1/2 Принцесса, нет... Королева.

Бывает так. Проснешься без особой причины посреди ночи и уставишься в потолок. Со мной такое происходит в последний месяц с завидным постоянством. Комнату освещают лишь горящие могильным зеленым светом цифры на будильнике. Четыре часа сорок четыре минуты… позитивненько, ничего не скажешь. Значит, скоро займется рассвет. Откидываю одеяло и, потягиваясь, встаю. Выходить из комнаты не хочется, поэтому просто подхожу к окну. Темно, только редкие фонари освещают улицу. Но они далеко внизу, и их свет не достигает тех высот, на которых мы проживаем. Но все же в высоте свои плюсы – воздух чище, городской шум не так сильно отвлекает, да и нравится мне просто посмотреть на город с высоты птичьего полета. Расслабляет. Открываю окно, закутываюсь в плед, который уже пару недель лежит здесь на такие вот случаи резкой побудки, и усаживаюсь на подоконник. Прохладный ночной воздух окончательно выветривает остатки сна, но с хандрой ему не справиться. В голову снова лезут события трехмесячной давности. Программа «Ин» отлично сработала, уничтожив Владыку Жизни, прихватив с собой глупого отважного героя – Принца. Все счастливы: главный злодей уничтожен, программисты «Второй Жизни» поработали на славу и зачистили игру от вируса, а героя все прославляют, правда, посмертно. Все это произошло в конце учебного года, так что после своей «смерти» в университет ходить было не надо. Даже странно, по литературе у меня полный завал был, но даже там удалось отхватить вполне приличный балл и откосить от дополнительных летних занятий. И вот летние каникулы подходят к концу. Скоро я вновь увижу профессора Мина, смогу забежать в медпункт к Братцу Волку, прикрывшись каким-нибудь недомоганием, он, кстати, каждый раз смущается, когда я говорю о болях внизу живота. Это так забавно, поэтому каждый раз, заходя в медкабинет у меня одна и та же отговорка. Доктор на меня долго косился, когда я забегала две недели подряд, списывая на естественное недомогание, думал я уже мутант какой-то со взбесившимися гормонами. Вспоминая удивленное лицо Ли Тян Ланга мне всегда хочется улыбаться, что я сейчас и делаю. Все они, мой любимый Странный отряд, стали частью моей жизни. Осознав, что победа достигнута, я хотела в тот же момент зайти в игру и отпраздновать со своими друзьями, но мама, папа и брат совместными усилиями самым подлым образом отобрали у меня виртуальные очки. «Тебе надо отдохнуть», – в один голос твердили они. Что ж, я отдохнула. Два часа, которые потребовались для отвлечения дражайших членов семьи и поиск виртуочков. Им не понять моего желания поскорее увидеть друзей, пнуть Гуи, поспорить с Лолидрегон, получить нежную похвалу от Братца Волка, радостно улыбнуться Долл. И также им не понять глубину той пропасти в которую я упала, услышав «такого пользователя не существует», сказанную безразличным голосом НПС. Странно, но мне даже в голову не пришло создать нового персонажа и встретиться с друзьями. Казалось, моя жизнь кончена. Хотя да, моя «Вторая жизнь» в тот момент действительно прекратила существовать. Мне хотелось плакать, кусаться и орать на всех вокруг, но… меня просто выключили. «Такого пользователя не существует» набатом стучало в голове. Я честно неделю ждала, что со мной свяжутся представители компании и предложат восстановить аккаунт, но через неделю, и через две, и через три все тот же равнодушный голос повторял ненавистную фразу. Все вокруг думают, что я не хочу возвращаться во «Вторую жизнь», просто забросила игру и всех своих друзей. И, наверное, многие обижаются на меня за это. Но я молчу. Даже семье и друзьям не сказала, что меня просто выкинули. Принцу нет места во «Второй жизни» - вот к какому выводу я пришла через два месяца изоляции. И вот каникулы подходят к концу. Скоро я увижу Братца Волка и профессора Мин Гуи Вена. Интересно, как они там? Сильно скучают? Или злятся? Завтра я это узнаю. Кстати, Зуо Линг Бин снова уехал. Его отца перевели в другой город, и вся семья потянулась следом. Братец Зуо обещал приехать на зимние каникулы и звонит почти каждый день. Брат считает меня бессердечной скотиной, когда я проговорилась, что рада его отъезду. А что? Ну не могла же я сказать правду, что не вытерпела бы постоянных жалостливых взглядов и ежедневных предложений вернуться в игру от Линг Бина. Точно бы сорвалась и разревелась при всех. Что во мне осталось от Принца, так это каменная маска безразличия и спокойствия. Каждый раз, выходя на арену, я чудесным образом успокаивалась и выглядела на все сто. Это качество перенеслось и в реальную жизнь. А бытность лендлордом еще больше закалила мой характер. Теперь мало кто поймет мои истинные чувства. Даже лучшие друзья. Я не считаю, что это плохо. По мне, так просто отлично – есть вещи, которые не хочется обсуждать ни с кем. Заблудившись в этих мыслях, не замечаю, как начинаю напевать одну из песен Принца. Они стали еще популярнее после моей «смерти» и сейчас транслируются по всем каналам. Это немного раздражает уже, но в такие вот предрассветные часы аккорды сами всплывают в памяти, складываясь в мелодию. Мой тихий голос разбавляет тишину вместе с маревом на горизонте. Скоро рассвет. Спрыгиваю с подоконника, сворачиваю плед и бросаю его туда, где только что сидела. Что-то мне подсказывает, что завтра мне он тоже понадобится. Тихо прокрадываюсь на кухню и открываю холодильник. Яркий свет на секунду ослепляет, но это мне не мешает – на ощупь нахожу йогурт и закрываю дверь, погружаясь в такую родную темноту. Забираюсь с ногами на стол и медленно глотаю малиновую жидкость. - Надо приготовить поесть. – Шепот разносится, кажется, по всей квартире, грозя разбудить всех вокруг. Но мне это только кажется. Допиваю свой завтрак и направляюсь к холодильнику. Глаза уже не такие чувствительные, поэтому тщательно роюсь, забираясь в каждый отдел гастрономического рая. Чего тут только нет: тетрапаки сока, шоколад, разные фрукты, молоко, сыр, колбаса, длинные бусы из сосисок, бекон, яйца… Вот на последнем и остановимся. Не закрывая холодильник, направляюсь к выключателю и щелкаю. Резкая вспышка над головой и по кухне разливается яркий свет. Сгружаю пяток яиц и несколько ломтиков бекона на стол и начинаю взбивать яйца. Делаю это долго и со вкусом, чтобы омлет воздушнее получился. Когда наверху образовывается пенка (чувствую себя миксером), ставлю сковороду на огонь и кладу на дно бекон. Через минуту по кухне расходится приятный запах, а веселое потрескивание жира поднимает настроение. Начинаю напевать себе под нос ненавязчивую мелодию, пританцовывая возле плиты, и выливаю болтушку из яиц. Шкворчание многократно усиливается. Пять минут и завтрак готов. Смотрю на часы – почти шесть. Родителям скоро вставать… В это утро гуманизм во мне умер, так что с чистой совестью решаю, что лишние десять-пятнадцать минут погоды не сделают и решительно направляюсь в родительскую спальню. Поработаю будильником! - Подъем! – громко сообщаю я предкам, растянувшимся на кровати. Включаю свет и умилительно гляжу, как они синхронно прячут головы под подушками. Но я же не любоваться сюда на них пришла. - Неее, так не пойдет. Мам, тебе сегодня к восьми на конференцию по защите прав животных. Ты же к ней готовилась почти месяц, - напоминаю я. – Пап, а у тебя сегодня первый рабочий день. Отпуск не бесконечный, так что нефиг спать! - Доча, у тебя совесть есть? – хриплый стон из-под подушки не позволяет разобрать, кому именно принадлежит. - Конечно! И она кристально чиста. - Угу. Ты ведь ей не пользуешься. Где тут замараться. - Отлично. Завтрак на плите. Выбегаю из комнаты и закрываюсь в ванной. Смотрю в зеркало и вздыхаю. А ведь раньше меня раньше восьми поднять было нереально. Первые пары, бывало, частенько пропускала, проспавши. - Ладно, - со всей силы хлопаю ладонями по щекам и забираюсь под душ. Водичка! Как же я тебя люблю! Не выходя из-под теплой струи чищу зубы. Пять минут душа и я совсем другой человек. Утренние раздумья привычно отошли на второй план, уступая ежедневным делам. Быстренько обтираюсь, натягиваю мамин халат и вылетаю в коридор. Мама с папой только-только выбрались из комнаты и направляются в ванную. - Я бегать! – сообщаю я, но это не особо нужно. Последний месяц я только этим и занимаюсь каждое утро. Мама недовольно косится на реквизированный халат и топает в ванну. Отец плетется следом. Напевая песенку, сушу волосы феном. Спасибо тебе, научно-технический прогресс, за эти бесшумные фены, которые не лохматят волосы убойным горячим потоком воздуха. Надел чехольчик на голову, нажал кнопочку, и через три минуты получаешь прямые послушные волосы, уложенные волосок к волоску. Люблю нашу технику. Надеваю легкие шортики, майку на бретельках и накидываю на плечи пайту. Массивные наушники (подарок брата на день рождения) болтаются на шее, плеер покоится в кармане. Можно отправляться. Выбегаю из квартиры и призываю лифт. Он скоростной, как и во всех домах больше двухсот этажей. На наш сто тринадцатый он приходит за считанные секунды и открывает передо мной свои объятия. Запрыгиваю внутрь и жму первый этаж. Секунд двадцать и я стою перед выходом. Натягиваю наушники, включаю плеер, на котором, кстати, нет ни одного трека Принца, и срываюсь на бег. Мне так легче – начать быстрым темпом и постепенно замедляться. Первый рывок будто позволяет оторваться от проблем, оставив их позади и просто наслаждаться рассветным воздухом. Бегу мимо высоток, похожих друг на друга как две капли воды, мимо магазинов с потухшими вывесками, мимо остановки, на которой завтра будет толпиться прорва студентов, спешащих в универ. Все это кажется таким привычным и родным, что я невольно растягиваю губы в улыбке. Навстречу мне бежит шкафообразный мужик со шрамом через все лицо. Его серый спортивный костюм сливается с общим фоном, но я не боюсь. Киваю в такт музыке, не переставая улыбаться, мужик кивает в ответ. Без понятия, кто он и где живет, но уже месяц мы с ним вот так здороваемся. Он никогда мне не улыбается, не пытается завязать разговор или пробежаться рядом – просто кивает и бежит дальше. А я все бегу и бегу. Открылось второе дыхание, и я не замечаю усталости. Только когда ноги начинают неприятно ныть, сворачиваю в ближайший переулок и кратчайшим путем следую домой. Солнце уже показало макушку из-за горизонта и скоро на улицу высыпятся спешащие на работу люди. Начинается новый день. Последний день этих долгих каникул.