Чудо-Юдо

      Иван мерно, с расчетом, отставая лишь на шаг и наступая на пятки только что оставленных следов в снегу, шел за девушкой, чья улыбка грела ему сердце.       Его выражение лица было довольным и умиротворенным: небольшая улыбка, заметная лишь в приподнятых уголках губ, немного прикрытые веками глаза, брови без малейшего движения вверх или вниз. Иван дышал с длинным выдохом и легким вдохом. Падал снег и от красоты вокруг шаги становились легче. Горело всего три, а то и два фонаря; стадион был засыпан большими синими сугробами, и на небе очень рано появился месяц. Щеки пощипывало, а рукам было все равно тепло без варежек. Он отдал их ей. Той, что шла впереди. Нет, уже бежала прямо в сугробы и, когда застряла по колено, опрокинулась навзничь прямо на гладкую снежную поверхность с хрустом и с треском. Иван с изумлением смотрел на неё, называя "чудом" и шутливо добавляя "юдом", получая за это снежком. Она смеется с того, что сбила с него шапку, но тут же говорит надеть её обратно, отчитывает, что снежного ангела теперь не получится. Это раззадоривает Ивана, он пыхтит, как ёжик, пока в его головушку не приходит оригинальная мысль. И от выполнения этой мысли девушка визжит и смеется одновременно, прося поставить ее наземь. А оказывается она такая легкая по весу, несмотря на несколько свитеров и пуховик. И если ей сказать обратное, на Ивана будут дуться, как дуется мышь на крупу... или как дует хомяк, набив щеки семечками. Ведь у той, что греет его сердце, такие красивые румяные щечки лишь от того, что он сказал как она ему дорога. Что его просто сотрясает и... он не хочет, чтобы эта тряска заканчивалась.       И надо же засмущать до такого, что Она схватит его уши, требуя опустить и больше не крутить. Какая же она чувствительная! Но и минуты не прошло, глядя глаза в глаза с тихим быстрым биением сердец, как эта шутливая бестия срывает с него шапку и бежит прочь, как заяц, по снегу петляя и ловко прыгая из стороны в сторону. Как же Ивану не броситься догонять негодяйку? И ведь бежит без оглядки под оранжевым светом фонаря посреди безлюдной заметённой футбольной площадки. Падают снежные хлопья, девушка ускользает из-под его рук за мгновение, как он бы поймал её. Уловил бы её талию и крепко прижал к себе не в силах отпустить, не в силах не поцеловать эту бестию, которую ласково зовет чудом.       А она такая: отпрыгивает от него и кидается горстками снега из шапки, не давая и одним глазком поглядеть, откуда его лавиной радости засыпает. И для того ж это делается, чтоб внезапно сногсшибательно накинуться на него, увалив в самый сугроб. И когда пелена из поднявшихся снежинок осядет, горячо прикоснулся губами к губам в поцелуе.       Этот снежный рождественский вечер, улыбки близких, радость в глазах, тусклые оранжевые фонари под окнами и волшебство чужих объятий. - С Рождеством, Иван. - С Рождеством, Эмили.