История моей жизни

М83 - Midnight City

Зайдя в комнату, я в первую очередь вытащила чемодан. С моими способностями собирать вещи очень легко: лежишь на диване и жестами складываешь все нужное в сумку. В результате получилось четыре чемодана, и только два из них с одеждой, остальные с книгами и художественными принадлежностями. Страшно представить, сколько вещей еще у меня дома, хоть и не обязательно брать все. Закончив со всем этим, я отвезла сумки домой и собрала оставшееся. Когда я вернулась, то было уже девять часов. Быстро попив чай и сделав легкий макияж, я начала одеваться. Сегодня последний день зимы и на улице значительно теплее, поэтому я сменила теплую куртку на драповое темно-синее пальто с меховым капюшоном. Также пришлось сменить обувь. Порывшись в своей гардеробной, я нашла кожаные полусапожки на небольшом каблуке и широким голенищем. Натянув обычные зауженные джинсы и полосатый джемпер, я была готова. Я завязывала последний браслет, когда в комнату постучал Джонни. — Ты готова? – за окном уже стемнело и он как раз вовремя. — Конечно. – перевесив коричневую кожаную сумочку через плечо, я застегнула полусапожки и отправилась к лифту. Воздух был необычайно свежим даже в центре города, как ни странно. Взяв Джонни под руку, мы зашагали по тротуарам Нью-Йорка. Я постоянно хожу одна и поэтому шаги у меня широкие и быстрые и было очень непривычно сбавлять свой привычный темп. Никогда особо не разглядывала окружающий меня мир, но подняв глаза я была в шоке. Мы уже дошли до Таймс Сквер и все вывески будто пылали. Внезапно весь мир показался мне таким большим, что мне показалось, будто он меня сейчас раздавит, словно великан. — Никогда не поверю, что ты живешь в Нью-Йорке и не была на Таймс Сквер, - люди вокруг неслись мимо нас, а мы шли медленно, будто плыли. — Конечно же, была, - убрав руки в перчатках в карманы, я продолжила, — Но не ночью. Здесь просто великолепно. Казалось, будто здесь и обитает жизнь. Все кипело, словно в огромном муравейнике. Но как бы мне здесь не нравилось, все равно на ум все время приходила моя старая добрая Англия. Со своими тяжелыми серыми облаками, плохой погодой, редкими теплыми днями она всегда была для меня самой лучшей. Такой она и останется. — Куда теперь пойдем? Мы свернули на Шестую Авеню и шли не спеша. Самое время разглядывать красочные вывески. Звездное небо накрывало город, словно купол. — Давай уж тогда посмотрим на ночной Эмпайр Стейт Билдинг, раз уж мы здесь идем. По большей части мы молчали, но это нисколько не отягощало, даже наоборот, будто сейчас происходил самый лучший разговор в моей жизни. Огромные стеклянные здания словно держали ночное небо, будто атланты. Как бы это ни было величественно, но мне больше по душе красивейшие здания восемнадцатых и девятнадцатых веков. Например, в Вене или Париже, Венеции или Санкт-Петербурге. Какими бы ни были эти строения на Шестой Авеню современными, выглядят они бездушными. Тем временем мы с Джонни подошли к Эмпайр-Стейт Билдинг. Здание было просто огромным и светилось, как самая настоящая звезда. — Может, ты расскажешь о себе? – мы долго молчали, но Джонни это, видимо, надоело. Хотя мне ни капельки. — Ну, - в голове до этого роились тысячи мыслей, а теперь не осталось ни одной, — Даже не знаю, с чего начать. У меня не такая интересная жизнь, как у тебя. — Начни со своего полного имени. — Мое полное имя Джоанна Элизабет Дарк. А твое? — Джонатан Лоуэлл Спенсер Шторм. Длинное, да? — Совсем нет, - я засмеялась. Джонни свернул в какой-то безлюдный переулок, — У моей подруги полное имя Анна Элизабет Алиса Луиза, хотя я зову ее просто Микки, потому, что в первом классе у нее был портфель с Микки Маусом. — Расскажи о своей семье, месте, где родилась. — Неужели тебе все это так интересно? – настроение у меня странным образом поднялось. Я забыла о том, что скоро уеду, о том, что мутант. — Конечно, ведь интересно узнать больше о девушке, которая нравится. Я рассмеялась и играючи толкнула его в бок. Он же не серьезно, правда? — У меня просто замечательная семья, - с головой погрузившись только в хорошие воспоминания и не заметила, как мы с Джонни снова вынырнули на оживленную Пятую Авеню, — Мои мать и отец живут в нашем семейном имении в пригороде Нортхаллертона, Северный Йоркшир. — У вас есть свое имение? – Джонни присвистнул. — Да, - не люблю я об этом говорить, — У нас не самая обычная семья. Мой отец граф, а мать графиня. Мой брат Уильям виконт, а я виконтесса, но предпочитаю, чтобы меня называли леди. Для меня нисколько не значат все эти титулы. — Не знал, что в моем доме живет потомственная дворянка. – Джонни засмеялся. Меня это несколько обидело и настроения продолжать уже не было. — Ты что, обиделась? Ну извини меня, я не хотел. Толпы людей двигались по оживленной улице и было довольно затруднительно уворачиваться ото всех. — Ну, Джо, ты чего? – я отпустила его руку и засунула свои замерзшие конечности в карман. Перчатки Сьюзен совсем не были теплыми. Джонни приобнял меня за плечи. — Ну прости меня, я полный дурак. — Ладно уж, так и быть. — А почему ты здесь? Почему не в своем имении. Ты же можешь жить совершенно спокойно и не работая. – я предвидела этот вопрос и ответ уже был готов: — Я не хочу от кого-то зависеть, - мы снова куда-то свернули, — Мне не нравится та жизнь, которую ведут мои родители. Это звучит странно, но они слишком богатые. — И ты считаешь, что это плохо? — Да, потому что я хочу обычной жизни с обычными радостями. – становилось прохладнее с наступлением темноты и я накинула капюшон, — Мне нравится ходить пешком, зарабатывать деньги своим трудом, да просто готовить самостоятельно! Ну все, началось. Теперь меня будет уносить все дальше и дальше, а все свои желания и тайны опасно рассказывать даже самым близким, кем Джонни пока не является. — Можно даже просто сказать, что я сбежала от своей жизни и сотворила себе новую, - я уже давно перестала следить за быстро сменяющимся табличками с названиями улиц и просто следовала за Джонни, — В десять лет я поняла, что мне не место среди всех этих «высоких» людей, как их называют. И с того времени я постоянно чувствовала себя несчастной. — Но почему? — Не знаю, может переходный возраст начался слишком рано. – я грустно усмехнулась. — Я училась в дорогой частной школе, где пряталась за так называемой маской крутизны. Потому что все так делали. Все дети богатых родителей и если ты не выставляешь напоказ состояние, которым ты обладаешь, то автоматически становишься отбросом общества. – Джонни все это время молчал. — Школьные годы вообще самое худшее время, я считаю. И когда твои одноклассники плачут на выпускном и говорят, что не хотят уходить, то я не верю им. Да я вообще ненавижу их всем сердцем, потому что они не давали мне быть собой. На всех этих вечеринках не было обычной сломленной девочки Джо, была лишь пафосная леди Джоанна Дарк. — Мне жаль, - его голос был пропитан сожалением. Людей на этой улице было совсем мало, что очень хорошо. Настроение начало ухудшаться и нужно скорее сменить тему, — Но в своей школе я всегда был собой. Сколько себя помню, всегда был таким, как сейчас: постоянно заводил знакомства с девчонками, жил полной жизнью, был популярным. — Давай не будем говорить о школе, пожалуйста? – потому что я ненавижу это место всем сердцем. — Давай, - спасибо большое, — Расскажи о своей жизни после школы, как ты стала художницей? — Параллельно с обычной школой я училась в художественной академии, - мы присели на небольшую скамейку в парке, — Помимо того, что я могу управлять всякими штуками, я также обладаю способностью к быстрому обучению. Но я рисую не потому, что это все, что я умею, а потому, что так я могу выражать себя. Это помогает сдерживать ее. — Это на самом деле здорово. Я имею ввиду то, как ты рисуешь. Когда ты рисовала меня, - при этих словах я покраснела, а Джонни, видя мои алые щеки, рассмеялся, — То ты делала это с таким упоением, что я даже залюбовался тобой. Дальше мы сидели молча, каждый думая о своем. Мне было так хорошо в данный момент, что совсем не о чем не хотелось думать но, тем не менее, нужно возвращаться в башню, о чем я и сказала Джонни. — Пойдем, - Джонни встал и подал мне руку, на которую я оперлась и встала. Он взял меня за руку и мы отправились назад. Проходя мимо почты, я заметила часы, на которых пробило равно час ночи. Неужели мы гуляли целых три часа? Все это время пролетело как один миг, так мне было хорошо. Я всегда считала, что когда два человека держатся за руки, то между ними возникает особая связь. И знаете что? Это правда. Когда Джонни взял меня за руку, то мне показалось, что меня просто разорвет от нахлынувших ощущений. Так некстати влюбиться в парня могу только я. Мы говорили о всякой чепухе, но эта чепуха сейчас казалась мне самой важной вещью на свете. Душа таяла от всех нахлынувших ощущений. Счастье, смешанное с грустью просто сбивало меня с ног, отдаваясь глухой болью в животе. — Идем, я знаю короткий путь. Мы свернули в какой-то переулок, где не горел ни один фонарь. Мысль Джонни не казалась мне разумной, но что может случиться практически в центре города? Но все же мы с Джонни доказали, что можно найти себе приключений даже в нескольких сотнях метров от людной улицы. — Так, так, - свет единственного работающего фонаря осветил лица пятерых молодых людей. Я надеялась, что все обойдется, но у троих из них были бейсбольные биты, — Кажется, сегодня мы повеселимся, парни. Они загоготали, и парень в черной куртке хищно оглядывал меня, словно добычу. Это возмутило меня и я уже была готова использовать свои способности, чтобы навалять им хорошенько, когда Джонни загородил меня от них. — Не делай глупостей, Джоанна, - он скинул с себя куртку и отдал мне, — Не выдавай себя. Я сам разберусь. Мне было страшно. Нет, я была в панике. Руки затряслись и все это грозило вылиться в не самые лучшие последствие для этих бандитов. — Что вам нужно от нас? – Джонни подошел ближе к ним. Я же пряталась за его спиной и пыталась совладать с собой. — Неужели не понятно? – похоже, что этот парень в черной куртке и с кривой ухмылкой у них самый главный. — Деньги, драгоценности. Потом можешь уходить, а девчонку оставь. Она нам еще нужна. Сзади него снова загоготали. — Лучше пропустите нас и останетесь целы, - бандиты снова засмеялись, — Неужели вы не знаете, кто я такой? — Ну уж просвети. — Даже немного обидно. – мое дыхание становилось порывистым. Джонни крепче сжал мою руку. — Я Человек-Факел из Фантастической Четверки, неужели не слышали? Сомневаюсь, что они вообще жители Нью-Йорка. По акценту и по внешнему виду можно было понять, что они из какой-то восточной страны. Возможно, из Алжира. — Не слышали о таком. – он начал терять терпение и в руке бандита сверкнул нож. — Гони все ценное. —Ох, зря. Пламя! Я отскочила от Джонни. Его охватило пламя, от которого я зажмурилась. Эти ребята или сумасшедшие, или тупые, потому что бросились на него. Джонни метал в них небольшие огненные шары, чтобы только припугнуть, но не нанести ощутимого ущерба. Я пятилась назад, пока двое из низ незаметно не схватили меня под руки и не начали утаскивать в неизвестном направлении. — Джонни! Он уже разобрался с остальными тремя и теперь повернулся ко мне. Парень был в замешательстве. Тут моего виска коснулось что-то холодное. Дуло пистолета. — Тише, тише, здоровяк, - от этих алжирцев ужасно пахло и было противно ощущать чужие руки на своем теле. От страха из глаз покатились слезы, — Если не хочешь, чтобы я пристрелил эту девчонку, как последнюю псину, то отдай нам все твои деньги и уходи. Меня пробила мелкая дрожь и становилось все труднее сдерживать себя. — Ну уж нет. – тут случилось нечто странное: я испустила какой-то импульс и этим двое упали, словно подкошенные. Голова раскалывалась и я упала на колени от бессилия. Дальше все происходило словно в тумане. Как сквозь пелену до меня доносился голос уже погасшего Джонни в своем костюме. Парень поднял меня и поскорее увел меня отсюда. Не помню, как добралась до своей спальни, слишком в большом шоке пребывала. Сняла только пальто и сапоги и сразу же упала в постель. Джонни уже хотел уходить, как я окликнула его: — Останься, пожалуйста. И Джонни остался. Лег рядом со мной и успокаивающе обнял, потому что понимал, что нельзя меня сейчас оставлять одну. — Ты мой герой, ты ведь знаешь это? Джонни поцеловал меня в лоб и лишь крепче прижал к себе. От него исходило такое тепло, что сопротивляться сну я уже была не в силах.