At a Glance

Крис сейчас и не вспомнит, когда в последний раз нажирался так по-свински, как сегодня. Перед глазами у него разноцветная муть, и голова кружится от смеси запахов. Хочется выбраться на свежий воздух и вдохнуть полной грудью, но возможности нет. У популярности свои негативные стороны – каждый второй пытается утащить его в свою компанию или же, напротив, уединиться. А Крису этого не нужно. К горлу подкатывает тошнота, и он не может сказать наверняка – от количества выпитого или от лицемерия окружающих. Единственный человек, который Криса сейчас не раздражает, находит его сам. Хватает тонкими пальцами за широкое запястье и тянет на балкон, шикая на всех, кто попадается им на пути. Так благодарен Бекхёну Крис, наверное, не будет больше никогда в жизни. Бён младше его на целых четыре года, но этой разницы не чувствуется вообще. А еще у них одни и те же проблемы и ни единой идеи, как их решить. Крис внимательно всматривается в лицо Бекхёна, после чего его будто прорывает. Он безостановочно твердит о том, как ему надоело повышенное внимание к собственной персоне. Как его тошнит от лживых улыбок сокурсников и их же неискренних признаний. Как ему хочется встретить кого-то особенного. Кого-то, кто не будет внимать каждому его слову и потакать любому желанию. - Мне надоело быть жертвой, - размахивая руками, почти кричит Крис. – Я сам хочу охотиться. Бекхён смеётся во весь голос, наверняка в мыслях называя его идиотом, но удачи желает. Искренне. На утро У уже забывает о своих пьяных откровениях, выгоняет из дома задержавшихся дольше положенного гостей и, пересилив собственное нежелание, отправляется в шикарный отцовский офис. Лучшего места для практики представить просто невозможно, и Крис это прекрасно понимает, хотя и не питает большой любви к семейному бизнесу. И, если бы у него был выбор, Крис предпочел банковское дело или юриспруденцию, но никак не руководство спортивной командой и конструкторским бюро. - Вышагиваешь как по подиуму, - недовольно кривится ждущий его в холле отец. – Из-за тебя мы опаздываем, что очень неприлично по отношению к нашей будущей звезде. Крис насмешливо фыркает, вспоминая, сколько этих будущих звезд уже побывало под крылом их компании. Пять? Десять? Двадцать? Ни один не блистал желанием побеждать, и после первого же провального сезона покидал команду. - Я знаю, о чем ты думаешь, - продолжает старший У. – Но здесь совершенно другой случай. Этот парень настоящий бриллиант. Трек встречает их привычным с детства запахом жженой резины и раскаленного асфальта, ревущими звуками работающих на полную двигателей и переругиванием механиков. Крис едва заметно ведет плечами, будто сбрасывая с них вмиг сковавшее его оцепенение, и смело шагает внутрь. Тренировка будущей звезды, кажется, в самом разгаре – повсюду слышны восторженные возгласы и испуганные крики. Крис проходит сквозь нишу в трибунах и оказывается возле первого ряда, всего в нескольких метрах от края гоночной полосы. Как раз в этот момент мимо него на бешеной скорости и проскакивает последняя новинка конструкторов отца. И даже за эту долю секунды Крис успевает заметить, как уверенно держится на мотоцикле гонщик, будто становится с ним одним целым. У впивается пальцами в борта защитного ограждения и старается глаз не спускать с преодолевающего круг за кругом мотоциклиста. - Смотри не вывались на трассу, - раздается сзади немного насмешливый, но такой знакомый голос. – Тао от тебя мокрого места не оставит. Гоняет на пределе. - Тао? – переспрашивает Крис, даже не думая оборачиваться. - Наш новый гонщик. Скауты нашли его в Китае и еле уговорили попробовать свои силы в команде. Впечатлен? - Более чем, Чанёль. Более чем. - Это ненадолго, - усмехается собеседник. – Мальчишка грубый до невозможности. И такой же наглый. На тебя чем-то похож, только от него еще не разит величием. - Звучит как оскорбление, - наконец-то взглянув Чанёлю в лицо, заявляет У. - А это оно и было, - смеется тот, шутливо ударяя Криса по плечу. – Как жизнь? С Пак Чанёлем Крис знаком почти всю свою недолгую жизнь. С тех самых пор, как отец решил вложить все свои накопления в небольшое конструкторское бюро с одним единственным сотрудником и горой смелых разработок. Чанёль был сыном этого самого сотрудника и повсюду таскался за отцом, уже в таком малом возрасте желая стать продолжателем его дела. Крис же видел в старшем товарище пример для подражания и следовал уже за ним. Даже сейчас Чанёль для него кто-то наподобие старшего брата, к словам которого – иногда совершенно глупым – У старается прислушиваться. - Пойдем, познакомлю тебя с нашим бриллиантом, - прерывает молчание Пак. – Как я понял, твоя практика заключается именно в работе с ним. - Что? – пытается уточнить Крис, но Чанёль уже далеко впереди, и его вопрос остается без ответа. У подходит как раз в тот момент, когда гонщик, совершив последний круг, останавливается у стартовой черты. Он медленно становится ногами на землю, оставляя мотоцикл механикам и, стаскивая с себя шлем, двигается к небольшой группе ожидающих. Крис немного наклоняет голову, пытаясь рассмотреть его поверх солнцезащитных очков, скрывающих последствия бурной ночи, после чего удовлетворенно хмыкает. Мальчишка идеальный. Рост, пропорции тела, гибкость и отличная координация, - все это в наличии у Тао определенно есть. Остается только проверить характер, после чего Крис готов поверить, что этот гонщик, как и говорил его отец, настоящий бриллиант. Именно поэтому он обходит стороной приветствующих его сотрудников, осторожно отодвигает стоящего напротив Тао Чанёля, и сам занимает его позицию. Спустя всего лишь секунду понимая, что совершает самую большую ошибку в своей жизни. Дужки снятых ранее очков хрустят под давлением сжимающихся пальцев, а сам Крис не может вымолвить ни слова – челюсти словно склеились, и язык прилип к нёбу. Взгляд Тао – удар под дых. Тяжелый, тягучий, манящий, но нисколько не пугающий. От такого мышцы немеют в предвкушении, и по позвоночнику проходит легкая дрожь, и кончики пальцев покалывает желанием прикоснуться. Крис будто тонет в черном обсидиановом море, делает глубокий вдох и шаг в сторону, но вместо того, чтобы выбраться, погружается еще глубже. Мальчишка напротив него хмурит брови и опускает голову, а на его смуглой коже отчетливо проявляются красные пятна. Крис практически ничего не помнит из того, что происходит после. В небольшом кабинете, где обычно проходят совещания конструкторов, он сидит рядом с отцом. Тот вроде бы рассказывает о его задачах на ближайшие пару месяцев, которые длится практика, и просит позаботиться о своем новом гонщике. Сидящий по другую сторону стола Чанёль как-то понимающе улыбается и после завершения общего собрания по пунктам перечисляет Крису его задачи. У должен стать для Тао кем-то вроде менеджера, хотя бы немного научить языку – мальчишка совершенно не понимает корейскую речь – и попытаться его раскрепостить. - Только не слишком усердствуй с последним пунктом, - бросает напоследок Пак и, смеясь, скрывается за дверьми мастерской. Оставаться наедине с Тао страшно, но иного выхода нет. Крис скрещивает руки на груди, пытаясь спрятать за этим защитным жестом собственную дрожь, и молится всем известным ему богам, чтобы тот больше не смотрел на него так, как на треке. И Тао не смотрит. Он вообще не поднимает головы и весь словно сжимается в комок, как ёж во время опасности. - Твоя тренировка на сегодня закончилась? – осторожно интересуется Крис. Тао вздрагивает от неожиданности, услышав родную речь. Поднимает голову и, смотря в противоположную от У сторону, медленно кивает. Крис подходит ближе и протягивает Тао открытую ладонь. Тот немного медлит, но все же вкладывает в неё свою, сжимает несколько секунд и отдергивает, будто обжегшись. Между ними напряжение мощностью в тысячи ватт, преодолеть которое будет слишком непросто. Особенно Крису, который готов умереть от одного только взгляда раскосых глаз. Всю следующую неделю он изучает будущего гонщика команды – контракт Тао еще не подписан – наблюдает за ним со стороны, расспрашивает персонал команды и несколько часов беседует с личным тренером Тао. На гоночном треке мальчишка – воплощение стремительности и ловкости. Он с легкостью входит в повороты на высочайшей даже для опытных гонщиков скорости, а на прямых и вовсе разгоняется практически до максимума. У Криса каждый раз сердце заходится от волнения и обычно идеальные губы прокушены до крови. - Ты за меня так не волновался, как за него, - подшучивает Чанёль, присоединившийся к наблюдению. – Даже в больнице ни разу не навестил, когда я валялся там с переломами. - Ты, кажется, в моем присутствии и не нуждался, - парирует У. - И волноваться о тебе смысла не вижу. Ты дурной абсолютно, такие всегда выживают. - Точно, - фыркает Пак, выдыхая серое облако сигаретного дыма. – Тао не такой. Ему в отличие от меня нужна чужая забота. Отметь это в своей мысленной памятке. Как раз между пунктом, где ты хочешь его трахнуть и пунктом, где ты хочешь его трахнуть. Чанёль смеётся слишком громко, почти истерически, привлекая ненужное внимание нескольких коллег и только что закончившего тренировку Тао. - Пошел ты, - бурчит себе под нос Крис. – Я вовсе не хочу… - Хочешь, - перебивает Пак. – И он хочет тоже. Ему, кстати, уже есть восемнадцать, если ты еще не интересовался. Крис хочет спросить, когда это Чанёль успел получить диплом психолога, но тот исчезает так же незаметно, как и появляется. В раздевалке при тренировочной площадке слишком влажно и душно. Крис не знает, какого черта вообще решается сюда прийти, но назад пути нет. Тао стоит прямо перед ним. Все еще в гоночной форме, со взмокшими черными волосами и безмолвным вопросом в глазах – сейчас он их почему-то не прячет. - Я, - начинает Крис, но замолкает на полуслове. Качает головой из стороны в сторону и тяжело вздыхает, прикрыв глаза. Таким беспомощным он не чувствует себя довольно давно, поэтому и бесится от собственной трусости. Тао младше на шесть лет, ниже на пол головы и, судя по рассказам тренера, в два раза трусливее Криса. Но именно он в этот момент перебарывает себя. Подходит к У вплотную и зарывается пальцами в светлые волосы на его затылке. Крис утыкается носом в чужую макушку и втягивает в себя ничуть не отталкивающую смесь из запахов пота, машинного масла и распаленной на солнце резины. Тао льнет к нему всем телом, вжимается влажными губами в основание шеи и дышит глубоко, надрывно. Неосознанно трется бедрами о бедра Криса и шипит так искренне удивленно. В мысленной памятке У десять пунктов, девять из которых - трахнуть Тао прямо сейчас, но он почему-то останавливается на другом. Том, о котором Чанёль сказал всего лишь пару десятков минут назад. И вместо того, чтобы прижать мальчишку к ближайшей стене, Крис отстраняет его от себя, напоследок бережно касаясь чужих тонких губ своими. У Тао дрожат ресницы, и в глазах на секунду мелькает разочарование, но он понимает, что так правильно. Следующую неделю уже Тао изучает Криса. После вечерних тренировок он теперь едет не в гостиницу, а в чужую квартиру. Удобно устраивается на диване в гостиной и наблюдает за тем, как Крис готовит, разговаривает по телефону или работает за компьютером. У прекрасно понимает, что это вынужденная мера, которая совсем скоро принесет свои плоды. Тао постепенно раскрепощается, больше не отводит взгляда, который рядом с Крисом теперь всегда смягчается, а к концу второй недели и вовсе начинает улыбаться и болтать без умолку. От чужой улыбки у Криса сжимаются легкие, а обычно в бешеном ритме бьющееся сердце почти останавливается, готовое камнем рухнуть к чужим ногам. - Чувствуешь себя немножко педофилом? – как всегда смеясь, интересуется Чанёль, с которым они сталкиваются в одном из городских кафе. - Чувствую, - даже не пытается отрицать Крис, не спуская глаз с играющего в это самое время с чужой собакой Тао. – Чувствую. После двухмесячного сотрудничества, мальчишка начинает понимать корейскую речь и даже может переброситься парой ничего не значащих слов с персоналом. Отец хвалит Криса и просит подготовить Тао для интервью. И только на нем У узнает, что тот не просто гонщик, которого где-то в Китае нашли скауты команды, а восходящая звезда азиатских шоссейно-кольцевых мотогонок. С кучей наград и такой же кучей предложений от самых знаменитых команд со всего мира. - Почему ты выбрал нашу? – не в силах сдержать любопытства, спрашивает он у почти задремавшего на его коленях Тао. - Здесь больше шансов засветиться, - бормочет тот, убаюканный монотонными движениями чужих пальцев в своих волосах. – Не хочу быть запасным. Крис хмурится, но забывает о словах Тао, когда тот невесомо, по-кошачьи лениво целует его ладонь. За неделю до окончания практики отец вызывает его в свой кабинет и дает последнее задание. - Научи его продаваться, - без прелюдий заявляет старший У. – Он все еще слишком скован и не вызывает у окружающих доверия. Если мы хотим получить прибыль, то должны привлечь спонсоров. А кто захочет использовать для рекламы своего товара кого-то выглядящего настолько антисоциально? Крис впервые в жизни хочет поспорить с отцом, но сдерживается. Опускает голову в поклоне, обещает поработать над этим и слишком быстро покидает помещение, даже не думая смотреть по сторонам. Тао в этот вечер необычайно молчалив и задумчив. Но Крис думает, что это к лучшему, потому что сам он совершенно не настроен на разговоры. Он чувствует себя виноватым, потому что после столь продолжительного общения с Тао понимает, насколько важны тому гонки. А еще он понимает, что бизнес – это бизнес, и деньги в него вкладывают с единственной целью – получить прибыль. Тао в глазах отца, конструкторов, обслуживающего персонала и даже Чанёля - всего лишь хорошее вложение. Тао в глазах Криса – это любовь. Немного сумасшедшая и странная, но завладевшая сердцем с первого взгляда. - О чем ты думаешь? – на ломанном корейском интересуется Тао. - О тебе, - Крис отвечает, не задумываясь. Аккуратно присаживается на край любимого дивана Тао и осторожно проводит ладонью по его щеке. Он уже достаточно о нем позаботился, да? В глазах Тао разочарование сменяется пониманием, но Крис уже не может остановиться. Он старается быть нежным, но терпения хватает только на то, чтобы стянуть чужой свитер. Тело Тао слишком чувствительное и отзывчивое. Крис ведет носом от чужой шеи к ключицам, а затем еще ниже, целует низ живота и языком обводит окружность пупка. Тао весь сжимается, и Крис с удовольствием замечает напрягшиеся под смуглой кожей мышцы. Мальчишка удивительно трогательный в своей наготе. Несмотря на натренированное тело, он все еще по-юношески хрупкий, и Крис на несколько долгих секунд задерживает дыхание, боясь к нему прикоснуться. Сам Тао про страх забывает. Он ловко переворачивает Криса на спину и усаживается сверху, теперь уже абсолютно осознанно потираясь об него пахом. - Хочешь? – голос Тао хриплый, надломленный. И целуется он неумело, но так, что у Криса затуманиваются остатки здравого смысла. О нежности, аккуратности и прочих атрибутах первого раза – а у Тао он действительно таковой – никто и не вспоминает. Крис сжимает чужое тело до синяков, получая взамен болезненные укусы и саднящие царапины. Тао стонет громко и протяжно, восхитительно пошло закусывает губу и раздвигает ноги так широко, что почти касается обоими коленями поверхности дивана. Криса от такого зрелища откровенно потряхивает, он пытается успокоиться, но делает только хуже – и себе и потерявшему всю смелость Тао. Тот машинально морщится при проникновении. От боли не спасает ни презерватив, ни смазка, ни длинные пальцы Криса, пытавшиеся ранее этой боли избежать. Не вышло. Но Тао, в конце концов, привык терпеть. Терпит и сейчас, пока позвоночник не прошивает острой волной удовольствия. Крису едва удается удержать Тао в руках, когда тот резко дергается вперед и в немом крике искривляет губы, словно выброшенная на берег рыба. Он долго пытается отдышаться, а потом слизывает с виска Криса тонкую струйку пота. Благодарит по-своему. Тао засыпает моментально, а Крис не может. Он с каким-то благоговением во взгляде смотрит на чужие острые лопатки, выпирающую цепочку позвонков и целует каждый, словно запечатлевает в памяти посредством касания. Крису кажется, что до этого момента он не знал, что такое настоящее счастье, которым помимо прочего хочется поделиться с окружающими. Именно поэтому он спасает от сплетен назначившего ему встречу Бекхёна. Именно поэтому он признается тому, что встречается с Тао. Именно поэтому он, не боясь ничего, крепко сжимает в своей ладони чужую. Именно поэтому ему так больно от того, что его счастье оказалось стеклянным. В кабинете их только трое. Тао снова прячет взгляд, на лице отца искреннее сожаление, Крис же молчит, обдумывая только что услышанное. - Ты просил научить его продаваться, - наконец, говорит он. – Но, кажется, Тао и без меня прекрасно с этим справился. Чанёль совершенно не замечает ни присевшего рядом с ним Криса, ни того, как тот вытянул из его кармана пачку крепких сигарет. Слов не нужно, им обоим и так все ясно. У Пака очередное любовное разочарование, а новости про Тао уже разлетелись по всему интернету. Юное дарование еще на год возвращается в Китай, где продолжит выступать в прежней команде, по слухам, предложившей больший гонорар. - Обычное дело, - пожимает плечами Чанёль. - Переживу, - вторит ему Крис. Но сделать оказывается гораздо сложнее, чем сказать. Крис пытается перенести свои эмоции на кого-то другого, но рядом нет ни души. Чанёль берет недельный отпуск и просит его не беспокоить. Бекхён и вовсе без предупреждения исчезает из общежития, лишь шесть дней спустя удосуживаясь ответить на телефонный звонок. Крису тоскливо и гадко. И до одурения одиноко. Пепельница в его квартире заполнена до отказа, а ментоловый запах шампуня Тао сменился крепким табачным. Щелчок входной двери Крис принимает за очередную галлюцинацию. Так же как и теплые руки. И горячее дыхание. И влажный поцелуй в самый краешек губ. Глаза Тао все такие же черные и кажется будто они заглядывают в самую душу Криса, рвут её на части и переставляют их в совершенно другом порядке. Тао молчит и хмурится. Крис ждет и молчит. - Я все еще очень плохо понимаю корейский, - виновато тянет Тао, первым решивший нарушить молчание. – Продаваться не всегда значит продавать себя. В смысле… - Я понял, - закрывая лицо ладонями, перебивает его Крис. – Ты слышал, как отец просил научить тебя этому, и подумал совсем о другом? Разве я похож на человека, который будет подобным заниматься? - Нет, - голос Тао звучит слишком неуверенно. - Знаешь, - устало шепчет Крис. – Наверное, это к лучшему. У тебя есть целый год, чтобы поверить. У меня есть целый год, чтобы дождаться. Крис покидает здание аэропорта, только тогда, когда самолет Тао поднимется в воздух. Он делает глубокий вдох и начинает отсчитывать часы, надеясь, что там, на высоте примерно десять тысяч миль кто-то тоже занят именно этим.