Афродит

Никто не знает, куда его приведет дорога жизни. Если в школьные годы ты неплохо играл в баскетбол (скромно говоря), то это вовсе не значит, что в НБА тебя примут с распростертыми объятиями. Он был отличником, несмотря на свой характер, но почему-то плюнул на высшее учебное и пошел работать мелким офисным планктоном, чтобы "не заморачиваться". Ханамия уронил голову на клавиатуру. Скучно было до такой степени, что хотелось оседлать стул и скатиться вниз по лестнице, ломая все, что только можно, от казенного имущества до собственной шеи. Коллеги, еще только вчера окончившие вузы, забавлялись тем, что сканировали свои задницы и посылали пикантные изображения факсом в офис выше. Макото не удержался и припугнул долбоёбов, что от излучения импотентами можно в одночасье сказаться, если яйцами по сканнеру елозить, но ужасающая информация выветрилась с первыми же ответными факсами сослуживцев сверху. Детский сад, вторая четверть. А ведь большая половина уже остепенилась, кое-кто ребенка завести успел, а все туда же, такой херней страдают, что подумать стыдно. Они совершенно не стеснялись присутствия женщин в офисе, спокойно заголяли задницы для переписки, представительницы же слабого пола уже настолько насмотрелись на бледные, порой заросшие густой порослью, жопы, что уже не придавали сему явлению ровным счетом никакого значения. За соседними столами тайком пили из фляжек, раскладывали пасьянсы, лазили по соцсетям и порно-сайтам, и лишь у Ханамии в голове можно было сорок лет водить евреев. Все было настолько настоебенившим, что хоть плачь. Радовало одно – в универе среди быдловатых одногруппников было бы еще сквернее. -Я вчера была в клубе "Тихий омут", там такой классный стриптизер! Он новенький, накаченный, такой симпатяга! Так посмотрит, что сразу вся истекаю. А какая попка чудная, так и хочется ее стиснуть! - восторженно взвизгивал тонкий голосок над ухом страдающего Ханамии. -Кто ж тебя туда пустил, он ведь для геев! - изумилась товарка, сербая кофе, чей ароматный запах заманчиво щекотал ноздри. Пойти что ли и себе сделать? Макото привстал, собираясь проложить свой путь сквозь голосракых клерков, как посетительница гей-клуба фыркнула: -Если доплатить за проход и неброско, "под мальчика", одеться, то вполне могут и пропустить. Там больше женщин, чем ты думаешь, и все приходят, чтобы посмотреть на Афродита. -Афродит? -Ну, тот паренек-стриптизер. Псевдоним выбран как нельзя точно, он невозможно красив, его тело в точности повторяет идеалы греческого бога. Брюнет фыркнул, протиснулся сквозь ряды столов и побрел к аппарату, который вот уже не первое поколение работников этого офиса снабждает горячим напитком. Кофемашина дребезжала, со страшным скрежетом варила непередаваемую бурду, вроде пахнет замечательно, но на вкус - что-то среднее между собачьим фаршем и сгнившим укропом. Зато бодрит, и на том спасибо, а к вкусу можно и привыкнуть. Со временем. С очень долгим временем. -Он еще и приватные танцы исполняет, в комнатах уединения. Уж что он там точно делает, не знаю, но плавки его топорщатся от банкнот. -Думаешь... - голос офисной рабыни взволнованно прервался, - думаешь, он снимает перед женщинами плавки?.. -А, может, и ёбет их, - безжалостно добили ее воображение, она смущенно пискнула и отшатнулась, едва не задев локотком Ханамию, возвращавшегося с адской мешаниной. Парень вовремя увернулся и, сев за свой стол, пригубил кофе. -Он такой... такой... невозможно не влюбиться. Такой милый, улыбчивый, и одновременно порочный, коварный соблазнитель, самый настоящий инкуб! Макото скривился, высунув язык, выражая тем самым свое восхищение перед вкусовыми качествами почти благородного напитка - аппарат обесчестил его во время приготовления. Смазливенький, говорите? Прям конфетка? Надо бы узнать адресок клуба, сходить да посмотреть, что там за Афродит у шеста извивается. Может, и впрямь, писанный красавец, что ни в сказке сказать, ни перед сном подрочить. Не то, чтобы Ханамия был геем - он одинаково не мог терпеть обе гендерные принадлежности, так что, его в какой-то мере можно было назвать бисексуалом - если человек был действительно чарующий мордой лица, то бывшему капитану Кирисаки Дайити было насрать, что у няшки было между ног, хоть молодая поросль кактусов. Забив в адресной строке "клуб Тихий омут геи", брюнет получил и адрес и расписание программ. Странно, только, что у днищного клуба в дикой дыре города есть какие-то программы. Судя по адресу, там должен был быть максимум Дом Культуры, но никак не ночное заведение сомнительной пристойности. Ладно, и в навозной куче можно найти жемчужину, если хорошенько помесить дерьмо. Вечером он вылез из вонючего автобуса, провожаемый недобрым взглядом пенсионерки, которой Ханамия и не подумал уступать место. Во-первых, места было много, но старухе жизненно понадобилось именно то, которое себе нагрел Макото, кутающий свой сопливый нос в шарф. От подобной наглости брюнет опешил настолько, что даже не стал пользоваться приемом "спящий человек", он смотрел в маленькие, поросячьи, налитые кровью глазки, обрамленные слипшимися ресницами и ужасными зелеными тенями. Во-вторых, эта бабуля не выглядела так, будто ей срочно нужно сесть. Эта мадам была из породы тех женщин, которые будучи в древнем возрасте способны не то что коня, индийского слона в боевой сбруе остановить, переквалифицировать элефанта на пахотные работы и обучить грамоте так, что слон окончит со всеми знаками отличия Токийский университет. Закутавшись поплотнее в куртку, Макото покосился на неоновую вывеску "Тихий омут", приметил исчезающих в заведении женщин, в основном бальзаковского возраста. Видимо, спросом не пользуются и решили скоротать вечер в обществе накаченного Афродита. А ведь если вспомнить легенды нешкольной программы, то Афродита родилась из морской пены и спермы. Должно быть, паренек под конец рабочего дня с ног до головы покрыт семенной жидкостью. Внутри клуба было, на удивление, мало мужчин. Только стриптизеры, официанты, которых и официантами-то язык не поворачивался назвать, так как одеты были в мини-шорты и галстук-бабочку на голое тело, да редкая стайка томных юношей, возглавляемая тучным байкером. Все остальное пространство было набито женщинами всех возрастов и стадий осатанелости по мужскому телу. Помассировав уставшие от монитора глаза, Макото отдал куртку в будку гардеробщика, получил обгрызенный номерок с ехидным номером "69" и сел поодаль от пищаще-визжашего клубка климакса. Молодые еще ничего, но эти, одичавшие, могут и наброситься, если перевозбудятся. Ханамия на всю жизнь запомнил, как на него положила глаз их бухгалтерша, вознамерившаяся подмять под свои телеса молоденького клерка. Брюнет ранее не наблюдал за собой невероятной красы, посему момент, когда его задницу облапали, был самым внезапным и самым страшным в его жизни. Они тогда были одни в кабинете, она дама могучая, а он хоть и играл в школе в баскетбол, с бицепсом бухгалтерши не мог сравниться. С тех пор Макото уяснил, что какой бы рожа у него не была, достоинство надо беречь в любом случае. Пожалев, что оставил перцовый баллончик в кармане куртки, Ханамия сел передом к главному помосту, так, чтобы было видно и Афродита и потенциальных насильниц и подозвал официантика, желая хоть где-то попить нормальный кофе. -Ох, новый посетитель! - обрадованно воскликнул смазливый блондинчик, прямо-таки светясь от счастья. -Должно быть, ты привык видеть одни лишь сиськи? - ухмыльнулся Макото, - Мне кофе. Сахара побольше. А почему здесь так много женщин? Клуб, вроде как, для геев. -Ох... это Афродит их притягивает. Слетаются, как мухи на... на сладкое. Но хозяин не против, они оставляют после себя столько наличных, сколько не было после сотни геев. Пока у нас есть Афродит и ему платят за его красоту, нам, в принципе, все равно, кто к нам приходит. Официально клуб для голубых, но прийти может хоть крокодил, лишь бы он платежеспособным был. Официантик упорхал, вертя маленькой попкой, у Макото слипались глаза. Или Афродит с ног сшибет его своей неземной красотой, или клерк заснет здесь и сейчас, пригревшись в уютном полумраке теплого помещения. Нос учуял аромат свежесваренного кофе, слипавшиеся глаза ненадолго распахнулись, сфокусировав взгляд на чашке с темной жидкостью. -Простите... а что вы делаете сегодня вечером? - прижав к груди поднос, блондин кокетливо заправил за ухо прядку волос и соблазнительно улыбнулся. "Да уж не с тобой кувыркаюсь, в твою дырку кто только не наведывался", - подумалось парню, он ничего не ответил, сунул чаевые в шорты смущенно покрасневшему мальчику и напоследок треснул того по заднице. Гей счастливо взвизгнул и убежал к барной стойке, и вовремя на него стала плотоядно поглядывать какая-то хищноватая дамочка. Но она сразу же потеряла к смазливому официанту всякий интерес, как только на сцену медленно вышел парень в черном деловом костюме. Наступила благовейная тишина. Ханамия тихо сёрбая кофеем, щурил ноющие глаза в парня на сцене. Все-таки, надо плюнуть, засунуть свои принципы в задницу и купить очки, чтобы защитить глаза от компьютера. В школе, еще в средних классах, он как-то сказал Имаёши, что ни за что не наденет очки, дабы не быть похожим на него, на что семпай лишь усмехнулся, мол, жизнь заставит, еще и не то наденешь. Прав был, сукин сын, как ни прискорбно признавать. Мужчина, которого Макото сначала принял за конферансье, подошел к шесту и любовно погладил металлический стержень. Дамочки завизжали на такой тональности, что уши заложило. -АФРОООДИИИТ!!! Стриптизер обворожительно улыбнулся, ослабляя галстук, позже сорвал его с себя и швырнул в беснующуюся толпу, столпившуюся у сцены стриптизера. Несчастный галстук был просто разодран за долю секунды на множество лоскутков, чтобы никому обидно не было. Зрение понемногу успокоилось, картинка стала четче, глазные яблоки перестали агонизировать так, будто из них давили сок. Внешность Афродита была очень и очень знакомой. У порочного ангела, и впрямь обладавшего красивой наружностью, было лицо человека, которого Макото хотел бы видеть в самую последнюю очередь. Брюнет подманил к себе блондинчика и прокричал тому на ухо, перекрикивая музыку: -Как его зовут на самом деле? -Простите, я не могу сказать вам этого, эти сведения конфиденциальны! -Они не являются таковыми, если я уже знаю имя, и мне нужно всего лишь подтвердить мои догадки, - Ханамия положил хрустящие бумажки в шорты официанта, - его зовут Киёши Теппей? Блондин кивнул.