Заходят вместе. Роуз, эй! Эксл вдруг отскочил от окна и рванул к дверям. - Роуз, стой! - крикнул Боб, но тот его уже не услышал. Рыжие волосы вспыхнули на дверью. Дверь захлопнулась, и эхо хлопка унесло удаляющийся топот ног. Рыжий побежал наверх. - Куда его понесло? - удивился Винс, - Может за ним сходить? - Я схожу, - ответил Боб, - Что это, блин, с ним? Он повернулся к двери, но та уже открывалась ему навстречу, впуская в кухню парочку, облаченную в чёрное. Сначала вошёл Слэш, снимая свою широкополую шляпу; за ним юркнул "шкет", как метко окрестил его Винс. Действительно, он был довольно мелким. С его появлением атмосфера в помещении приобрела какую-то неприятную настороженность. Глаза у подростка бегали - не нервно, но очень внимательно. Он был весь какой-то пыльный, замазанный, как будто постоянно ночевавший около дороги. В облике читалась вороватость и неприятное понимание происходящего. - Вы сегодня рано, - поприветствовал вампир смертных, невольно подошедших друг к другу поближе, - Решили выпить днём? Очень богемно. Надеюсь, вы не против, если мы с Иззи к вам присоединимся. Винс молча махнул рукой, вероятно, умышленно вкладывая в этот широкий жест неопределённость. Вампир истолковал её желаемым образом и, пройдя к столу, сел в своё любимое кресло. Его спутник остался стоять у стены, беззастенчиво поедая взглядом обстановку и новых людей. - Бурная ночка, - сказал вампир, наливая себе настойки в один из стаканов. - Побывал в шести местах. Толку от этого почти никакого. Но кое-что всё-таки удалось обнаружить. Вернее, кое-кого. Мой осведомитель пытался попасть в ворота, когда я по счастливой случайности уже к ним подходил. Сколько ты там простоял? - повернулся он к мальчишке. Тот повёл плечом: - Всего минут десять. Вы не говорили, что сменили пароль. - Не говорил. Нынче очень неспокойные времена, - сухо ответил вампир. - Я вас ещё не представил. Это Иззи, парни. Мой шпион из Лос-Анджелеса. Иззи, это Марс и Нил. Марс обратился ко мне по поводу дела Никки. Боб кивнул тощему парню, стараясь отогнать от себя внезапно всплывшую из глубин сознания мысль: он к Слэшу, вообще-то, не обращался. Он и встретился с ним, надо думать, благодаря воле случая. Случая ли?.. Вдруг вспомнился взгляд Роуза, объяснявшего ему свою теорию всего за несколько минут до этого. Показалось ли ему, что в уголках его ликующих глаз прятался страх? - "Марс", - повторил мальчишка. Он отлепился от стены и с явным интересом подошёл к Бобу, протягивая руку. Тот пожал её, выжидательно глядя на парня. То, как он повторил его имя, раздумчиво смакуя, ему не понравилось. - А я тебя знаю, - вдруг заявил парень. Дил вздрогнул. "Откуда?" - Ты из "Леонардо" на севере Комптона. Я тебя видел. Шикарно! - он весь засветился, - Я принёс новости исключительно для тебя. - Неужели? - Твоя начальница мертва, - без всякого перехода сообщил он. Боб сначала его не понял. Что говорит этот парень? Откуда он вообще взялся? - Что? - тупо переспросил он. Парень как-то странно посмотрел на него. - Толстая женщина с крашеными волосами. Художественный магазин. Продавщица. Она умерла. - Бритта? - Может быть, - парень пожал плечами, не сводя с Боба глаз. "Он любопытствует", - с отрешенностью подумал Марс. - "Ему интересно, что я сделаю". Он невольно сглотнул. - Откуда ты знаешь? - Я сам видел. Там одна из моих точек. Никки её убил. - Что?.. - Ну, или не Никки... Он ведь не нападал, - парень покачал головой, - Она просто смотрела на него... А потом упала. Я не знаю, почему. Но она умерла. Я пооколачивался около врачей. Ей дали пару разрядов и все такое... Один чувак в халате сказал, что сердце не выдержало. Её вынесли в мешке через чёрный ход. Марс почувствовал, как его руки начали сжиматься в кулаки. Бедная, ни в чем не виноватая Бритта. Умерла. Нет, не умерла - была убита. Никки, мать его, Сиксом. - Все окей? - негромко спросил Винс, повернувшись к нему. До этого он не сводил с Иззи настороженного и неодобрительного взгляда. Дил кивнул. "Спокойно", - подумал он. "Не стоит лишний раз волновать Нила. Бедняга и без того натерпелся." - Угадайте, кто разговаривал в этот момент с Никки, - как ни в чем не бывало обратился парень к Слэшу, отворачиваясь от Боба. Вампир выжидательно поднял подбородок. - Ваша зазноба, - пафосно произнёс Иззи, - Ворковала с ним... Прямо-таки на шею к нему вешалась. - Не врёшь? - холодно поинтересовался Слэш. Если он и удивился, решил Боб, то ему чертовски хорошо удалось это скрыть. Мальчишка энергично потряс головой. - Докажи. Тот неторопливо приблизился к вампиру (шёл он при этом так, будто подходил к сидящему перед ним тигру) и, закатав рукав, вытянул тощую руку. Слэш достал из кармана маленький нож, привычно взмахнул им - и вот уже из темного пореза течёт кровь, сбергая под наклоном к локтю и быстро собираясь на нем в тяжелую каплю. Вампир прикоснулся к этому красному ручейку двумя пальцами, после чего лениво поднес их ко рту и облизал. Его глаза резко побелели и закатились куда-то под верхнее веко. Винс, внимательно наблюдавший за его действиями, громко выругался от неожиданности, но вампир, кажется, его даже не услышал. - Вижу, вижу, - процедил он, - Анна, что ты делаешь... Марс встрепенулся. - Ты сказал "Анна"? Вампир обратил к нему свои слепые белые глаза. - Ты знал, что она оборотень, - полуутвердительно, полувопросительно произнёс он, - Но я и предположить не мог, что она спутается с Никки. Что это - месть? Что это, мне интересно? Слэш зажмурился. - Это всё довольно опасно, - пробормотал он, - И очень необычно... Ты знал её до того, как пришёл сюда. Ты знал и Никки. Здесь определённо есть связь... - О чем речь? - нахмурился Нил, - Кто эта тёлка? - Кажется, это... - Боб помотал головой, - Нет, стойте, это вообще какая-то чушь. - Кто это? - с нажимом повторил Винс. Марс почувствовал острое желание потереть лицо рукой. - Это твоя белая кошка, Нил. - Погоди... - Расскажите мне всё, - потребовал Слэш, - Сейчас же. Марс удивлённо посмотрел на него. Вампир стоял, скрестив на груди руки, и выглядел очень напряженным. Пренебрежительное спокойствие, излучаемое им до этого, сменилось какой-то плотоядной настороженностью. - Без него, - ошарашенный Нил мотнул головой в сторону Иззи. Кажется, он тоже заметил, как неприятно переменился вампир. - Этот пусть сначала уйдёт. Ты, конечно, прости, мужик, - обратился он к Иззи, - Но я тебя не знаю. И при тебе говорить не буду. - Он уйдет, - медленно произнес Слэш. - Ему нужно ознакомиться с моими записями. Ты знаешь, где кабинет, - обратился он к Иззи, - Ступай. - Да, сэр, - ухмыльнулся мальчишка, - Впрочем, погодите. Кажется, тут должен быть ещё один человек, которого я надеялся застать. Где Аксель? Вампир помрачнел ещё больше. - Я, кажется, велел тебе идти. У тебя проблемы? - Нет, сэр, - его улыбка не стала меньше, - Нет, никаких проблем. Он ушёл, закрыв дверь. - Я хотел бы тебя выслушать, - сказал Слэш, смотря прямо на Винса. Тот от такого торжественного вступления даже смешался. - Я знал оборотня ещё до того, как с ним познакомился, - буркнул он, - Если я сейчас не ловлю глюки, чего, конечно, нельзя исключать... - он выразительно посмотрел на Марса, - То я видел немного прошлого Эксла Роуза. Я видел его старуху-сестру с самого, мать его, детства. Ты, конечно, рассказывал, что у него была сестра, но я ни от кого не мог узнать, что он навещал её в больнице в последний год жизни. Слэш удивлённо поднял брови. - Как ты это увидел? - И ты туда же, - раздражённо воскликнул Винс, - Откуда мне вообще знать! Прикинь, Дил, я полжизни просидел на таблетках, а недавно выясняется, что, может, я и не псих вовсе! Возможно - только "возможно" - меня не от чего было лечить. Роуз считает, что это... эта хрень... дар. - Дар чего? - скептически спросил вампир, - Путешествий назад во времени? Или заглядывания в прошлое совершенно чужих тебе людей? Я даже не знаю, что из этого звучит тупее. - Ты думаешь, это невозможно? - удивился Марс. - По всем законам природы такого не существует. Но я бы, конечно, не стал утверждать, что это невозможно... Боб уже собрался было попросить Слэша отвечать более существенно, но был прерван появлением Роуза, который, как метеор, ворвался в кухню и занял позицию у окна. В открытой двери возник тихо улыбающийся Иззи. Его лицо выражало такое глубокое довольство, что казалось, будто он питается испугом, волнами исходившим от Роуза. - Ты же его ребёнок, да? - громко спросил рыжий, - Его внук... Правнук... Его маленький выблядок, да? Да? Юноша стоял, уперев руки в бока, и явно наслаждался происходящим. - Скажи мне! - вдруг заорал Эксл. Боб замер. Лицо рыжего позеленело от страха и злобы, приняв какое-то дикое выражение - так выглядит морда хищника, которого окружают охотники. Он до неузнаваемости переменился, и видеть эти перемены было неприятно и даже жутко. Взгляд этого загадочного существа, обычно сосредоточенный, теперь нездорово светился желтым блеском, как тревожный глаз светофора на перекрёстке. Он перестал быть спокойным. Потерялся. Казалось, сейчас даже волосы оборотня, в беспорядке разбросанные по плечам, начали гореть, как лес, уничтожаемый лавой. Стихия, в слепом бешенстве сметающая на своём пути саму жизнь, медленно, но ощутимо заполняла пространство вокруг него. Если бы этот зверь, в которого превратился Эксл Роуз, посмотрел на Марса - хоть на долю секунды повернул бы к нему своё заострившееся лицо - тот, не задумываясь, умер бы на месте, как от взгляда Горгоны. Но парень, вызвавший бурю, этот парень, стоящий посреди их гостиной в вальяжной позе, только улыбался. - Это не можешь быть ты! - зарычал Роуз. Что-то в его горле хрипело, словно пытаясь укусить. - Ты не Иззи! Ни за что! - Почему же? - губы парня растянулись еще шире. Выглядело это неуместно и просто жутко - при взгляде на эту ухмылку хотелось достать свой (увы, потерянный) нож. - Да потому что я убил тебя, мразь ты ебаная! Сто лет назад назад убил! Винс и Боб дружно ахнули ("Твою мать", - тихо добавил Нил). Иззи мелко захихикал, внезапно став похожим на крысу. - Ты ничего не доводишь до конца, Аксель Роуз, - заметил он. В следующее мгновение произошло сразу несколько вещей: Эксл, окончательно потерявший над собой контроль, бросился на Иззи, Иззи ловко отпрыгнул назад; Слэш, до этого молча и с явным неодобрением наблюдавший за происходящим, решил вмешаться и загородил собой мальчишку, тот разразился истерическим хохотом; Эксл врезался в Слэша; Слэш, не теряя ни секунды, молниеносно развернул его к себе спиной, заломил ему руки и всем своим весом прижал к шкафу. Роуз закричал от боли. - В этом доме никто не умрёт, - отчеканил вампир. На каждом слове он делал ударение, одновременно толкая Роуза в спину и заламывая его всё сильнее. Тот начал выть. От этого нового жалостливого звука Марс, не задумываясь, сорвался с места, и, не успел он опомниться, как обнаружил себя (с каким-то затерянным в глубине изумлением) что колотит вампира по всему, до чего может дотянуться. - Ублюдок, пусти! Отпусти! Ты его покалечишь! Слэш сделал вид, что не слышит. Это для него, пожалуй, было легко - он просто не обернулся. Как оживший чёрный камень, которому безразлично, бьёт в него ветер, вода или человек, он наклонился к Роузу - так близко, что его кудрявые лохмы закрыли их обоих - и что-то зашептал. Эксл снова взвыл. - За что, Сол? За что ты, блядь, так со мной поступаешь?! В его голосе больше не было злости - только бесконечная, безнадежная тоска. Боб почувствовал, что у него закололо в сердце. - Слэш, отпусти его! Слэш! Мать твою! Вампир медленно обернулся и в упор уставился на Боба. Больше всего он сейчас напомнил ему ядовитую змею. - Пожалуйста, держи, - и он толкнул Роуза к Марсу. Его лицо напряженно застыло. - Если он загрызет моего агента, ты будешь виноват, - процедил вампир, - И это будет очень плохо, ты понимаешь меня? - Роуз, что он тебе сделал? - вмешался Винс. Он подошёл к друзьям, поглядывая то на Эксла, то на Боба. Нил явно был удивлён происходящим, даже заинтригован, но ни капли, как показалось Марсу, не напуган. Должно быть, сомневаться в реальности - это иногда очень удобно. Иззи обратил взгляд на него. - А ты ему кто будешь, клоун? Его новая девчонка? Винс посмотрел на него в ответ и вдруг рассмеялся. Боб сразу узнал этот смех - после такого всегда кто-нибудь приходит, чтобы отмыть от крови пол. - Хочешь познакомиться? - спросил Нил. Затем, уже в сторону: - Давай. Иди сюда. - Крашеная пизда собирается задать мне трёпку? - Тебе хана, - коротко пообещал Винс, и тут же, не откладывая сказанного, пошёл на Иззи. Действовал он не столь грациозно, как Роуз, но зато гораздо более эффективно - Слэш, не подумавший о том, что Винс может представлять опасность, даже не дернулся, а Иззи просто стоял и улыбался. Кулак Нила угодил прямо в центр этой улыбки; вторая рука в следующую секунду уже держала его за волосы, неумолимо приближая его лицо и разбитые губы к своему колену... - Вот и познакомились, - резюмировал Слэш, презрительно глядя на катающихся по полу и отвешивающих друг другу удары мальчишек, - Все, заканчивайте! Я не собираюсь вас разнимать. - Мудила! - Винс подмял тощего Иззи под себя и теперь бил его кулаком в лицо. Тот орал и закрывался руками. Сам Нил выглядел немногим лучше: он пропустил пару ударов и теперь заливал лицо противника градом красных капель из носа. - Эксл! - удар, - Мой! - пощёчина, - Друг! - рука заносится назад, но тут же замирает в воздухе, словно привязанная. - Какого хрена?! Аааа! Винса скинуло с поверженного противника и отшвырнуло на стену, где он, врезавшись спиной, захрипел и сполз на пол. Роуз выругался себе под нос и направился к Винсу. Марс удивленно заметил, что рыжий явно повеселел. - Винни, ну ты и кретин, - с нескрываемым восхищением заметил он, протянув ему руку. Нил встал и, довольный, ухмыльнулся; изо рта у него потекла густая слюна цвета вишнёвого варенья. - Отвратительно, - заметил вампир, - Вы, все трое, мне просто отвратительны. Боб перевел взгляд на место побоища. Поверженный Иззи лежал на полу, залитый чужой и своей кровью, и истерически смеялся. Слэш подошёл к нему, наклонился и рывком поставил его на ноги. - Иди в мой кабинет и не выходи оттуда, пока я не приду. Аптечку найдёшь. Я знал, что будет непросто, но это... - Слэш обернулся к Роузу и осуждающе покачал головой, - Нужно кое-что закончить. Марс, ты идёшь мне помогать. Двигай. *** - Неплохо сыграно, Белоснежка. - Да пошёл ты. - Очень красиво. - Ты чё, подкатить ко мне решил? - Я уже давно к тебе подкатываю. - Не понял? - Винс поднял голову и уставился на Эксла через зеркало. Тот невесело засмеялся. - Я просто шучу. - В жопу себе свои шутки запихни. - Ладно, Белоснежка, я серьезно никогда бы не подумал, что ты полезешь в драку. Думал, ты пижон. - Это не взаимоисключающие вещи, - Нил наклонился к тазу с водой и снова принялся отмывать лицо, - В Ковине по выходным если не бухаешь, то, значит, дерешься. Всегда любил это дело. Пижон или нет, но это бывает довольно весело. - Может, ты тоже ирландец? - ухмыльнулся Эксл. - Не исключено. Ладно, - Винс вытер руки о подол рубахи, окрасив ее бурыми разводами, и повернулся к оборотню. - Теперь расскажи, что это за тип. И что за хуйню ты сегодня нёс. Очень интересно. - Это мой старый знакомый, - посерьёзнел Роуз. Он посмотрел куда-то за плечо Винса, - Я его... Ну, похоже, всё-таки не убил. Не добил. Хотя готов поклясться, он тогда выглядел самым дохлым парнем на свете. - Так это правда, - Нил фыркнул - то ли удивленно, то ли презрительно. С носа сорвалось несколько красных капель, попав на свитер Эксла, но тот этого даже не заметил. - Ты убийца. - Господи, делов-то, - неуверенно сказал Эксл, - Убийца... Мы с вампиром столько людей покрошили... Ну, в основном все-таки не людей. - Жесть какая. - Только это всё по работе было. А с этим ублюдком у меня счёты. - Увёл твоего парня, да? - Нет, - Эксл пропустил издевку мимо ушей, - Но близко. Личные дела. Давай не будем? - Мне-то что. Пойдём лучше, покурим. Они вылезли на крышу, и Роуз, наконец, при свете дня оценил повреждения на лице Винса. - Все не так плохо. Я уж было подумал, что он тебе нос сломал. - Ещё чего, - хмыкнул Винс, - Вот козёл... Не верится, что ты дружил с ним. Такой злорадный педрила. По-моему, ты совершенно не умеешь выбирать себе друзей. А кто он, вообще-то, такой? - Кто он такой, я не знаю. Но теперь мне думается, что он не человек. Ему сейчас должно быть столько же, сколько и мне. Ну... Может, немного меньше. Но он не вампир. Это бы я знал. Не оборотень... - Роуз хмыкнул, - Он пахнет, как человек. Просто как смертный. Вот что я тебе скажу. - А как пахнут люди? - заинтересовался Винс. - По-разному. Очень насыщенно. Как свежее мясо. Винс засмеялся, но тут же замолчал, увидев, что Роуз не шутит. Тот внимательно смотрел на него. Принюхивался. - Как пахну я?.. - спросил Нил. Эксл прикрыл глаза. - Как сырая говядина. - Иди нахрен! Роуз открыл глаза. - Не обижайся. Я не знаю, как ещё объяснить. Ещё немного - жжёным сахаром. Чем-то сладким, в общем. Нил, не сводя с него скептического взгляда, поднял к лицу руку и понюхал. - По-моему, я пахну как помойка. - Ты не чуешь! Люди пахнут по-разному. Но обычно как растения и как мясо. Оборотни - как хищные животные. И как цветы. Когда мы обращаемся, воздух вокруг начинает пахнуть цветами. Романтично, а? А вампиры пахнут как пыль и земля. - Как пахнет Боб? - Что? - Роуз растерялся - Винс смотрел на него очень вдумчиво, словно действительно хотел узнать. - Ну... - он заколебался, - Почему ты это спросил? - Хрен знает. Он пахнет иначе, да? - Да. В первый раз я подумал, что он наполовину вампир. Он пахнет как люди, но при этом как-то... По-другому. Не могу объяснить, что именно отличается. Лицо Нила приобрело хитрое выражение. - У людей это так же работает. Если ты на кого-то западаешь, он начинает пахнуть очень по-другому. - Оставь свои тупые шутки при себе, Винс, - попросил его Эксл. Нил хмыкнул. - Я серьёзно, так и есть. А я тоже?.. - он вдруг замолчал. - Винс? - Что? - Ты что-то ещё хотел сказать? - Передумал, - Нил выбросил сигарету. Они принялись молча рассматривать окружающий дом ландшафт. - Иззи работает на Слэша, да? - спросил Винс через несколько минут. - Так и есть, - кивнул Эксл. - Он назвал его "агентом". - Да, да. У Слэша много таких мальчишек по всей Америке. Смертные. Вампиры. Оборотни. Доппельгангеры - их он особенно любит. Для нечисти неопасны, не обладают большой фантазией, но хорошо справляются с утомительной однообразной работой. Черт возьми, Винс! Я и подумать не мог, что Слэш выйдет на Иззи! Когда я видел его в последний раз, они даже не были знакомы лично! - Как ты его убил? - тихо спросил Винс. Эксл покосился на него, словно раздумывая, сказать правду или соврать. - Пырнул ножом и скинул в Темзу, - наконец, сказал он. - Блядь! - Я так не планировал. Я бы не стал... Веришь? Винс? - Что? - Ты мне веришь? - Успокойся, Роуз. - Винс, я не хотел! - воскликнул Эксл, - Он появился передо мной, как из-под земли! Я не хотел! - Так, - Нил потер лицо ладонью, - Спокойнее, ладно? Не заводись. Где он появился? - В одном из пабов, куда я иногда ходил, - ответил Роуз. Его пальцы начали нервно теребить прядь волос. - Тогда мы - Слэш и я - заканчивали одно дело. Кое-что связанное с ведьмами. Спрятали один небольшой орден от преследования... Я зашёл выпить пинту портера. Мне было так хреново... Я тогда столько говна перевидал. Сидел и напивался. И он вдруг подсел ко мне - просто в какой-то момент я повернулся вправо, а он уже сидел на стуле со своей кружкой. Он вырос... Только вот странность - мне тогда уже было около шестидесяти, а он выглядел всего на двадцать пять или тридцать лет. Он изменился. Но не до неузнаваемости. Я бы его не смог не узнать... Я уехал на другой конец страны, провёл столько лет вдали от всего этого, а он... Подсел ко мне, понимаешь? Просто подсел. Я даже не смог ничему удивиться. У меня как будто... не было сил на это, что ли. Он был дружелюбен, словно между нами ничего и не происходило. Спрашивал о том, чем я занимаюсь. Я нёс какую-то чепуху. А он о себе... ничего. Сидел и ухмылялся своей этой ухмылочкой. Словно он... - Роуз сглотнул, - Решил, что я забыл. Но я не забыл. - Забыл что? - Я не хочу про это говорить. - Ла-а-адно... - протянул Винс. Он даже не скрывал, что разочарован. - Когда мы допили, я предложил ему прогуляться до другого паба. Это был пьяный экспромт. Я не знал, что буду делать дальше. Просто поддался наитию и позвал его с собой. И он пошёл. Пошел со мной, понимаешь? Тогда - ну, то есть, уже потом - я думал, что он просто конченный осёл. Но теперь, когда он вернулся... Во плоти... - Роуза передернуло, - Я думаю, он решил поиздеваться надо мной! Он же не мог не знать, что он такой живучий! Короче, я завёл его в безлюдный уголок и начал высказывать ему все, что я думаю. Он молчал... Тогда я его толкнул. Я разозлился. Сначала просто толкнул его. Но потом меня... меня... просто выключило. Красное перед глазами. Знаешь? И я избил его. Он даже не смог ответить... Словно он всего этого не ожидал. И это была не драка. Это было избиение. Но я не хотел его убивать - просто хотел выбить из него должок. Этот моральный долг, понимаешь? Попортить крови в ответ. Но... Меня немного увело, понимаешь? Винс неуверенно кивнул. - Я... Короче, в какой-то момент я ударил его в шею ножом. Вот так. Не помню, как я вообще достал нож. Он... Начал умирать. Прямо на грязных камнях у реки. Среди чаячьего дерьма, Винс... И смеяться. Боже, блядь, святый, он булькал горлом, заливал меня кровью и хихикал... - Роуз судорожно глотнул ртом воздух, - Такая уродливая, такая... больная смерть. Я не мог вынести. Не смог... я был в крови, Винс... весь в крови этого странного человека! Ее было так много на моих руках, на брюках, на земле, он не мог бы выжить! Когда он почти перестал хрипеть, я опомнился и перекинул его через перила. Он упал в реку. Так тяжело... как мешок с тыквами. Вода расступилась... вытолкнула его... он остался плавать... лицом вниз... - Эксл. - Господи, он застрял меж камней, как чучело... - Рыжий, хватит. - Вокруг расплывалось красное, вокруг него, я стоял и смотрел, стоял и смотрел минут пять... - Роуз, не надо. Эксл начал всхлипывать. - Десять минут... Пятнадцать... Вечность... Я не мог уйти, я смотрел... Он там был... Неподвижный. - Все нормально. - Что, ЧТО НОРМАЛЬНО, БЛЯДЬ? - голос Роуза сорвался на крик, - Я прикончил человека, которого любил! Винс! Просто прикончил! Я убил его! Что тут, сука, нормального?! - Так ты любил его, - то ли спросил, то ли сказал Винс, - Я так и подумал. - Почему? Винс колебался. Он посмотрел на вторую самокрутку, которую достал из пачки, да так и забыл прикурить, потом куда-то на горизонт, за сступающиеся, как толпа у гроба, деревья - ему хотелось смотреть на что угодно, только не на Роуза, который поедал взглядом его лицо. - Потому что, когда он вошёл в комнату, он так смотрел на тебя, - наконец, нехотя ответил он. - И я подумал... Сначала я действительно подумал, что он счастлив тебя увидеть. - О боже... - А потом он улыбнулся, и я сразу понял, что ошибся. Он был счастлив, что ты его увидишь. А это совсем другое. Рыжий... ты что, плачешь? - Нет. Я сейчас блевану, - Роуз закрыл лицо руками, - Это всё... слишком. - Отличная высота, - отметил Винс, - Полетит красиво. Не стесняйся. - Да иди ты... - Эксл, послушай. Я хочу знать, почему ты его убил. Что бы, блядь, все остальное ни значило. Я пока даже думать не хочу о том, почему к нам припёрся мертвец в теле школьника. - Винс, пожалуйста, - оборотень отнял руки от лица, и Нил с ужасом увидел, что оно расцарапано, - Пожалуйста, пожалуйста, не заставляй меня вспоминать все это. - Но я не верю, что ты мог убить человека из-за какой-нибудь ерунды, - вполголоса проговорил Винс, - Я тебя знаю, и ты не такой. - Нихера ты не знаешь, Винни, - Роуз диковато улыбнулся, - Ты живёшь со мной две недели. А я живу почти два века. Так что ты совсем ничего не знаешь. - А я, может, хочу узнать. Даже если окажется, что ты кусок говна, я все равно должен знать об этом. - Зачем тебе? - Потому что... - Винс заколебался, - Потому что, может, не хочу оказаться на его месте, - и тут же, увидев, как переменился в лице Роуз, спохватился: - Я шучу, блядь, успокойся! - Знаешь что? - Эксл вдруг поднялся. Винс вскочил следом, - Я не хочу. Все что было, останется в прошлом. Ладно? - Эксл! Но Роуз уже спускался в дом по приставной лестнице. - Эксл! Стой! - Винс поспешил за ним, но, когда спустился, рыжего и след простыл. Нил раздражённо заметался по коридору, заглядывая во все двери. Удивительно, как эта парочка нежитей умудряется растворяться в воздухе! Удивительно и нечестно. Но Эксл, конечно же, никуда не делся. Винс обнаружил его сидящим на подоконнике в комнате с блеклыми голубыми стенами - собственно, кроме стен, окна, самого Эксла и высокого трюмо с набросанным под зеркалом хламом, в комнате ничего не было. Роуз хмуро обернулся на звук закрываемой двери. - Вообще-то, это моя комната, - воинственно заметил он. - Твоя этажом ниже. Я не прав? - Это моя детская комната, - поправился рыжий, - Я тут жил раньше. А потом переехал на второй. - Почему? - Стал жить рядом со Слэшем, - с вызовом отозвался Роуз, - Какие-то проблемы? - Нет-нет, - удивлённо сказал Винс, - Нет. Забей. Он огляделся по сторонам. С ветшающих стен хлопьями облезала краска - когда-то голубая, теперь она приобрела тревожный цвет мутного, полного туч неба. Из-за этого в воздухе висело явственное ожидание грозы - только что пространство над головой рыжего оборотня, вдруг показавшегося Нилу совсем мальчишкой, не взрывалось десятками крошечных молний. Отчего-то смущенный, Винс подошёл к трюмо и посмотрел на себя в зеркало. Отражение взглянуло на него с тревогой: сначала Нилу показалось, что у него сломан нос. А зеркало было красивым. Его углы давно затянулись паутинной вуалью; в самом сердце белесого старого стекла пролегала почти незаметная, тонкая, как черный волос, трещина. Высокое узкое трюмо в посеребрённой раме, формой перекликающееся с силуэтами готических башен, возносилось к самому потолку с почерневшей тяжелой тумбы, на которой лежали, укрытые пылью, но брошенные так небрежно, словно хозяин оставил их всего несколько минут назад, всякие мелочи и безделушки – пара резных костяных гребней, три алые шелковые ленты, уже истлевшие по краям, какие-то мутные стеклянные флаконы с испарившимся содержимым и тонкая мятая тетрадка. Время не пощадило эту комнату, вдруг подумал Нил. В отличие от хозяина. Он посмотрел на Роуза и вздрогнул, увидев, что тот смотрит в ответ - каким-то странным напряжённым взглядом, кажется, свидетельствующим о разражении загущающей воздух грозы. Винс не мог этого допустить. Только не теперь. - Ты мне небезразличен, - отчётливо произнёс он. Роуз изумленно открыл рот, но Нил не дал ему себя перебить. - Потому что ты хороший парень. Я знаю, что ты хороший. Хорошие люди иногда делают ошибки... - Винс замолчал, не зная, что сказать дальше. Роуз не сводил с него удивлённого взгляда. - Я не человек, Винс, - наконец, сказал он, - И я далеко не хороший парень. Ты, что же это, хочешь услышать историю о том, как меня довели до преступления? О том, как преступник стал жертвой? Этого я тебе, боюсь, не смогу рассказать. - Просто расскажи правду, - попросил Винс. Эксл прикусил губу. - Тогда пообещай, что не скажешь Бобу. Поклянись. - Клянусь. Хотя он сам узнает. Боб ведь не тупой. - Винс, я правда... - Клянусь, я же сказал! - Хорошо, - Роуз вздохнул, - Ладно, слушай. Ты же рассказал мне про себя. Да? Теперь... Наверно, ты правда должен узнать. *** Они любили, как модно было в то время, говорить о мистике, духах и колдовстве - особенно когда сидели на задних скамьях во время уроков глухого на одно ухо географа. Нарочито серьезно обсуждать всякую ерунду с Иззи было гораздо приятнее, чем чертить карту или слушать об очередных аборигенах, живших на землях английских колоний. Иззи обыкновенно рассказывал какую-нибудь несусветную чушь об окружающем их мире - что-нибудь в духе баек о пьяницах-банши или бешеных хоб-гоблинах из леса к западу от окраины города. Эксла восхищало его воображение. Его рассказы захватывали так, что порой создавалось ощущение, будто Иззи видел все своими глазами. - Откуда тебе знать? - иногда подначивал его Эксл, а Иззи, щурясь, хитро смотрел ему в лицо. Его глаза принимали при этом то особенное насмешливое выражение, которое Роуз позже начнёт ненавидеть, прочувствовав на своей шкуре то, каким недобрым оно может быть. - Мне рассказала ведьма, - почти всегда отвечал он. И тут же начинал беззаботно что-нибудь насвистывать, очиняя перо или затевая наведение порядка на своей парте - давая тем самым понять, что разговор окончен, не оставляя рыжему ни единого шанса оценить степень серьёзности того, что он только что выдал. Тогда Эксл ещё любил его. Он никогда и не говорил этого вслух - то ли из страха быть высмеянным, то ли ли из какой-то самоотверженной, почти религиозной преданности Солу Хадсону. Иззи был магнетическим. В нем притягивало все самое малое, глупое и парадоксально отталкивающее: то, как он едко насмешничал, как вертелся на географии и латыни, как ни черта не учил, полагаясь полностью на свою невероятно мощную интуицию, как высокомерно получал постоянные нагоняи от учителей и взбучки от хулиганов. Его руки всегда покрывали чернильные кляксы, а рукава формы - шерсть бродячих котов, которых он выискивал по всем улочкам рабочего района и прикармливал тунцом ("Собираю армию", - объяснял он Экслу). В сущности, он был абсолютно сумасшедшим, и Роуз это очень высоко ценил. "У него течёт чердак", - весело сказал как-то раз Барри, школьный сторож, у которого Эксл любил посидеть в привратницкой в особенно тоскливые зимние вечера. Эксл недоверчиво посмотрел на него, опасаясь разглядеть во взгляде старика что-то похожее на издевку. Но напрасно - в его прищуренных глазах пробегали искорки беззлобного смеха. Тогда Роуз сам с готовностью рассмеялся. Барри относился к нему как к родному ребёнку - он тоже был сиротой и ирландцем, а это что-то да значило там, в Англии. Он, кажется, догадывался о странных чувствах своего юного земляка, которые тот испытывал к этому вертлявому цыганистому мальчишке, но между ними, как и между Экслом и Иззи, эта тема никогда не облекалась в слова - правда, не как что-то постыдное, а как нечто само собой разумеющееся. Барри был особенным человеком. Его Эксл тоже очень ценил. А ещё Барри, если подумать, был единственным, кто заметил страшную вещь, которая однажды испугала Роуза до полусмерти: в какой-то из дней Иззи пропал. "Угодил под лошадь или сгинул в доках", - сказал бы любой, даже Роуз, не будь такой странной и пугающей реакция однокашников и учителей. Они ничего не заметили. Более того - они словно и слыхом не слыхивали о парне по кличке Иззи и по фамилии Стрэдлин. Но Барри про Иззи не забыл. В ту ночь, когда Эксл, спотыкаясь, прибежал к нему в домик, в панике вывалившись из окна дортуара, тот словно ждал его: на плитке уже стоял чайник, а пара потрескавшихся синих чашек ютилась на столике, одним своим видом суля утешение и тепло. Эксл, всхлипывая, остановился у дверей в кухоньку; с его рыжей макушки ручейками стекала вода, потому что та ночь обрушила на Оксфордшир из своего грозового чрева целую тонну дождя. Рыдая и кусая губы, он икал и силился что-то сказать. Тогда Барри спокойно подошёл к нему и обнял за плечи, как ребёнка. - Не надо, приятель, - негромко сказал он, - Он вернётся. Он и правда вернулся - спустя месяц, когда зима отошла в сторонку, дав дорогу робкой невнятной весне, а на кустах в школьном садике начали пробиваться первые маленькие цветы. Его портфель Эксл нашёл в углу классной, там же, где обычно; на ручке ещё не высохло свежее чернильное пятно. Неопрятный, испачканный пылью и грифелем, Иззи ждал его на их обычном месте около солнечных часов, и когда Роуз подбежал к нему, ловя ртом воздух, осклабился своей широченной хищной улыбкой, в которой, как и прежде, присутствовало два лишних зуба. - Позвольте спросить Вас... - начал он в обычной высокопарной манере, которой они поддразнивали друг друга на протяжении всего учебного года, но Роуз оборвал его, прыгнув сверху и повалив на землю. В прыжке он почувствовал две вещи: как затуманивается слезами взгляд и как начинается невольное превращение. А уже сидя на поверженном товарище и желтея глазами, покрываясь мелким бисером пота и красноватой, будто бы опаленной шерстью, он ощутил и другое - как набухает и напрягается, словно пьющий влагу цветок, та не называемая вслух, но от того не менее настоящая часть его тела, что находилась ниже живота. Иззи, ошеломленный скорее превращением, нежели ударом об землю (они упали на размякшую после мартовских ливней почву, и ему не было больно), вылупил на него глаза. Дышать он перестал, но, если бы все же втянул в себя воздух, ему непременно послышался бы удивительный, ни с чем не сравнимый запах, который с той поры начал исходить от повзрослевшего оборотня - медово-цветочный и плотоядный запах животного, которое питается только мясом. - Вот и у тебя есть тайна... - наконец, произнёс он. Голос его стал тихим и непривычно серьёзным. Он поднял грязную ладонь и дотронулся ей до лба хрипло дышащего оборотня, совсем, кажется, не боясь его дикого вида. Пальцы прошлись по густой шерсти, как слепые пауки. Эксл скатился с него и вскочил на ноги, оборачиваясь в прыжке. Вокруг не было никого, кто мог бы стать свидетелем произошедшего. Солнце медленно ползло по небу над головой, но не было слышно ни птиц, ни людей. Школьный сад будто вымер. И в этой безветренной неестественной тишине Эксл нерешительно протянул Иззи руку, а тот без улыбки взял ее и поднялся с земли. - Что ты за существо? - спросил он. Эксла немного успокоило то, что в его голосе он не услышал страха или отвращения. - Оборотень, - ответил он. Иззи кивнул. - А ты... Что ты сделал, чтобы все они забыли тебя? Иззи посмотрел на него с замешательством. - Я не понимаю, о чем ты говоришь. Меня просто не было. Я уходил по своим делам. - Чем же ты занимался целый месяц? - Я тебе как-нибудь потом расскажу, но ты мне опять не поверишь. - Опять будешь рассказывать про ведьму? Стрэдлин улыбнулся. - Еще бы. Весну они провели, не отходя друг от друга ни на шаг - оберегали свои и чужие тайны. Эксл не сомневался, что Иззи водит его за нос и по какой-то причине не хочет говорить правду о своём исчезновении тому единственному, кто по нему здесь скучал. Но он, в конце концов, имел на это полное право, разве не так? Главное, что он постоянно находился рядом. Этого присутствия, правда, все равно было недостаточно. Эксл начинал осознавать, что от Иззи ему нужно нечто большее, чем просто близость. Одного доброго приятельства оказалось мало, но он яростно отгонял от себя эти мысли. Дальше было лето, Иззи поехал домой, а Эксл отправился в Испанию, где его уже ждал в их летнем доме Хадсон. С Иззи он встретился только следующей осенью и сразу же понял, как сильно попал. Отворачиваться от этого уже не получалось. Роуз не мог думать о чем-то или о ком-то кроме Стрэдлина, и это его ужасало. В своём юном возрасте он уже отдавал себе отчёт, что его низменные желания являются ни чем иным, как наказанием за переход на тёмную сторону. Бог отвернулся от него в тот момент, когда дьявольское существо в черной шляпе с широкими полями вернуло его к жизни - вопреки раз и навсегда установленному порядку. Единственным законно воскресшим человеком был и оставался Иисус Христос. А эта странная, больная жизнь - жизнь, подаренная ему самим дьяволом - по воле Господа должна была стать наказанием. Роуз, однако, боролся. Он приобрел привычку часами сидеть в пустой неотапливаемой библиотеке, сняв свитер - впитывал холод, способный ненадолго остудить его. Он стал чаще уходить в сад и проводить время на его задворках, где густо пахло какой-то поздней бурьянной травой и было слышно только ветер. Он привык уходить на природу ещё в Японии, и в то время эта привычка возымела над ним особенно сильную власть. Когда тебе больно - садись в высокую траву и смотри вверх, чтобы видеть только зелёный стакан из стеблей и пустое, упоительно безжизненное небо. Когда твоё сердце разрывается от безответной любви, о которой ты даже не можешь поведать - зажмуривайся и слушай, как тебя утешают старые вётлы, шепчась и всхипывая над твоей бедной головой. В конце зимы Эксл не выдержал. Признаваться Стрэдлину в чувствах, конечно, на поверку оказалось ужасной идеей. Лучше бы он вообще ничего не говорил. Тогда и истории этой, скорее всего, не было бы. Однако, что сделано, то сделано. Взгляд Иззи, полный отвращения и какой-то брезгливой жалости, Эксл не забудет никогда. Ирония в том, что именно с этим выражением глаз - полным разочарования и обиды, какого-то эгоистичного нежелания смириться с реальностью - Иззи закончит их последнюю встречу много лет спустя. Можно сказать, что тогда, в пустом классе риторики, он умер в первый раз, и убил его тот же самый человек, что убьёт во второй. Стоит заметить, что большой вины Иззи в дальнейшем не было. Общество того времени не одобряло подобные идеи. Гомосексуальность считалась одним из самых гнусных преступлений против нравственности. Неизвестно, что именно повлияло на Иззи - страх перед карой Божьей или банальное нежелание самому выпутываться из этой неприятной ему истории - но однажды утром Роуза вызвали к директору, где этот седой тучный джентльмен, сдержанно багровея от ярости, сообщил ему об исключении из школы по причине неподобающего поведения. Эксл не стал дожидаться, пока они сообщат Хадсону, и сам отправил ему телеграмму, улизнув в город. В телеграмме было всего два слова: "еду домой". Он ушел, кипя от злобы и безуспешно пытаясь убедить себя, что он ни в чем не виноват. Размахивая чемоданом, в котором лежали лишь Библия, нож и пара смен белья, он прошествовал по разбитой дороге к станции, купил себе табака, с мрачной непоколебимостью сел на поезд и поехал, как и обещал Слэшу, домой. Когда он проезжал мрачные болота графства Миддлсекс, его гнев сменился обескураженностью. Попытки понять, почему Иззи так с ним поступил, проваливались одна за другой, повергая его во все более глубокую пучину отчаяния. Он ведь не сделал ему ничего плохого. Он не трогал его, не позволял себе фамильярностей. Просто сказал правду. Разве это не нормально - говорить правду тем, кого любишь? В Эссекс Роуз вернулся окончательно подавленным, и, увидев встречающего его на пороге дома вампира, не смог ничего сказать и просто заплакал. Слэш уже знал обо всем из письма, которое обогнало Эксла на день, и проявил удивительное чувство такта, не вдаваясь в подробности и дав своему подопечному самостоятельно успокоиться. Уже потом он начал осторожно вызнавать у Роуза некоторые моменты - кто такой Иззи Стрэдлин, почему он предал его и действительно ли у Эксла были чувства к этому мерзавцу. Эксл, удивленный, что Слэш явно принимает его сторону, ответил на все вопросы и даже рассказал про эпизод с обращением. Сол сначала ему не поверил. - Шон, ты хочешь сказать, что он никому тебя не выдал? Это католическая школа, сынок. Он наверняка рассказал об этом директору. Тот ему, конечно, не поверил... У мальчишек в таких интернатах очень богатая фантазия... - Он никому не рассказал, - робко перебил его Роуз, - Он, знаешь, сам... С ним что-то не то. И он тут же поведал Слэшу о том, как Иззи исчез. Хадсон хмуро выслушал его. - Интересно. Значит, среди этих святош находится не один, а даже трое нечистых. Это весело! - он усмехнулся. - Откуда трое? - удивился Роуз. - Твой сторож-то его тоже заметил. Так что же это за парнишка, которому ты решил подарить себя, дитя моё?.. Роуз и сам не знал, насколько нормальным было все, что происходило с ним в тот период. Его разрывало на части. Преданность Слэшу и любовь к Иззи казались абсолютно разными вещами, которые и сравнить нельзя, однако в то же время говорить о Стрэдлине вампиру было как-то странно и даже неправильно. С той поры Слэш стал относиться к Роузу немного иначе, словно решив, что тот уже достаточно подрос. Он два года не заставлял его посещать школу и начал самостоятельно обучать своего будущего напарника тому, без чего невозможно существование ни одного уважающего себя сверхнормального существа - магии. Роуз полностью посвятил себя учёбе. Иногда ему даже казалось, что он забывает об Иззи. Рядом был Слэш, который впоследствии перетянул на себя все его внимание; жизнь понемногу налаживалась. Он и думать забыл о грехе, который однажды запятнал его, положив начало долгой деградации бессмертного духа. В какой-то момент он уже не мог заставить себя проникнуться верой, поддерживавшей его всю жизнь. И от этого было легче. Ведь именно эта вера заставляла его ненавидеть самое себя - все свои чувства, желания, помыслы; даже его ни в чем не повинное тело, которое могло теперь быть лучше и красивее, которое почти что могло летать... Оставляя позади себя все эти годы, полные замусоленных Евангелие, часовых стояний на коленях, розг, молитв, которые не приносят никакой надежды, он начал забывать и об Иззи. Его хрупкий и вёрткий силуэт слился в воспоминаниях Эксла с разочаровавшей его верой, и от этого грязного пятна Стрэдлин уже не смог бы отмыться. Иззи - молодой, красивый и безжалостный - остался там. В умолкшем саду перед солнечными часами, с волосами, полными вечерней росы. В звонком коридоре учебного корпуса, стоящий в столбе солнечного света и пыли. В дортуаре на своей постели - чёрное на белом, как падший ангел, лежащий после изгнания в снегу. Иззи стал воспоминанием, так же, как стала им и сестра. Призраки существуют, пока существуют те, кто видел их живущими. И Роуз хранил его в своём сердце - свою неудачную любовь, самое сильное разочарование - пока однажды не повернул голову вправо, сидя за липкой чёрной стойкой, похожей на захватанный гроб, и не увидел, как улыбается ему этот человек, имеющий два лишних зуба в своём юном и хищном рту...