Подарок

В первый раз это случилось утром того же дня. Они уходили с места преступления, и что-то (странно, но Шерлок так и не смог понять, что это было)... наклон ли головы, скольжение языка по губам или какой-то особенный взгляд... что-то заставило Шерлока затащить Джона на заброшенный, безлюдный склад и поцеловать. В случае если бы он понял Джона неверно, он смог бы отделаться объяснением, что лишь собирал данные по реакциям человека на специфические ситуации. Но он всё понял правильно. Джон немедленно поцеловал его в ответ и не стал останавливать, когда через пару минут Шерлок принялся расстегивать на нём джинсы. Совсем скоро Джон коротко ахнул, кончая, уткнувшись лицом в шею Шерлока, а тот ловко устранил весь беспорядок, достав из кармана носовой платок. Джону больше не нужна была опора, и Шерлок уже решил, что сейчас тот отстранится и примется одеваться, и тогда, возможно, начнётся прелюдия к разговору на тему «сейчас ничего не произошло». Но он точно не ожидал, что Джон изящно опустится на колени (без единого намёка на боль в ноге, как с удовольствием отметил Шерлок), расстегнёт на нём брюки и возьмёт в рот. Джон стянул штаны чуть ниже, чтобы сжать яички в тёплой ладони, и Шерлок откинул голову на покрытую паутиной кирпичную кладку. Он отстранённо подумал, что Джон Ватсон сосал как мужчина, который знал, что делает, мужчина, который наслаждался скольжением твёрдого члена во рту. Когда Шерлок кончил, ему пришлось прикусить ребро ладони, чтобы не издать ни звука. ~ ~ ~ После Джон сам застегнул на Шерлоке брюки и пошёл за ним к ближайшей стоянке такси. Они не говорили о произошедшем — нужно было закончить расследование, — но между ними возникло нечто новое, неуловимое. Когда Джон передал Шерлоку его телефон и их пальцы соприкоснулись, Шерлок почувствовал под кожей тепло. День закончился удачным арестом похитителя (который даже не подозревал, что у него на хвосте сидят лучшие детективы Лондона) и бесконечным потоком благодарностей от Лестрейда. Шерлок и Джон отправились в китайский ресторан отпраздновать победу, и воздух между ними буквально потрескивал от напряжения. Потом они шли домой; нет смысла спешить, думал Шерлок. Он бы признал, что не готов отказывать себе во многом, когда не занят расследованием, но растягивать ожидание чего-то приятного ему было только в радость. А учитывая взгляды, которые посылал ему Джон, остаток вечера обещал быть очень приятным. Едва Шерлок снял пальто, Джон подошел к нему совсем близко и поцеловал, стягивая с него пиджак и утаскивая Шерлока в его же комнату. Как только они вошли, Джон раздел его, повалил на постель и снова взял в рот. Шерлок глубоко вздохнул, отчаянно пытаясь не сойти с ума от мягкости рта Джона, от скольжения языка по головке. Когда Джон протолкнул в него скользкие пальцы, Шерлок смог выдержать лишь несколько минут двойной стимуляции, прежде чем остановил его. — Я думаю, этого достаточно, — хрипло пробормотал Шерлок. — Если только ты не хочешь, чтобы всё закончилось раньше, чем началось. Джон приподнялся на локте и ухмыльнулся ему, а после закинул ноги Шерлока себе на плечи и мягко, но уверенно толкнулся в него. Шерлок прикрыл глаза, чувствуя, как его тело расслабляется, уступает настойчивому давлению. Он всегда просто обожал это, почти с того момента, как впервые попробовал, и даже время от времени задумывался, нормально ли это — получать такое удовольствие. «Поправка, — сказал он себе; Джон тяжело дышал, но удерживал Шерлока на месте, положив руку на его бедро. — Себастьян задумывался, было ли это нормально». Шерлок же обычно не слишком волновался о том, что считается нормальным, о том, что думают люди, но Себастьян, который до сих пор смущался своей бисексуальности и волновался из-за того, что люди могут сказать за его спиной, без конца переживал об их постельных приключениях и соответствующих ролях. «Ты полагал, что он будет доволен, — подумал Шерлок. — И так ему удавалось избежать даже угрозы самокопания на тему своей мужественности». Джон наконец на пробу нежно толкнулся в него и застонал: — Боже. Шерлок... это потрясающе... ты в порядке? «Конечно», хотел ответить он, но тут Джон снова подался вперед, головка члена скользнула по простате, и ответ потерялся в резком вздохе. Пару раз они начинали неудачно, в чём отчасти был виноват Шерлок, тянущий Джона за бёдра и прерывающий его движения. В конечном счёте они установили единый ритм. Джон двигался в нём медленно и уверенно («определённо, он делал это раньше»), вздёргивая бёдра вверх в конце каждого толчка, чтобы задевать простату, отчего Шерлоку было невероятно трудно дышать и думать. Очень трудно думать. Шерлок даже не осознавал, что впервые за их сексуальные приключения рот у Джона оказался свободен и тот мог говорить, — не осознавал равно до тех пор, пока Джон не застонал: — Господи, Шерлок, ты такой тугой... В ответ Шерлок скользнул руками вниз по его влажной спине, сжал задницу в ладонях, чувствуя, как мышцы сокращаются под кожей. — Боже, Шерлок, ты такой... такой... «Податливый», — подумал Шерлок. Себастьян обожал так говорить. «Ты такой податливый, Шерлок... ты такая шлюха. Господи, посмотри на себя, тебе это так нравится... тебе всё равно, с кем, лишь бы был член, не так ли?». К тому моменту, когда Шерлока это достало и он заявил Себастьяну, что тому это тоже нравится — он две недели не мог нормально сесть, — Себастьян уже начал от него уставать. Банкиры из «Aspiring City» вовсе не нуждались в эксцентричных химиках, которые были геями до мозга костей и отказывались скрывать это, чтобы подчиниться поистине смехотворным ожиданиям общества. Сразу после Себастьяна появился Виктор, который, казалось, был просто не способен кончить, не назвав Шерлока «шлюхой» или «сукой». Сексуальность человека была странной и запутанной штукой, Шерлок знал это, но в то же время его не слишком возбуждало слышать «да... вот так... боже, ты чёртова шлюха... прими это, сука...» — независимо от того, насколько Виктор был талантлив в других областях. А сейчас выяснилось, к досаде Шерлока, что Джон тоже любил поболтать. Его лицо покраснело, сам он задыхался: — О господи, Шерлок, это потрясающе... ты просто... «Не прислушивайся к словам», — сказал себе Шерлок, закрывая глаза и игнорируя охватившее его разочарование. Он так надеялся, что в сексе, как и в других областях, Джон будет отличаться от прочих. «Не слушай, что он говорит; просто сконцентрируйся на тоне его голоса». — Всё в порядке? Шерлок распахнул глаза и увидел, что Джон пристально смотрит на него, выглядя слегка обеспокоенным. — Конечно, — отозвался он на автомате. — Почему ты спрашиваешь? — Ну, просто ты... — голос Джона затих, и он с удивительной ловкостью (учитывая, что он опирался о матрас) смог отметить, что Шерлок перестал подаваться навстречу его движениям, а также его отсутствующее выражение лица. — Я в порядке. Давай, — Шерлок настойчиво потянул его за бёдра, но Джон не двинулся. — Тебе не нравятся разговоры во время секса? — Не глупи, конечно, я не против, — сказал Шерлок — и не соврал. «Дело в том, что именно ты говоришь. Проблема в словах, которые вот-вот сорвутся с твоих губ». Будто не сумев сдержаться, Джон вновь начал двигаться и застонал: — Боже, Шерлок, ты такой... ты просто... просто... Шерлок закрыл глаза и процедил: — «Шлюха». Давай, скажи это. Я слышал подобное много раз. Наступила полная тишина, Джон застыл над ним. Шерлок открыл глаза, и Джон потрясённо произнёс: — Вообще-то я хотел сказать «подарок». — Что? Это прозвучало довольно резко; Джон вдруг победно ухмыльнулся его шоку, и Шерлока посетило противное чувство, что он показал больше, чем намеревался. — Я собирался сказать, что ты просто подарок, Шерлок, посмотри на себя. Ты чертовски великолепен. — Я... — Шерлок не мог найти слов. — Спасибо. Это... мило с твоей стороны. — Это правда. — Джон снова начал неторопливо двигаться в нём, и Шерлок почувствовал, как обычная ясность мысли медленно ускользает от него с каждым толчком, с каждой вспышкой удовольствия, когда Джон задевал простату. — Полагаю, такое ты в постели слышал нечасто? — Нет, — сказал Шерлок и тут же захотел себя стукнуть. «Слишком много информации». Но Джон лишь тихо хмыкнул в ответ и наклонился, чтобы поцеловать его. — Когда я впервые тебя увидел в той лаборатории, — пробормотал он ему в губы, — я сказал себе не надеяться на многое. Я был уверен, что у тебя уже кто-то есть; даже подумать не мог, что такой сексуальный мужчина, как ты, может быть один. Шерлока по-разному называли в постели, кое-что из этого казалось откровенно унизительным, и было очень странно, что именно эти слова заставили его лицо покраснеть, а его самого — прильнуть к губам Джона в попытке заткнуть его. Джон страстно ответил на поцелуй, подчиняясь немой просьбе, но едва Шерлок отстранился, чтобы глотнуть воздуха, он продолжил немного сбивчиво: — Ты знаешь, что я бы поселился с тобой, где бы ты ни захотел? У тебя самые прекрасные глаза из всех, что я когда-либо видел; я бы жил в чёртовой кладовке, если бы ты пожелал. Боже... Джон толкнулся жёстче с последним словом, и неожиданно резкая вспышка удовольствия заставила Шерлока вскрикнуть, прежде чем он опомнился и закусил губу. Но Джон наблюдал за ним внимательнее, чем любой из прошлых любовников, и пробормотал, заметив этот жест: — Я видел, как на складе ты зажимал себе рот. Ты громкий, когда кончаешь? Шерлок почувствовал, как от вопроса, который Джон горячо прошептал ему на ухо, возбуждается только сильнее. Он попытался ответить сквозь всхлипы, которые рвались из горла. — Я... ох!... я... иногда, да... «Преуменьшение, — шепнула ему всё ещё работающая часть мозга. — Ты громкий почти всегда». Это была правда. Однажды Шерлок наделал слишком много шума во время сногсшибательного оргазма, после чего Себастьяну пришлось три дня терпеть насмешки соседа насчёт слишком громкой дрочки. После этого случая у Себастьяна появилась раздражающая привычка зажимать Шерлоку рот ладонью как раз перед тем, как тот кончит, несмотря на обещание Шерлока быть более сдержанным и несмотря на привычку закусывать губу перед оргазмом. Одна из (многих) причин, почему Шерлок не слишком расстроился, когда те отношения закончились. — Прекрасно, — рыкнул Джон. — Ты чертовски хорош... я хочу слышать тебя, понимаешь? Мы сейчас не на складе... неважно, кто услышит... Это было так не похоже на Джона, что Шерлок буквально задохнулся. — Миссис... — Миссис Хадсон была замужем, — заметил Джон, намеренно двигая бёдрами по кругу, из-за чего Шерлок впился пальцами в его спину и застонал, отчаянно и смущающе громко. — Не думаю, что ты сможешь её удивить. Чуть наклонившись, Джон посмотрел вниз, на член Шерлока, твёрдый, горячий. — Ты коснёшься себя? — спросил он, задыхаясь. — Господи, я хотел бы посмотреть, как ты ласкаешь себя. Не говоря ни слова, Шерлок протянул руку и сжал член в ладони. Понаблюдав за Шерлоком пару минут, Джон вновь наклонился, чтобы поцеловать его, зажимая руку Шерлока между их животами, но оставляя достаточно места, чтобы он мог ласкать себя. Вдруг всего стало слишком много: влажный язык Джона в его рту, резко двигающийся член внутри, пальцы Джона, переплетённые с его собственными... Шерлок уже чувствовал, как в паху разливается жар, а горло сжимается. — Джон, — выдохнул Шерлок ему в губы, — сейчас, я почти... я скоро кончу, я это чувствую... — Чёрт, да, — хрипло отозвался Джон, двигая бёдрами всё быстрее и крепче сжимая ладонь Шерлока в своей. — Ты потрясающий, но, я уверен, ты просто прекрасен, когда кончаешь… Давай, сделай это, позволь мне увидеть… Всё вдруг стало неожиданно ярким и острым; кровь по венам побежала быстрее, и чувство это было сильнее любого наркотика, и на невероятно длинный, затянувшийся, головокружительный момент Шерлок балансировал на грани оргазма, прежде чем удовольствие захлестнуло его с головой. Прогнувшись в спине, Шерлок попытался вырвать руку из захвата Джона, а когда не смог сделать этого, впился зубами в нижнюю губу — от старой привычки трудно избавиться. Но даже тогда сквозь стиснутые зубы раздался задушенный стон, а когда Джон поцеловал его, заставляя раскрыть рот, Шерлок услышал, что буквально всхлипывает, а член вздрагивает, выплёскиваясь меж их телами, заставляя поджаться пальцы ног. — О Боже, — застонал Джон, всё ещё размеренно толкаясь в него, отчего Шерлок в очередной раз вздрогнул, всхлипнул, выплеснул ещё больше спермы на уже скользкие пальцы и живот. — Боже, ты такой сексуальный, просто... невероятно... Окончательно поддавшись желанию, на последних словах Джон уже вбивался в него с невероятной силой, и теперь наступила очередь Шерлока жадно смотреть на его покрасневшее лицо, наблюдать, как он напрягается, как дрожат его руки под весом его тела, слушать, как Джон издаёт мягкие, беспомощные стоны, от которых сердце Шерлока сжималось. Спустя небольшую вечность Джон открыл глаза, выглядя совершенно ошеломлённым, и простонал: — Чёрт возьми. Он отстранился немного неуклюже, избавился от презерватива и повалился на постель рядом с Шерлоком, хватая ртом воздух. — Господи, это было потрясающе. С тобой всегда так? Стараясь не поддаться истоме, уже наполнявшей тело, Шерлок пробормотал: — Нет. Обычно нет. — Что ж... — Джон повернулся набок и перекинул руку через Шерлока так небрежно и беззаботно, будто делал совершенно обычную и закономерную вещь. — Это было невероятно. Ты невероятный. Поддаваясь давлению руки Джона на поясницу, Шерлок повернулся к нему, гадая, чего тот хотел сейчас. Как выяснилось, Джону лишь захотелось запустить пальцы в волосы Шерлока, расчёсывая их, и пробормотать: — Ты ведь знаешь, что твои предыдущие любовники были безумцами, да? Поверить не могу, что они позволили тебе уйти; просто полные уроды. Движения пальцев Джона были успокаивающими, а то, что он защищает его честь (бога ради), было весьма очаровательно. Всё это, конечно, было совершенно излишним — Шерлок взрослый мужчина и не нуждался в утешении или защите. Это он и сам мог себе обеспечить, спасибо большое. И он скажет Джону об этом. Но... не сейчас.