Я иду следом

       И снова ты?        Опять просыпаясь ночью в холодном поту, я устало окидываю взглядом комнату, понимая, что одна. И снова сон. Сон, в котором был твой силуэт, силуэт, который мне не суждено спутать ни с одним другим. Сутулый, согнутый, с взлохмаченной шевелюрой; ты предстаёшь передо мной таким всегда, денно и ночно. Если случайно пересекаемся или специально встречаемся. Ты всегда перед моим внутренним взором. Твои тёмные волосы и такие же тёмные глаза. Глубокие мешки под глазами, мешковатая, растянутая одежда. Ты, наверное, будешь таким всегда, а моя грустная доля - принимать тебя таким, каков ты есть. Хотя кому я вру? Я влюбилась в тебя такого.        Ты меня не помнишь?        Я та самая девочка из института. Нет, не та, что восклицала о тебе несусветную чушь. Я другая. И не та, немного полноватая. Она тоже грёзит о другом. Я не самая стройная и не самая полная. Я обычная. И знаешь, что самое обидное? Ты гениальный, а я простая. Поэтому ты меня не замечаешь.        Мои пшеничного цвета волосы всегда собраны в высокий конский хвост сзади, а серо-голубые глаза смотрят с опаской и настороженностью. На самом деле, я умная. Просто строю из себя дуру. И выгляжу всегда опрятно, чтобы не вызывать у тебя подозрений. И также считаю, что Ягами Лайт - Кира. Не то, чтобы я вела там уж прям личное расследование.        Просто считаю и всё. А за моим компьютером всегда навалены кипы бумаг про массовые убийства. Ты не догадываешься, ради кого я не сплю ночами, ознакамливаясь с материалами? Больно нужен мне этот Кира, пусть убивает своих бандитов! Я ведь и правда люблю тебя.        Любви нет?        Ты хотя бы сам веришь в то, что несёшь? Глупые привязанности оставь для средней школы. Мы уже в институте, и здесь любовь есть, самая, что ни на есть, настоящая. И это не немое восхищение, когда ты смотришь на человека и восторгаешься его внешностью. Я могу смотреть на тебя годами. И знаешь, мне будет вполне достаточно просто смотреть и ничего больше. Просто пожирать вечным взглядом твои растрёпанные волосы и задумчивые глаза, и длинную белую футболку на ряду с неимоверно большими зелёными штанами, и полу-рассеянную улыбку. Я рада наблюдать за каждым жестом лица, за каждом изгибом тела. И это не пошлые фразочки знаменитостей порно-индустрии. Мне правда хватает просто смотреть. Вот это любовь. Если бы ты ещё позволил...        Появлялся бы в институте не раз за год, а хотя бы два. Мне бы хватило двух раз - как Рождество и день рождения - смотреть на твою странную позу посадки, на скучающий взгляд, каким ты обычно изучаешь учителя. Ты всё это знаешь, что он рассказывает, конечно же, знаешь. И ходишь на пары только, чтобы следить за злейшим врагом, по совместительству, лучшим другом. А почему у тебя нет друзей, кроме двух злейших врагов? Не веришь в дружбу, как и в любовь?        Был свободным?        Разве это свобода? Очнись, ты не свободен! Ты вечно замкнут, закрыт. Так и не подпустил к себе никого, ближе Ватари. Со времён того старого приюта ничего не поменялось. Ты всё любишь решать сложные задачки и слушать шум колоколов в гаме дождя. Почему ты не поменялся? А хочу ли я тебя менять? Ты для меня подобен святыни - такая же неприкосновенная, но за которую я смогу убить, разорвать на куски, поймать самого опасного серийника Японии. Я сделаю для тебя всё, что захочешь, а взамен не попрошу ничего, даже любить меня. Просто продолжай быть собой, обычным, замкнутым, одиноким.        Вечность в одиночестве?        Ты серьёзно так думаешь или притворяешься? Даже если это так, то зачем тебе вечность? Всё имеет конец, смирись. Даже твоя жизнь, даже жизнь Ягами Лайта. Когда-нибудь закончатся яблоки. Как он сказал? Боги смерти едят одни только яблоки? Мило. И неясно.        Если ты считаешь, что есть что-то вечное, то ты прав. Вечность в любви. Именно она помогает прожить дольше положенного, она позволяет жертвовать. Даже сейчас я жертвую жизнью, ведь узнай Кира, что его ищет маленькая охотница за приключениями - сразу убьёт меня. Даже вздохнуть не успею - сердечный приступ. А ты так и не узнаешь, за что я боролась. За кого я боролась. Но меня это не пугает, как и смерть. У меня есть ты. И этого вполне хватит, чтобы дожить до завтра. Знаешь, я ведь запретила себе влюбляться в тебя. И всё равно влюбилась. Сидя дома, читая эти глупые материалы всех дел, нарушая сотни статей, законов, правил, рискуя своей свободой и жизнью, дома, на улице, везде, я борюсь только за тебя.        И тебе не помешает хотя бы раз появиться на улице, возле института, сыграть в теннис или просто посидеть на лавочке.        Глоток свежего воздуха - непростительная роскошь?        А что тогда ты себе позволяешь? Бессмысленно тухнуть дома, раздумывая, кто же Кира? Я приготовлю тебе завтрак и подкину в виде пикника, если ты ещё раз появишься на этой скамейке. Просто приди и подыши, а то совсем, наверное, завял. Ватари любит тебя, его дом шикарен, но и тебе нужен отдых. Просто сыграй в теннис. Я знаю, ты катастрофически нуждаешься в друзьях. Что ж, как минимум, три друга у тебя уже есть. Двое из них - злейшие враги, о третьей ты вообще не знаешь. Супер!        Ночные прогулки? Да, я их тоже люблю.        Люблю, знаешь ли, хоть ненадолго окунуться в мир грёз, почувствовать прохладу и свободу. Тогда душа полностью скидывает с себя оковы бесконечности, а сердце так и бьётся в сумасшедшем ритме лунного танго. Лично я гораздо больше предпочитаю парки и скверы. Тишина, спокойствие. Только ветер и свежесть.        Сначала встретить закат, затем просидеть всю ночь, замёрзнуть. Зато намечтаться вдоволь. Увидеть, как ты однажды подойдёшь и признаешься в любви на своём муторном, запутанном языке. Но я всё равно пойму. Как мы будем сидеть вот так вдвоём и молчать. С тобой будет невозможно разговаривать. Прости, просто мечты, которым не суждено сбыться. Иногда мне серьёзно кажется, что, открыв глаза, я увижу тебя рядом. И каждый раз лишь пустая скамейка в пустынном парке.        А потом я встречаю рассвет. И жалею, что не потратила ночь на Киру, как это сделал ты, что не узнала что-то новое в его деле. В этот момент хочется схватить нож и с размаху пырнуть его в грудь, где бьётся такое жаждущее любви сердце. А потом упасть. Потому что не смогу больше мучиться, рисковать. И опять продолжить, потому что рисковать жизнью ради тебя - ничто. Ради кого-нибудь другого - неслыханная наглость. Но для тебя я существую в этом бренном мире. И я отдам свою жизнь, душу, сердце тебе; хоть всю забирай по частям!        А я лишь снова вернусь в свой унылый дом и сяду за рефераты, а затем опять - за дело Киры.        Снова верно?        Очередная идиотская продвижка в деле Киры? Да надо же! Как нелепо. Ты цепляешься за каждый кусочек его дурацкой личности, чтобы добраться до сути. Ты каждый день играешь с безумным огнём. Однажды он убьёт тебя. Или ты его. А может, меня. И здесь уже не важно: ты или он. Может быть, моё имя и лицо всплывёт в его памяти, а за этим последует сердечный приступ. Или ты окончательно сведёшь меня с ума своим безразличием и фанатичным желанием загнать Ягами в клетку. Он ведь весь такой неприступный, но ты докопаешься до истины, скрывающейся под внешней красотой.        Ягами Лайт? Нет, я ничего не чувствую.        Мне наплевать, что у него каштановые волосы, вечно разбросанные по голове в беспорядке. У тебя точно такие же, даром, что чёрные. Мне совершенно наплевать на его внимательные глаза, кажется, будто от такого взгляда никуда не деться. Но я нахожу спасение только в твоих слегка удивлённых чему-то. Мне всё равно, что он высокий, широкоплечий, обаятельный. Что располагает к себе людей одним лишь своим внезапным появлением в их жизни. Меня Лайт лишь временами раздражает, а так я абсолютно безразлична к нему. Гораздо приятнее смотреть на тебя, на сутулую фигуру рядом ниже, наблюдать, изучать, вечно пожирать глазами. Плевать, что на моём месте любая другая предпочла бы его. Я выбираю тебя.        Ошибка? Это возможно?        Нет, я всё равно не верю, что Кирой может быть кто-то кроме. Слишком спокоен, слишком дерзок, слишком красив. Он не похож на других убийц, что сразу же внутренне ломаются и выдают себя взволнованным видом; нет, Ягами остаётся спокойным и сдержанным - это только и объясняет тот факт, что его до сих пор не поймали. К Лайту ведь не подкопаться. Отец работает в полиции, есть мать и младшая сестра, которыми придётся жертвовать, серьёзность и нежелание идти на неоправданный риск. Он слишком чист внешне и слишком коварен внутренне, поэтому так ловко юлит, обходя твои ловушки. Ягами Лайт слишком умён. Но ты умнее. На его стороне сконцентрированы огромные силы, слишком большие, чтобы попасться. Но ты всё равно был и остаёшься умнее. Ты его вычислил. Ещё в самом начале, когда ты смог угадать, что Кира в Японии, когда стал проверять подростков-школьников, когда установил наблюдение за семьями полицейских, а после и вовсе сократил количество до двух, среди которых была семья Ягами. Ты вычислил его, ты знал его имя и лишь копался в грязных вещах, выискивая вещдоки. Ты практически выстроил логическую цепочку доказательств. Это разум и гениальность. А Лайт знал тебя. Ха, ты же сам ему представился! Но он не мог убить тебя, не зная настоящего имени, лишь мучался догадками. О тебе никто ничего не знает, поэтому ты пошёл на риск. А я ещё умнее тебя, ведь распознала в тебе Эл. Детектива, личность которого не знал никто, за исключением пары полицейских да твоего злейшего врага в лице лучшего друга. И то, что Рюга Хидеки - это Эл не знал больше никто. А я не выдала себя, не рассказала, что осведомлена. С моим умом я была готова в любой момент - случись что - взяться за продолжение дела Киры. И мои возможности превышают даже сейчас возможности Мэлло и Ниа в будущем. Потому что я уже сейчас знаю, кто такие Михаэль Кель и Нэйт Ривер, и почему именно их двоих - нет, не одного, двоих - ты берёшь в свои наследники. Но даже вдвоём они глупее тебя. И меня. Твоей ученицы. Я всю жизнь - начиная отсчёт с того момента, как увидеда впервые, и по сей день - шла след в след с моим маленьким мальчиком-гением, стирая следы и расставляя знаки. Я училась у тебя. Каждую секунду, которую мне было дозволено тебя видеть. И мне нравилось. Нравилось повторять твои движения, твои мысли. Мне нравилось озвучивать вслух твои идеи, произнося их ещё раньше, чем ты. Мне нравилось загадывать желания, о которых ты не знаешь: быть с тобой, не любить тебя, переболеть тобой. И приходя с учёбы я лишь устало откидывала сумку с учебниками, чтобы она с глухим хлопком ударилась о пол. Что-то было в этом звуке неправильного, чуждого, больного и горького, поэтому от звука удара я обычно вздрагивала. Будто чувствовала.        А после в сторону летели мои любимые туфли салатого цвета на высоких каблуках и резинка для волос, удерживающая высокий хвост. Волосы рассыпались водопадом по моей спине, а я лишь проходила в глубь комнаты, садилась, как обычно сидел ты, укладывая руки на колени, и думала. Думала о тебе, о Кире, о благе Вселенной. И как часто ловила себя на мысли, что Ягами Лайт всё делает правильно, а потом смеялась, понимая, что за эту правильность как раз и нужно карать. В нашем мире всегда будет править беззаконие, и какому-то глупому мальчишке этого не изменить.        Я так сильно влюбилась в тебя, детектив Эл, что дни и ночи болела тобой и была одержима мыслью о поимке Киры. Раньше меня пугала игра, настораживал каждый шаг. Теперь я вошла во вкус и всецело растворилась в охоте. Ты всё решал и решал любимые логические задачки, строил пирамиды из еды, ел торты и засыпал в чай всю баночку сахара. А я помогала тебе, незримо, осторожно, боясь выдать себя какой-нибудь наивной глупостью. И ты даже не представляешь, насколько тяжёлой была эта игра, но я справлялась. Пока ты не вышел из неё...        Зачем ты умер? Тебе когда-то было невозможно поставить шах и мат.        Невозможно заставить сдаться, сразить, вычислить. Ты шёл на два шага вперёд, так как же, ответь, Ягами Лайт оказался на четыре дальше? Тебе было легко играть, хотя в последние дни, одержимый идеей, ты поставил на кон свою собственную голову. И поплатился. Дурак-дурак-дурак! Нельзя так рисковать. Ничто не стоит дороже тебя. А Кира недооценил твои возможности. И снова три, теперь уже, наследника, - Ниа, Мэлло, я, - двое из которых люто ненавидят друг друга, а о третьей тебе неизвестно. И пока Ниа раскрашивал игрушки "Лего", сидя в бункере, а Мэлло поедал свой шоколад, прикрываясь мафией, я рисковала не только головой, я рисковала всем. Столько лет оставаться незамеченной - и сдаться. Нет, не в моих правилах. Ты знаешь Эл, этому я научилась у тебя. Ты не любишь сдаваться. И я не позволю. Я ведь запретила себе влюбиться в тебя. Но всё равно влюбилась. Значит, нужно продолжать твоё дело, чтобы не убиваться неразделённой любовью и твоей смертью. Глупо сидеть и лить слёзы, лучшей местью - твоей местью - будет убийство Киры. И я смогу доказать, я сделаю так, как хотел бы ты. Пересмотрю все материалы и докажу всему мир, что Эл был прав, что Ягами Лайт - блестящий студент Японии, сын полицейского, сам, в последствии, полицейский - и есть страшный массовик, убийца по имени Кира. И тогда твоя смерть не будет напрасной. Осталось только немного потерпеть, ещё чуть-чуть поверить... и может, мне удастся улететь следом...        Ты веришь в крылья? А в смерть? И я нет.        Разве может такая мелочная преграда, как смерть, разлучить нас? Помешать нам? Я столько лет боролась за шанс просто смотреть на тебя, а теперь могу видеть лишь твою могилу. Это нелепо и несправедливо. Но я уже близка, я смогу открыть тайну. Если понадобится, то помогу и Мэлло, и Ниа, чтобы только увидела свет твоя гениальная идея. Привлеку к этому делу всех, чтобы миллионы людей погибли не зря. И я до сих пор не верю, что тебя уже нет.        А вот и конец, развязка. Надеюсь, боги смерти не слишком скучали на Земле. Потому что они вот-вот уйдут обратно со своими тетрадями. Да, я всё знаю, мой дорогой детектив. И я отомщу. Бункер, как темница, закрывает их от моего взгляда. Неужели, не суждено мне увидеть возмездие? После стольких лет стараний?        Я отчётливо слышу каждое слово. Мне даже интересно, как красиво и лаконично Ниа свёл концы. А вот и покорный раб, так долго считавший Киру своим Богом. Ему тоже не суждено выжить, они умрут вдвоём. Выстрелы, крики, междометья... Сбежал? Как сбежал? Ах, да! Вижу!        Он еле стоит на ногах, ранен, обезвожен, слаб. На Лайта жалко смотреть, ещё более жалко слышать сбитое дыхание. Он так ничтожен с этой раной, так обескуражен и наивен. Ха, это и есть ваш Бог? Оглянитесь, глупцы, что поддерживали его! Он едва ли волочет ноги по сырой земле, в которую когда-то вогнал врага. И стал называть себя вторым Эл. Какой же наивный глупый маленький мальчик! Он гораздо, гораздо глупее, нежели мой детектив. И сегодня этой глупости придёт конец. Да, я уже чувствую.        Бог смерти Рюк сидит на крыше высочайшего здания. В Японии ему точно по душе. Красив и силён. Мне нравится эта мощь его крыл, эта свобода движений. Он управляет людьми, судьбами, жизнями. Играюче расправляется с глупцами, красиво вознаграждает гениев. И сегодня настанет час очередного глупца, возомнившего себя Властелином Мира, Творцом Правосудия. - Бог Смерти Рюк, позволь мне! - прошу я, и мой голос дрожит, обращаясь к карателю.        Он смотрит на меня недоверчиво, готовый разразиться оглушительным хохотом. Действительно считает, что я безвозмездно прошу у него такую честь? - О, у меня есть яблоко! - я торопливо вытаскиваю из кармана джинс яблоко, что блистает в свете закатного солнца, и подкидывая, бросаю ему.        Рука бога смерти ловко подхватывает плод, сжимая его длинными пальцами. Рюк усмехается и откусывает кусочек. - Не уж то, ты думаешь так легко одурачить меня? - жуя, спрашивает он, чем просто безумно напоминает тебя, разговаривающего с набитым ртом. - Считаешь, мне не видны твои истинные умыслы? - Если мир избавится от ещё одного подонка, всем станет только лучше, - вполне жёстко и холодно отвечаю я, наблюдая за дальнейшими действиями бога смерти.        Он всё ещё жуёт яблоко, так давно не вкушавший людских плодов, и смотрит на меня любопытными глазами. - Благородство... я всегда ценил в людях благородство... - наконец, изрекает Рюк и протягивает мне тетрадь.        Я принимаю этот дар дрожащими пальцами, всё ещё не веря своей удачи и тихо опасаясь смены решения на противоположное. Но бог лишь спокойно и с любопытством наблюдает за движениями моих рук. Я провожу рукой по чёрному переплёту, мягкому, приятному. Открываю первый лист и натыкаюсь на правила. Сразу ощущается такая мощь, такое могущество... Но нельзя медлить! Ручка скользит меж пальцев, и на листе - один за другим - появляются английские буквы. Я решила, что стоит написать его имя на английском. Тетрадь смерти написана на этом языке. Да и Кира произошло от английского killer - убийца.        Фамилия готова, осталось имя. А после сорок секунд до смерти. Сорок секунд, во время которых он, - я надеюсь, - успеет осознать себя и свои ошибки, тебя и твою смерть. Последняя буква, и вот, я - законная владелица тетради смерти, раз сделала в ней записи. Остался последний шаг. Ещё одно имя.        Я медленно отвожу свой взгляд на огромный город в закатных красках, перевожу глаза на Рюка, что уже дожевал яблоко и с интересом следит за мной. Этот вид, этот город, этот закат я запомню на всю жизнь. Сейчас Миса Амане сорвётся с крыши и закончится жизнь второго Киры. Но есть ещё одно имя. Я уже пишу его... Буквы настолько знакомые, что хочется рассмеяться. Это имя я напишу по-японски. Последняя палочка, всего один символ. И всё. Осталось шесть минут сорок секунд, и я сумасшедше быстро строчу время и способ смерти. Вот и всё. Тетрадь смерти из дрожащих пальцев переходит обратно к Рюку, и я уже спокойно спускаюсь с крыши. Спешить некуда, можно насладиться красотой и теплом сумеречного города. Люди ложатся спать, даже не подозревая обо мне. Все они такие беспечные, такие простые. У них нет забот, помимо мелочных житейских, им не о чем беспокоиться, не о чем сожалеть. А меня с самого начала втянул в эту авантюру ты, втянул ненамеренно, почти случайно. Ты и до сих пор об этом не знаешь. А я поклялась себе найти и уничтожить Киру. Я отомстила за тебя, Эл. И я иду следом.        Я иду следом, потому что непростительно влюбить в себя и умереть. Я иду следом, потому что не вижу смысла без тебя. Я иду следом, потому что записала имя Ягами Лайта на английском языке в его личное орудие убийств...       Да, ты снова прав, Л. Лоулайт. Только что, на крыше я начертала и своё собственное имя в тетради смерти...