Холодная

На чёрный, как смоль, кафель падают карминовые капли. Она наблюдает за ними, считая про себя каждый осколок, на который разбивается этот маленький шарик рубиновой жидкости. Она задумчиво проводит языком по лезвию, ощущая такой привычный, слегка горьковатый привкус собственной крови. Только бы он не увидел Фразу, сказанную ней, поглотила глухая, равнодушная пустота. Здесь никто её не услышит, никто не найдёт. Это утешает и обнадёживает, но в глубине души она хочет, чтобы он нашёл её. Смотрит на часы, висящие точно напротив. Наверное, эту комнату планировал перфекционист Он уже обнаружил пропажу. Уже ищет её. И найдёт. Губы сами собой расползаются в улыбку. Не в ту, змеиную, страшную ухмылку маньяка, а в искреннюю, согревающую сердца и растапливающую их. У неё нет смысла жизни. Это доказывают шрамы на запястьях, не успевающие заживать. Но она живёт. Именно живёт, а не существует. Живёт только для того, чтобы видеть его такую чистую, по-детски искреннюю улыбку. Так и есть, нашёл. Забежал в комнату и поставил на ноги, хотя она снова падает, сломленная, разбитая, а он так привычно подхватил её на руки и садит в кресло, такое же чёрное, как и кафель. Кричит что-то, обрывает материю с майки и перематывает истерзанное запястье. Да, он может перевязать рану на теле, но на душе не перевяжет и не зашьёт - Не любишь ты меня, - с ноткой разочарования говорит она. - Я люблю тебя! - кричит он, давая злости вырваться наружу Она поднимает на него тёмно-карие, почти чёрные глаза и шепчет: - Я не верю тебе. - Почему не веришь? Это действительно так. - Почему я должна верить тебе? Ты всегда так говоришь. Ты всё время поворяешь эти слова, но снова и снова ранишь словами и поступками. Так почему же я должна снова поверить? - Но я ведь правда люблю тебя, - шепчет он, падая на колени, задыхаясь от невозможности заставить её поверить. Она ухмыляется, немного обнажая острые клыки, но эта ухмылка исчезает почти сразу. Она молниеносно проносится рядом, хватает за шею и, подняв его будто плюшевую игрушку, поворачивает его голову так, чтобы солнце освещало её. Сама же, слегка присев, заглядывает в глаза. - Ты мёртв. Мёртв изнутри. Ты не умеешь любить. Ты просто внушил себе, что должен любить меня и теперь сам веришь в это. - Это не так!.. - Молчи. Мне всё равно. - Но!.. - Я же сказала: мне плевать! - кричит она так громко, как только может. - Ты лжёшь, - он опускает голову и тут же видит своё отражение в идеальной зеркальной поверхности. - Убирайся! Вон!!! Стекло, прежде представляющее собой почти идеальную прозрачную поверхность, разлетается на осколки, разбивая иллюзию о своей якобы вечной целостности. Он бледнеет и, развернувшись, мгновенно исчезает из комнаты. Она грустно смотрит ему вслед и, подавив такие ненужные слёзы, шепчет - Я не солгала. Мне плевать. Плевать потому, что я всё равно люблю тебя